скачать книгу бесплатно
Через десять минут стол стал похож на скатерть-самобранку. Автандил разлил вино и водку, и на правах хозяина взял слово:
– Однажды грузины долго сидели в парижском ресторане. Люди сменялись, и один завсегдатай спросил у официанта: кто это? Тот ответил: «Это грузины, они за столом не чувствуют времени». Давайте выпьем за то, чтобы Всевышний продлил нам жизнь на тот срок, пока мы сидим за столом с друзьями!
Автандил умело вёл застолье, делая перерывы между тостами и находя общие темы для разговора. Когда неожиданно он обнаружил, что спиртное заканчивается, то сразу подозвал официантку:
– Манана, ты знаешь, почему гора никогда не ходила к Магомету?
– Нет, Автандил Зурабович, – слегка покраснев, ответила девушка.
– Потому что у него нечего было выпить! – и, рассмеявшись, добавил: – Ты ведь не хочешь, чтобы мои друзья больше ко мне не пришли!
После люля, обильно приправленного перцем, разговор постепенно перешёл на политику. Когда Корчевский в очередной раз выразил опасение по поводу политических амбиций Гитлера, Автандил улыбнулся:
– Дорогой Викентий Леонтьевич! Германия никогда не будет воевать с нами! Вспомните, у нас давние торговые отношения. Немцы активно помогали нам в годы первой пятилетки. Мы поставляем им медь, никель, хлопок, лес, зерно! Зачем кусать руку, которая тебя кормит?
– Действительно, – поддержал его Лавр, – насколько я помню, наш высший командный состав посещал маневры рейхсвера. Вряд ли они пригласили бы потенциальных противников.
Викентий хотел что-то сказать, но, передумав, махнул рукой и попросил налить ему коньяку.
Ближе к вечеру заметно похолодало. Манана принесла пледы, и они стали пить чай, любуясь закатным солнцем, медленно прячущимся за заснеженными вершинами.
На следующий день заехал Автандил и повёз их в «Замок коварства и любви» на завтрак, который ненавязчиво перешёл в обед.
К четырем часам Викентия с Натальей отвезли на автовокзал и, взяв с них клятву при первой же возможности приехать в Краснодар, тепло распрощались.
– И мы через два дня уедем… – произнесла Людмила с лёгкой грустью, глядя вслед отъезжающему автобусу.
– Вы расстаетесь, чтобы встретиться снова, – ответил Автандил. – Я отвезу вас в санаторий, но знайте: вы всегда желанные гости в моем доме.
***
В сборах и прощаниях последний день пролетел незаметно. Отдыхающие обменивались адресами и телефонами, клятвенно обещая приехать и звонить как можно чаще. Наконец подъехало заказанное ещё утром такси, и они с чувством непонятного облегчения отправились на вокзал.
В поезде их попутчиком оказался мужчина средних лет, который даже в купе не снимал галстука.
– Ответственный работник, – подумал Лавр, и не ошибся. Мужчина оказался вторым секретарем горкома, ехавшим в Москву на отчётно-выборную конференцию по линии профсоюзов.
– Что пишут? – спросил он, увидев на столике свежий номер «Правды».
Сосед неопределенно качнул головой:
– Германия предложила присоединиться к Тройственному пакту. Молотов сказал, что всё будет зависеть от решения по Румынии, Болгарии и Турции и сообщил, что СССР не желает быть втянутым в конфликт с Англией, но немцы отвергли наши требования.
– И чем это грозит? – Людмила разложила на столике еду, привезённую Автандилом прямо к поезду, и пригласила его присоединиться.
– Обострением, точнее, напряжением отношений, – ответил новый знакомый, который представился Львом Семёновичем. – Неизвестно, во что это выльется дальше. На мой взгляд, немцы не та нация, которой можно доверять, особенно при таком лидере.
Под вечер поезд остановился в Невинномысске.
– Долго стоим? – спросил Лев Семёнович у проводника.
– Стоянка 55 минут. Водой заправляемся, – проводник, разогревавший титан, обжёгся и, засунув палец в рот, добавил: – Можете в вокзальный буфет прогуляться, они там пирожки с капустой хорошо пекут по расписанию. К каждому поезду подгадывают, чтобы с пылу с жару были.
Они вышли на платформу, оглядевшись вокруг, закурили и направились в буфет. Проводник не обманул: на прилавке стояло несколько противней, на которых лежали пышущие жаром пирожки.
– Может, пива взять? – озабоченно спросил Лев Семёнович.
– Не надо, туалет один на весь вагон, тем более что у меня есть коньяк!
