Йонтра

Снурров спасли. И хотя после всего пережитого они еще долго не могли прийти в себя, но все же веселый их нрав помог им поправиться. Мне же они также ничего не сумели пояснить, а все бормотали про каких-то там «духов зла», которые, по неким их верованиям, иногда проникают в наш мир. И что лепешки эти их защитили, потому что те духи их боялись. Вот и с собой они привезли целую охапку таких зерновых лепешек. Мне пару штук подарили.

Вот, уважаемые слушатели, такая со мной приключилась история. Но какие доказательства? – вполне резонно спросите вы. А мне, если честно, вам и ответить-то нечего. Ведь приборы не фиксировали ничего. Мантры эти, ну что за чепуха? Я вот тоже иногда смотрю на них и сам же на себя начинаю сердиться, – чистое мракобесие. Изучал я их, и так, и сяк исследовал, – обычные мантры, ничего особенного, пустышка, название одно. И вот еще, – Скит с сомнением поглядел на аудиторию, – что это за название такое? Может кто знает?

Но никто, конечно, ничего не знал. Все лишь переглядывались и пожимали плечами. Действительно, какая-то чертовщина.

Скит вернулся к себе домой. Потом зашел в сарай, где теперь стояло его зеркало, сунул мантру под него, погладил ее зачем-то и, насвистывая веселую песенку, вышел. Его постоянный теперь уже талисман находился на месте, а значит старшему сотруднику Университета Тэи можно было ничего не опасаться.

8. Ручка с реверсом

Этим вечером Скит Йонтра не стал делать никаких предисловий, чтобы ввести слушателей в курс дела. Он лишь сказал, что очередная его история будет из его военного прошлого. Потом еще какое-то время прокопавшись в своих бесчисленных карманах, достал небольшую лабораторную мензурку. Продемонстрировал ее всем, после чего высыпал ее содержимое прямо себе на стол.

– Вот, – произнес он, отчего-то удивленно уставившись на небольшую кучку ярко-зеленого и, как казалось, весьма тяжелого вещества, – эта штука получилась у меня случайно. Это порошок, как видите. Но не совсем обычный. Дело в том, что он обладает памятью. – Последовала непродолжительная пауза, во время которой Скит начал переползать из стороны в сторону и, словно задумавшись о чем-то, глубокомысленно потирать щупальцем клюв. – Да, – продолжил он, – памятью. И хотя такими веществами сейчас уже никого не удивишь и всем они вполне известны, но тогда, когда этот Ирдий, а именно так я его назвал в честь одной весьма примечательной особы, был синтезирован, такие вещества все же еще были в новинку.

Так вот, служил я тогда, очень давно, в составе спасательного подразделения. Но на мне были погоны, подчинялся я армейскому распорядку и был, в общем-то, обыкновенным солдатом. И все же, учитывая мои способности, командование части позволяло мне иногда работать в армейской лаборатории и заниматься научными исследованиями. Исследования эти, конечно, должны были приносить хотя бы какую-нибудь, пусть даже потенциальную пользу для армии. Поэтому особого выбора в направлениях изыскательских работ у меня, к сожалению, не было. Ну и я, естественно, выбрал то, что было для меня всего ближе. А именно – самовосстанавливающиеся материалы. Это такие, кто не знает, материалы, которые могут восстанавливать свою первоначальную форму после, скажем, внешних воздействий. Повреждений и прочего. Понятно, что звездолет, например, изготовленный из такого материала, был бы намного более «живучим» по сравнению со звездолетом, покрытым обычной броней. И хотя во время тех занятий в лаборатории меня в общем-то никто не контролировал, но тем не менее работал я много, потому что тема меня интересовала. А возможность помимо прочего улизнуть от обычных армейских обязанностей лишь добавляла мне энтузиазма.

