За гранью моей реальности

– Ой, только не рассказывай мне про подвал под сценой. Я о нем и так знаю! – утвердила Ксюша.

– Ладно, не буду, – усмехнулся я.

Я сел на стул одно из рядов.

– Ксюша, помнишь, я тебе начал рассказывать о спектакле?

– Да, помню.

– Вот дальше продолжу. Помню, это было на родительский день. У нас был спектакль «Мир Шварцберга и Мир Гурберга». Директор даже хотел следующую смену сделать, как в мире Гурберга. Я там был рыцарем единства Гурберга, в этом государстве.

– Ух ты, весело, – удивилась Ксюша.

На сцене все уже было готово для начала концерта. В центре стоял стол, за которым будет сидеть Маша – наша гостья. Стали подходить пионеры. Вскоре пришла Ольга Александровна в сопровождении нескольких ребят, и Маша начала концерт. Она встала у края сцены и произнесла:

– Всем привет! Мы сегодня закрываем смену и отмечаем середину лета! Не время грустить, мы все разъедемся, но все равно обязательно снова встретимся. И первым номером нашей программы будет моя песня, которую я сама написала, – сказала она радостно.

Она начала петь. Пела она волшебно. И эту песню знали все. Песня—молитва всему окружающему нас и даже неосязаемому: Господу Богу, природе, людям, народам и всему живому. Потом шли другие номера от разных отрядов, выступали даже совсем малыши. Мы с Ксюшей стояли и наслаждались зрелищем. Было весело.

Между номерами к нам подошла Маша и сказала:

– Оу, Ксюшенька и Данилочка, сладкая парочка, вы что встречаетесь? – сказала Маша.

– Нет, с чего ты взяла? – среагировал я.

– Вы все время вместе.

– Мы – боевые товарищи.

Ксюша просто молчала.

– Ну как тебе песня?

– Нормально, но у меня смешанные чувства, – витиевато высказался я и спросил: – А ты сколько себе номеров приготовила?

– Где-то пять, – виновато ответила она.

– Молодец.

К нам подошла Ольга Александровна и протянула сверток с полдником.

– Вот возьмите, все равно на полдник не успеваете.

Мы накинулись на еду.

– Оставьте мне, я растущий организм! – закричала Ксюша.

Концерт продолжался недолго. Когда малыши закончили свое выступление, Маша спела несколько песен, потом кто-то почитал Маяковского и других поэтов начала XX века. После этого Ольга Александровна объявила об окончании концерта.

– Первый отряд остаётся! – скомандовала вожатая. – Мальчики берут колонки и несут на площадь, девочки идут на склад за лестницами, а мы с Федотовой идем к общим кружкам.

Девочки ушли, и мы с Эдуардом остались вдвоем.

– Ну-с, с какой начнем?

– Какая разница, с какой начнем, все равно придётся все четыре таскать, – сказал Эд.

– Ну да, в этом ты прав, пошли, возьми эту… а я вот эту…

Мы унесли первые колонки, затем вернулись, взяли оставшиеся две и понесли их на площадь.

– И-и-эх, взяли! – закряхтел Эдуард.

Пока мы возились, девочки притащили стол. Подключить колонки к питанию и к ди-джей установке не представляло труда, и я отпустил Эдуарда. Прозвучал горн, все пионеры, и мы в их числе, потянулись в столовую. Закинув в себя ужин, я решил пойти на пляж, чтобы спокойно поразмышлять о сегодняшнем дне.

Меня снова привело на ту же каменную гряду, к тому же раскидистому дереву. Солнце быстро садилось, со стороны площади доносилась популярная танцевальная музыка, наступали сумерки.

– Сегодня я все сделал для Оли, может она меня простит, как ты думаешь? – спросил я внутренний голос.

– Должна простить, я уверен, ведь она тебя любит, ты сам видел в дневнике, как она страдала, как она плакала.

