скачать книгу бесплатно
– Да, да. Иди спать, Аспен. – Я глянула на него: – Прости, что разбудила.
– Я не спал. – Аспен поднялся на ноги, словно желая сбежать от неприятной темы, и я, вдруг почувствовав мстительное желание уколоть его, поговорить о том, о чем ему не хочется, сказала:
– Ты должен выспаться, хотя бы попробовать, у тебя еще и температура…
– Позволь мне самому решать, ладно? – отрезал он, пригвоздив меня взглядом. Судя по нерешительному и раздраженному выражению лица, он хотел еще что-то добавить, но передумал. Не прощаясь, он быстро ретировался, а я плюхнулась на постель.
Да что с нами со всеми? Почему мы так резки друг с другом и постоянно защищаем свою территорию, словно животные? Бросаемся друг на друга? Я вспомнила Ноя. Он просил меня быть более человечной, понимающей. А он сам? Он только позволяет задавать вопросы, но никогда на них не отвечает. И даже когда ему кажется, что отвечает, слова все равно остаются непонятными.
Он сказал, что я вернусь после того, как спасу Леду Стивенсон от самоубийства. Смог бы он отмотать время назад и вернуть меня в прошлое, чтобы предотвратить катастрофу? Нет, конечно, ведь Ной не волшебник. Будь у меня второй шанс, я бы не стала спасать Леду Стивенсон, не стала бы спорить с Майей. Я бы не пошла в тот проклятый туалет, я бы не… не приехала бы в Эттон-Крик. И моя мама была бы жива.
А еще лучше – пусть Ной Харрингтон все вернет на свои места, пусть сотрет все прошлые убийства, пусть повернет время вспять до того, как в Эттон-Крик началась самая первая кровавая череда смертей.
Я не заметила, как это случилось, но мысли о Ное принесли мне долгожданное спокойствие. Он будто занял место Аспена, сказал: «Спи без сновидений, Кая».
Кошмары больше не снились – приснился Ной, он уговаривал меня съесть три куска торта, потому что: Мне жаль их выкидывать, понимаешь? Это искусство, съешь торт, Кая.
Спустившись утром, я обнаружила Аспена за столом с тарелкой яичницы. Кухня была залита солнечным светом.
– Почему так рано встал? – спросила я, не замедляя шага, хоть и сильно удивилась: часы едва показывали семь утра.
– А ты почему? – парировал он, пытаясь подцепить белок на вилку. Мне показалось, Аспен усиленно избегает моего взгляда и выглядит до странного смущенным.
– Дела, – коротко бросила я. Налила в кружку чай и принялась за завтрак, обжигая пальцы о горячий хлеб. Перед носом тут же появилась вазочка с домашним вареньем миссис Нэтвик.
– Так сытнее, – добавил Аспен.
Я улыбнулась.
– Спасибо. – Мазнув ножом по тосту, я вдруг вспомнила о том, что Ной советовал «быть открытой с людьми». Открытой – что это вообще значит? Прочистив горло, я уже хотела сказать, что собираюсь сейчас сходить к родителям и Джорджи, но не успела – телефон Аспена, лежащий на краешке стола рядом с его локтем, завибрировал.
– Опять сестра? – догадалась я. Аспен глянул на меня возмущенно:
– Из-за твоего вопроса я прямо почувствовал себя каким-то ущербным. – Не найдясь что ответить, я откусила кусочек тоста и сделала глоток подостывшего чая. Набрав сообщение, Аспен пробормотал: – Хочет прийти сегодня поплакаться.
– Хороший план.
– Хочешь присоединиться?
Вот уж вряд ли.
– В другой раз, – я снова неловко улыбнулась. Давать еще одному человеку повод считать, будто мы с Аспеном встречаемся, мне не хотелось. Да еще и проводить время со своим терапевтом вне кабинета тоже лишнее.
Допив остатки чая, я поднялась и поставила тарелку Аспена на свою.
