Битва мага-пересмешника

Тот стоял, поджидая Дариена, и всё с той же снисходительной улыбкой следил за ним. А Дариен-то всегда считал, что жители страны фоморов плавают между своими домами вместе с рыбами.

Однако и рыбы были за стеклом, и светящиеся водяные цветы, и вьющиеся ленты водорослей.

Но…

Дариен закрутился вокруг себя, на миг забыв, что он, вообще-то, правитель Зеелонда и Восставших Земель, а не мальчишка, впервые оказавшийся в гостях. С корабля следом за ним сходили воины. Статные, все выше него на голову, а то и на две, в тех же чешуйчатых одеждах, с заплетёнными в хитрые косы волосами, но совсем не уродливые, а куда больше похожие на эльфов, чем он сам.

Они не уступали в красоте своему королю, который, поняв замешательство Дариена, опять засмеялся.

–Не все из нас обладают такой силой, чтобы пройти между мирами, не утратив часть облика. К сожалению, парням приходится жертвовать красотой, но они привыкли. Впрочем, так даже лучше. Они нагоняют на эльфов страх одним своим видом, —он снова засмеялся. – Вижу, ты не ожидал, – сказал Индех, указывая Дариену на резные ворота, которые уже раскрывали перед ними облачённые в чешую стражники. —Добро пожаловать, принц фоморов.

Дариен метнул в короля острый взгляд и шагнул в распахнутые двери. Он оказался во дворе полукруглой формы с двумя фонтанами по бокам, между которыми проходила прямая дорога, выложенная покрытыми перламутром ракушками и ведущая к длинной, уходящей вверх лестнице.

За фонтанами чуть дальше располагались арки, а за ними, виднелись улицы. Над двором так же нависал, поражая воображение, стеклянный купол, а над куполом шла своим чередом жизнь морских обитателей.

–Это невозможно…

–Невозможно быть наследником всей этой красоты и продолжать сопротивляться, —фыркнул Индех.

– Если бы за этой красотой не крылись чудовища, которые убивают и грабят, похищают детей, держат эльфийских женщин в рабстве…

–Не продолжай, —перебил король, – и не болтай о том, чего не знаешь.

Тяжёлая поступь Индеха по площади привлекала к себе внимание. Дариен замечал, как народ стекался из переулков, мелькал в окнах, замирал возле стен дворца, но близко никто не подходил. Даже воины и те держались на расстоянии. Этому королю не нужна была охрана, и Дариен немного позавидовал его силе. Сам он хоть и мог её использовать, но боялся утратить из-за неё рассудок. А Индех не походил на утратившего рассудок. Он умел держать силу под контролем. Но потом Дариену пришла мысль, что известная по всей Альвое жестокость короля фоморов могла оказаться ни чем иным, как способом не тронуться умом. Такая сила требует отдачи. Она жаждет разрушений. Даже мысль об этом, мимолётное крошечное воспоминание вызвало волну жара в теле, и Дариен, тряхнув головой, переключил всё своё внимание на окружающее великолепие.

–А нет риска, что всё это сооружение однажды рухнет? —запрокинув голову и глядя на купол, – спросил он, чтобы отвлечься.

Фомор сухо усмехнулся, и Дариен понял, что Индех надевает при подданных маску, вероятно, для устрашения, и не позволяет себе эмоции. Девушки, встречающие их перед лестницей, склоняли головы и опускали глаза, так что ни с одной из них Дариену не довелось встретиться взглядом. А он бы хотел прочесть в нём чувства, с которыми эти прекрасные создания, вырванные из собственного мира когда-то очень давно, либо даже не знавшие его, одетые теперь на какой-то рыбий манер во всё светлое, лоснящееся и облегающее, приветствуют своего короля.

–Это магия, мальчик мой, – ответил Индех тихо, не поворачивая головы.

Магия. Казалось, магии в мире фоморов куда больше, чем всего остального. И как отличить настоящее, хоть что-нибудь, живущее своей собственной жизнью, такой, какой создала её природа, не подвергшееся зачарованию или ещё какому-нибудь колдовству, от магии?

Дариен усмехнулся собственным мыслям. Ведь магия – часть него. Настоящий ли при этом он сам?

Лестница во дворец вела не вверх, а вниз. Дариен даже в нерешительности замер, глядя на уходящие в темноту ступени.

