скачать книгу бесплатно
– Она у Юльки в рюкзаке в коричневом чехле, который в целлофан обернут.
Колямбо осторожно достал двуручную пилу из чехла и легонько попробовал остроту ее зубов. Пилить он, конечно, умел. В своей жизни не раз пилил на уроках труда. Но так, чтобы прямо здоровые сосны. Да уж, это занятие куда интереснее растягивания палатки, которая все никак не хотела устанавливаться и уже в третий раз упала, накрыв под собой Юльку.
– Давай же, Егорыч, давай, некогда валяться! – Умоляющий тон принадлежал человеку средних лет, за тяжелым зимним тулупом которого висела потертая охотничья двустволка.
– Не торопи меня, Андрей, – пыхтел уставший Егорыч, медленно поднимаясь со снега. – Уже немолод я. Вот и спотыкаюсь.
– Ну, не успеем же, ведь все заберут, сволочи! Все наши труды пропадут! Ты вспомни, как мы эти мешки таскали!
– Да уж помню, – огорченно пробурчал Егорыч. Он стряхнул с колен налипший снег и двинулся за компаньоном. – Да чего только таскали-то? Ты вспомни, как мы этот хлебушек взращивали. Это ж не приведи господь, на такой-то земле, где одни камни да коряги!
– Ну, так и пойдем быстрее, осталось верст десять. Надо до вечера успеть. – Андрей взглянул на блеклый диск зимнего солнца, висевшего чуть выше верхушек окружающих сосен. – Если не успеем из сторожки перепрятать… Эх! – от отчаяния и злобы он махнул кулаком. – Откуда только эти собаки появились! Итак, уже пол Урала обобрали. Теперь за нас взялись.
– Да. Жили до энтой ихней революции, жили. – Егорыч на ходу поправил свалившуюся на бок ушанку. – И нормально я даже скажу, жили. Работали, пахали, косили, охотились. И на тебе, советская власть. Понаехали тут со своею продразверсткой. Последнюю корову им отдай, последний мешок муки тоже отдай, а то в стране голод, в столицах вообще жрать нечего.
– Это им-то нечего? – встрепенулся Андрей.
– Ну, не знаю, так говорят. – Егорыч угрюмо пожевал усы. – А почему ж это я должен свое отдавать, моим потом политое?
– Егорыч, ты лучше давай меньше болтай, больше двигай. Они, кажись, с Тургояка направляются, до вечера, конечно, вряд ли доберутся. Но все же.
– А какого же черта им наш поселок понадобился?
– Ну, чего ты, не понимаешь, что ли? В Тургояке поживы взяли, теперь повеселиться надо. А в Златоусте громко гулять не с руки. Вот и решили на ночь в лесном поселке остановиться, там пирушку закатить. Ну, а на следующий день уже в город.
– Вот незадача, – выдохнул Егорыч, одновременно споткнувшись об один из камней, что являлись неотъемлемой частью Старой Киалимской дороги.
Андрей недовольно поглядел, как старика качнуло в сторону, и он снова чуть не улетел в сугроб.
– Слушай, ты что, опять сивуху гонял с утра?
– Да, ничего я не гонял, – отмахнулся старик. – Нехорошо мне сегодня что-то, понимаешь? Да и вчера тоже нехорошо было. – Егорыч мученически взглянул на чистое ясное небо, безмятежно расстилавшееся над их головами. – Опять приступы начались.
– Какие там у тебя приступы? – Андрей ехидно улыбнулся. – Знаю я твои приступы. Не вчера, так позавчера пил весь день, наверное.
– Не-е. Это другое. Это, как бы тебе сказать. Болезнь такая, наш врач говорит, психическая. – Егорыч на секунду задумался, сощурив глаза и пытаясь подобрать нужные слова, чтобы Андрей понял его. – Вот я могу идти, идти и вдруг бах… начинаю понимать, что я это уже видел. Видел то, что у меня сейчас перед глазами.
Андрей недоуменно поднял бровь.
– Ну, старик, удивил. Я много чего по сто раз вижу каждый день.
– Да нет, – перебил его Егорыч. – Не так. Я-то, как бы вижу все в точности до мелочей, понимаешь?
Андрей, по-прежнему стараясь быстро шагать, пожал на ходу плечами.
– Нет, не особо.
Егорыч посопел, но решил все-таки попытаться объяснить.
– Ну, вот смотри, например, остановились бы мы сейчас и повернулись вон к той елке. – Он показал на небольшое молодое деревце, немного выбившееся из общей массы леса и стоявшее почти у самой тропы. – Ведь именно так же, след в след, ты вряд ли когда-нибудь встанешь, все равно какая-нибудь разница будет.
