Русские народные сказки

19. Чёрт в рукомойнике

Жил-был в глухой пустыне в маленькой пещерке один затворник, который из мира ушел и от грехов спасался.

Дни и ночи молился он Богу, священные книги читал, а напоследок раздумался и усомнился.

Прочел он как-то в Писании: «Просите и дастся вам», и подумал: «Ужели же по моей просьбе может всё совершиться, чего я ни пожелаю?.. А ну-ка испытаю я это на самом деле!.. Посватаюсь-ка я к царской дочери, и ежели выйдет по моему желанию, значить, каждая буква в писании – истина!..

Ну, вот и собрался он в путь-дорогу; шёл-шёл и приходит, наконец, в город неведомый, прямо к царю и говорит ему попросту, без затей:

– Так и так, государь, отдай ты за меня замуж дочь свою царевну…

Подивился царь на то, что какой-то неведомый нищий, весь в отрепьях, просит руки его дочери, и не нашелся, что и ответить старцу, а пошел к дочери и пересказал ей обо всём том.

Далась диву немалому и царевна, а потом пораздумалась, да и говорит:

– Дивлюсь я, государь-батюшка, этому, как великому чуду. И думается мне, что неспроста пошёл этот человек на такое дело. Так скажи ему, что ежели он желает такого чуда, так пускай и сам он чудо какое ни-на-есть сотворит… Вот, к примеру сказать, вижу я тебя, батюшка, и других людей, а себя самой видеть не могу. Не чудо ли это?.. Так скажи ты этому старцу, пусть он сделает так, чтобы я самоё себя увидать могла.

Усмехнулся на это царь и говорит:

– Ну, что ж, я ему так и скажу… А только что же он сможет сделать?..

Выслушал старец царя и пошел бродить по свету, искать такой вещи, чтобы царевна всю себя в ней видеть могла. «Что ж, – думает, – я найду. А то как же иначе сбудутся слова Писания?» Вот и набрел он, по лесам блуждаючи, на пустую хибарку, в которой никого не было.

Вошёл пустынник в хибарку и присел на лавку отдохнуть. И только присел, как слышит, что заохал да застонал кто-то в избушке…

Оглянулся старец и говорит:

– Кто это стонет, меня окликает?..

И раздался, в ответ на то, из угла чей-то жалобный, тихий голос:

– Мудрый старец! Сжалься надо мной и над моими страданиями. Вот уж сколько лет сижу я в тяжкой неволе, запертый в рукомойнике. А засадил меня некий благочестивый старец, которого я искушал; запер он меня сюда тем, что крест на рукомойник положил. И никак не могу я из-под креста освободиться. А если выпустишь ты меня отсюда, я тебе дам всё, чего ты только ни пожелаешь от меня.

Обрадовался старец и говорит:

– Ну, что ж, пожалуй. А только ты дай мне за это такую вещь, чтобы человек себя в ней видеть мог!..

– Хорошо! – сказал голос из рукомойника. – Сними только с этого рукомойника крест из двух палочек.

Старец снял крест, и тотчас же вылез из рукомойника маленький, шустрый чертёнок и стал лапы расправлять, хвост по-собачьи облизывать. А потом вышел на двор и в скорости приносить старцу мудреную вещицу: круглую, блестящую, как вода.

– Вот, – говорит, – тебе такая диковинная вещь, что кто на нее ни глянет, – сейчас же самого себя увидит…

Старец глянул на дьявольский подарок и ужаснулся: выглянул кто-то на него, словно из окна, – старый такой, седой, весь в морщинах, а глаза, как угли, горят…

– Господи Боже мой!.. – ужаснулся старец. – Да кто же это такой?..

– А это ты сам такой стал!..

И ужаснулся старец на самого себя; однако, бережно спрятал диковинную вещь и отправился в тот город, где царская дочь жила.

Как только увидала себя в зеркале царская дочь, – а она красавица писаная была, – обрадовалась она и говорит:

– Ну, спасибо, добрый человек!.. Уважил ты меня!.. За такой подарок я с радостью выйду за тебя замуж, потому что вижу я, что не простой ты человек, а чародей!..

И увидел старец, что сбылись слова Писания, и устрашился он своего греха, что искушал он Бога до сего дня. Удалился он к себе в пустынь и с тех пор дни и ночи проводил он в молитве, искупая свой грех.

20. Народные сказания о хлебном колосе

1. Жадный человек

Прежде, сказывают люди, зерна покрывали собой всю соломинку от земли до самого верху. И о ту пору народ жил как нельзя быть лучше. Хлеба было вдоволь, а это – прежде всего. Спокойно на душе было у мужика; не только у него в избе довольство и ребятишки сытые бегают, а и странствующим людям он чуть не половину от своего добра уделял. Да прошло теперь это время, не стало таких колосьев родиться. Бог земле того не приказал, потому что прогневил Его сам же человек…

Засеял раз жадный человек много земли, и дала ему мать-сыра-земля диковинный урожай сам семьсот… Время приспело убирать рожь, – не то потечет зерно; а жадному человеку жаль и работников нанять. «Не замай, – думает, – я и сам весь хлеб уберу!»