–Это не подземелье, Дариен. Это дворец короля, – успокоил Индех. Эльфы привыкли жить под светом звезды. Фоморы в нём не нуждаются. А чем глубже, тем безопаснее.

–Безопаснее? И какие тут у вас опасности?

Король хмыкнул.

–Да ты совсем ничего не знаешь о подводном мире, сынок.

–Похоже, что так, – ответил Дариен, прислушиваясь к стуку собственных шагов. Какие же у них опасности?

В этот момент он сошёл с последней ступени, и взору открылся просторный зал с колоннами по периметру, троном в центре и двумя креслами по бокам от него. На одном сидела женщина, которая мгновенно приковала взгляд Дариена к себе. Высокая и смуглая, с чёрными густыми волосами, падающими на открытые плечи. Она смотрела свысока, задрав подбородок, но и так её глаза выглядели огромными и яркими, как две чёрные жемчужины.

–Приветствую, Фуррина! Я же говорил, что вернусь быстро. В ответ на приветствие женщина поднялась и легко сбежала с пьедестала, остановившись в одном шаге от Дариена и короля. – Знакомься, это мой сын. Дариен.

–Он ещё прекраснее, чем я представляла, – не отводя взгляда, сказала женщина. – Весь в отца.

На этих словах Дариен сморщился, а она лишь очаровательно улыбнулась. Король поцеловал её протянутую руку, и она плавно подала её Дариену. Он коснулся губами прохладной кожи, и вмиг поднял глаза. Эти жемчужины манили на себя смотреть бесконечно.

Женщина развернулась, колыхнув длинным шлейфом воздушного платья и проследовала к накрытому справа от тронного пьедестала столу.

–Фуррина —богиня подземных вод, – сказал Индех Дариену. —Практически моя соседка. Впрочем, как и твоя. Подземные воды повсюду. И не следует недооценивать их мощь. На этих словах женщина повернулась и улыбнулась Дариену широко и искренне. Богиня…

Потом была еда, не вызывающая доверия, и, конечно, Индех заметил это, так что, наклонившись к Дариену сказал:

–На сегодня испытания закончились, можешь спокойно есть, слово короля.

Дариен фыркнул.

Присутствие фомора давило на него. Всё внутри кричало: «Беги!», но Дариен не мог даже подняться. Что-то держало его, и, делая вид, что слушает разговор, и даже, порой, отвечая на вопросы, он искал в себе ключ от невидимых цепей.

Пробовал вспоминать отца. Правителя Зеелонда. Восставшего. Воспоминания приходили, но тут же таяли, как свеча на столе в его кабинете.

Тогда он вспоминал Веира и команду «Летящего», но что-то грубое и острое, как зубы акулы, начинало выгрызать из мыслей образы, голоса, лица.

Он вспоминал Мирославу, и по телу растекалось нежное тепло её пламени, и её тихий спокойный голос повторял: «Беги».

Что-то ещё маячило на грани сознания. Тревожное. Пугающее. Но Дариену никак не удавалось выцепить хоть какое-нибудь конкретное видение, и он даже пожалел, что Индех не учит его магии фоморов, а вместо этого тратит его время на бессмысленные приёмы.

При мысли о времени Дариен покрутил головой в поисках ориентира, но ничто вокруг не выдавало ни времени суток, ни дня от рождения Птухайла. Сюда не проникали его лучи. Будто бы и время здесь всегда было одно.

Потом пришли девушки.

Эльфийки в прозрачных платьях, украшенных разноцветным жемчугом.

Они завели длинный, как ночь в одиночестве, танец, и похож он был на море, такой же бесконечный и плавный, такой же затягивающий в глубину и лишающий способности трезво анализировать происходящее.

–Зеелонд в беде. Вернись. В беде… – то ли Дариен реально услышал шёпот, то ли это было частью его видений, только спину окатило холодом, и пальцы сами собой сжались в кулаки.

Зеелонд в беде.

Танцующие девушки стали блестящими скользкими рыбами, и богиня, безмолвно открывающая рот превратилась в обтянутую одеждой мурену, а сам Индех, точно кракен, раскинул щупальца над столом.

И Дариен проснулся.

Что его разбудило?

И в какой момент он окончательно потерял над сознанием контроль и уснул?