– Ты можешь идти по своим делам, – засуетился он, – я тут все уберу. Только не задерживайся, я не хочу ехать ночью.
Я кивнула и, попрощавшись, перекинула сумку через плечо и затопала к арочному проему.
– Это не будущее.
Я оглянулась, едва не врезавшись плечом в дверной косяк. Аспен вскочил на ноги, его грудь тяжело вздымалась. Вот почему он так рано встал, вот почему избегал моих взглядов – ему требовалось высказаться.
Переступив с ноги на ногу, я обернулась, вздыхая.
Аспен раздраженно покачал головой, заранее решив, что я начну возражать. Я заметила, какие припухшие у него веки, как покраснели глаза.
– Тогда что это было, Аспен? – спросила я как можно мягче, даже не допуская в голос нотки сомнения. Мне не хотелось, чтобы он беспокоился еще сильнее; хотелось развеять его тревоги, но я и сама безостановочно думала о его видениях.
– Это был не сон, – сказал он твердо. – И не видение. Мы были в амбаре, мы забрали веревку, но ничего не изменилось. Я вновь видел все то же самое. Я снова все видел.
– Если это не будущее и не сон, тогда что? – спросила я, по-прежнему контролируя тон. Пожалуйста, пусть я выгляжу бесстрастно, пусть ни один мускул, ни одно движение не отразит предательского холодка, скользнувшего по плечам.
Аспен не знал, что ответить на мой вопрос, он лишь тихо попросил:
– Кая, просто будь осторожна. Пожалуйста.
Мне бы хотелось пошутить, разрядить обстановку, но я знала, что если попытаюсь, то обязательно сказану какую-нибудь чушь.
– Хорошо, – пообещала я, улыбнувшись, – конечно. Никто не хочет умирать.
– Да, никто не хочет умирать.
Задержавшись взглядом на его серых недоверчивых глазах, которые сегодня, как никогда, напоминали влажный после дождя асфальт, я неловко помахала рукой и ушла.
Мне стало дурно, и я поспешила поскорее убраться на безопасное расстояние от дома миссис Нэтвик. Снова я сглупила, доверившись, и теперь Аспен не сможет мыслить разумно, теперь он завязнет в своих видениях, в размышлениях на тему снов и будущего. Он почему-то возомнил, будто несет за меня ответственность. Теперь он будет бояться ошибиться, а люди, которые боятся совершить ошибку, всегда ошибаются.
Не хочу, чтобы Аспен чувствовал то же, что и я, когда лгала Джорджи, что смогу ее защитить, когда лгала себе, что защищу ее. Уже в первый день похищения я знала, что нас обеих ждет.
Теперь Аспен тоже знает.
Не могу я, просто не могу больше лгать и изворачиваться. Мне придется принять свою судьбу без страха, сомнений и обмана, потому что… потому что мне больше нечего терять. Ни Аспену, ни, боже помоги мне, миссис Нэтвик я не могла сказать о том, что чувствую. Но у меня не осталось ничего, у меня нет семьи, есть лишь миссия, навязанная Ноем – спасти Леду Стивенсон, да маньяк-убийца, которого я хочу отыскать прежде, чем он отыщет меня или еще кого-нибудь убьет.
Мне даже не страшно.
И если бы миссис Нэтвик узнала об этом, или Аспен, или Селена, или даже Дориан…
Я все пыталась избавиться от этих мыслей, но слишком увязла. Подойдя к воротам кладбища, я постояла немного, чтобы дать себе время переключиться. Вспомнила кудрявую голову Джорджи, ее широкую улыбку: «Старший брат Билли влюблен в тебя!»
Ну же, ну же, Кая, приди в себя.
Я переступила с ноги на ногу, опустила взгляд на носки ботинок, скрестила руки, спрятала ладони под мышками.
Нет, лучше пусть знают! – решила я и вошла в ворота кладбища. Пусть мама знает, что я не дам себя в обиду, пусть знает, что происходит.
