Особенные

– Что ты себе позволяешь? Совсем страх потерял, щенок? – попыталась добраться до паха, но он увернулся, коленом раздвинул мои ноги и встал между ними, прижав тем самым к холодной стенке еще сильнее.

– Ли, ты ведешь себя неадекватно, он тебя какой-то дрянью накачал что ли? – хотелось все спалить к чертям, и начать с наглеца. Они все распоряжаются мной, думают, что это для моего блага, тогда как на самом деле стараются только для себя, чтобы им комфортно было, а не мне.

– Если ты сейчас же не отпустишь, то я забираю бабки, и валю, живите тут как хотите, и выкручивайтесь как хотите! – очередная попытка вырваться из хватки провалилась, тяжесть мужского тела не позволяла даже пошевелиться толком. Вот вымахал, с места не сдвинешь!

– Успокойся, иначе я за себя не ручаюсь. – угрожающе прорычал этот сопляк мне в лицо. Издевательский смех сдержать не представлялось возможным. Что он может сделать? Уйти и обидеться? Скатертью дорожка!

Злой поцелуй вытянул из легких весь воздух. Я уже раз простила такую наглость, второй раз такой номер со мной не пройдет. Что было силы укусила за губу, и рот моментально наполнился чужой кровью. Влажная дорожка скатилась по подбородку, и когда Дима недалеко отстранился, сплюнула на пол кровь.

– Ну что, еще раз попробуешь? – спросила нагло, и широко улыбнулась. Я ожидала злости, обиды, хлопанья дверью, но мальчишка излучал подозрительное удовольствие. Мазохист на мою голову!

Пока размышляла об этом, он умудрился сжать мои кисти одной своей рукой, освободив вторую, чтобы грубо сжать мои челюсти.

– Попробую. И ты попробуешь. Хочешь моей крови? Так бери, в чем проблема? – новый поцелуй был совсем не такой, как первые два, в нем было слишком много нежности для данной ситуации. Как только челюсть отпустили, вновь вцепилась зубами в губу, но он даже не дернулся, плотнее прижался своим телом и положил руку на талию.

Дима не закрывал глаза, спокойно смотрел в мои и терпел боль. Разжала зубы, и вновь сплюнула кровь.

– Что, еще одна попытка? – спросила с вызовом.

– Если надо будет, можешь хоть отгрызть. – и снова прикосновение чужих губ. Злость внутри постепенно гасилась разумом, нельзя вот так причинять человеку боль, особенно, если сама виновата. Мальчишка не распускает руки, стоит и терпит, будто играет сам с собой в игру, понятную только ему самому. Снова укус, но уже не такой болезненный. Откуда в нем столько мужского начала? Ощущение, будто я сейчас конфликтую не с подростком, который вот-вот перейдет порог совершеннолетия, а с состоявшимся мужчиной, который знает, чего хочет, и понимает, как этого добиться.

– Просчитываешь мои шаги?

– Зачем? Это не интересно, постоянно полагаться на способности. Еще раз? – очередное прикосновение его губ к моим. Я будто ждала новой попытки, за что дала себе мысленный подзатыльник.

– Тебе не надоело?

– Поцелуй меня. Только по-настоящему. – полупросьба – полуприказ.

– А больше мне ничего не сделать? – ехидно спросила, и снова задергалась в надежде, что хватка ослабла. Но нет, он как скала, которая сдвинется с места, только если сама захочет.

– Нет. Я буду продолжать тебя держать, к тому же ты должна мне за свою пропажу. – только после этого заметила, что на его левом виске были седые волосы. Слишком рано, и не по той причине. Как я раньше их не увидела?

– Я никому ничего не должна, разве что тебе хорошую трепку теперь. Только отпусти, и я на честных условиях надеру тебе зад. – и он отпустил, сделав шаг назад. Звук пощечины раздался на весь ангар, но больше мне ничего не позволили сделать, снова прижали к стене.

– Что же ты не воспользовалась шансом? Жалко? Рука не поднялась?

–Какого черта ты исполняешь? – злость постепенно уходила, оставляя место недоумению.

–Поцелуй меня, Аурелия, и я отпущу. – с его нижней губы текла кровь, вниз, по подбородку, и по шее. Ему больно, но терпит. Зачем? Опять нежное прикосновение к моим губам, и я сдалась. Непонятная буря в душе улеглась, было физически невозможно и дальше калечить собственного подопечного.

