Таганай

скачать книгу бесплатно


– И тут наш, как его назвал Сергей, субъект накинулся на пострадавшего, так?

В этот момент, находившийся неподалеку незнакомый капитан милиции, по-видимому, слышавший, о чем говорят кгбэшники с судмедэкспертом, крикнул кому-то из стоявших на дороге:

– Эй, Андросов, сюда иди! Сейчас он вам расскажет, – обратился он уже к чекистам, – что и как тут было.

К незнакомцу подбежал молодой лейтенант милиции, и после жеста первого, иди мол, этим людям нужны твои данные, подскочил к Листровскому, признав в том главного.

– Лейтенант Андросов! – как-то излишне бойко отсалютовал он, так, что Листровский невольно отклонил голову назад при столь громких звуках.

– Это наш местный следопыт, – Альшанин решил взять инициативу на себя. – Мышь от тушканчика различит.

– Здесь есть тушканчики? – осведомился Листровский.

– Нет, здесь их нет, – все так же бойко выдал Андросов. – В Казахстане есть, я из Павлодара родом.

– Понятно, – холодно перебил его Листровский, которому уже начали надоедать молодые и ретивые лейтенанты этого города. – Что вы можете сказать о том, как здесь развивались события?

Андросов проследил взглядом весь путь движения жертвы от дороги к тому месту, где сейчас лежало тело, по крайней мере, так показалось Листровскому, после чего решил начать:

– Этот человек спускался по дороге, следы ведут вниз, причем почти с самой верхушки холма. Ветра ночью не было, так что пылевые отпечатки ног хорошо просматриваются. Затем его, видимо, напугал э-э-э… – Андросов не мог подобрать определения субъекту, который напугал жертву. – В общем, убийца.

Листровскому подумалось, что слово «убийца» здесь несколько утрированно, оно очеловечивало того, кто мог пойти на такое зверство, хотя сам факт того, что их неведомому субъекту подобрали новое определение, его немного развеселил. Еще один термин, который он сможет использовать при написании рапорта в Москве – «убийца».

Андросов продолжал:

– Пострадавший кинулся бежать влево по ходу своего движения, но нападавший его настиг и толкнул на ствол. – Андросов посмотрел на Альшанина, который утвердительно кивнул.

– Хорошо, а почему пострадавший побежал именно в левую сторону от дороги? – начал свой расспрос Листровский, мало удовлетворенный тем, что и так было очевидно. – Почему не вправо, не обратно наверх, не, наконец, вниз по склону, что более логично, к человеческому жилью?

– Видимо, убийца преградил ему путь, – ответил Андросов.

– Следы, – Листровский кивнул на дорогу. – Вы нашли там следы… нападавшего?

– Ну, трудно четко сказать, – слегка потупился Андросов. – Наверху холма – только отпечатки обуви пострадавшего, а здесь все затерто, много всяких ботинок.

– Звериные следы, вы находили? – решил вмешаться Шакулин.

Листровский снова посмотрел на своего партнера оценивающим взглядом, но тут же перевел глаза на Андросова, ему самому было любопытно, имелись ли отпечатки звериных следов на дороге.

– Да, нет, – поразмыслив, сказал Андросов. – Звериных лап не было.

– А каких-нибудь необычных следов, вы не заметили? – не унимался Шакулин.

– Хорошо, лейтенант, вы свободны, – вставил Листровский. – Можете идти.

Андросов, взяв под козырек, рысцой убежал к той группе, от которой двумя минутами ранее отделился.

Шакулин недовольно взглянул на спину капитана, уже успевшего от него отвернуться, показывая тем самым, что возражения по поводу принудительного окончания расспросов местного следопыта не принимаются.

– Так, как вы сказали, Василий Борисович, в четыре произошло убийство? – Листровский уже втянулся называть произошедшее здесь зверство – убийством, а сделавшего это – убийцей.

– Да, определенно, капитан, в четыре, ну может быть пол пятого утра, где-то в этот промежуток.

– Хорошо, вы тоже можете быть свободны. – Да, кстати, Василий Борисович, а что Вы думаете по этому поводу? У вас есть какие-нибудь предположения, кто бы мог такое совершить?