В результате же тех, весьма долгих, но немало увлекательных экспериментов, мне удалось выяснить, что память у таких вот как этот, – Скит указал на горстку вещества на своем столе, – материалов, бывает многоуровневой. Молекулярной, например. И это, пожалуй, самый простой, поверхностный, так сказать, уровень. Может она быть и атомарной – это уже чуть поглубже. А может и мюонно-кварковой. И вот тут, – Скит с видимым удовольствием хмыкнул, – мы с вами вступаем в контакт с весьма необычной материей. Поскольку вещество, обладающее такой памятью, практически невозможно зафиксировать в каком-либо одном стационарном состоянии. Однако, если вам каким-то особенным образом удастся этого достичь, то все. Вещество это будет уже навсегда как бы «привязано» к такому состоянию и ничто потом не сможет его из этого состояния вывести. Вот если взять, к примеру, этот порошок, что вы видите у меня на столе, и придать ему определенную форму, то потом уже никакими усилиями вы не сможете эту его форму изменить. На время – да, но ненадолго. Чуть только вы ослабите хватку, как все вернется назад, как было. Причем, что самое любопытное, если вы не остановитесь и продолжите упорствовать, то уже сам этот порошок начнет оказывать на вас обратное воздействие. И не локально-слабое, как сжатая пружина например, а комплексное, мощное и, даже, можно сказать, неудержимое. Так вот, работая над изготовлением подобных материалов и будучи одновременно солдатом спасательного подразделения, я наконец получил однажды то, что искал. Хотя, конечно, и не сразу тогда догадался что именно.

В то далекое время, а было это примерно полтораста лет тому назад, мы с нашим подразделением несли вахту в системе Трио. Как раз неподалеку от головной планеты Хондраков. Да-да, именно тех. Их еще иногда называли Хондраками-задирами. Не имея в своем распоряжении достаточной армии и вооружения, они тем не менее доставляли окружающим их мирам массу беспокойства. И от них всегда можно было ожидать какой-нибудь пакости. Ни провокаций, ни диверсий, ни даже открытых агрессий Хондраки не стеснялись. Да и вообще вели себя крайне агрессивно. Поэтому Северный альянс был вынужден, так сказать, их контролировать, отчего и держал три подразделения военных звездолетов по периметру их мира и еще четыре крейсера примерно в том же районе. Наш звездолет спасения, на котором я и служил тогда, находился также неподалеку.

В тот достопамятный день, который мне, наверное, никогда уже не забыть, мы с ребятами праздновали пятую годовщину нашей службы в подразделении и, если сказать честно, то здорово набрались горячего. Офицерский состав был где-то наверху, а мы, собравшись в каюте одного из матросов, орали во всю глотку, пили, смеялись, да и вообще вели себя не совсем, так сказать, по уставу. В пылу веселья кто-то из моих сослуживцев, видимо, совсем уже перебрав, начал вопить, что Хондраки ему до смерти надоели, и что он один бы их всех перебил, была бы на это только его воля. Мы, конечно, засмеялись в ответ, а он обиделся: «Что мы, мол, не верим храброму бойцу, нашему боевому товарищу?» Мы ответили, что да, мол, не верим. И что он никого не перебьет, потому что Хондраков там несколько туманов, а он всего один. Немного поразмыслив и, видимо, осознав, что все же несколько погорячился, он тем не менее заявил, что тогда он убьет Лидера Хондраков. А без него они уже точно ни с кем воевать не станут. На это мы ответили, что да, действительно, – это было бы хорошо, вот только подобраться к нему наш приятель все также не сможет. «А кто сможет?» – он никак не унимался. «Да кто угодно, но только не ты», – засмеялись мы в ответ.