Странно отвечать на поцелуй без романтических чувств, простая механика, не больше. Вкус крови, запах мускуса, и сильные руки, отпустившие мои. В какой момент я закрыла глаза? Зачем это сделала? Внизу живота появилась тяжесть, а в ногах легкость.

Почему у него такие мягкие волосы? Они слишком легко собираются в кулак. Откуда у молодого парня такая мускулатура? На плечах даже через майку ощущаются тугие жгуты. Легкий укус в нижнюю губу, как сладкая месть. Сильная хватка его рук на моей талии, как доказательство его чувств. Я чувствовала себя сахаром в холодной воде, которую постепенно разогревают, медленно, но верно растворялась, безнадежно пытаясь собрать свой разум в кучу.

Его стон привел в сознание. Отвернулась в сторону, пытаясь найти за что можно зацепиться взглядом. Пока мне не понятно, что только что произошло, да и не хотела понимать.

– Доволен? – постаралась сказать это с ехидством, а получилось устало.

– Почти. – хмыкнула эта зараза.

– Мне вот только интересно, ты где так целоваться научился? – постаралась руками отодвинуть Диму, и тот спокойно отошел, давая пространство для маневров.

– Внешность позволяла практиковаться не только в этом. Что ж, пора приводить себя в порядок, у Марка скоро сердце разорвется от общения с Александром. – стою, глупо таращусь на подопечного, и пытаюсь осознать сказанные слова. Нет, я подозревала, что подростки очень шустрые, сама, вроде как, не старая, но не до такой же степени?

– Надеюсь это было не совращение малолетних. – буркнула себе под нос, и пошла в сторону умывальника. Чувствую, в крови сейчас не только лицо с шеей, но и борцовка.

Стоило подойти к раковине и включить воду, как в зеркале появилось лицо Димы, он снова оказался непозволительно близко к моей персоне.

– Я же тебе не интересен в этом плане, так зачем беспокоиться?

Негодование в душе сменило полярность. Желание кидаться на всех с кулаками пропало, зато появилось желание зарыться в песок. Целоваться с малолеткой? Ничего глупее в своей жизни не делала. И ведь, поганец, своей цели он добился, пусть и не самым честным путем. Что вообще на меня нашло? Зачем покусала? Могла же успокоиться, попросить отойти, но нет, надо было продолжать бушевать.

Отмыть от крови лицо было просто, а вот вывести пятна с борцовки не представлялось возможным. Пришлось прямо так выходить на улицу к Александру, который непонятно зачем приехал.

Теневой король спокойно стоял рядом с напряженным Марком, было видно, мужчину забавляла реакция мальчишки.

– Доброго дня, с чем пожаловали? – он моментально перевел взгляд на меня с Димой, и нахмурился.

– Далеко пойдешь. – с затаенной злобой бросил Диме, и я инстинктивно вышла вперед, закрывая брюнета собой.

– Какие-то проблемы? – в моем голосе были угрожающие нотки. Вот он, материнский инстинкт в деле, чтоб его. Александр поднял руки вверх, показывая пакет с печеньем.

– Никаких. Пригласите на чай? Нам поговорить надо. – открыла дверь шире и махнула рукой, чтобы все заходили. Дважды повторять не пришлось, первый прошмыгнул Марк, следом вошел Дима, и уже потом подошел Александр, который тихо прошептал:

– Проблемы у тебя со вкусом, но уж лучше мальчишка, чем Сергей. – снова стиснула зубы. Таким темпом через пару лет я себе искусственные поставлю, свои попросту в порошок сотру.

Пока мои подопечные наливали чай, мы с Александром сели за стол напротив друг друга. Слишком долго я воспринимала его как врага, и переключиться вот так просто на другую волну невозможно. Именно поэтому напряжение можно ложкой черпать, даже вдохнуть свободно было нереально.

– И о чем вы хотели со мной поговорить? – мужчина положил руки на стол и сложил их в замок. Ясно, разговор будет непростой.