– Ну, положим, действительно, не встану так ровно.
– То-то и оно. А мне иногда кажется, что я как раз и вижу все так, как когда-то якобы это уже видел.
Андрей недопонял старика.
– Почему якобы?
– Да потому, что совсем не обязательно, будто я эту картину, ну, я имею в виду картину перед глазами, уже видел раньше.
– То есть и в совершенно незнакомом месте может возникнуть такая оказия? – Андрея заметно забавлял рассказ старика. – Слушай, да ты просто чародей!
– Да, какой там чародей! – разозлился Егорыч. – Иди ты, знаешь!
– Ладно, ладно, чего взъелся. Это я пошутил.
– Хреново ты пошутил. У меня в такие моменты голова кружиться начинает, и я в обморок бухаюсь, не всегда правда, но часто. – Егорыч немного подумал и добавил. – А знаешь, во время этих приступов, как их врач называл, у меня ощущения такие… Вроде бы и плохо становится, но вроде и приятно, как будто в прошлое невзначай заглядываешь. Ну, не знаю, как тебе объяснить.
Минуту они шли молча, слушая, как мерно поскрипывает снег у них под ногами.
– Да, – вспомнил Егорыч. – А болезнь эта, психическая, называется… – Он снова наморщил лоб, пытаясь вспомнить точное название. – Дежа ву, какая та. Это вроде как по-французски.
– Французы ей болеют, что ли? – усмехнулся Андрей.
– Того не знаю, этот врач мне много всяких болезней заумных перечислял, и как-то все не по-нашенски называются. Я же говорю, психическая. Это болезни для умников, а они все по Европам шатаются.
Андрей покивал головой, то ли соглашаясь, что все умники в Европе живут, то ли в знак того, что понял, о чем старик ему толковал, и вдруг резко дернулся, будто что-то вспомнил.
– Слушай, а воды-то мы взяли?
Егорыч скривил губы и постучал три раза себя по лбу.
– Эх, забыли, а! И, как назло, ни одного ручья. – Он посмотрел в левую сторону от тропинки, туда, где в этих местах обычно протекал чистый предгорный ручеек.
Андрей перехватил взгляд старика и, уловив, о чем тот думает, сказал:
– Нет, до Пасечного ручья еще час шагать, только потом он к тропе выйдет.
– Так, а ты чего же, пить хочешь?
– Да не пить я хочу. Это я после твоих рассказов размышляю, чем тебя откачивать придется, если эта дежа ву приключится.
Старик улыбнулся.
– Да, не дрейфь! У меня уже с утра два приступа было. – Андрей с удивлением посмотрел на Егорыча. – И ничего, в обморок не падал.
– Два с утра? – переспросил Андрей.
– Да, поэтому и на ногах-то еле держусь.
Егорыч посмотрел вверх на небо.
– Здорово, что тучек нету. Еще знаешь, эта штука часто наступает, когда свет резко меняется.
Андрей серьезно призадумался. Расклад выходил не веселый. Старик того и гляди, каждую секунду рискует упасть в обморок. А они и так еле идут, могут и не успеть раньше продотряда, а тогда плакали все их мешки с мукой, которые они специально перевезли в сторожку, дабы скрыть от ненасытных лап реквизиционных команд.
Дорожка вилась между елями, то круто беря вправо, то возвращаясь обратно к предгорью. Большие заносы снега говорили о том, что по ней давно никто не ходил, шествовать было тяжело, ноги зачастую проваливались по самое колено. Под толстыми пластами белой пороши незаметно таились камни, в большом разнообразии разбросанные по этой дороге, поэтому путники часто спотыкались об них.
Егорыч заметно слабел, с каждым таким засевшим валуном-шалуном его шаг становился все медленнее. Андрея это совсем не радовало, но терять старика было нельзя. Небо уже начинало затягивать невысокой сероватой пеленой, отчего в лесу, где кроны деревьев и так отбирали существенную часть света, делалось еще темнее.
Какие-то неясные предчувствуя лезли в голову Андрея, он уже почти не рассчитывал успеть добраться до поселка раньше продотряда, но ему казалось, что суть не в этом. Нечто иное тревожило разум. Скопившаяся вокруг них тишина хвойной чащобы тягуче давила на нервы.
Наконец-то они услышали журчание ручья. Два часа трудной ходьбы по сугробам не прошли даром, обоим ужасно хотелось пить.
– Повезло нам с тобой, пол недели оттепель стояла, – заметил Андрей, подходя к ручейку, местами пробившему себе через корку льда оконца во внешний мир.
– Да, и то правда, – весело поддакнул ему Егорыч. – А то бы от жажды тут совсем померли.