Совсем уже распалившись, приятель наш предложил тянуть жребий, – кто пойдет убивать лидера Хондраков. И представьте себе, выпало мне. Помню, – Скит чуть нахмурился, – я тогда даже и не протестовал особо, а, наоборот, стал бравировать, что судьба, мол, всегда выбирает достойнейших. После чего и, ни секунды не сомневаясь в своих способностях, направился в сопровождении нескольких таких же обалдевших от выпитого матросов к спасательному челноку, который крепился к корме нашего звездолета. Тихонько пробравшись мимо дремлющих дневальных и едва не давясь при этом от смеха, мы добрались кое-как до нужного места. Ребята тогда в тот челнок меня буквально погрузили, потому что передвигаться самостоятельно я едва мог. Потом, чтобы не шуметь, один из них влез в скафандр, вышел в открытый космос, вручную отстыковал челнок от корабля и буквально лапами оттолкнул его. Я остался один. Вокруг горели разноцветные индикаторы, рычаги какие-то упирались мне в бока. А в иллюминаторе поблескивал серебристым светом медленно уплывавший в черную бесконечность космоса родной корабль. Я уже начал было отключаться, но все-таки успел ввести в бортовой компьютер нужные координаты и включить автопилот.

Очнулся я часов через десять. Протирая глаза и расправляя онемевшие до игольчатых колик щупальца, я лихорадочно пытался вспомнить, как сюда, то есть на поверхность этой неизвестной мне планеты, попал, да и вообще, что это такое вчера со мной было. А когда наконец вспомнил, то уже не мог отделаться от мысли, что пить, наверное, все же пора бросать, и что теперь-то я уже по-настоящему вляпался. Оставалось только дождаться патруля Хондраков, после чего отправляться в их тюрьму. Надолго, а возможно, и навсегда. Товарищей своих, о которых тогда тоже вспомнил, я почти проклинал в тот момент. Ведь наверняка же не все они были так же пьяны как и я, однако среди них не нашлось ни одного более или менее здравомыслящего, который бы смог остановить это безумие. Но Хондраков почему-то нигде не было. Да и вообще, вокруг не было видно не то что патрулей, но и вовсе никакой охраны. «Похоже, что Хондраки уже вконец обнаглели и совсем не заботятся о своей безопасности» – подумал я тогда. Однако все объяснялось, наверное, еще проще, – они элементарно не ожидали ни от кого подобной наглости.

Мысль эта подзадорила меня и отчего-то разозлила. «Ах так, – выругался я про себя, – совсем уже страх потеряли, ну ничего, я вам тогда сейчас устрою!» И отбросив благоразумные мысли об эвакуации с вражеской планеты, наоборот решил отправиться за тем, за чем, собственно, и прилетел. Аккуратно, чтобы не слишком шуметь, вылез из челнока и незаметно, как умеют только йонтры, пополз по направлению к крепости Хондраков. Минут через сорок и так и не встретив по дороге ни одного патруля, я добрался до небольшого пруда, который находился у самого подножия северной стены их цитадели. Почти инстинктивно я нырнул. Пруд тот был глубоким. К тому же в центре него, судя по всему, располагался водозабор, поскольку, едва погрузившись, я сразу почувствовал слабую вибрацию и услышал звук от журчавшей где-то неподалеку воды.

Немного поплавав среди иловой мути и водорослей, я обнаружил, что действительно, в самом центре того пруда на глубине примерно двадцати орр, находилась стальная решетка, за которой виднелась широкая, примерно в мой рост, поросшая донным мхом углепластиковая труба. Сама же та решетка была намертво вмонтирована в бетон. Поэтому о взломе нечего было и помышлять. Однако мы, йонтры, – настоящие потомки древних осьминогов и совершенно не утратили их гибкости и эластичности. Поэтому такая преграда не могла являться для меня непреодолимым препятствием. Но что было за ней? Ведь там могли оказаться и винты насоса, и мелкоячеистые сетки или еще что похуже, о чем я и подумать тогда даже не мог. Посомневавшись какое-то время, я все же решил пролезть через одну из ячеек решетки, о чем тут же и пожалел. Нет, сам-то я пролез без труда, но вот мой мазер, который был даже не то чтобы крупным, а каким-то негабаритным, ну никак не хотел этого делать. И так я его крутил, и эдак, все напрасно. Пришлось мне отстегнуть ремень, на котором он крепился, и на котором я тогда почти уже висел. Поток воды быстро подхватил меня и понес куда-то вглубь. Поэтому не прошло и минуты, как я буквально вылетел из той трубы, но уже, естественно, с другого ее конца. После чего вместе со струями водопада, низвергавшимися в пропасть, рухнул в неизвестность, вниз.