– Да, ты прав, – повисла неловкая пауза. – Слушай, я тут вспомнил все что было тогда, даже те события, которые были со мной два-три года назад, как думаешь мне стоит рассказать об этом Оле?

– Расскажи, только вот что именно ты хочешь ей рассказать?

– Я недавно вспомнил, как мы с ней сидели ночью под деревом на поляне, где располагается костровое место. Тогда мы загадали желание, чтобы снова встретиться, и оно сбылось, только я ничего не помнил, но при этом появился ты.

– Понятно, – сухо бросил мой собеседник. – В любом случае ей будет приятно, что ты это помнишь. А может, вы тогда еще о чем-нибудь договаривались?

– Да, было такое. Мы давали друг другу обещание, что останемся вместе навсегда.

– Если ты все еще хочешь быть с ней, тогда обязательно напомни об этом, думаю, она тебя простит и примет. Дай ей знать, что она важна для тебя. Желаю удачи, ты сможешь! – подбодрил меня мой незримый друг.

– Спасибо, – сказал я, и наш разговор закончился.

Пока я беседовал со своим внутренним голосом, ко мне тихо подошла Саша.

– Не помешаю?

– Нет, не помешаешь, – ответил я с грустным лицом.

– Слушай, Данил, у тебя есть… – она прервалась. – А хотя не так, по-другому спрошу. Данил, у тебя есть кто-нибудь важный для тебя? Если да, то я просто уйду, а если нет, то ты, наверное, готов сбежать из этого лагеря, скажи мне, пожалуйста? – она стояла с каким-то мешочком в красивом голубом платье до колена.

Подумав с минуту, я решил ответить ей честно:

– Да, для меня есть кое-кто важный.

– Хорошо, – она сдержала свое слово и молча ушла.

Для меня важной была только одна мадам, которая сейчас находится на площади, на танцплощадке. «От его поцелуя кружится голова». Я до сих пор не могу поверить, что это реально было. Нужно отбросить все сомнения и решиться сейчас. Встав с каменного пляжа, я уверенно пошел туда, где меня ждала моя важная особа.

На площади было много пионеров, все танцевали. Я подошел к Ольге Александровне лицом к лицу. Увидев меня, она погрустнела.

– А, это снова ты.

– Да, это я. – ответил я игриво. – Можно вас пригласить на танец?

– Можно, – ответила она.

Она подала мне руку, и мы стали танцевать.

– Ну, так что, Ольга… – она подняла на меня взгляд. – Александровна…

Она молчала.

– Мы все еще дуемся? Я ведь сделал все в точности, правда—правда.

– Не обманываешь? – наконец-то улыбнулась она.

– Разумеется, нет! За кого ты меня держишь?!

– А чем докажешь? – я промолчал, а она продолжила: – Ну, то, что всё понял и осознал…

Правильно истолковала мое молчание вожатая. Чего ожидала, чего-то необычного, экстраординарного. Будто разрезая атласную ленточку перед открытием нового мира. Доказательства… Я набрал в грудь воздуха и…

– Вот лучше скажи мне Оль…

– М-м-м?

– Ты помнишь наш вечер, самый первый вечер, когда ты мне призналась в любви, я все помню, даже помню, как мы с тобой загадали желания и пообещали друг другу остаться вместе навсегда, – сказал я и неловко улыбнулся.

Ольга захлопнула рот. Потом несколько раз открыла его, будто пытаясь не то научиться дышать заново, не то сказать что-то, и завизжала так, что у меня зазвенело в ушах, а потом стиснула меня и прижала к себе изо всех сил, так что я даже дышать не мог несколько секунд. После следовал ее поцелуй. Додумать я не успел, так как и сам на долю секунды задохнулся. Старое забытое ощущение – холодные, влажные губы, которые каждое мгновение становятся все более теплыми, но в этот раз невинному поцелую в щечку вожатая предпочла что-то более рисковое.

– Вот теперь верю, – сказала она. – Хотя уже почти смирилась с мыслью, что ты так ничего и не вспомнишь.

