Золотой век. Избранное

Золотой век. Избранное

Составитель А. Маркина

Серия «Твоя коллекция»

Иллюстрации Клода Моне

© Оформление. ООО «Издательство АСТ», 2025

Василий Жуковский

(1783–1852)

Светлана

Красная накидка (Мадам Моне)

Кливленд, Художественный музей, 1873

Раз в крещенский вечерокДевушки гадали:За ворота башмачок,Сняв с ноги, бросали;Снег пололи; под окномСлушали; кормилиСчётным курицу зерном;Ярый воск топили;В чашу с чистою водойКлали перстень золотой,Серьги изумрудны;Расстилали белый платИ над чашей пели в ладПесенки подблюдны.Тускло светится лунаВ сумраке тумана —Молчалива и грустнаМилая Светлана.«Что, подруженька, с тобой?Вымолви словечко;Слушай песни круговой;Вынь себе колечко.Пой, красавица: “Кузнец,Скуй мне злат и нов венец,Скуй кольцо златое;Мне венчаться тем венцом,Обручаться тем кольцомПри святом налое”».

Мороз

Частная коллекция, 1885

«Как могу, подружки, петь?Милый друг далёко;Мне судьбина умеретьВ грусти одинокой.Год промчался – вести нет;Он ко мне не пишет;Ах! а им лишь красен свет,Им лишь сердце дышит.Иль не вспомнишь обо мне?Где, в какой ты стороне?Где твоя обитель?Я молюсь и слёзы лью!Утоли печаль мою,Ангел-утешитель».Вот в светлице стол накрытБелой пеленою;И на том столе стоитЗеркало с свечою;Два прибора на столе.«Загадай, Светлана;В чистом зеркала стеклеВ полночь, без обманаТы узнаешь жребий свой:Стукнет в двери милый твойЛёгкою рукою;Упадёт с дверей запор;Сядет он за свой приборУжинать с тобою».Вот красавица одна;К зеркалу садится;С тайной робостью онаВ зеркало глядится;Тёмно в зеркале; кругомМёртвое молчанье;Свечка трепетным огнёмЧуть лиёт сиянье…Робость в ней волнует грудь,Страшно ей назад взглянуть,Страх туманит очи…С треском пыхнул огонёк,Крикнул жалобно сверчок,Вестник полуночи.

Дома в снегу

Денверский художественный музей, 1895

Подпершися локотком,Чуть Светлана дышит…Вот… легохонько замкомКто-то стукнул, слышит;Робко в зеркало глядит:За её плечамиКто-то, чудилось, блеститЯркими глазами…Занялся от страха дух…Вдруг в её влетает слухТихий, лёгкий шепот:«Я с тобой, моя краса;Укротились небеса;Твой услышан ропот!»Оглянулась… милый к нейПростирает руки.«Радость, свет моих очей,Нет для нас разлуки.Едем! Поп уж в церкви ждётС дьяконом, дьячками;Хор венчальну песнь поёт;Храм блестит свечами».Был в ответ умильный взор;Идут на широкий двор,В ворота тесовы;У ворот их санки ждут;С нетерпеньем кони рвутПовода шелковы.Сели… кони с места враз;Пышут дым ноздрями;От копыт их подняласьВьюга над санями.Скачут… пусто всё вокруг,Степь в очах Светланы:На луне туманный круг;Чуть блестят поляны.Сердце вещее дрожит;Робко дева говорит:«Что ты смолкнул, милый?»Ни полслова ей в ответ:Он глядит на лунный свет,Бледен и унылый.

Мороз

Частная коллекция, 1880

Кони мчатся по буграм;Топчут снег глубокий…Вот в сторонке божий храмВиден одинокий;Двери вихорь отворил;Тьма людей во храме;Яркий свет паникадилТускнет в фимиаме;На средине чёрный гроб;И гласит протяжно поп:«Буди взят могилой!»Пуще девица дрожит,Кони мимо; друг молчит,Бледен и унылый.Вдруг метелица кругом;Снег валит клоками;Чёрный вран, свистя крылом,Вьётся над санями;Ворон каркает: печаль!Кони торопливыЧутко смотрят в чёрну даль,Подымая гривы;Брезжит в поле огонёк;Виден мирный уголок,Хижинка под снегом.Кони борзые быстрей,Снег взрывая, прямо к нейМчатся дружным бегом.Вот примчалися… и вмигИз очей пропали:Кони, сани и женихБудто не бывали.Одинокая, впотьмах,Брошена от друга,В страшных девица местах;Вкруг метель и вьюга.Возвратиться – следу нет…Виден ей в избушке свет:Вот перекрестилась;В дверь с молитвою стучит…Дверь шатнулася… скрыпит…Тихо растворилась.