Опять пруд. Нет, на этот раз уже какой-то бассейн. Стены облицованы мрамором, маленькая аккуратная лестница наверх. По ней-то я и поднялся. Вокруг никого, лишь где-то вдалеке гулкие чьи-то шаги. Ну что же, пока, вроде, все шло нормально. Но дальше-то куда? А дальше у меня, собственно, и выбора никакого не было. Один только широкий коридор со множеством дверей по бокам отходил от того зала с бассейном. Туда-то я и направился. Но в коридоре этом, к несчастью, и вовсе не было места, где спрятаться. Ни теней, могущих послужить хотя бы каким-то укрытием, ни самих предметов, чтобы эти тени отбрасывать. А только гладкий, по всей видимости, новый мраморный пол, да каменные, поросшие сырой плесенью, древние мрачные стены. «Надо бы отсюда куда-нибудь улизнуть поскорее», – подумалось мне. И только что я так подумал, как вновь услышал в коридоре шаги. Судя по звуку, это были два Хондрака, и шли они как раз в мою сторону. Времени для проволочек не оставалось вовсе, поэтому мне пришлось нырнуть в первую же попавшуюся незапертую дверь, надеясь лишь на то, что за ней никого не окажется. Так и вышло. И более того, что меня тогда, как помню, еще сильнее обрадовало, в комнате той был погашен свет, а значит я мог не опасаться, что меня заметят через камеры видеонаблюдения, которые там наверняка находились. Хондраки прошли мимо моей двери, о чем-то вполголоса переговариваясь. Из их разговоров я узнал, что один из них был секретарем в канцелярии и нес какие-то бумаги на подпись… на подпись… Лидеру?! «Ух ты, – обрадовался я, – значит моя цель была не так уж недостижима, как казалось вначале». Впрочем, – тут Скит Йонтра неодобрительно покачал головой, – в тот момент я даже и близко не представлял себе, насколько мне повезло тогда. Да и по прошествии многих лет я так до конца и не понял, как это мне удалось в тот раз эдак сухим из воды выйти. Но, однако, продолжим-льк.

Парочка та зашла в комнату, что была напротив моей, но чуть ближе к бассейну. А еще через пару минут они вышли назад и, даже не заперев за собой дверь, ретировались в направлении откуда пришли. Я не мог упустить такой случай и тут же проскользнул в кабинет лидера Хондраков. В кабинете играла музыка. Да и вообще это было очень просторное, шикарно обставленное помещение, вполне сухое. С древней, явно раритетной мебелью, коврами с высоким ворсом, лампами в причудливых абажурах из неизвестного красноватого металла, гербами на стенах и с наставленными повсюду, где только возможно, чучелами. Уж кого там только не было среди них, каких только животных удивительных, птиц невиданных и сам даже еще не знаю кого, – Скит хмыкнул. Но тут же опять посерьезнел, принял задумчивый вид и несколько суховатым тоном продолжил.