– Ну-у-у…э, – замялся Альшанин.

– Это ведь уже восьмой труп, найденный здесь с начала года, при столь странных обстоятельствах. – Листровский как будто специально заглядывал прямо в глаза доктору, словно пытался там отыскать тайные сведения. – Предыдущие семь, тоже вы обследовали?

– Да, товарищ капитан, тоже я. – Альшанин как-то замялся, его рот готов был говорить что-то, что могло бы заинтересовать чекистов, но разум пока еще не определился, надо ли это делать, поэтому сам Альшанин сжал плотно губы и глядел на труп.

Наконец, желание поделиться чем-то сенсационным с другими людьми возобладало над судмедэкспертом, и в процессе легкого кивка головой, выйдя из своей позы, Альшанин заговорил:

– Здесь такое дело, капитан.

– Ну, ну? – Листровский внимательно следил все это время за внутренней борьбой Альшанина слегка прищуренными глазами.

– В общем, получается, что жертвы были убиты разными, как бы это точнее сказать… способами, что ли.

– Способами? – удивленно переспросил Листровский, ожидавший услышать нечто иное и более определенное. – Что вы имеете в виду?

Альшанин опасливо огляделся по сторонам.

– Товарищ капитан, подъезжайте ко мне завтра, в любое время.

Листровский, чуть наклонив голову к плечу, все также сосредоточенно смотрел в глаза судмедэксперту, не спеша с ответом. Так продолжалось еще секунд пять, которых хватило для того, чтобы Альшанин совсем перестал понимать, куда ему деваться под таким взглядом этого московского кгбэшника, после чего капитан, спокойнейшим тоном произнес короткое «хорошо».

– Да, можете забрать со своими людьми труп, – вдруг снова повернулся капитан к Альшанину, а тот, только расслабившись, аж вздрогнул. – И еще не забудьте снять размеры челюсти.

– Да, я постараюсь сделать это, – согласился Альшанин, рукой призывая к себе двух парней с носилками, куривших возле небольшого крытого грузовичка.

Листровский, пощипывая губу, последний раз внимательно посмотрел на изуродованное тело. Странным было соседство этого мертвого человека, с живой зеленой травкой, неказисто расползавшейся вокруг бугристым лесным ковром.

– В одном, вы правы, лейтенант, – обратился к Шакулину Листровский. – Если это был зверь или звери, он должен был оставить следы на дороге. Но на дороге никаких звериных следов не найдено.

Они вышли на грунтовую «магистраль», идущую по склону холма, и подозвали лейтенанта милиции Андросова, попросив его четко показать следы жертвы на пыли. Отпечатки сапог оказались уже изрядно затертыми. Все-таки многие из примчавшихся на место происшествия утром, успели здесь побродить. Однако было хорошо видно, как следы пострадавшего в два шага вдруг сворачивали со своего начального пути влево от дороги, под деревья.

Листровский измерил взглядом примерную ширину запыленной части спуска, где теоретически могли быть оставлены отпечатки обуви, так как на твердом покрове из давно опавших сосновых иголок и шишек, мелких сухих веточек и сучков, и весьма плотно растущей травы, что-то искать бесполезно.

– Ширина дороги, метра четыре, – огласил он результат своих вычислений.

– Да, где-то так: четыре – четыре с половиной, – подтвердил местный следопыт.

Шакулин, ради пущей точности, провел сверку своими шагами, после чего, заметил вслух:

– Он мог бы перепрыгнуть.

– Извиняюсь, кто мог бы перепрыгнуть? – отреагировал Андросов, не уловивший смысл слов лейтенанта КГБ.

Листровский понял, что ему нужно снова перехватывать инициативу и переводить разговор на другую тему:

– А нет ли на дороге свежих следов от человеческих ботинок или сапогов, которые пересекали ее или сворачивали в том же направлении, что и жертва?

Следопыт немного подумал, прежде чем отвечать:

– Нет, ничего такого не было замечено. Разве что вниз по склону, но там все затерли еще с утра.

– Ну, понятно, понятно, – капитан отряхнул брючину в области колена от прицепившейся хвойной иголки и жестом показал, что следопыт может быть свободен, теперь уже окончательно.