Заснеженные дома и гора Колсаас

Шимода, Музей современного искусства Уэхара, 1895

Что ж? В избушке гроб; накрытБелою запоной;Спасов лик в ногах стоит;Свечка пред иконой…Ах! Светлана, что с тобой?В чью зашла обитель?Страшен хижины пустойБезответный житель.Входит с трепетом, в слезах;Пред иконой пала в прах,Спасу помолилась;И с крестом своим в рукеПод святыми в уголкеРобко притаилась.Всё утихло… вьюги нет…Слабо свечка тлится,То прольёт дрожащий свет,То опять затмится…Всё в глубоком, мёртвом сне,Страшное молчанье…Чу, Светлана!.. в тишинеЛёгкое журчанье…Вот глядит: к ней в уголокБелоснежный голубокС светлыми глазами,Тихо вея, прилетел,К ней на перси тихо сел,Обнял их крылами.Смолкло всё опять кругом…Вот Светлане мнится,Что под белым полотномМертвец шевелится…Сорвался покров; мертвец(Лик мрачнее ночи)Виден весь – на лбу венец,Затворены очи.Вдруг… в устах сомкнутых стон;Силится раздвинуть онРуки охладелы…Что же девица?.. Дрожит…Гибель близко… но не спитГолубочек белый.

Сорока

Париж, Музей Орсе, 1869

Встрепенулся, развернулЛёгкие он крилы;К мертвецу на грудь вспорхнул.Всей лишённый силы,Простонав, заскрежеталСтрашно он зубамиИ на деву засверкалГрозными очами…Снова бледность на устах;В закатившихся глазахСмерть изобразилась…Глядь, Светлана… о творец!Милый друг её – мертвец!Ах! …и пробудилась.Где ж?.. У зеркала, однаПосреди светлицы;В тонкий занавес окнаСветит луч денницы;Шумным бьёт крылом петух,День встречая пеньем;Всё блестит… Светланин духСмутен сновиденьем.«Ах! ужасный, грозный сон!Не добро вещает он —Горькую судьбину;Тайный мрак грядущих дней,Что сулишь душе моей,Радость иль кручину?»Села (тяжко ноет грудь)Под окном Светлана;Из окна широкий путьВиден сквозь тумана;Снег на солнышке блестит,Пар алеет тонкий…Чу!.. в дали пустой гремитКолокольчик звонкий;На дороге снежный прах;Мчат, как будто на крылах,Санки кони рьяны;Ближе; вот уж у ворот;Статный гость к крыльцу идёт.Кто?.. Жених Светланы.

Вид на Аржантёй в снегу

Женева, Музей искусства и истории, 1875

Что же твой, Светлана, сон,Прорицатель муки?Друг с тобой; всё тот же онВ опыте разлуки;Та ж любовь в его очах,Те ж приятны взоры;Те ж на сладостных устахМилы разговоры.Отворяйся ж, божий храм;Вы летите к небесам,Верные обеты;Соберитесь, стар и млад;Сдвинув звонки чаши, в ладПойте: многи леты!Улыбнись, моя краса,На мою балладу;В ней большие чудеса,Очень мало складу.Взором счастливый твоим,Не хочу и славы;Слава – нас учили – дым;Свет – судья лукавый.Вот баллады толк моей:«Лучший друг нам в жизни сейВера в провиденье.Благ зиждителя закон:Здесь несчастье – лживый сон;Счастье – пробужденье».О! не знай сих страшных сновТы, моя Светлана…Будь, создатель, ей покров!Ни печали рана,Ни минутной грусти теньК ней да не коснётся;В ней душа как ясный день;Ах! да пронесётсяМимо – Бедствия рука;Как приятный ручейкаБлеск на лоне луга,Будь вся жизнь её светла,Будь весёлость, как была,Дней её подруга.