– «Ух ты, – сказал я себе, рассматривая все эти трофеи, – а ведь этот Лидер знатный охотник. Ишь, сколько настрелял. Вот только чего он к нам-то лезет? Охотился бы себе на своих зверей и все бы были довольны». Но нужно было что-то предпринимать. Мазер мой остался наверху, ножа с собой у меня также не было (он был оставлен воткнутым в банку закуски в той каюте на корабле). Я полазил по карманам – ничего. Один вот только этот зеленый порошок в мензурке. Ведь вчера на наше «мероприятие» я отправился прямиком из своей лаборатории. «И что же мне теперь с этим чудом делать?» – задумался я, тупо уставившись на плоды своих научных изысканий. И знаете, вспомнил, эксперимент один. Когда попытался сконфигурировать этот порошок в некую стационарную форму, а потом изменить ее. Кончилось тогда все это весьма плачевно – чуть поллаборатории не разнес. Благо, что имея уже некоторый опыт в подобных делах, я все-таки догадался в тот раз предварительно выйти из зоны возможного поражения.

«Так и есть, – вот она идея. Но куда его спрятать-то? В стол, под стул? Нет, глупость, а – вот!» Я взял со стола Лидера его ручку, отвинтил сзади крышку, куда обычно заливают чернила, засыпал туда свой порошок, завинтил все и… вновь услышал в коридоре шаги. Теперь бежать было уже просто некуда, это был тупик. Скользнув за какую-то единственную на дальней стене портьеру, я замер. В комнату вошли двое. Первый голос, который был голосом секретаря, я уже знал, второй же, более грубый, казался новым. Впрочем, я их особо не слушал тогда, не до того как-то было. Нужно было срочно бежать, но как? Лихорадочно соображая и даже строя планы внезапного нападения сзади, я неожиданно, совершенно беззвучно, просто как мешок с рыбой, завалился куда-то назад в пустоту, успев лишь заметить опускавшуюся позади стенную перегородку. Это был потайной ход. «Ясно, – решил я, когда тихонько приподнялся и огляделся по сторонам, – значит этот Лидер был все же достаточно осторожным, чтобы предусмотреть путь бегства на экстренный случай. Вот бы эту его осторожность, да его подчиненным. Уж тогда бы я вряд ли смог сюда вот так-то легко пробраться». Ну да ничего, и пусть себе, мне это было только на пользу.

Проход где я очутился, был очень узким, примерно в полтора орра шириной. Но немного дальше, за полупрозрачной дверью, в нем обнаружилась маленькая проходная комнатка со множеством мониторов на стене. Еще же там были стол, стул и прочие разнообразные предметы, необходимые для удобного наблюдения и слежки. Один из мониторов показывал в тот момент как раз кабинет Лидера. Видимо, он все-таки никому не доверял наблюдать за собой и сам пользовался всем этим оборудованием. Рядом с этим монитором были и другие, которые показывали и тот зал с бассейном, откуда я не так давно вылез, и коридор, по которому ползал в поисках, где бы спрятаться, и прочие, неизвестные мне еще помещения. Сам же Лидер находился у себя в кабинете и сидел за своим столом. «Значит, это он и был тем вторым, что с грубым голосом» – подумал я, разглядывая предводителя Хондраков через его же собственную систему видеонаблюдения. Ну и физиономия же у него была, скажу я вам, – Скит слегка сморщил лицо. – Сам-то я никогда прежде не видел его, даже на фотографии. Поэтому эта его пасть, со множеством мелких, полуоскаленных зубов, уши прижатые к голове и чешуйчатая кожа, произвели на меня тогда почти неизгладимое впечатление. И оставалось только догадываться, что бы он со мной сделал, окажись я в его мощных, когтистых, жилистых лапах.

Перед ним на столе лежали разные бумаги, по всей видимости, для ознакомления и на подпись. Секретарь его стоял здесь же, вытянувшись по струнке и глядя куда-то в потолок. Тем временем Лидер взял со стола «заряженную» мной ручку и начал ей что-то бегло писать. Потом размашисто и даже как-то смачно поставил подпись и тут… словно легкое искажение света пронеслось по монитору. После чего он передал бумаги секретарю, встал, потянулся и бодро зашагал по кабинету. Секретарь посмотрел на бумаги. А потом стал молча и с явным недоумением переводить с них взгляд на Лидера и затем обратно. Что-то было не так. Я пригляделся: ни записей, ни подписи на бумагах не было. Через некоторое время секретарь снова отдал бумаги Лидеру, но тот лишь как-то странно поглядел на них и вернул обратно. По всей видимости, он даже не помнил, что только что их подписывал. Секретарь больше уже не решился настаивать на своем и вышел из кабинета.