Почти сдалась, я понимаю. Никогда не думал, что наша вожатая умеет сдаваться. Наоборот, она выглядит скорее, как человек, способный двигаться к цели, несмотря ни на что. Но, наверное, дело в том, что цель руками и ногами извивалась, утверждая, что она вовсе даже не цель?! Я ощутил на себе взгляды и краем глаза огляделся. На нас смотрели все наши. Ксюша, Алиса, Маша, Саша – они все смотрели и улыбались. Они знали, как Оля переживала и страдала все эти 4 года. Как плакала и надрывалась. Сегодня последний день здесь, завтра уже отъезд, и все они отдавали дань памяти этому вечеру, этим моментам. Мои размышления прервались новым поцелуем Ольги. Он был сладок, такой теплый, такой страстный.

– Может, сходим куда-нибудь? – предложил я.

– Куда ещё, у нас здесь нет ни кофейни, ни ресторана. Лучше, наверное, чайком девушку угости, – ответила Ольга.

– Хорошо, – улыбнулся я, бесконечно счастливый и страшно смущенный.

– Ты лучше давай в домик, а то я тебя съем, шучу, – усмехнулась Ольга. – Ладно, мне надо идти на обход, а ты вернись в домик, как приду, хочу, чтобы ты за мной поухаживал, – сказала она кокетливо.

Она ушла, но мы скоро должны были встретиться в нашем уже родном домике. Эта мысль грела меня по дороге. Войдя внутрь, я первым делом поставил на огонь чайник. Когда вода вскипела, налил ее в небольшой чайник с заваркой. Вскоре домик наполнил аромат насыщенного грузинского чая. Оля застала меня сидящим на стуле спиной к двери, она тихо подошла сзади и мягко обхватила меня за плечи.

– А кто у нас тут пришел? – спросил я хитро, положив руку ей на запястье.

– Это я, – ответила моя вожатая и поцеловала в щеку.

– Давай за стол, чай готов, твой любимый грузинский чай с овсяными печеньями, – подмигнув, сказал я и достал овсяные печенья из тумбочки Ольги. – Вот, угощайся.

– Спасибо, – улыбнулась она.

– Ты прям, как Ксюша, – засмеялся я.

– Что смешного?

– Ничего.

Мы попили чай и стали собираться спать. Вожатая закрыла дверь на ключ. Потом подошла ко мне и одарила долгим теплым поцелуем. Я не понимал, что она хочет сделать, и отпрял от нее с долей замешательства. Но она просто пожала плечами и предложила сдвинуть кровати. Я согласился, ведь мы вместе, а спать одному как-то теперь не очень хотелось. Она выключила свет. Мы лежали и всю ночь болтали. Болтали о разном, о звездах, о всем чем угодно, время как будто остановилось… Но неожиданно Ольга поцеловала меня и сказала:

– Пора спать, глупый, уже второй час ночи, – улыбнулась она.

– Да, давай спать уже, а то ведь пропустим линейку, – сказал я. – Тогда спокойной ночи?

– Спокойной ночи.

Мы дико устали за сегодня, нужно было обязательно выспаться. Вскоре мы провалились в мир сновидений.

Глава 9 Отъезд

Я открыл глаза, а она лежала рядом со мной. Моя Ольга. Возле меня. Только моя девушка и больше ничья. Она очень сладко спала. Я поцеловал ее в лоб. Почувствовав этот поцелуй, Оля улыбнулась. Такая красивая и нежная лежит рядом со мной. Просто не верится.

Я вспомнил свой сон: как будто очутился в другой реальности, и там со мной была Оля, такая же красивая, как и сейчас. И вот в том мире она сказала такие странные слова: «Данил, представляешь, мне снился сон, как будто мы оказались в пионерлагере. Я была вожатой, а ты моим подопечным». Больше ничего не помню из этого сна. Вообще ничего. Во сне я ее потерял, а когда проснулся, увидел ее у себя на кровати.