1808

Плакучая ива

(фрагмент) Колумбус, Художественный музей, 1918

Лесной король

Кто скачет, кто мчится под хладною мглой?Ездок запоздалый, с ним сын молодой.К отцу, весь издрогнув, малютка приник;Обняв, его держит и греет старик.«Дитя, что ко мне ты так робко прильнул?» —«Родимый, лесной царь в глаза мне сверкнул:Он в тёмной короне, с густой бородой». —«О нет, то белеет туман над водой».«Дитя, оглянися; младенец, ко мне;Весёлого много в моей стороне:Цветы бирюзовы, жемчужны струи;Из золота слиты чертоги мои».«Родимый, лесной царь со мной говорит:Он золото, перлы и радость сулит». —«О нет, мой младенец, ослышался ты:То ветер, проснувшись, колыхнул листы».«Ко мне, мой младенец; в дуброве моейУзнаешь прекрасных моих дочерей:При месяце будут играть и летать,Играя, летая, тебя усыплять».

Плакучая ива и пруд с водяными лилиями

(фрагмент)

Частная коллекция, 1919

«Родимый, лесной царь созвал дочерей:Мне, вижу, кивают из тёмных ветвей». —«О нет, всё спокойно в ночной глубине:То вётлы седые стоят в стороне».«Дитя, я пленился твоей красотой:Неволей иль волей, а будешь ты мой». —«Родимый, лесной царь нас хочет догнать;Уж вот он: мне душно, мне тяжко дышать».Ездок оробелый не скачет, летит;Младенец тоскует, младенец кричит;Ездок подгоняет, ездок доскакал…В руках его мёртвый младенец лежал.

1818

Весна (Читательница)

(фрамент)

Балтимор, Художественный музей Уолтерса, 1872

К ней

Имя где для тебя?Не сильно смертных искусствоВыразить прелесть твою!Лиры нет для тебя!Что песни? Отзыв неверныйПоздней молвы о тебе!Если бы сердце могло бытьИм слышно, каждое чувствоБыло бы гимном тебе!Прелесть жизни твоей,Сей образ чистый священный,В сердце, как тайну, ношу.Я могу лишь любить,Сказать жe, как ты любима,Может лишь вечность одна!

1811

Дом Моне в Аржентее

Частная коллекция, 1876

Песня

Минувших дней очарованье,Зачем опять воскресло ты?Кто разбудил воспоминаньеИ замолчавшие мечты?Шепнул душе привет бывалый;Душе блеснул знакомый взор;И зримо ей в минуту сталоНезримое с давнишних пор.О милый гость, святое Прежде,Зачем в мою теснишься грудь?Могу ль сказать: живи надежде?Скажу ль тому, что было: будь?Могу ль узреть во блеске новомМечты увядшей красоту?Могу ль опять одеть покровомЗнакомой жизни наготу?Зачем душа в тот край стремится,Где были дни, каких уж нет?Пустынный край не населится,Не узрит он минувших лет;Там есть один жилец безгласный,Свидетель милой старины;Там вместе с ним все дни прекрасныВ единый гроб положены.

1818

Камилла Моне с ребёнком в саду художника в Аржентее

Бостон, Музей изящных искусств, 1875

Видение

Блеском утра озарённый,

Светоносный, окрылённый,

Ангел встретился со мной:

Взор его был грустно-ясен,

Лик задумчиво-прекрасен;

Над главою молодой

Кудри лёгкие летали,

И короною сияли

Розы белые на ней;

Снега чистого белей

На плечах была одежда;

Он был светел, как надежда,

Как покорность небу, тих;

И на крылиях живых —

Как с приветственного брега

Голубь древнего ковчега

С веткой мира – он летел…

С чем летел? куда?.. Я знаю!

Добрый путь! благословляю,

Божий ангел, твой удел.