Я же, предусмотрительно удалив из системы видеонаблюдения все записи с моими похождениями по их катакомбам, направился вперед по коридору к запасному выходу, благоразумно посчитав, что более испытывать судьбу наверное все-таки уже не стоит. И потом ничего интересного, в общем-то, уже и не было. Если только не считать некоторой заминки с кодовым замком двери, ведущей наружу. Однако мне достаточно было лишь слегка подышать на тот замок, чтобы по конденсату определить нужные кнопки. Немного покомбинировав, я наконец смог подобрать нужный код и выбраться на поверхность планеты. Потом был мой, все так и не обнаруженный Хондраками спасательный челнок, тихий и незаметный взлет, наш корабль, объяснения с вахтенным, вранье какое-то и еще десять суток принудительно-штрафных работ за утраченный неизвестно где мазер.

А вечером того же дня была объявлена всеобщая тревога по причине подготовки Хондраков к наступлению. Но она ничем не завершилась. Наступления не состоялось. На следующий день все повторилось то же самое и через день, опять. Складывалось впечатление, что Хондраки лишь только готовились нападать, но всякий раз в последний момент отчего-то передумывали. Это продолжалось примерно с месяц, по истечении которого все эти воинственные пассы нам всем уже порядком поднадоели, и на них никто не обращал особого внимания. Помню еще, как наш сержант ругался тогда и посылал всех, уж даже не скажу куда именно, лишь только ему в очередной раз докладывали о новом готовящемся нападении Хондраков. Ребята же мои после того пьяного путешествия все как-то загадочно переглядывались друг с другом и время от времени выспрашивали у меня, чего это я там такого сделал? Но я, памятуя тот день, решил им ничего не говорить, назло, и всякий раз отшучивался, и плел разную чушь. Кончилась же вся эта история тем, что и самим Хондракам, по всей видимости, надоели эти непонятные приготовления без нападений и они, так же как и наш сержант, послали, но уже свое собственное командование куда подальше. После чего и разлетелись по разным мирам. Так одной горячей точкой в нашем звездном скоплении стало меньше.

Скит замолчал. Потом аккуратно собрал со стола назад в мензурку свой порошок, еще раз продемонстрировал его слушателям, вежливо попрощался со всеми и, деловито щелкая клювом, отправился восвояси.

9. Идеальная планета

– Расскажу-ка я вам сегодня, – обратился Скит Йонтра к слушателям, – об одной странной планете.

Тут он вдруг осекся, после чего последовала довольно продолжительная пауза, в течение которой Скит, чуть сощурив глаза, как-то по-особому внимательно всех осмотрел. В этот вечер желающих послушать его истории собралось необычно много. Поэтому задние ряды, чтобы лучше слышать рассказчика, пододвинулись вперед, вызвав этим некоторое нагромождение перед его столом. Но Скит не пропустил никого, выказав при этом весьма изрядную дотошность. Наконец пауза завершилась и он, удовлетворенно щелкнув клювом и более уже не сопротивляясь укоренившейся привычке, начал медленно переползать из стороны в сторону. Взгляд его сделался сосредоточенным, но отчасти и словно невидящим, как это иногда бывает при погружении в собственные мысли или воспоминания.

– Я, – обратился он вновь к слушателям, – как вы наверное заметили, только что внимательно вас всех осмотрел. И вы вполне можете меня спросить, а зачем мне, собственно, это было нужно. Отвечу. Это не прихоть и не любопытство, а насущная необходимость, не исполнив которую, я, наверное, не смог бы даже и начать. Дело все в том, что история этого вечера посвящена одной необычной планете. И поскольку мои воспоминания о ней остались, мягко говоря, не слишком благоприятными, то я должен был убедиться, что сегодня здесь, среди присутствующих, нет представителей того мира.