Андрей, аккуратно, чтобы не взбаламутить воду отломал несколько льдинок вокруг отверстия. Теперь в него вполне могли опуститься обе ладони. Охотник сделал несколько глотков обжигающе холодной воды.
– Давай, дед, пей, но только не долго, и так еле тащимся.
Андрей отошел от ручья, чтобы не мешать Егорычу и утомленным взглядом уставился в гущу леса, куда змейкой удирала их дорожка. Да, а ведь еще идти и идти.
Егорыч встал для удобства на колени, наклонился и принялся утолять жажду, зачерпывая влагу ладонями. В лесу как будто потемнело ни с того, ни с сего. По крайней мере, Егорычу так показалось. В голове пробежали нечеткие ощущения той самой болезни, о которой он так долго и тщательно рассказывал попутчику. Старик тряхнул головой и потер глаза. Вроде прошло. Он снова наклонился к ручью, набрал полную ладонь воды и в таком же положении начал подносить ее ко рту. Его чуть шатнуло в сторону и все содержимое ладони плеснулось прямо в лицо.
Внезапно взгляд Егорыча окутала розовая пелена, все ощущения потупились. К горлу подступила слащавая тошнота. Он как в тумане встал на ноги и сделал несколько шагов назад. Главное переждать и не упасть в снег, иначе все, отключка обеспечена. Прошла еще пара секунд, приступ вроде начал ослабевать. Тошнота постепенно проходила. Вот только все предметы по-прежнему оставались неестественно розовыми.
Егорыч, медленно поворачивая головой, осмотрелся вокруг. Странно, но Андрея нигде не было видно. Речевые импульсы старика еще не вернулись к нормальной работе, поэтому мысль о том, чтобы позвать товарища даже не могла и существовать. Дед плавно повернулся кругом. Его слабо функционировавший в этот момент мозг с трудом различил пару отпечатков валенок Андрея, уходивших за массивную ель, чьи пушистые лапы почти касались самой земли.
«На кой черт он пошел в чащу!» – пробилась слабая мысль у Егорыча.
Он еще с полминуты постоял, пялясь на следы и внезапно для самого себя, почти неосознанно сделал несколько шагов в том же направлении.
«Надо его найти!» – пронеслось в пустынном пространстве разума старика. И он нагнулся, чтобы пролезть под заснеженной веткой дерева.
Розовый снег причудливо поблескивал под ногами, издавая излишне звучный скрип. Полуспавшему на ходу Егорычу даже пришло на ум словосочетание «яростный скрип». Отпечатки валенок Андрея уводили все дальше в глубину леса, но старика это мало беспокоило. Он как-то автоматически просто шел рядом с ними. В голове циркулировали всего три слова: «Надо его найти! Надо его найти!». И видимо, эти наверняка что-то значащие слова заставляли ноги Егорыча двигаться вперед, а глаза смотреть четко на следы, оставленные… Кем же они оставлены? Чьи это следы? Неважно! Надо его найти!
В грудь сильно ударило какой-то воздушной волной, так что голова старика резко откинулась назад и будто болтаясь на эластичном бинте снова вернулась на свое место. Перед его взором больше не было ничего конкретного, всю картину размыло, множество оттенков розового смешались в причудливую палитру. Егорыч остановился, так как никаких приказов к движению больше ниоткуда не поступало.
Внезапно по его рукам побежала неимоверно теплая и быстрая кровь, наполняя их странной небывалой энергией. Сжатые в кулаки пальцы, наподобие увядшего цветка, стали медленно раскрываться, на их кончиках возникло слабое фосфоресцирующее свечение, яркость которого все прибавлялась и прибавлялась с каждой секундой.
Тело Егорыча неестественным образом выгнулось назад и начало подергиваться от нечастых, но мощных судорог. Было заметно, что слабая тень, отбрасываемая им на снег, принялась постепенно расти, приобретая все менее человеческие очертания.
Его нос и рот вытягивались вперед под звонкий хруст ломающихся хрящей, как бы соединяясь друг с другом. Из образовывавшейся звериной пасти пахнуло неприятным зловонием. Уши резануло пронзительной болью, а глаза расширились. На полуруках-полулапах зарождавшегося чудовища вытянулись большие корявые когти.
Существо вдруг вздернуло голову вверх и выпустило раздиравшую его изнутри энергию, издав громыхнувший на весь лес пронзительный рев. Перед глазами оборотня завибрировал испуганный воздух, а стоявшие неподалеку сосенки болезненно заскрипели стволами.
Андрей встряхнул головой и несколько раз моргнул глазами, кажется, он задумался, причем минуты на три. Охотник потер пальцами у виска, все еще пытаясь снова сосредоточиться. «Совсем не вовремя, – подумал он, – итак почти не успеваем».