Я осторожно поднялся, отыскал свою одежду, оделся и вышел на улицу, чтобы пойти умыться. Выйдя из домика, не спеша пошел к умывальникам. По дороге увернулся от бегущей Ксюши, поздоровался с другими девочками и пожал руку Эдуарду. Ледяная вода из умывальника взбодрила меня, почувствовал себя обновленным человеком. Когда вернулся, Ольги в домике уже не было, кровати стояли на прежних местах, постели были прибраны. Уже ничего не напоминало о нашей проведенной ночи.

Хорошо, что у меня был ключ от домика. Закрыв за собой дверь, я пошел искать Ольгу. Моя интуиция первым делом повела меня к воротам, от них я направился к какому-то холмику, на котором росло большое раскидистое дерево. Под его ветвями висели узкие качели, на которых виднелся тонкий силуэт в платье. Издалека было не разобрать.

– Как думаешь, это Оля? – спросил я своего внутреннего собеседника.

– Да, думаю, она.

Поднявшись на холмик, я ощутил под ногами приятную мягкую траву. Вековое дерево, скорее всего, являлось общественным достоянием лагеря. Его широкий ствол был сплошь покрыт выцарапанными любовными посланиями. На качелях спиной ко мне действительно сидела Ольга. Подол ее платья слегка развевался на ветру. Я подошел к ней и обнял за плечи.

– Ты снова пришел? – сказал она.

– Да, это снова я.

– Посмотри, какое же здесь красивое небо! – восхитилась она.

Я опустился на траву и поднял глаза наверх. Небо и вправду было красивое: глубокое, с белыми кучевыми облаками.

– Данил, а давай сходим на пруд, это же ты мне его показал, – улыбнулась Ольга.

– А это было? – спросил я у внутреннего голоса.

– Да, каюсь, грешили, – сказал мне внутренний голос.

– Пошли, почему бы и нет, – согласился я.

Мы пришли на прудик, он был недалеко от этого холма, уселись на берегу и стали любоваться природой. Внезапно Оля поцеловала меня в нос и с восхищением сказала:

– Смотри как тут красиво! – и продолжила: – Вот пять лет назад, я ездила сюда еще ребенком. У меня раньше были ушки, как у мышки, и рыжие волосы, как у кометы, и прозвище было Оля—комета. Спустя год я поступила в пединститут. И так как опыта было мало и совсем не было практики, попросилась побыть в лагере помощницей, чтобы потом стать вожатой. Так я помогала два года. Когда поступила на третий курс, попросилась летом на практику, а уже в 86-м пришла в этот лагерь уже вожатой. В звездную смену, после аварии на Чернобыле, я встретила тебя. Через два года закончила педагогический. Каждые летние и зимние каникулы стала работать здесь. И каждый раз приезжал ты, хотя всегда опаздывал. Я влюблялась в тебя снова и снова. И сейчас в очередной раз влюбилась в тебя.

– Мне даже сказать нечего! – сказал я, удивившись.

– Кстати, ты не хочешь… – засмущалась вожатая.

– Чего это?

– Ты не хочешь стать моим помощником? Будем снова вместе все лето и всю зиму, может быть.

– Да, давай, я согласен.

Она завизжала, это был крик восторга. Она накинулась на меня.

– А ты не думал заняться этим здесь? – спросила и ехидно улыбнулась Ольга.

– А вдруг кто-нибудь нас увидит? – испуганно спросил я.

– Да не бойся ты.

Она поцеловала меня долго и страстно… Но нас прервал горн, приглашающий на завтрак. Мы поднялись и пошли в сторону столовой, держась за руки. Спустя несколько минут я уже уплетал завтрак: творожную запеканку, сосиски, отварные яйца и какао, все как обычно. Убрав пустой поднос, я отправился на выход и потом прямиком к нашему домику. Ольга ушла первой, потому что ей надо было организовывать отъезд.