Ждут тебя; твоё явленье

Будет там, как Провиденье,

Откровенное очам;

Сиротство увидишь там,

Младость плачущую встретишь

И скорбящую любовь

И для них надеждой вновь

Опустелый мир осветишь…

С нами был твой чистый брат;

Срок земной его свершился,

Он с землёй навек простился,

Он опять на небо взят;

Ты им дан за их утрату;

Твой черёд – благотворить

И отозванному брату

На земле заменой быть.

1828

Камилла с зелёным зонтиком

Частная коллекция, 1876

Константин Батюшков

(1787–1855)

Выздоровление

Как ландыш под серпом убийственным жнецаСклоняет голову и вянет,Так я в болезни ждал безвременно конца,И думал: Парки час настанет.Уж очи покрывал Эреба мрак густой,Уж сердце медленнее билось:Я вянул, исчезал, и жизни молодой,Казалось, солнце закатилось.Но ты приблизилась, о жизнь души моей,И алых уст твоих дыханье,И слёзы пламенем сверкающих очей,И поцелуев сочетанье,И вздохи страстные, и сила милых словМеня из области печали —От Орковых полей, от Леты берегов —Для сладострастия призвали.Ты снова жизнь даёшь; она твой дар благой,Тобой дышать до гроба стану.Мне сладок будет час и муки роковой:Я от любви теперь увяну.

не позднее 1817

Женщина, сидящая под ивами

Вашингтон, Национальная галерея искусства, 1880

Мой Гений

О память сердца! ты сильнейРассудка памяти печальной,И часто сладостью своейМеня в стране пленяешь дальной.Я помню голос милых слов,Я помню очи голубые,Я помню локоны златыеНебрежно вьющихся власов.Моей пастушки несравненнойЯ помню весь наряд простой,И образ милый, незабвенныйПовсюду странствует со мной.Хранитель, гений мой – любовьюВ утеху дан разлуке он:Засну ль? приникнет к изголовьюИ усладит печальный сон.

июль-август 1815

Пейзаж острова Сен-Мартен

Потсдам, Музей Барберини, 1881

Пробуждение

Зефир последний свеял сонС ресниц, окованных мечтами:Но я – не к счастью пробуждёнЗефира тихими крылами.Ни сладость розовых лучейПредтечи утреннего Феба,Ни кроткий блеск лазури неба,Ни запах, веющий с полей,Ни быстрый лёт коня ретиваПо скату бархатных лугов,И гончих лай, и звон роговВокруг пустынного залива:Ничто души не веселит,Души, встревоженной мечтами,И гордый ум не победитЛюбви – холодными словами.

осень 1815

Маннпорт близ Этрета

Нью-Йорк, Музей Метрополитен, 1886

«Есть наслаждение и в дикости лесов…»

Есть наслаждение и в дикости лесов,‎Есть радость на приморском бреге,И есть гармония в сём говоре валов,‎Дробящихся в пустынном беге.Я ближнего люблю, но ты, природа-мать,‎Для сердца ты всего дороже!С тобой, владычица, привык я забывать‎И то, чем был, как был моложе,И то, чем ныне стал под холодом годов.‎Тобою в чувствах оживаю:Их выразить душа не знает стройных слов‎И как молчать о них, не знаю.Шуми же ты, шуми, огромный океан!‎Развалины на прахе строитМинутный человек, сей суетный тиран,‎Но море чем себе присвоит?..

июль-август 1819

Маленькая ферма в Бордигере

(фрагмент)

Омаха, Художественный музей Джослина, 1884

Из цикла «Подражание древним»

«Без смерти жизнь не жизнь: и что она? Сосуд…»

Без смерти жизнь не жизнь: и что она? Сосуд,Где капля мёду средь полыни;Величествен сей понт! Лазурный царь пустыни,О солнце! чудно ты среди небесных чуд!И на земле прекрасного столь много!Но всё поддельное иль втуне серебро:Плачь, смертный! плачь! Твоё доброВ руке у Немезиды строгой!

«Взгляни: сей кипарис, как наша степь, бесплоден…»

Взгляни: сей кипарис, как наша степь, бесплоден, —Но свеж и зелен он всегда.Не можешь, гражданин, как пальма дать плода?Так буди с кипарисом сходен:Как он уединён, осанист и свободен.