Мам, ты меня хотела защитить, хотела меня уберечь, и тебе это удалось. Но от правды не сбежать, и я бы все равно рано или поздно обо всем узнала.
Остановившись перед тремя могилами в тени раскидистого дерева, я сцепила пальцы на шее и зажмурилась. Меня бросало то в жар, то в холод, сердце колотилось как сумасшедшее. Мне до смерти хотелось знать, смотрит ли на меня моя семья.
И если да, что они видят? Гордятся мной? Или, может, думают, что я никудышная дочь и сестра?
Глава IV
Веселые выходные Дориана Харрингтона
Суббота встретила Дориана ароматным запахом вафель. Суббота. Вафли. Кэм Скалларк. Просьба Аспена проследить за студенткой с Первого медицинского павильона. Как это сделать? Что сказать? И говорить ли что-либо или просто сделать вид, что они оказались в одно и то же время в одном и том же месте случайно? Дориан понятия не имел, как нужно за кем-то следить.
Раньше Дориан приходил в кафе «Шерри» за порцией кофе без сливок и видел Скалларк, сидящей на своем неизменном месте рядом с окном в обществе ноутбука и учебников. Сегодня он окажется там не случайно и не просто для того, чтобы чего-нибудь выпить. У него есть цель. И не очень продуманный план.
Погода на удивление была хорошая, и Дориан решил, что это знак свыше – все должно пройти хорошо. Спустившись на кухню, он поздоровался с Ноем и подтянул к себе тарелку с вафлями.
– Получилась вкуснятина, – похвастался Ной, пододвигая к Дориану джем, мед и горячий шоколад. – Угощайся.
– Ты как мама.
– Говоришь так, словно тебе не нравится. – Ной выразительно поиграл бровями. – Ну признайся, ты чувствуешь себя лучше.
– Ну да, – с иронией пробормотал Дориан, хотя и впрямь почувствовал в груди нечто приятное. Ной, удовлетворенный ответом, присел в плетеное кресло, подтянул ногу к груди и склонился к столу, где развернул очередной журнал. И что он там находит?
– Кая уехала домой, – зачем-то сказал Дориан, делая глоток кофе и не притрагиваясь к вафлям. Продолжая читать, Ной протянул:
– Теперь ее дом здесь, и она это знает. Она хочет найти ответы и уехала, думая, что найдет их. Как считаешь, кто первый доберется до разгадки – ты или она?
Так как ответа на вопрос не последовало, Ной поднял голову и посмотрел на Дориана невинным взглядом, словно спросил, как погода за окном. Настроение пошло на убыль.
– Я и забыл, – едко сказал Дориан, – что для тебя все происходящее – игра.
Дориану было двадцать восемь лет, но рядом с Ноем он чувствовал, что восемнадцать. Этот человек говорил иногда так, что мурашки бегали по коже; его слова заставляли ощущать себя неопытным младенцем. И сейчас Ной снова ответил таким убийственным взглядом, что Дориан мигом потерял всякое желание спорить.
– Это не игра. Может, ты предпочел бы оказаться в другом месте? – Дориан хотел возразить, но Ной не позволил; его голос смягчился: – Я понимаю, тебе нелегко, ты многое пережил, как и Кая. Я понимаю все это, но мне надоело слушать ваше нытье и видеть, как вы топчетесь на месте и ни черта не делаете, чтобы разобраться со своими делами. Вы с Каей совершенно не слушаете, что я говорю. Она вместо того, чтобы помочь Леде, метается по прошлым, никому не нужным делам, а ты вместо того, чтобы расслабиться и жить, сидишь в раковине, взирая на мир из щелей… – Тут Ной замолчал, пытаясь подобрать нужное слово, а Дориан выразительно поднял брови:
– Ты говоришь это мне? Говоришь, что я сижу и ничего не делаю? И что мне прикажешь делать, когда я умираю? У меня нет времени.