–Видишь ли, Аурелия, мне бы искренне хотелось, чтобы ты приняла мое предложение и помогла. Заставить я тебя не смогу, если только не запру твоих подопечных в какой-нибудь каземат, – на его слова захотелось рычать. Неужели он вздумал мне угрожать? – но это не выход. Если человека заставляют, то делать он будет из-под палки, а это тонкая работа, нужно искреннее желание. Мне придется еще некоторое время искать другого человека, это большие затраты не только денег, но и моральных сил. Однако, ты мне очень импонируешь, как и эти ребятки, потому у меня есть предложение, ведь деньги с продажи брильянтов не вечны. – не знаю, что он хочет предложить, но уже заранее решила отказаться. Хватит с меня теневого бизнеса, слишком много неоправданного риска. К тому же, Александр явно не осведомлен о сумме, которой мы владеем, этих денег нам хватит на простую жизнь без изысков, даже работать не придется.

– Простите, а какое вам дело до наших судеб? – Александр схватил горячий чай, косо взглянул на ребят, и сделал глоток. Неужели думает, что отравлено?

– Скажем так, мне нужны верные люди на некоторых ключевых постах. Я предлагаю вам помощь в виде поступления в университеты на профессии, которые подходят складу ума Марка и Димы. После обучения буду следить за тем, чтобы их карьера была стремительной, ну а как ответ, они будут поставлять мне некоторую информацию. Что же касается тебя, дорогая Аурелия, то к тебе у меня предложение руки и сердца, – договорить он не успел, Дима одним ударом ноги сломал ножку стула, и гостю пришлось быстро ставить кружку на стол и ловить равновесие.

– Осторожнее на поворотах, Александр. – угрожающе прошипел Дмитрий. Мужчина не вспылил на агрессора, окинул его снисходительным взглядом, и уже стоя продолжил:

– Мы будем фиктивной парой, за исключением одного момента. Мне нужен наследник, и не от абы кого, а от одаренной женщины. Если наши люди не смогут изгнать пришлых, то мы покинем планету. В моей власти ресурсы, благодаря которым полет будет комфортным, и если дойдет до эвакуации, то обещаюсь обеспечить места Марку и Дмитрию. Думаю, мои условия понятны, но принять это предложение, или отвергнуть, дело ваше. Всего доброго, господа. – буквально у выхода он бросил напоследок: – а печенье советую попробовать, мой повар очень старался. – мужчина отсалютовал нам, засунул руки в карманы, и покинул ангар, оставив лишь звенящую тишину.

– Ты же не собираешься соглашаться? – с ужасом спросил Марк, засунув в рот принесенное печенье. Видимо, паренек серьезно нервничает.

– Как сказать, частично я с ним очень даже согласна. – на мои слова отреагировали бурей, мальчишки начали хором галдеть, перебивая друг друга. – Успокойтесь, и дослушайте. Александр прав, для того, чтобы начать комфортно жить по закону, вам нужно получить образование. Деньги на это дело есть. Я тоже попробую пройти какие-нибудь курсы и устроюсь работать. Документы сделать не проблема, но вот репетиров нанять придется, вы же в школу толком не ходили, и у вас нет знаний обычной учебной программы для поступления, на это даже с помощью денег глаза не закроют. – парни стояли и слушали, открыв рот. Они явно даже не размышляли в сторону получения образования, ведь всю жизнь их школой была улица, и они умеют выживать, но никак не обладают знаниями биологии, математики, литературы.

– Ли, ты же понимаешь, что все это странно? – с сомнением спросил Дима. Их реакция мне понятна, я вот даже не возьмусь за вечернюю школу, не хочу себя морально ломать, но вот выучиться на парикмахера, или что-то в этом роде, почему нет?

– Понимаю, Дим, но ведь для вас это реальный шанс стать обычными, законопослушными людьми. Мы найдем человека, который сделает настоящие документы, взамен ваших утерянных, на Марка оформлю опеку, а тебе уже вот-вот восемнадцать. Как-то так, ребят. Возьмемся за выполнение плана под названием «нормальная жизнь»? – мальчишки переглянулись, и оба одновременно кивнули.

– А мы сможем? – с легким сомнением спросил Марк.

– Сможете, я в вас верю. – и они выдохнули.

Нам предстоит огромная работа, благодаря которой мои мальчики вырвутся из теневого мира. А я? Мне надо суметь взять себя в руки, ведь если мужчина не идет на связь, если не хочет отношений, то силком ты его не заставишь, как не пытайся. Кто знает, вдруг у меня впереди еще будет обычное женское счастье? Очень хотелось бы в это верить.

Глава 16

Он ждал ее звонка, ждал объяснения ситуации. Налур до последнего надеялся, что она не променяла его на двух мальчишек, надеялся на тихое «привет» голограммы его возлюбленной. Не зря у темных под запретом отношения между первыми, и жителями младших миров, они способны оплести всю душу сетями.