1820–1821

Висящие фазаны

Частная коллекция, 1882

Денис Давыдов

(1784–1839)

Гусарский пир

Ради Бога, трубку дай,Ставь бутылки перед нами,Всех наездников сзывайС закручёнными усами!Чтобы хором здесь гремелЭскадрон гусар летучих;Чтоб до неба возлетелЯ на их руках могучих;Чтобы стены от ураИ тряслись, и трепетали!..Лучше б в поле закричали…Но другие горло драли —И до нас придёт пора!Бурцов, брат! что за раздолье!Пунш жестокий!.. хор гремит!Бурцов! пью твоё здоровье:«Будь, гусар, век пьян и сыт!Понтируй, как понтируешь,Фланкируй, как фланкируешь;В мирных днях не унывайИ в боях качай-валяй!Жизнь летит – не осрамися,Не проспи её полет.Пей, люби да веселися!Вот мой дружеский совет».

1804

Портрет мсье Кокере

Частная коллекция, 1881

«Поведай подвиги усатого героя…»

Поведай подвиги усатого героя,О муза, расскажи, как Кульнев воевал,Как он среди снегов в рубашке кочевалИ в финском колпаке являлся среди боя.‎Пускай услышит светПричуды Кульнева и гром его побед.Румяный Левенгёльм на бой приготовлялсяИ, завязав жабо, причёску поправлял,Ниландский полк его на клячах выезжал,За ним и корпус весь Клингспора пресмыкался.О храбрые враги! куда стремитесь вы?Отвага, говорят, ничто без головы.Наш Кульнев до зари, как сокол, встрепенулся.Он воинов своих ко славе торопил:«Вставайте, – говорил, – вставайте, я проснулся!С охотниками в бой! Бог храбрости и сил!По чарке да на конь, без холи и затеев;Чем ближе, тем видней, тем легче бить злодеев!»Всё вмиг воспрянуло, всё двинулось вперёд…О муза, расскажи торжественный поход!

1808

Песня

Я люблю кровавый бой,Я рождён для службы царской!Сабля, водка, конь гусарской,С вами век мне золотой!‎Я люблю кровавый бой,‎Я рождён для службы царской!За тебя на чёрта рад,Наша матушка Россия!Пусть французишки гнилыеК нам пожалуют назад!‎За тебя на чёрта рад,‎Наша матушка Россия!Станем, братцы, вечно житьВкруг огней, под шалашами,Днём – рубиться молодцами,Вечерком – горелку пить!‎Станем, братцы, вечно жить‎Вкруг огней, под шалашами!О, как страшно смерть встречатьНа постели господином,Ждать конца под балдахиномИ всечасно умирать!‎О, как страшно смерть встречать‎На постели господином!То ли дело средь мечей!Там о славе лишь мечтаешь,Смерти в когти попадаешь,И не думая о ней!‎То ли дело средь мечей:‎Там о славе лишь мечтаешь!Я люблю кровавый бой,Я рождён для службы царской!Сабля, водка, конь гусарской,С вами век мне золотой!‎Я люблю кровавый бой,‎Я рождён для службы царской!

1815

Сад с мальвами

Частная коллекция, 1876

Элегия IV

В ужасах войны кровавойЯ опасности искал,Я горел бессмертной славой,Разрушением дышал;И, в безумстве упоенныйЧадом славы бранных дел,Посреди грозы военнойСчастие найти хотел!..Но, судьбой гонимый вечно,Счастья нет! подумал я…Друг мой милый, друг сердечный,Я тогда не знал тебя!Ах, пускай герой стремитсяЗа блистательной мечтойИ через кровавый бойСвежим лавром осенится…О мой милый друг! с тобойНе хочу высоких званий,И мечты завоеванийНе тревожат мой покой!Но коль враг ожесточенныйНам дерзнёт противустать,Первый долг мой, долг священныйВновь за родину восстать;

Сад

Детройт, Институт искусств, 1876

Друг твой в поле появится,Ещё саблею блеснёт,Или в лаврах возвратится,Иль на лаврах мёртв падёт!..Полумёртвый, не престануБиться с храбрыми в ряду,В память Лизу приведу…Встрепенусь, забуду рану,За тебя ещё восстануИ другую смерть найду!