Набрав пирожков и выйдя на перрон, они увидели, что первый путь занял воинский эшелон. Офицеры и несколько старшин курили около дверей. Через открытые двери теплушек виднелись нары, буржуйки с выведенными в окно трубами и оружейные пирамиды. В одной красноармейцы тихо под гармонь пели новую, но уже популярную после недавно вышедшего в прокат фильма «Истребители» песню:
В далёкий край товарищ улетает,
Родные ветры вслед за ним летят.
Любимый город в синей дымке тает,
Знакомый дом, зелёный сад и нежный взгляд.
Пройдёт товарищ все бои и войны,
Не зная сна, не зная тишины.
Любимый город может спать спокойно
И видеть сны, и зеленеть среди весны.
Неожиданно раздался паровозный гудок.
– По вагонам, – прозвучала команда, пролетевшая вдоль состава и затихшая где-то в конце платформы. Паровоз ещё раз свистнул и, медленно набирая скорость, потянул состав в чернеющую ночную степь.
– Интересно, куда едут? – тихо сказал Лавр.
– Военная тайна, – усмехнулся Лев Семёнович, надкусывая пирожок.
– В Знаменку они едут, это в Белоруссии, недалеко от Бреста, – раздался за спиной голос.
Мужчина в рабочей телогрейке закуривал папиросу, прикрыв огонёк от ветра.
– Их туда из Азербайджана пе-ре-дис-ло-ци-ро-ва-ли, – он с трудом выговорил мудрёное слово и с гордостью добавил: – У меня сын в эшелоне, заместитель командира роты. Успел телеграмму отбить, что будет ехать мимо.
Лавр взглянул на красные, уже почти неразличимые вдали огоньки последнего вагона, и ему почему-то вдруг стало не по себе.
***
Около полудня курортники вернулись домой. Людмила начала разбирать вещи, а Лавр бесцельно слонялся по квартире, не зная, чем заняться. Ему очень хотелось пойти в отдел, но он понимал, что супруге не хочется оставаться одной в день приезда.
– Сходи в душ и ложись отдыхать. Полистай свежие газеты, а на работу пойдёшь завтра, – сказала Людмила, почувствовав, что творится у него на душе.
Выйдя из ванны, он прошёл на кухню и, с удовольствием закурив, взял лежавший сверху свежий номер газеты.
«Так, что тут у нас в мире творится», – подумал Лавр, перелистывая приятно похрустывающие листы, от которых ещё исходил едва уловимый запах типографской краски: – «Осушение болот Белоруссии», «Через Яузский шлюз прошли первые суда», «10-летие театра Краснознаменного Балтийского флота», «На зимних пастбищах в Кара-Кумах». Он быстро просматривал заголовки и, наконец, дошёл до военных сводок.
– В ночь на 13 декабря крупные соединения германских бомбардировщиков подвергли интенсивному бомбовому удару предприятия тяжелой промышленности в Шеффилде. Подводная лодка под командованием корветтен-капитана Леман-Вилленброка потопила неприятельские суда общим тоннажем 15.800 регистровых брутто-тонн.
Лавр покачал головой и стал читать дальше: «Английские военные корабли обстреляли скопления итальянских войск в районе египетско-ливийского побережья», «Французские самолеты совершили налет на город Убон на юго-востоке Таи», «Китайские войска, возобновив активные действия, заняли позиции в 30 км от города Ичан, выбив оттуда японские отряды», «Английский вооруженный пароход «Вестерн-принс» подвергся нападению субмарины в 400 милях к северо-западу от Северной Ирландии»
. Отложив газету, он взглянул в окно, где на подоконнике сидел нахохлившийся воробей, и задумался.
– Что пишут? – спросила Людмила, ставя перед ним тарелку с невинномысскими пирожками.
– Ничего хорошего, – вздохнул Лавр, откусив кусочек. – Весь мир воюет, боюсь, что и нас затронет.
– Всегда где-то воюют, – философски заметила она, наливая в заварник кипяток, – погоди, сейчас чай будет. Неужели ничего хорошего нет?
– Почему нет? – он опять взял газету. – Есть, причем у нас… Вот, слушай! В Краснодаре заканчивается строительство 12 жилых домов: 2-, 3- и 4-этажных общей площадью 10.000 кв. метров. 5000 кв. метров уже сдано в эксплуатацию.
– Ну вот, видишь! Жизнь идёт, страна строится! Товарищ Ермаков, прекращай вести упаднические разговоры.
В дверь позвонили. Людмила открыла, и на пороге появился Александр Сидорович с супругой, держа в руках бутылку коньяка и торт.
– Мы пришли за подробным отчетом, – сказал сосед. – Рассказывайте, как отдыхалось?
***
Утром Лавр, позавтракав, сразу отправился в отдел. Несмотря на то что дежурный, как обычно, доложил ему сводку и сообщил, где находится руководство, его не покидало ощущение, что он здесь уже гость, уважаемый, почетный, но… гость. Поднялся на второй этаж, подошёл к кабинету и остановился, глядя на табличку, на которой уже была написана фамилия Виктора.