Я заскочил в домик к Эдуарду, благо у меня еще оставались ключи от его домика. Там быстро собрал свои вещи и с небольшой котомкой вышел на улицу. Прошелся по пустынной улице до нашего с Ольгой домика, улегся на шезлонг и закрыл глаза. Примерно через полчаса меня разбудила Саша, я нехотя приподнялся и спросил:

– Чего тебе? Вожатой нет, она в администрации.

– Ну ладно.

– А что ты хотела? – спросил я.

– Ничего, я просто подумала, может, дашь мне свой адрес?

– Ну ладно, вот держи, только это адрес Ольги Александровны, ты туда пиши, может быть, отвечу, – я протянул ей свой адрес на небольшом листке бумаги и конверт.

– А что это за конверт? – спросила она.

– Я тебе не могу сказать, просто в начале смены передай это Ольге Александровне, хорошо?

– Хорошо, – ответила Саша.

Уходя, она остановилась посреди пути, оглянулась и крикнула мне:

– А я все же напишу!

Я кивнул, лег на спину и снова закрыл глаза, пытаясь заснуть. Но уже через пару минут меня кто-то потрогал за плечо. Это была Лена.

– Привет! – сказал я сонным голосом. – Если ты к вожатой, то ее нет.

Она отрицательно покачала головой.

– Ко мне?

Она кивнула.

– Ну ладно, как дела у твоей подруги, нашла она свою любовь?

– Нет, этой подругой была я! – она сделала серьёзное лицо.

– Вот это да! – удивился я. – И что же дальше?

– Даня, я серьезно. Этой подругой была я! – на ее глазах появились слезы. – Ты мне понравился еще два года назад, когда я была в другом отряде. Я тебе призналась, и ты ответил взаимностью. Всю смену мы встречались, но перед отъездом ты сказал, что мы не подходим друг к другу. Я ждала два года, и ты вернулся, но мы были в одной смене и… – она заплакала.

– Эм-м, подожди, не плачь, прости, пожалуйста!

– Не извиняйся, это я виновата! Я готова ждать сколько угодно. Наверное, только в другом мире ты для меня! – она упала на меня и стала плакать.

– Все будет хорошо, успокойся! Все будет хорошо! Найдешь себе нормального парня, не такого, как я.

– Ты один такой, больше не найти! – всхлипнув сказала она.

– Все будет хорошо! – я гладил ее по голове и утешал.

Она успокоилась и встала.

– Спасибо тебе, что ты был в моей жизни! Когда будем садиться в автобус, не смотри в мою сторону, даже не говори со мной!

– Хорошо.

Лена ушла, и я снова закрыл глаза. Моя совесть терзала меня, мне было очень стыдно и жалко ее, но я не мог ей чем-либо отплатить. Надеюсь, она все это забудет, потому что я ее не люблю. У меня не было к ней никаких других чувств, кроме дружбы, и по-настоящему я люблю только одну девушку – мою Олю.

– Спишь? – спросил тот самый голос, который я ждал.

Я открыл глаза. Передо мной стояла Ольга.

– О, у тебя уже вещи готовы?! – удивилась вожатая.

– Да, я уже давно готов, тебя ждал.

– Ну что, сейчас автобус приедет, поедем пионеров провожать, а потом за сластями. У меня запасы чая и печенья закончились.

– Хорошо, – я безоговорочно согласился, поднялся с шезлонга, и мы пошли к остановке.

К нашему приходу в ожидании автобуса собрались уже все пионеры этой смены: Ксюша, Саша, Мику, Лена, Электроник, Женя и другие ребята. Мику слушала музыку в наушниках, потом дала один наушник Лене, той эта песня видимо пришлась по душе. Рыжие стояли вместе, о чем-то болтали и смеялись. Слева от меня стояла Ольга. К нам подкатил тот самый Икарус, который привез меня сюда.

– ЕДЕТ! ЕДЕТ! – закричала Саша из-за ворот и начала их открывать.

Из лагеря выехала Волга, за рулем которой сидел директор.