Обуяла его жадность лютая. А уж это хуже всего, как человеком жадность овладеет, – пропащая тогда это душа!..

Вот и пошел скряга на ниву, стал хлеб жать; нажал копну, – смотрит, – ребятишки по жнивью ходят, колосья подбирают. Зло взяло скрягу, и прикрикнул он на них:

– Кыш… вы, пострелята! Вот я вас!.. Ваша это земля, что ли? Не вы сеяли, а я!..

И в первый раз разгневался Бог, нахмурил Свое чело, – и набежала от того градовая туча; да сдержал Господь Свое сердце, отвел беду от людей…

А скряга той порой всё жал-жал и всё народ от своего поля гонял. Люди придут:

– Давай, – говорят, – мы тебе поможем. Одному тебе всего не прибрать! Даром зерно у тебя вытечет, сколько добра зря погибнет!..

– Не ваша печаль, – отвечает жадный человек. – Не вы сеяли, а я сам!.. Это, небось, всё моё!..

Само собой, не смог мужик всего один одолеть. И жалко стало ему, что вот время уходит, а он всего дочиста сжать не успеет, и останется всё это добро другим на пользу; и пошел неистовствовать: ходит по тучной ниве, ногами и руками машет да зерна с колосьев обшмурыгивает.

И увидел это Господь, и помрачнело чело Его градобитной зловещей тучей. Пошел град хлестать, да такой, что каждая градина была величиной с кулак. И всё бы истребила градовая туча, да увидала это собака и взвыла в ужасе…

– Если люди не были достойны Твоего дара, Господи, – сказала она, – то чем же виновата я? Неужели и мне пропадать с голоду? Оставь и на мою долю хоть сколько-нибудь хлеба.

И на эту просьбу собаки сжалился Господь и оставил для неё немного.

– Хорошо, – сказал Он, – отныне и навсегда на ржаной соломинке будет на вершине её расти небольшой колосок – только для тебя, а людям зёрен не будет; они недостойны их, потому что не умели пользоваться даром земли.

Вот с той поры на каждой соломинке и вырастает только один колос для собаки, а уж собака делится им с людьми…

2. Божий гнев

Хорошо было людям жить в старину, – никогда голода не было. Лошади, быку Бог травку растил, а человеку с неба муку сыпал, чтобы он из неё хлебы себе пёк.

Подает с неба мука, киргизки соберут её в кошёлку, поставят хлебы, испекут их – вот вся семья и сыта.

Только ушёл раз богатый Бурхай из своей кибитки, и жена его тоже вышла куда-то, а дома остался их сынишка. Стал он баловаться. Баловался-баловался, да ведро с помоями и опрокинул в кибитке. Испугался кигизёнок: достанется ему от батьки за это; потому что не полагается кибитку сквернить.

Вот, чтобы следы-то скрыть, он взял кадушку с мукой, что неба упала, да на пролитые помои её и высыпал.

И разгневался на это Господь.

– Вот как люди с добром обращаются, – сказал Он. – Хорошо, отниму же Я его у них: пусть как хотят, так и добывают себе хлеб!..

На том все благоденствие киргизов и кончилось.

Утром на другой день вышли киргизки на улицу муку с неба подбирать; глядь, – сыплется с неба что-то белое да холодное такое; они в пригоршню взяли: нет ничего, а кругом всё бело. А это был снег. С той поры и пошел вместо муки с неба снег падать, и киргизам стало жить и холодно и голодно на свете Божьем.

21. Свет-богатырь

Жил-был на Москве в прежние годы удалый, добрый молодец, по прозванью Свет-богатырь. И такой он был добрый да ласковый, разумный да приветливый, что всем люб был. Само святое солнышко колоколнышко его холило, нежило, золотым лучом одаривало, и приглянулась Свет-богатырю красная девица Офросинья Терентьевна.

Да жила-то красная девица в терему высоком у батюшки с матушкой, за оградой высокой, за затворами железными, за запорами чугунными, за семью замками немецкими да за печатью.

Закручинился удалый, добрый молодец, отемнел с лица, не ест, не пьёт; на белый свет смотреть ему тошнёхонько.

Задумали князья-бояре, загадали воеводы московские горю этому помочь, поженить доброго молодца на душе красной девице. Пошли они в Терентьев терем, ударили Сударю-Терентью челом и говорят:

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.

Примечания

1

В Куштозерском приходе (Ол. губ.)

2

Онежское озеро.

3

Здесь слово лихорадка переиначено в лихоманку от слов Лихо манить.

4

Бурмитское зерно – устар. крупная, окатистая жемчужина.

5

Волынской губ.