– А чему я удивляюсь? Назначен новый начальник, и радоваться надо, что согласились с предложенной мною кандидатурой, – Лавр для приличия коротко стукнул и, не дожидаясь ответа, вошёл.
Увидев его, Виктор вскочил, шагнул навстречу и горячо пожал ему руку:
– Как ждал вас, Палыч, вы не представляете! Если бы ещё на пару-тройку дней задержались, я сам бы к вам в санаторий приехал!
– А что случилось?
– Вышли на одну банду. Крови на них нет, но железной информацией по трём кражам мы располагаем. По отпечаткам пальцев эксперт предположил, что это подростки. В заключении он это не указал, говорит, официальных методик у них нет, а предположение высказал. Отработали и по линии участковых и с комсомольским активом беседовали – всё без толку.
– Кроме отпечатков, что-нибудь указывает на то, что это подростки?
Виктор замялся:
– При ограблении продуктовых магазинов обязательно конфетные обертки валяются, и все разные. Булочки и пирожные надкусанные. Как будто дитё до сладкого дорвалось… Я никому об этом не сказал, только вам.
– Все эпизоды на одной территории?
– Да. Два на нашей, один у соседей, с ними вместе работаем.
– У меня, извини, у тебя в столе должна карта города быть, давай её сюда и покажи, в какие магазины залезли.
Разложив карту, Виктор сделал карандашом отметки и выжидающе посмотрел на Ермакова, который задумчиво разглядывал три синие точки.
– Когда была последняя кража? – спросил он.
– Позавчера.
– Значит, сбыть, а тем более съесть, не успели. Если, конечно, не под заказ работали. Все кражи совершены неподалеку от кинотеатра «Великан». Я думаю, что они каждый вечер там ошиваются.
Вдруг он улыбнулся:
– У нас в отделе работают два очень симпатичных сотрудника. Одна в финчасти, а вторая в канцелярии. Достань им два билета, пусть вечером сходят, посмотрят. Познакомятся с молодежью, глядишь, и конфетами угостят. Попробуй, может, получится. Только обязательно лично проинструктируй и прикрытие обеспечь.
– Сделаем, – кивнул Виктор. – Прямо сейчас займусь.
– А что по кражам, которые до моего отъезда были? Титковского взяли?
– Серого? Взяли! И дружка его Коляшу тоже… Мы знали, что он к Инке-скрипачке заглядывает. Квартиру под наблюдение поставили – и через три дня их приняли. Уже материалы в суд направили, – он замялся: – Палыч, я сейчас за девочками схожу, а вы план работы отдела на первый квартал, гляньте, пожалуйста.
Он достал из сейфа скоросшиватель и, положив на стол, выскочил из кабинета. Лавр взял в руки хорошо знакомую серую коленкоровую папку, и от этой обычной просьбы на него неожиданно нахлынула тёплая волна радости.
«Значит, не забыли, нужен ещё!» – с благодарностью подумал Лавр и углубился в чтение.
Дверь открылась, и в кабинет вошёл Виктор, держа за руки двух девушек:
– Арина и Дарья готовы к бою, – весело сказал он. – Я им обрисовал задачу, может, вы что-нибудь добавите?
Лавр улыбнулся: они были ему хорошо знакомы, и он всегда с удовольствием смотрел на их ладные спортивные фигурки.
– Виктор Семёнович, уже сориентировал вас, хочу только предупредить: ни в коем случае, если войдете с ними в контакт, ни под каким видом не идите к ним в гости или куда-нибудь ещё. Вас будут прикрывать, не ищите глазами нашего сотрудника, он всегда будет держать вас в поле зрения. Лучше всего представиться работниками детского сада, желающими купить партию сладостей, чтобы собрать подарки для детей. Я думаю, что перед Новым годом это не вызовет особых подозрений. Если получится, то назначайте встречу в детском саду.
Он обернулся к Виктору:
– Надо подобрать садик в другом районе, чтобы вход на кухню был отдельный, – и, повернувшись к девушкам, добавил: – Не вздумайте только представляться заведующей: по возрасту не подходите, назовитесь воспитательницей или музыкальным работником.
Они одновременно кивнули.
– Не страшно? – спросил Лавр.
Дарья дёрнула плечом:
– Пусть они боятся! Шпана уличная!
– Так нельзя, – Лавр осуждающе покачал головой. – Во-первых, противника лучше переоценить, чем недооценить, а во-вторых, – голос его посуровел, – это вовсе не шпана, а устойчивая преступная группа, имеющая в активе три эпизода.
Когда девушки вышли, Лавр протянул Виктору папку:
– Все правильно, только добавь встречи с трудовыми коллективами.
– Хорошо, а почему садик надо подобрать подальше?