– Поехали! – прокричал он. – По машинам! По машинам!

Мы стали рассаживаться по местам в автобусе. Ребята старались занять место возле окна. Я сел рядом с Олей. Она с беспокойством пересчитывала детей по головам. Под гул голосов и двигателя меня начало клонить ко сну.

Эта привычка засыпать в транспорте даже в этом мире никак не проходит. Когда автобус двинулся с места, Оля с грустью смотрела в окно, а я медленно закрыл глаза.

Глава 10 Чудо по имени Ольга

Открыв глаза, первое что я увидел, был белый потолок. Интересно, где мы сейчас? Я сел на кровать. Где я? Как же болит голова. Я осмотрелся, кругом было куча мусора, много грязных носков, на кухне гора немытой посуды. Было душно. Стоп. Неужели я оказался в своей квартире? Где Оля? ОЛЯ?! Я опечалился, поняв, что Оли нет, что все в лагере является сном, повергло меня в шок. В груди стало жутко щемить, и я непроизвольно заплакал.

«Так не бывает! Это неправильно!» – во мне все полыхало.

Встав с кровати, я уставился на потухший монитор компьютера. Маленькая белая лампочка мигала, извещая о режиме сна. Шок переполнял меня. Я решил пойти умыться, может это меня взбодрит? Прохладная вода действительно помогла.

Ближе к обеду, я решил сесть за компьютер и, как обычно, открыл почту. Там было письмо. Прямо также, как тогда, перед лагерем, я поехал на собеседование, а потом заснул. Что-то смутно припоминаю, что вроде как пришел на собеседование, и меня даже приняли на работу. В голове стало проясняться. Вот уже как две недели я работаю и зарабатываю кучу денег. Значит, это действительно сон. Слишком реальный. До боли реальный.

Эх, ладно, нужно посмотреть, что же это за любопытное письмо?

«Привет, Данила.

Приходи к ресторану «Золотая звезда» в 11—00 часов, там будут все твои одноклассники. Мы тебя ждем.

Елена Витальевна».

Прочитав письмо, я выключил компьютер. На улице стоял жгучий мороз. На деревьях лежал иней, а землю покрывал мелкий снежок. В Москве начинался новый зимний день. Люди спешили на работу, в общем-то, как в любой обычный будний день. У меня был выходной. Начальник разрешил выйти на работу завтра и на сегодня дал отгул.

На часах показывало 9:30, когда я вышел из дома. Если автобус едет до метро примерно 20 минут, добавить потом метро 1 час, я как раз успею. На остановке, где стояла куча народу, я прождал минут 5, не больше. Подъехал все тот же ЛиАЗ, битком набитый людьми. Теперь уже в этой страшной толкучке я точно не засну, как было в прошлый раз.

Расстояние от остановки до метро занимало 5 минут спокойным шагом, а если поторопиться, то не более 3. На станции метро Кузнецкий мост нужно сделать пересадку на станцию Лубянка и через нее выйти на поверхность. Потом пешком 10 минут, и ты уже около ресторана «Золотая звезда».

К моему удивлению, я появился вовремя. Этот ресторан был забронирован нашей классной руководительницей. У входа нас встречала Елена Витальевна, она совсем не изменилась. Невысокая, в меру полная женщина, которая была одета в красное пальто и кандибобер, а также длинные зимние сапоги. Из-под пальто виднелось синее платье. Все та же, но только чуточку постарела.

Другие ребята приезжали на своих машинах или, как я, на своих двоих. Многие принесли цветы для классной руководительницы. Пришли все, кто-то с женами и мужьями, а я как был одиночкой, так и остался им.

– Хо-хо, какие люди! – воскликнул мой бывший одноклассник Толик.

– Здорово, Толик! – мы пожали руки. – Как жизнь молодая?

– Да ничего, вот познакомься, это моя жена Виктория, – сказал Толик.

– Очень приятно, меня Данила зовут, – улыбнулся я.

– Садись к нам, – сказал Толик.