Началось же все с того, что мне, тогда уже младшему сотруднику Университета Тэи, пришло приглашение на научную конференцию. Ну, приглашение и приглашение, скажете вы, чего ж тут такого? Однако, все было и так, и не так. Во-первых, приглашение то поступило ко мне не по линии Университета, как и полагалось по протоколу, а прямо на мой домашний компьютер. Во-вторых, написано оно было каким-то ну уж слишком неофициальным языком. Так, совсем по-простому. Будто кто из моих знакомых или родственников приглашал меня на день своего рождения или на пикник. Впрочем, неотложных дел у меня тогда не было. В лаборатории вся работа тоже как-то застопорилась. Поэтому после недолгого обдумывания я решил все же согласиться с приглашением и принять его, о чем, собственно, и сообщил отправителю. Это был некий неизвестный мне Институт прикладной физики, располагавшийся на некой, также неизвестной мне планете.

Из чистого любопытства я полез поискать по справочникам, и к своему удивлению обнаружил, что такого института либо вовсе не существовало, либо он был попросту пропущен информационной базой. Такое иногда случалось по причине периодического обновления информации в межпланетной сети, которая то прибывала, то убывала и, естественно, вместе со списками исследовательских организаций. Тогда я попытался найти хотя бы саму ту планету, что упоминалась в приглашении. И тоже ничего не нашел. «А вот это уже действительно странно, – сказал я себе тогда, – и тут что-то не так. Либо они скрывают свое наименование, либо само это приглашение – ну просто ерунда какая-то». Однако, не прошло и двух дней, как я получил, причем также по квантовой почте, новое сообщение. В нем говорилось, что мое участие на конференции подтверждено, и что мне надлежит явиться в такой-то день в определенное место, прихватив с собой материалы по моему докладу. Я был заинтригован. И по этой ли причине или просто от скуки, решил все же отправиться на эту неизвестную никому планету и принять участие в этом не пойми чем.

Местом сбора гостей конференции оказалась весьма простая, но вполне удобная орбитальная станция, располагавшаяся неподалеку от одного из спутников третьей планеты системы Олло. Нас всех сначала накормили, а затем провели в конференц-зал, где и сообщили подробности предстоящего мероприятия. Оказалось, что эта станция была еще не тем местом, где состоится конференция, и что нас всех вскоре отправят на другом, местном уже космолете на ту самую планету, где все, собственно, и произойдет. Набравшись терпения, я решил уже не отступать и идти до конца. Впрочем, ждать мне тогда почти не пришлось, поскольку в дверь моего номера очень скоро постучали, после чего и препроводили на тот, так называемый, космолет. Это был весьма древний, видавший виды корабль, использовать который, наверное, даже лет пятьдесят тому назад можно было лишь на одних местных маршрутах. Полет же наш, однако, продолжался очень недолго и завершился совсем уж неожиданно. Буквально через пару часов после отправления мы вдруг начали снижать скорость, и я, тогда было уже слегка задремавший, посмотрел в иллюминатор. То что я в нем увидел меня просто потрясло. Это была планета. Причем планета, которой здесь ну никак не должно было быть. Еще полчаса тому назад, и это я точно помнил, в этом месте совершенно ничего не было. Просто пустое пространство. И тут вдруг такое. Пилот же космолета в тот момент, словно угадав мои мысли, а скорее всего просто хорошо знавший реакцию пассажиров, сообщил, что – да, это действительно была планета. А не видели мы ее из-за радио-светового щита, который закрывал ее со всех сторон. «Зачем такие сложности, – подумал я тогда. – Или они кого-то очень сильно боятся или ну просто исключительно ценят свое уединение. Да еще эти справочники…»