Набрать ее самому? Он хотел, но боялся прямого отказа. Когда до встречи с Аурелией он последний раз испытывал страх? Лет пятьсот назад, на межмировом турнире силовиков, первом в его жизни. Тут же страх иного рода, страх быть отвергнутым.

Ночью порой приходят самые глупые идеи, но тогда она казалась ему самой верной, самой правильной. Нет мальчишек – нет проблем. Убивать он их ни в коем случае не собирался, а вот лично проконтролировать транспортировку было необходимо.

Приятный зуд за плечами, и заклинание подпространства освобождает крылья с белоснежным оперением. Черты лица так же потерпели изменения, стали более четкими, а глаза обрели оттенок лазурного неба. По их обычаям воины не должны стричь волосы, но он справедливо считал себя ученым, и как только дали первое в его жизни задание по изучению передовых технологий младшего мира, со спокойной душой отрезал пшеничную копну.

И вот сейчас, смотря в зеркало, он хотел вспомнить свою настоящую внешность, но там было обнаженное тело земной красавицы. Думал, что попробует ее, и странные чувства отпустят, но нет, они взяли нутро в тиски, и когда она находиться где-то там, далеко от него, тоска снедает душу особенно сильно.

Черный плащ скрыл сложенные крылья, а капюшон не позволял рассмотреть его лицо. Всего один звонок, который навсегда изменит его жизнь. Ничего, в светлом мире не так строго соблюдают чистоту крови, а с родителями он как-то сможет договориться. Осталось только надеяться, что у нее нет расположенности к темному миру, забрать ее из лап брата будет гораздо сложней, чем добиться разрешения на создание брачной пары.

***

Аурелия

Вечером мы с ребятами обсудили подробно планы на будущее. Дима с Марком никогда не думали, что смогут влиться в нормальное общество с их прошлым. Они сильно нервничали, боялись, что не потянут экстерном школьную программу, но, по самым смелым подсчетами, буквально за год они смогут все выучить, и уже следующим летом пойдут сдавать вступительные экзамены.

Так же я пришла к выводу, что нет смысла и дальше заставлять проходить их школу теневого мира, и уже сегодня отправлюсь на поиски нового жилья. С нашими финансами мы потянем покупку трешки, первое время будем жить втроем, а потом, как решат создать отдельные ячейки общества, могут спокойно делить оставшиеся деньги и съезжать.

Сразу после покупки займемся пакетом документов, необходимых для восстановления настоящих паспортов и оформления опеки. Ничего, разобралась, как вскрывать сложные замки, и с бумажками разберусь.

Автобусная остановка была недалеко от дома, но все-таки, что бы было не так скучно, нашла в закромах наушники со старым плеером, и бодренько, под веселую мелодию, отправилась на встречу с Натальей, кто, как не она подберет идеальный для меня вариант.

Риэлтерская контора встретила роскошью интерьера и прохладой климат-контроля, и это просто божественно после изнуряющей летней жары. Сейчас начало августа, еще пару месяцев, и наступят холода. Их мы встретим в теплой, уютной, а главное, в своей квартирке! Думаю, с ребятами будет легко ужиться, главное избегать тесного контакта с Дмитрием. Мальчишка просто сам не понимает, что чувствует, в его возрасте нормально засматриваться на молодых учительниц и профессорш, а в итоге из старших только я, вот его и заклинило. Как только он поступит в институт, проблема с общением сойдет на нет, и Дима наверняка повстречает хорошую девушку с мирным прошлым.

Щелчок лифта, и я выбегаю из кабинки. Настроение было, на удивление, хорошим, даже несмотря на исчезновение Сергея с радара. Можно сколько угодно грызть себя за побег из его дома, но разум упорно твердит, что я сделала все правильно.

Стук в дверь, и тучная женщина прячет зефир под столом. Скажем так, увидеть постороннего в кабинете старой знакомой я не ожидала, поэтому замерла с занесенной рукой.

– Проходите. – доброжелательно пригласила риэлторша.

– Здравствуйте, а тут до вас Наталья работала, не подскажете, как ее найти? – женщина оскорбилась, нахмурила брови и стерла улыбку с лица.

– Ли, это не смешно. – обиженно прогундосило сто кг чей-то радости.