– У тебя достаточно времени, – с жаром заверил Ной, наклоняясь вперед. Между его бровей залегла морщинка. Ведь он пытался втолковать Дориану, что жизнь – самое важное, что вообще у него есть. – У тебя достаточно времени, чтобы присмотреться к окружающему миру, переключиться на что-то, кроме Дэйзи Келли. Заметить других девушек, например Альму Сивер, как считаешь?
– Это… это подсказка? – сбивчиво пробормотал Дориан, тоже хмурясь. – Она – мой ключ?..
Ной отстранился с выражением лица, будто бы и не рассчитывал на то, что Дориан все поймет, откинулся на спинку кресла и уткнулся взглядом в журнал.
– Может, да, а может, ты просто псих. О, интересная статейка! – он повернул журнал в сторону Дориана, чтобы тот проникся. – Тут опрос, насколько вы сексуальны. Как считаешь?
«Как светофор переключает цвета, так и Ной стремительно меняет темы разговора», – мрачно подумал Дориан и, допив кофе одним глотком, решительно сказал:
– А раз она не имеет отношения к убийствам, я к этой женщине не приближусь ни на шаг!
Ной печальным взглядом посмотрел вслед Дориану: «Как жаль, что мне приходится жить в одном доме с таким придурком». Спустя секунду он совсем погрустнел, опустил журнал и уставился в одну точку. Разглядывал вафли, но ни одну не хотел попробовать – так далеко увлекли его мысли.
Дориан и Кая так похожи в своем упрямстве… Они должны начать доверять себе. Кая должна перестать винить себя во всех грехах. Она должна отпустить родителей и Джорджи. Она должна найти мужчину, рядом с которым наконец-то сможет почувствовать себя собой, хрупкой и нежной девушкой. Ной размышлял обо всем этом до тех пор, пока по лестнице не спустился Дориан в костюме-тройке с пальто и сумкой в руках.
– На свидание собрался? – тут же приободрился Ной, и Дориана буквально перекосило от вопроса: тут же вспомнилась Альма Сивер.
Сначала, когда она странно повела себя на семинаре, поставив Дориана в тупик, он не придал этому значения, но после того инцидента в морге понял, что у этой дамочки не все в порядке с головой. В тот день он заработался допоздна, и в морге стояла та самая тишина, которую называют мертвой и потусторонней – все было как обычно, но до тех пор, пока сквозь шелест перелистываемых бланков, которые заполнял Дориан, не стал слышен приглушенный стон, от которого кровь заледенела в жилах. Ноги и руки мгновенно стали ватными, но Дориан обернулся, чтобы посмотреть на свежий труп, привезенный санитарами. И тогда он снова услышал жуткий стон, а затем увидел, как простыня медленно, но верно отделяется от стола вместе с корпусом мертвеца, спрятанного под ней. Дориан чуть не умер от страха, который быстро сменился гневом, когда он увидел, что это вовсе не труп, а вполне себе живая рыжеватая блондинка с сонным взглядом. Заметив Дориана, она только и сказала мрачное: «Ой». Одно дело было видеть ее на кафедре, а другое дело – в морге на прозекторском столе.
Оказалось, что Альма Сивер – любимая ученица доктора Андерсон и пришла она в морг, чтобы «познакомиться» с коллегой (видимо, эпизод в кафе не считался). Дориан не был впечатлен. Он проигнорировал ее и попросил выметаться, после чего забыл о том инциденте, пока не встретился с Альмой на конференции, куда отправился со своим помощником-магистром как представитель факультета биомедицины и патанатомии.
В отеле их поселили в номера, которые находились друг напротив друга, из-за чего Дориану постоянно казалось, что, если он высунется за дверь, Альма будет поджидать его в коридоре с отбойным молотком. Это прозвучало бы странно, но Дориану чудилось, что эта женщина его ненавидит. Странная она дамочка.
Эти соображения пронеслись в его голове за пять секунд, пока Ной с терпеливой улыбкой ждал ответа.