Шакулин как-то рассеянно продолжал разглядывать пыль под ногами. Грузовичок, куда погрузили труп, взвыв при зажигании двигателя, медленно поехал к ручью. Альшанин и еще какой-то не особо приметный человек в штатском сели на заднее сиденье «москвича» и двинулись вслед за грузовичком. На дороге остались только три милиционера: следопыт, тот самый майор, что его подозвал, и еще какой-то, трудно было рассмотреть его погоны на таком расстоянии, но вел он себя не особо броско, наверняка не самая важная фигура.

– Ну, и что вы теперь думаете, Сергей?

Шакулин вытер соринку, попавшую в глаз, не спеша ответить на вопрос капитана:

– Эту дорогу можно легко перепрыгнуть.

Он решил не встречаться лишний раз взглядом с Листровским. Шакулин за это утро отчетливо понял, что капитан не считает его версию об оборотне, хоть на йоту правдоподобной, да, и вообще, кажется, считает ее смешной. В глазах Листровского, лейтенант, твердивший одно и то же, начинал выглядеть очень глупо.

– Даже человек мог бы перескочить пыльную часть спуска, не оставив следов, – добавил лейтенант.

– Вот это вы правильно подметили, – произнес Листровский.

– Не говоря уже о сильном… животном.

– Лейтенант, давайте лучше взглянем на это с более приземленных позиций. Мне кажется, что, учитывая все обстоятельства, наиболее правдоподобным было бы наличие все же человеческого фактора.

Шакулин понял, что его уже точно принимают за помешанного болвана, так как Листровский стал говорить какими-то научными терминами.

– Именно человеческого, – продолжил капитан. – Кто-то испугал потерпевшего, после чего он побежал внутрь леса. Значит, скорее всего, кто-то стоял либо на самой дороге, прямо перед пострадавшим. Либо кто-то мог выскочить на дорогу на некотором расстоянии. Например, метрах в двадцати ниже по склону, то есть там, где все следы затерты нашими безалаберными друзьями из милиции. А непродолжительная погоня свидетельствует в пользу того, что в нужном месте жертву поджидал второй злоумышленник. Можно даже предположить, что все было спланировано, и, испугавшись, потерпевший побежал прямо на второго.

Шакулину доводы показались вполне резонными, если бы не одно «но», поэтому он сейчас смотрел на Листровского удивленными глазами, в которых можно было прочесть непонимание, отчего капитан все время забывает важнейшую деталь.

– Извините, товарищ капитан, – после некоторой паузы начал Шакулин. – Но как быть с выеденным животом потерпевшего? Это же явный звериный почерк.

– Послушайте, лейтенант, – буквально процедил сквозь зубы Листровский. – Я знаю одно, кто-то в этой местности пытается воскресить этого вашего оборотня, если он когда-нибудь существовал. Кто-то намеренно обставляет все дело так, чтобы люди думали, будто в лесу орудует некое невероятное существо, которое якобы совершало нечто подобное сорок лет назад. Но даже если сорок лет назад здесь и жила какая-то тварь, то ее убили, вы это сами видели на фотографиях. Эту тварь застрелили. А уж рассыпалась она в ту же секунду в кучку праха или не рассыпалась, того нам знать не дано. Второй кадр можно было легко сымитировать. Так что давайте искать реальных преступников, живущих сейчас, а не гоняться за привидениями. Я ясно выразился?

Шакулин немного помедлил с ответом, переваривая дозу эмоций, выплеснутую на него Листровским.

– Честно говоря, Евгений Палыч, я не до конца понимаю вашу позицию. Вернее, я вообще ее не понимаю. Даже, если вы отметаете версию «моего» оборотня, совершенно очевидно, что в лесах объявился какой-то зверь-людоед огромной силы и, видимо, размеров. О каких реальных преступниках мы ведем речь в таком случае? Я не представляю, как можно провернуть такую подставку? Не представляю! – Шакулин решительно резанул воздух рукой. – При всем уважении к вам.

Листровский недовольно зыркнул глазами.

– Хорошо, лейтенант, давайте дождемся завтрашних результатов от встречи с Альшаниным.

При этих словах он отошел в сторону, пошарил в кармане и вытянул рукой уже изрядно помятую пачку сигарет.