– Наташа? – мои глаза были готовы выпрыгнуть из глазниц. В голове никак не укладывалось, откуда на женщине за месяц с небольшим появилось такое количество лишнего веса. – Ты что с собой сделала? – она горестно вздохнула и закинула в рот остатки лакомства.

– Да это все Николь, у нас судебные тяжбы, он хочет отнять детей и увезти во Францию. Вот я на нервах и ем, как не в себя. – я просто не знала, что ей сказать, изменения с последней встречи были слишком сильны.

– Совсем обалдела? Только посмотри, во что ты превратилась?! Сегодня же бросаешь заниматься пожиранием, и гасишь свои нервы вместе с калориями в спортзале. Что не говори, но визуальная картинка очень важна, вдруг судья будет мужчина? Если ты будешь выглядеть сногсшибательно, то это только добавит шансов выиграть дело.

– А если женщина? – удрученно спросила Наталья.

– А если женщина, то у нее появится уважение к тебе, если расскажешь, как ты поднимала своих детей одна, и где в этот момент лазил твой бывший муженек. Совсем с ума сошла, тебе тридцать, а ты решила похоронить в себе женщину. Через месяц приеду, если ничего не измениться, самолично вызову эвакуатор и утащу тебя бегать! – пусть я говорила очень обидные вещи, но по другому просто нельзя, еще не хватало, чтобы на почве жалости к самой себе она продолжила так питаться. Это как рычаг, если как следует не надавишь, то дело не тронется с мертвой точки, начнется аутотренинг, что нужный мужчина разглядит в ней прекрасного человека и полюбит такой, какая она есть. Три раза Ха! В первую очередь всегда смотрят на картинку, а потом уже ищут в ней смысл, редкий человек будет рассматривать твою душу, когда фасад неухожен.

– Но как же, Ли! – жалобно простонала женщина.

– Даже слушать ничего не желаю! Ни про склонность к полноте, ни про нервы! Было бы желание, и ты бы привела себя в порядок. Так, ладно, я по делу. Нужна трехкомнатная квартира в черте города, покупать буду официально. – Наталья тут же отбросила нытье, и полезла в базу данных.

– Неужели осесть решила? – брюнетка сунула руку в шкафчик, и вытащила оттуда зефир, но, наткнувшись на мой недобрый взгляд, убрала назад. – Привычка. – извиняющимся тоном пробурчала эта сладкоежка.

– Вроде как да. – ответила на ее вопрос. – Планировка нужна такая, чтобы было три изолированные комнаты, или чтобы была возможность это сделать. Раздельный санузел и большая кухня. В цене не больше пятнадцати миллионов, поэтому центр даже не рассматриваем. – она кивнула, и продолжила поиск.

Буквально через час мне уже организовали встречу с владельцем большой трешки на солнечной стороне. Цена была несколько выше запрошенной, но зато она подходила под все мои условия, и при этом была хорошо отремонтирована. Мебель так же оставляли, заходи, да живи. Это стало решающим моментом, и к обеду я отдала задаток, чтобы вариант не ушел, пока оформляются все документы.

Мыслью о покупке квартиры я не делилась с ребятами, хотела сделать сюрприз. И, раз уж мы вскоре будем иметь свою крышу над головой, заехала по пути в кондитерскую и купила большой торт, чтобы отметить начало новой жизни. Нам осталось буквально четыре дня, и все, прощай, улица, привет, милый дом.

Вылезла на нужной остановке и шла, едва ли не пританцовывая. Почему-то тот факт, что я буду жить у себя, а не снимать, радовал до желания скакать прямо на улице, чтобы даже проходящие мимо люди крутили пальцем у виска.

Грохот амбарной двери вывел из состояния эйфории, и до меня не сразу дошло, что происходит. Несколько людей в балахонах тащили упирающегося Диму. Позади меня что-то упало, и я отстранено посмотрела назад.

Марк замер истуканом, возле него валялся пакет с продуктами, а банка ананасов решила не останавливаться, покатилась дальше, издавая глухой стук. Все было слишком нереально, чтобы поверить, чтобы принять.

Первым очнулся светловолосый, он поднял эту банку и со всего размаха запустил в голову одному из похитителей. Мужчина упал на землю, и с него слетел капюшон, являя миру длинную косу черного цвета.

Этого хватило, чтобы Дима вырвался, вот только ненадолго, стоило ему двинуться к нам навстречу, как из ангара вышло еще четверо. Впервые я растерялась, не знала что делать, и мой ступор дорого стоил.