Ноги как-то сами на пятках развернулись назад, где метрах в двадцати от него Егорыч наверняка уже стоял в боевой готовности, вдоволь напившись из ручья.
– Мать твою! Эй, Егорыч, что с тобой!
Старик лежал ничком, уткнувшись лицом в сугроб, неподалеку от ручейка. Его руки без варежек лежали в совершенно неестественном положении. Левая – упершись ладонью в снег, локтем смотрела прямо в небо, а правая – упав сверху на ушанку деда, будто голосовала за что-то.
Андрей подбежал к Егорычу и схватил было того за плечо, чтобы перевернуть, но вдруг замер. Кажется, правая рука старика пошевелилась, словно говоря, не нужно меня трогать. Но нет, ему почудилось. Андрей аккуратно перекатил Егорыча на спину и в неком ужасе и отвращении отпрянул назад. Изо рта деда шла белая пена, пузырившаяся по всему подбородку, глаза закатились и на охотника смотрели мутные белки.
Андрей сморщился. Наверное, надо вытереть пену, но как противно до нее касаться. Он легко хлопнул Егорыча по щеке.
– Эй, очнись, ты что? – его голос дрожал, казалось, он разговаривает с мертвецом.
Понимая, что так ничего не добьется, Андрей стал судорожно перебирать варианты. Мысли беспорядочно вертелись, еще никогда в жизни он не оказывался в такой ситуации.
«Конечно же, полить водой, то есть побрызгать на лицо!»
Охотник потянулся к ручейку и нечаянно задел рукавом лицо старика.
– В-с, черт!
Своим неудачным движением он стер почти половину пены с лица Егорыча, которая все продолжала сочиться у того из открытого рта. Недолго думая, Андрей резкими движениями смахнул ее остатки и чуть брезгливо вытер рукавицу об снег.
Где-то в глубине леса отчетливо треснула ветка.
Охотник настороженно повернулся по направлению звука, но, не придав ему значения, снова уставился на деда.
Нос зверя явственно улавливал чей-то сильный запах. Из ноздрей со свистом вышел переработанный углекислый газ. Существо пошевелило длинными усами. Вокруг него постепенно начинала сгущаться предвечерняя мгла дремучего леса, но глаза хищника ясно различали окружающие предметы. Повелитель был откровенно доволен своим воплощением и, оскалился подобием улыбки.
И хоть дышал зверь пока с натугой его вдруг начало распирать от неуемного удовлетворения, плечи и голова зашевелились, энергично поворачиваясь в разные стороны. Казалось, существо еле сдерживает себя, чтобы не разгоготаться в полный голос. Однако вздрагивания тела стали угасать. Сейчас не время, он чувствует запах жертвы.
Оборотень нагнулся вперед, так, что передние лапы почти коснулись снега. В таком положении он напоминал гигантского человекообразного только очень уродливого волка, согнувшегося в предвкушение атаки. Замерев на месте, существо зашевелило ушами, пытаясь уловить какие-нибудь посторонние звуки и, мельком оглянувшись назад, сделало мягкий пружинистый прыжок.
Андрей безуспешно поливал на лицо старику все новые и новые горсти воды. Ему даже начало казаться, что кожа Егорыча принимает иссиня-бледный оттенок. Охотник прислонился ухом к груди старика. Сквозь толстый тулуп было почти невозможно различить удары сердца, нет, их просто не было. Испугавшись своей догадки, он взял Егорыча за запястье и нервными движениями стал прощупывать пульс. Опять ничего. Андрей еще несколько раз пробежался пальцами по венам, схватил шею деда, в надежде, что может быть там есть намеки на пульсацию крови.
Все больше впадая в нервозное состояние, он принялся наотмашь бить старика по щекам и с силой трясти его за плечи. Голова Егорыча только безжизненно болталась справа налево.
«Наверное, он задохнулся, – пронеслось у Андрея в голове. – Как же я не подумал, ведь надо было достать язык».
Он кинулся ко рту коченевшего спутника и какими-то судорожными движениями начал в нем копаться, пытаясь крепко схватить влажный и противный язык. А потом так сильно дернул на себя, что в какую-то секунду побоялся, что тот просто оторвется.
– Старик, дыши! Дыши, давай! – исступленно завопил Андрей.
Он даже не заметил, как пошел мелкий снежок, и тело Егорыча медленно покрывалось белой пушистой накидкой.
Позади раздался аккуратный хруст веток, и кто-то приглушенно выдохнул.
По спине Андрея пробежала волна ледяного холода. Его руки замерли, не окончив движения, а зрачки расширились от немого испуга. Чуткий слух охотника уже определил, что такой звук не мог издать человек.