Стояла восхитительная погода, плюс двадцать, ясный августовский день, не прохладно и не жарко. Красивые ровные сосны, разместившиеся на этом склоне в относительно разряженной обстановке, не так, как в самом лесу, одна на одной, поигрывали на солнце своими сочными темно-зелеными нарядами из иголок. По одной из таких красавиц, шебурша отслаивающейся пленкой коры, как бы припрыгивая, пробирался поползень. В поисках личинок мелкая пичуга в черно-белую крапинку, цепляясь коготками за ствол, поднималась все выше и выше.

Листровский наблюдал за птичкой, изредка вуалируя ее силуэт облачками сизого сигаретного дыма.

– А все-таки хорошо тут у вас, на Урале, – проговорил он, продолжая следить за почти скрывшимся в кроне сосны поползнем.

Шакулин только согласно слегка покачал головой, даже не посмотрев на своего начальника. Он скептически глянул на окружавшую их природу и с недовольным выражением лица снова погрузился в собственные мысли.

– А что там? – вдруг спросил Листровский, махнув рукой как бы за вершину холма.

– Там, там Таганай, долина. Хотите подняться? – без энтузиазма спросил Шакулин.

– Да, пожалуй, это было бы интересно.

Лейтенант молча показал, что раз так, то нет ничего проще, и жестом пригласил капитана начать движение.

– Это что-то вроде спуска в долину, – Шакулин обвел рукой все пространство перед собой, когда они через десять минут пути оказались на самом верху.

Листровский, видавший виды в этой жизни, чуть выкатив нижнюю губу, рассматривал раскинувшийся перед ним простор Таганая с явным одобрением. На его почти всегда пасмурном и сосредоточенном лице сейчас появилось некое подобие задорной улыбки, и он поспешил поделиться ею со своим молодым коллегой, понимая, что тот нуждается в каком-то подобном ободрении духа. Шакулин, обменявшись взглядом с капитаном, и уловив его настроение, тоже слегка улыбнулся и, подхватив манеру Листровского, мимикой показал ему что-то вроде: «Да, есть у нас такие дали!»

– Значит, это и есть Таганай? – голос капитана был максимально приветливым, насколько он вообще мог быть у него приветливым.

Пасмурные тучи, клубившиеся в голове Шакулина, развеивались. Он тоже, почти забыв про все, поглощал немного грустными глазами синеву высокого неба, мягкие очертания горного хребта, поднимавшегося по левую сторону и гряды низкорослых гор по правую сторону, ну, и конечно саму долину, неровным, как бы волнующимся морем, преимущественно хвойных деревьев, растянувшуюся посередине.

– Это только начало, отсюда всю долину не видно. Она достаточно серьезную площадь занимает. Только с вертолета можно рассмотреть. Горы слева – это хребет Большой Таганай. Та вот, самая первая гора называется Двуглавой сопкой, за ней Откликной гребень, последняя – самая высокая – это Круглица. А те, что справа, Средний Таганай, еще правее, горы Малого Таганая. Они пониже будут.

– Река? – капитан пальцем показал на водную преграду, протекавшую метрах в ста от обрыва, которым проваливался в долину их холм.

– Да, это Тесьма. Как раз, где-то с обратной стороны Откликного гребня берет начало, – Шакулин махнул рукой влево. – Река достаточно меленькая. Сами видите. Но весной может разлиться.

Листровский, все еще с довольным видом рассматривая течение горной речки, немного переменился в лице и слегка прищурил глаза, остановив свой взгляд в одной точке, как будто что-то вспомнил.

Вечером, сидя в своей служебной квартире, капитан набрал московский номер.

– Да, – сухо ответили в трубке.

– Листровский.

– Что, Евгений Палыч, у тебя сегодня, я слышал, новый эпизод произошел?

– Да, утром нашли труп, почти на окраине города.

– Все ближе и ближе, значит, подходит.

Листровский сделал небольшую паузу перед тем, как решиться перейти к теме, которая его волновала в первую очередь.

– Я тут узнал кое-что, товарищ полковник.

– У тебя есть доказательства, что это наш парень, капитан? – голос насторожился.

– Нет, таких доказательств у меня пока нет.