– Хорошо.

Я сел рядом с ним, но перед этим со всеми успел поздороваться.

– А у тебя… Где жена или девушка? – спросил Толя.

– Нет ее, – сухо ответил я.

Мне снова вспомнился тот образ Ольги, буквально на несколько секунд.

– Ладно, забудем, – сказал я. – Кстати, Толик, ты работаешь или учишься?

– Работаю, – ответил он.

– Молодец.

Мы с Толиком всегда сидели за одной партой, хотя Елена Витальевна нас рассаживала, но мы не слушались. Мы с ним жили в одном квартале возле школы, в которой учились. Для нас это была самая лучшая и добрая школа в Москве. Много чего вместе пережили когда-то, нам было что вспомнить.

Встреча началась со знакомства, одноклассники представляли всем своих жен и мужей, мне знакомить было не с кем. Хорошо, хоть недавно работу нашел по специальности. Из головы не выходил тот образ девушки из сна. Почти все преуспели с семьей, кто-то из ребят уже ждал пополнения. А я в те же 25 лет все еще не женат. Новый год, как всегда, пройдет в одиночестве, я один с тарелкой оливье да бокалом шампанского, речь Президента и радостные крики соседей сверху. Я погрустнел.

Но, несмотря на мое эмоциональное состояние, встреча прошла в теплой атмосфере. Мы все много шутили, вспоминая школьные годы. Кто-то рассказывал о том, что зарабатывает больше ста тысяч, другой хвастался уже двумя детьми, третий ездил в Майями. У всех, кроме меня, жизнь шла полным ходом. А я, как и раньше, был обычным, немного грустным и, в целом, скучным человеком.

Хорошо, что Елена Витальевна забронировала ресторан на час, и вскоре все закончилось. Мы тепло попрощались, кто-то из ребят обменялся новыми контактами для связи. Я пожал руку Толику, дал ему клятвенное обещание позвонить и побрел на остановку. Дождавшись уже привычного автобуса, я направился в сторону своей холостяцкой берлоги.

В мыслях и домашних хлопотах незаметно наступил вечер. Москва погружалась в сумерки. В окнах зажигались огни, на ёлках у магазинов засверкали гирлянды. Я сходил за продуктами, чтобы приготовить себе ужин. Придя домой, сварил суп, поел и лег смотреть телевизор. На часах чуть больше девяти часов вечера, когда меня стало клонить ко сну. Я выключил телевизор, умылся и отправился в кровать.

И снова снился этот лагерь, отъезд из него и все те же лица: Ольга – вожатая лагеря, Саша – добрая девочка и помощница Ольги, застенчивая Лена, бойкая и по-хулигански игривая Алиса, а еще Ксюша – того же сорта, что и Алиса, только немного помладше; и многие другие ребята…

Я проснулся в 6 утра от звонка будильника. В 8:30 – начало рабочего дня. На улице еще было темно. Наступило 28 декабря, через 4 дня уже новый год…

«Сегодня после работы надо будет завести уборку», – с этими мыслями я вышел из дома.

Офис находился в центре Москвы, в высоком стеклянном здании, прямо в Москва-сити. Сегодня я монтировал видеоролик одного мальчика. Заработная плата была небольшая, но стабильная. Сорок тысяч рублей меня вполне устраивало, тем более на начальном этапе моей будущей карьеры. Также недавно от коллег я услышал, что начальник обещал всем выплатить зарплату до новогодних праздников. Завтра намечался последний рабочий день в этом году, с 30 декабря законные выходные.

Меня отпустили с работы раньше положенного. Приехав домой, я стал убираться в квартире. Старые дырявые носки улетели в помойку, всю грязную одежду – в стиральную машину. Я пропылесосил, помыл полы и посуду, все разложил по местам и уставший плюхнулся на кровать. Примерно до половины девятого смотрел телевизор, после чего стал собираться спать. Так мне надоел этот телевизор, сил нет – бубнит всякую ерунду, что тошно становится.