1916

Гладиолусы в саду

Сан-Франциско, Музей современного искусства, 1876

Женщина с зонтиком, повернувшаяся влево

Париж, Музей Орсе, 1886

Романс

Не пробуждай, не пробуждайМоих безумств и исступлений,И мимолётных сновиденийНе возвращай, не возвращай!Не повторяй мне имя той,Которой память – мука жизни,Как на чужбине песнь отчизныИзгнаннику земли родной.Не воскрешай, не воскрешайМеня забывшие напасти,Дай отдохнуть тревогам страстиИ ран живых не раздражай.Иль нет! Сорви покров долой!..Мне легче горя своеволье,Чем ложное холоднокровье,Чем мой обманчивый покой.

1834

Фазаны, вальдшнепы и куропатки

Частная коллекция, 1879

Кондратий Рылеев

(1795–1826)

«Я ль буду в роковое время…»

Я ль буду в роковое времяПозорить гражданина санИ подражать тебе, изнеженное племяПереродившихся славян?Нет, неспособен я в объятьях сладострастья,В постыдной праздности влачить свой век младойИ изнывать кипящею душойПод тяжким игом самовластья.Пусть юноши, своей не разгадав судьбы,Постигнуть не хотят предназначенье векаИ не готовятся для будущей борьбыЗа угнетённую свободу человека.Пусть с хладною душой бросают хладный взорНа бедствия своей отчизныИ не читают в них грядущий свой позорИ справедливые потомков укоризны.Они раскаются, когда народ, восстав,Застанет их в объятьях праздной негиИ, в бурном мятеже ища свободных прав,В них не найдёт ни Брута, ни Риеги.

1824

Маковое поле у Живерни

Чикагский институт искусств, 1890

Из письма Булгарину

1Когда от русского мечаЛегли моголы в прах, стеная,Россию бог карать не преставая,Столь многочисленный, как саранча,Приказных род в странах её обширныхПовсюду расселил,Чтобы сердца сограждан мирныхОн завсегда, как червь, точил…2Кто не слыхал из нас о хищных печенегах,О лютых половцах иль о татарах злых,О их неистовых набегахИ о хищеньях их?Давно ль сей край, где Дон и Сосна протекаютСредь тучных пажитей и бархатных луговИ их холодными струями напояют,Был достояньем сих врагов?Давно ли крымские наездники толпамиИз отческой землиИ старцев, и детей, и жён, тягча цепями,В Тавриду дальнюю влекли?Благодаря творцу, Россия покорилаВрагов надменных всехИ лет за несколько со славой отразилаРазбойника славнейшего набег…Теперь лишь только при наездахСвирепствуют одни исправники в уездах.

начало августа 1821

Поля с тюльпанами неподалеку от Гааги

(фрагмент)

Амстердам, Музей Ван Гога, 1886

Ветвь с лимонами

Частная коллекция, 1884

Стансы

А. Бестужеву

Не сбылись, мой друг, пророчестваПылкой юности моей:Горький жребий одиночестваМне суждён в кругу людей.Слишком рано мрак таинственныйОпыт грозный разогнал,Слишком рано, друг единственный,Я сердца людей узнал.Страшно дней не ведать радостных,Быть чужим среди своих,Но ужасней истин тягостныхБыть сосудом с дней младых.С тяжкой грустью, с чёрной думоюЯ с тех пор один брожуИ могилою угрюмоюМир печальный нахожу.Всюду встречи безотрадные!Ищешь, суетный, людей,А встречаешь трупы хладныеИль бессмысленных детей…

1824

Этюд с оливковыми деревьями

Частная коллекция, 1884

Астры

Частная коллекция, 1880

Вильгельм Кюхельбекер

(1797–1846)

Пробуждение

Благодатное забвеньеОтлетело с томных вежд;И в груди моей мученьеВсех разрушенных надежд.Что несёшь мне, день грядущий?Отцвели мои цветы;Слышу голос, вас зовущий,Вас, души моей мечты!И взвились они толпоюИ уносят за собойЮных дней моих с весноюЖизнь и радость и покой.Но не ты ль, Любовь святая,Мне хранителем дана!Так лети ж, мечта златая,Увядай, моя весна!

1820

Утро на Сене