Марк бросился вперед, на того, кто был ближе. В его руке сверкнуло лезвие карманного ножика, а после свистящий звук металла, и парнишка замер.

Смехотворное оружие выпало из ослабшей руки, а сам мальчишка сполз на землю, оседая безвольной, безжизненной куклой.

Что это было? Почему он не шевелиться? И откуда на коротком кинжале кровь? Человек, на которого набросился Марк, стоял и смотрел на свое оружие, как будто он и сам не понял, что произошло.

– Марк. – мой голос был слабый, надрывный. – Марк, вставай. – мне не хотелось верить в произошедшее, не хотелось принимать. Недоверие, отрицание реальности, желание отмотать момент назад и исправить то, что уже произошло.

– Марк! – Димин крик заставил перевести на него взгляд. Он снова задергался в сильных руках, выворачивал себе суставы, выл от боли, но не прекращал попытки освободиться.

В какой-то момент сорвалась с места и побежала к лежащему на земле Марку. Его и без того резкие черты лица заострились еще сильнее, а в глазах застыл немой вопрос. Кажется, он даже не успел понять, почему было больно, и в какой момент это прекратилось. Цвет глаз потускнел, стал мутным, и одновременно необычно ярким. В голове вспыхнуло воспоминание прошлого вечера, когда он, подшучивая над Димой, заваривал чай, а после вслух размышлял, на кого же ему поступить в следующем году.

– Что вы сделали? – мой голос оставался по-прежнему тихим. – Что вы сделали? – закричала, стараясь отрицать смерть близкого мне человека. Внутри словно разросся огромный комок боли, он давил на живот и грудь, сжимал сердце в спазмах.

Тяжелая рука легла на мое плечо, и в тот же момент я подскочила, сдирая капюшон с человека, которого вот-вот не станет. Самолично убью, измажу руки в его крови, и отправлю вырванное сердце его родственникам. Пусть они испытают тоже, что и я, пусть хоронят сына, брата! О, нет, лучше я убью близкого ему человека, так будет честнее..

Словно в замедленной съемке с него слетает черная ткань, показывая мне пшеничного цвета волосы, бледные губы и бирюзовые глаза, в которых было осознание совершенного поступка.

В моей руке лежал поднятый ножичек, пусть первый сделает хоть одно движение, и я воткну ему в живот холодную сталь.

Весь образ слился в картинку не сразу, а когда до воспаленного горем сознания дошло, кто стоит передо мной, боль ударила импульсом по всему организму разом.

– Зачем? – простой вопрос слетел с губ слишком быстро, чтобы успеть поймать его.

– Ли.. Я. – черты лица Сергея изменились, но я не могла не узнать его.

Шелест балахонов, очередной Димин крик, и Ветров поворачивается к своим людям.

– Отпустите его. – безжизненно произнес мужчина, и остальные его послушались.

Это было фатальным решением. Как только Дима обрел свободу, он бросился на своего врага, бросился на существо, убившее его брата. И снова время замедлилось.

Видела, как вскинулось дуло, видела, как Сергей быстро разворачивался к моему подопечному, чтобы отбить удар, и видела, как после громкого хлопка Дима сбился с курса, пошатнулся, и упал, потеряв равновесие

– Зачем? – крикнул Сергей своим людям, но мне уже было без разницы на его старания остановить произвол. Внутри сработал какой-то тумблер, и я наблюдала со стороны, как маленькое лезвие мягко вошло в чужую плоть. Остальные пришлые бросились защищать Ветрова, но было уже поздно, к моменту, когда они отбросили меня, я успела нанести еще один удар, надеясь, что он окажется смертельным.

Стоило сделать шаг назад, как тело скрутило адской болью, будто меня посадили на электрический стул, и включили мощность на всю. В глазах играла цветомузыка, свет то появлялся, то исчезал, оставляя меня во мраке боли и ужаса. Казалось, это длится целую вечность, но когда смогла подняться на руках, ко мне только подходили. Видимо, произошло все гораздо быстрее, чем могло показаться.

Существа, скрывающиеся под капюшоном, приближались крайне осторожно, будто подходят к опасному хищнику.

Мерцание правой руки привлекло мое внимание, и когда по коже прошелся разряд электрического тока, упала на спину, и выставила ее, отгораживаясь от чудовищ, убивших единственное, что было мне дорого.