– Я на работу. Ни слова, Ной!
– Ладно, ладно. – Ной рассмеялся вслед удаляющейся фигуре, скрывшейся в прихожей. – Ага, как же, на работу он…
Конечно же, Дориан шел не на работу. Он устроился в самом дальнем углу кафе и принялся ждать Скалларк. Когда дверь в очередной раз открылась, он резко поднял к лицу книгу, которая служила ему прикрытием на протяжении целого часа, в течение которого он съел салат, два тоста и пирог. Вошла Скалларк. Она села за свой привычный столик у окна лицом к Дориану и достала из сумки ноутбук. Через мгновение она уже погрузилась в работу и не сразу заметила, когда к ней подсел какой-то парень.
Дориан услышал его голос, полный энтузиазма:
– О, я думал, ты выглядишь иначе! – Скалларк так резко вскинула голову, что Дориан, попытавшись спрятаться, случайно ударил себя книгой по лицу и приглушенно ойкнул. Официантка, проходившая мимо с графином, подозрительно покосилась в его сторону.
– Ты кто? – Скалларк прикрыла крышку ноутбука. – Кайл?
– Да-да, это я, этот кардиган тебе очень идет, я и понятия не имел, что ты так выглядишь. Понимаешь, я решил не смотреть на внешность. Ну, знаешь… это мой эксперимент.
Скалларк скептически изогнула бровь, но снова ничего не произнесла, потому что Кайл продолжал тараторить:
– То есть не эксперимент, боже, конечно же нет! Я не хотел бы думать, что ты мой эксперимент, просто я хочу полюбить душу, а не тело, понимаешь? – Глупое хихиканье. – Ну, ты должна понять, ты ведь умная. – Глупое хихиканье, ярко контрастирующее с серьезным и даже мрачным лицом Скалларк. – Прости. Я смущаюсь, когда говорю с девушками.
Тут лицо Скалларк прояснилось, словно бедняга сказал волшебное слово, которое заставило ее повеселеть. Улыбнувшись, она сказала:
– Ну да. Понимаю.
Дориан видел, как Кайл с явным облегчением вздохнул и уже нормальным голосом поинтересовался:
– Может быть, закажем что-нибудь, и тогда уже…
– Эй, – услышав этот голос, Дориан едва не выпрыгнул из костюма. Он выронил книгу, и та с глухим стуком шлепнулась на столик, да так и осталась лежать в опасной близости от чашки с кофе. Дориан не смел пошевелиться, с благоговейным ужасом вытаращившись на Альму Сивер, у которой на лице было написано мстительное удовлетворение. На ее шее красовался толстый красный шарф. – Ты меня слышишь? – спросила Альма и тут же недовольно поджала губы. – Или стоит называть тебя профессор Харрингтон? – Она фыркнула, откидывая за спину длинные светло-рыжие волосы, и грациозно опустилась в кресло, загородив обзор на Скалларк.
– Что ты здесь делаешь?.. – с трудом спросил Дориан, у него в горле стоял комок.
– Это же мое любимое кафе, – сказала Альма таким тоном, словно это было очевидно. Он вскинул брови, собираясь ответить, но тут кое-что случилось:
– Зачем ты притащила меня сюда?
– Это же мое любимое кафе, глупышка.
Дориан вскочил на ноги так резко, что Альма испуганно отшатнулась и уставилась на него как на сумасшедшего. Дориан забыл обо всем – о том, что старается избегать эту женщину, о том, что должен следить за Кэм Скалларк, чтобы вычислить ее преследователя. Внезапно в его голове все перемешалось, он услышал голоса. Голос Альмы Сивер. Свой собственный. Разные вещи. Другие вещи.
Дориан не помнил, как добрался до особняка и как набросился на мясную запеканку, приготовленную Ноем. Тот делал вид, что не замечает шока на лице своего названного старшего брата, – молча отмывал противень от теста и мяса. Когда тишина затянулась, Ной все-таки спросил:
