Идеалистка

2018 год подходил к концу. Вернувшись из командировки 22 декабря, Ксения заметила некое напряжение или даже тревогу на лице Нины Ивановны.

– У нас что-то произошло? – осторожно спросила она. – О чём вы думаете?

– Не спрашивай меня ни о чём. Андрей тебе сам всё расскажет. Дождись, когда он решится на это.

– Нина Ивановна, вы меня пугаете.

– Я сама жила в страхе пять лет. Думала конец моим мучениям, но получается не конец. Это было затишье перед бурей.

Вечером Андрей сам начал разговор.

– Ксюша, я вынужден буду уехать. Куда, на какой срок и когда я не знаю. Может, случиться так, что это произойдёт внезапно.

– Ты возвращаешься на службу?

– Можно сказать и так, – он обнял её и прижал к своей груди. – Пожалуйста, не спрашивай ни о чём. Многого я не знаю, многого сказать не могу. Ты должна знать одно – я вернусь. Я обязательно вернусь. А ещё я хочу, чтобы ты стала моей официальной женой. Мне так будет спокойнее.

– А если мы не успеем расписаться до твоего отъезда?

– Нас распишут в тот же день.

– Хорошо. Но ты должен мне пообещать беречь себя и вернуться домой.

Они расписались 27 декабря. Встретили Новый 2019 год, отметили Рождество, а в канун Нового года по старому стилю муж исчез. Ксения не слышала, как он покинул квартиру. Утром она обнаружила записку: «Прости. Я вас люблю и обязательно вернусь». Все документы оставались на месте. Не было небольшой дорожной сумки и некоторых вещей. Она почувствовала странный холод внутри и пустоту. Вспомнила прошедшую ночь и заплакала. «Он любил меня как в последний раз, – от этой мысли она даже вздрогнула. – Нет! Он обещал вернуться, а мы его будем ждать. – Открыв ещё раз ящик тумбы, она проверила паспорт, в котором лежала банковская карта. Рядом лежал военный билет. – Как же он будет без документов? – Положив документы в тонкую папку, она заметила знакомый конверт. Прошёл год, но она хорошо помнила, что именно в него положила деньги на доплату за квартиру. Он был «особенный». В нём прислали квитанцию на оплату налога за недвижимость, а в прозрачном «окне» читался её адрес и фамилия, напечатанные на самой квитанции. Деньги в конверте оставались нетронутыми. Они были в банковской упаковке. – Почему он мне не сказал о них? Боялся, что я расценю это как подкуп? А ведь я именно так и могла подумать. Мы были едва знакомы, а сумма большая. Почему не сказал позже? Конверт не зря лежит на видном месте. Он хотел, чтобы я его заметила. Я даже думать не хочу, какую цель он преследовал. Что я скажу Никите и Нине Ивановне? Папа уехал в командировку и вернётся нескоро», – она вытерла слёзы и прошла в комнату сына. Никита спал в столь ранний час воскресенья. Она не могла сердиться на Андрея. Он предупредил её о возможности внезапного отъезда, а выражение: «Долгие проводы лишние слёзы» подтверждали его действия. Тогда отчего же так на душе неспокойно. Сидя за чашкой кофе, она позвонила брату.

– Что у тебя за пожар? – недовольно спросил он.

– Прочти, она протянула записку.

– И куда он делся? Что говорил в последнее время? У вас не семья, а сплошные ребусы.

– Недели две назад предупредил, что может внезапно уехать.

– В таком случае, чего ты гонишь волну?

– Паш, куда можно поехать без денег и документов? Всё на месте, кроме некоторых вещей.

– Ты меня удивляешь, сестра. Это как раз многое и объясняет. Он у тебя официально в отставке, но разве он не может быть внештатным сотрудником какой-нибудь спецслужбы? Скажем агент 007.

– Ты меня, таким образом, утешаешь?

– Я рассуждаю и хочу, чтобы и ты напрягла извилины. Андрей бывший военный. Был бы замешан в криминале, это уже бы проявилось за год. Раз его дёрнули, значит, понадобился именно он. Записка написана для тебя, а что мы будем говорить, если долго не объявится? Для детей он в командировке. Может, для остальных сбежал? Поговори с Ниной Ивановной.

– Она как раз обо всём догадывается. Видимо не в первый раз пропадает её сын. Ты считаешь правдоподобным сбежать через две недели после загса?

– Сбегают и на следующий день.

– Никто в эту чушь не поверит.

– А ты никому и не доказывай. Спросят, уехал в неизвестном направлении. Пусть думают что хотят. Боишься быть брошенной?

– Я уже ничего не боюсь. Думаю о том, как бы ему не навредить своими догадками. Ты Светлане что скажешь?

– Скажу, что исчез, оставив записку: «Прости». У тебя, когда командировка?

– В апреле. Думаю, Нина Ивановна мне не откажет. Представлю себя женой космонавта, моряка или полярника. Когда-то же его вахта закончится.

– Вот это правильно. Ты главное не хандри.

– Здравствуйте, дядя Паша. Мам, а папа уже уехал?

Ксения с Павлом переглянулись.

– Он говорил тебе об отъезде?

– Вчера, когда книжку читали. Просил тебя слушать и ждать его.

– Он уехал рано утром, не стал тебя будить. Умывайся, а после завтрака поедем к бабушке Нине.

Прошёл февраль, а в начале марта Ксения пошла на приём к врачу. Она не хотела верить и боялась, что диагноз подтвердиться. Беременность в шесть недель не рассосалась. Ей стоило принять единственное правильное решение. «Никите только исполнится четыре года. Справлюсь ли я одна? А если Нина Ивановна не станет мне помогать? Можно оставлять Ника дома и не водить в сад. А кто мне купит продукты? На Павла что-то последнее время надежды нет. А на что мы будем жить, когда деньги в конверте закончатся, а Андрей ещё не вернётся? Скоро командировка в Турцию, потом в Китай. Нужно всё успеть до поездки». Она записалась на прерывание беременности. Оставалось попросить Нину Ивановну забрать Ника из сада. Мало ли как всё обернётся.

Мать Андрея словно что-то почувствовала и приехала утром.

– Ксюша, ты беременная?

– Сегодня это закончится. Мне нужно всё сделать до отъезда.

– Не делай этого. Ты себя позже не простишь. Подумай. Мой сын вернётся, а я тебе помогу. Ребёнок в чём виноват, что так всё обернулось. Ксюша, девочка моя, не бери грех на душу.

Беременность давалась тяжело, не в пример первой. Был и токсикоз, и отсутствие аппетита, и непереносимость запахов, но не долго. Командировка в конце апреля, потом в первой половине мая прошла нормально. Она вернулась из аэропорта 17 мая поздно вечером и тихо открыла дверь своим ключом, чтобы не будить домашних. Вошла в квартиру незамеченной, заметила на кухне свет и услышала голоса матери и сына. Её охватила радость и она уже хотела «объявиться», но её остановили слова матери Андрея.

– Что с тобой стало сын? Да, ты мог забыть или не помнить жену, но меня ты помнил. Почему не объявился, а наделал столько ошибок? Ты кого привёл в дом? Где были твои глаза? Эта особа никогда бы не стала выносить горшки из-под больных, а ты мне говоришь, обязан ей. А беременной жене ты не обязан? Ожоги заживут, зрение восстановится и будет всё как раньше. Только увези ты её от греха дальше.

– Ничего уже не будет как раньше. Зачем ты отговорила Ксению от аборта? Ей и Никиты хватит. А Анну не могу отправить, она тоже беременная.

– Ты больше не любишь Ксюшу?

– Не знаю. Что-то сломалось внутри. Да ей сейчас не до меня. Я всегда буду на втором плане.

– Запомни, ты можешь быть на первом месте, пока не родится ребёнок. Ни одна мать не предаст ребёнка ради мужика. Значит, ребёнок Ксении тебе не нужен, а ребёнка Анны ты бросить не можешь.

– Мама, не передёргивай. Ксения самостоятельная, а эта ни к чему не приспособленная. Я понимаю, что дети не виноваты, только Ксения этого не примет. Как ей всё объяснить?

– Конечно, не приму, – она вошла на кухню, бросила плащ на спинку стула, присела к столу и посмотрела на Андрея. Левую часть его лица и глаз закрывала повязка и большой пластырь. – Я слышала часть разговора, и не собираюсь быть в вашем гареме, Андрей Иванович, старшей женой. А ещё я поняла, что ни я, ни мой ребёнок вам не интересен. В таком случае, на кой вы мне нужны? – Нина Ивановна, я понимаю, что уже поздно, но вызовите такси и увезите это недоразумение с собой. Вещи можете забрать в выходной. Я не буду устраивать вам скандала, выясняя детали. Могу выслушать вас, но не сейчас.

– Ты соображаешь, что предлагаешь?

– А вы чего ожидали? Вас не было четыре месяца, а теперь явились и требуете исправить то, что вам не нравится. У вас что-то сломалось внутри, и теперь вы смотрите на жизнь под другим углом? Убирайтесь Андрей Иванович туда, откуда пришли. Я не хочу иметь с вами ничего общего.

– Я не уйду. Ты моя жена.

– Вы уверены? А с собой вы кого привезли? Это юридическое недоразумение мы исправим. Выскажите все претензии в суде.

– Ты ничего не замечаешь на моём лице? Ты видишь, что со мной стало и это навсегда.

– Во-первых, вы никогда не были красавцем, а несколько шрамов на лице не так и страшно. Во-вторых, вы лишились ни внешности, а души и это гораздо хуже. А ещё я вижу перед собой человека вполне здорового и абсолютно уверенного в своей правоте. Мне трудно понять, как можно найти способ закрутить роман и не найти способа сообщить пару слов домой. За что вы так со мной? Это подло и жестоко. Чем же вы лучше Артёма, которого презирали? Уходите. Сумеете устроить развод так же быстро как брак, я не буду возражать. В судебном порядке это будет длиться долго, – Ксения тяжело вздохнула. – Вы с Никитой виделись?

– Нет. Я пришёл, когда он уже спал.

– Прекрасно. Значит, для Никиты, папа еще не вернулся из командировки. Будет лучше, если Нина Ивановна сама заберёт ваши вещи. То, что вам плевать на меня, я поняла. Ребёнка не впутывайте в свою ложь.

Закрыв за Ворониными дверь, она почувствовала тяжесть внутри и слёзы на щеках. Оставив всё на утро, она уткнулась лицом в подушку и дала волю слезам. Ей не хотелось верить, что её второй раз предали. Не понимала, что заставляет мужчин ей лгать. Утром, готовя завтрак, по привычке поставила на стол три тарелки, но быстро исправила ошибку. «Нужно убрать с глаз всё то, что напоминает о нём, собрать его вещи и постараться забыть обо всём. Но как это сделать?» – вздохнула она с грустью и вспомнила песню:

Все напоминает о тебе, а ты не здесь.

Остался мир, который вместе видел нас в последний раз.

Комната с балконом и окном светла сейчас, чиста, как день, который вместе видел нас в последний раз.

Время пройдет, и ты забудешь всё, что было с тобой у нас.

Нет, я не жду тебя, но знай, что я любила в последний раз.

Проведя с сыном выходные, Ксения вышла на работу. Марина сразу заметила перемены в настроении подруги.

– Ксения, что случилось?

– Андрей вернулся и не один, а с новой беременной женой.

– И что говорит по этому поводу? Что ты намерена делать?

– Ничего. Порыдала в подушку, пожалела себя и приняла решение жить дальше. Насильно мил не будешь. У меня проблемы только с сыном. Он ждёт отца. Как ему всё объяснить, и поймёт ли он? Как запретить ему видеться с ним?

– Жалеешь, что оставила ребёнка?

– Нет. Я очень жду её. Представляю, какая она, моя девочка. Решиться на аборт я бы может и решилась, а вот сделать его не смогла бы. Я люблю Андрея, но простить не получается. Возможно, он не так и виноват, как мне видится, но переступить этот барьер я не могу.

– Не огорчайся. Ты справишься, а я помогу. Ритка моя совсем взрослая стала. Учится хорошо. Продолжает соперничать с Викой, но дружат и всё благодаря тебе. Отец снохой доволен. С неба звёзд не хватает, но с детьми нашла общий язык и Антон счастлив. А я встретилась с бывшим одноклассником, и мне это нравится. Может, будет толк.

– Выходит, у кого-то жизнь налаживается, а у кого-то трещит по швам, – Ксения грустно улыбнулась. – Почему это происходит со мной? Что я делаю не так? Знаешь, хочется уехать куда-нибудь от сочувствующих взглядов и разговоров, но и рисковать не хочется.

– Ксюш, у тебя есть знакомая в агентстве недвижимости. Попроси её найти тебе дачу или дом в аренду на месяц у речки или в лесу. Как-то сменишь обстановку и кота с попугаем выгуляешь.

– Идея хорошая. Я подумаю.

Первый месяц после разрыва с Андреем дался ей морально тяжело, особенно после разговора с братом. Павел не хотел слушать причин, по которым Ксения «выставила» Андрея за порог.

– Ты почему решила всё за детей? Почему опустила руки и позволила ему уйти к ней, а не остаться с тобой? Ты его законная жена, – он ходил по квартире и метал гром и молнии. – Ты не в том положении, чтобы выбирать? Засунь свою гордость дальше и прости. Согласен, он сделал большую глупость. Но ты кому нужна с двумя детьми? Тебе тридцать три года. Кто тебе поможет? У меня своих проблем выше крыши. Если ты в компании ценный кадр, то в жизни ты дура дурой. Сними уже с головы корону, которой ты сама себя короновала. Посмотри лишний раз на себя в зеркало. Ты, действительно, считаешь себя незаменимой и неотразимой?

– Я не понимаю, чего ты завёлся? Родится ребёнок, я подам на алименты, но жить с ним я не буду. Сама его выбрала, сама и буду разруливать ситуацию. А что касается моих недостатков и достоинств, то я о них знаю и напоминать мне об этом не надо.

– Надо же какая самостоятельная. А на кого ты оставишь Никиту, когда попадёшь в роддом? На меня и Свету?

– Постой, Пашка. Ты переживаешь за мою не сложившуюся жизнь или за своё спокойствие? Ты считаешь, что «пересидел» с моим сыном, когда я бывала в командировках? Не надорвался? Ты же его крёстный отец. Выходит, твоя бескорыстная помощь всего лишь видимость? А как же я сидела по вечерам со Степаном, когда у вас были частые вечеринки по поводу и без него? Как покупки, которые я везла из этих командировок? Может вы спонсировали меня? Извини. Я рассчитывала услышать: «Не переживай сестра. Справимся», а ты меня сделал виноватой. По-твоему, я должна была упасть перед ним на колени и умолять не бросать нас? Ты уверен, что он не переступил бы через меня и не ушёл? Теперь о тебе, брат. Между нами давно не было секретов и разногласий. Я считала, что ты моя поддержка и опора, что мы одна семья. А ваша поддержка оплачивалась мной с лихвой. Но раз мы перестали понимать друг друга и быть семьёй, я не попрошу больше у тебя помощи. Но и ты забудь сюда дорогу. Появишься, дура расскажет Светлане о твоих амурных делах. Какой спрос с дуры?

– Ты о чём?

– О твоих встречах в отеле.

– Ты не посмеешь.

– А ты проверь. Знаешь, я всё бы могла понять, если бы сидела у тебя на шее всё это время. Но пока ты у меня в долгу, а не я у тебя.

На сторону мужа встала и Светлана.

– Ксюш, может всё дело не в мужчинах, а в тебе. Артём был не такой, теперь Андрей. Нельзя быть такой разборчивой. Все мужчины время от времени уходят в загул.

– Что ты мне предлагаешь? Жить с человеком, который не просто смотрит на сторону, а частенько там застревает? Или стать старшей женой в гареме Андрея? А ты сама смогла бы так жить? Вы, ребята, совсем меня не цените. Я, по-вашему, дура набитая у которой нет ни гордости, ни мозгов? Ошибаетесь. Я не тёлка, которую можно водить на привязи или на коротком поводке. Я не позволю вытирать о себя ноги.

– А ты подумала, как ты справишься с двумя детьми?

– Должна справиться и без вашей помощи.

– Ты меня не так поняла. Никита нам не мешает.

– Свет, я не настолько наивная, чтобы не понять простых намёков. Не волнуйся, эту ношу я осилю, а вы постарайтесь мне вернуть долг и больше на меня не рассчитывайте. Я всегда считала нас семьёй, но видимо ошиблась. Извини. Теперь каждый за себя.

Павел не звонил сестре, а при встрече в детском саду бросал короткую фразу: «Привет!» В скором времени появилась новая проблема – «активизировался» Артём.

– Что ты будешь делать одна с детьми? – привезя деньги ни то с сочувствием, ни то с сарказмом, спросил он.

– Жить буду, Артём, жить. Мне что теперь о стену головой биться? Виновных искать? Так нет виновных. Человек ищет, где ему лучше. Ты себя забыл?

– Он не приходил, не объяснился?

– Тём, не будь ребёнком. Ты и приходил, и просил дать тебе шанс, а результат всего этого нулевой. Если мужчина хочет быть с женщиной, то будет. Если не хочет изменять, то не будет. Если ценит и уважает, то не причинит боль. Если любит, то сделает её счастливой. А если у него оправдания вместо действий, значит, не так сильно она ему нужна. И нужен ли он ей такой? Не важно, сколько тебе лет и сколько времени отношениям. Боль она хоть в 20, хоть в 30 болью и останется. Никогда не поздно начать новую жизнь, а с мужчиной или без него, неважно. В том, что я выбираю не тех мужчин, моя вина иди беда. Мне Никиту жаль. Он очень привязан к Андрею. Ты не мог этого не заметить. Как мне уберечь его от разочарования?

– А где он сейчас?

– С Ниной Ивановной на прогулке.

– А она что говорит?

– Ничего. Эта тема у нас закрыта. Запретить им видеться я не могу, они хорошо ладят. Она учит Никиту читать и писать, и у него всё получается. Она учитель начальных классов, ему интересно с ней. Она не сделала мне ничего плохого. С твоей мамой у меня хорошие отношения. Разве они виноваты в том, что их сыновьям я перестала быть нужной? – она заглянула в конверт и положила его в ящик стола. – Ты не сократил сумму алиментов. Почему?

– Сказал неподумав, а тебе пригодятся. Родишь, первое время можешь позволить няню.

– Чтобы тебе было спокойнее, я трачу только половину из них. Никита быстро вырастает из вещей. Вторую половину перевожу на отдельный счёт по той же причине и на перспективу. У меня хорошая зарплата, – она слегка улыбнулась. – Давай мы с тобой договоримся: не нужно делать широких жестов. Я их не оценю. Не хочу из-за пары сотен долларов, выслушивать какая я несчастная и недальновидная.

– Ксения, я развёлся, но это не значит, что я, потеряв голову, начну преследовать тебя. Я многое понял, осознал и просто хочу по-дружески тебя поддержать. Ты воспитываешь моего сына. Мне не вернуть твоё доверие и расположение, но я и не стремлюсь к этому. Пусть мы будем не друзьями, но и не врагами.

– Зачем тебе это? Почему ты не создашь нормальную семью? Даже с такой репутацией как у тебя, найдётся тот, кто тебя искренне любит. Посмотри по сторонам. Ленка и та замуж вышла.

– Ты её видела?

– Год назад была на встрече выпускников в честь десятилетия. Там и узнала. Кристина третьего родила. Теперь у неё две дочери и сын.

– А как твой шеф?

– Антон женился. Я дружу с его детьми. Вике девятнадцать. Они мачехой довольны. А вот Виктор Иванович стареет, но держится молодцом.

– Ксюш, а я ведь никогда не верил, что ты станешь большим боссом. Где была ты и где бизнес. А ты развернулась не на шутку.

– Не говори глупости. Ничего нового я не открыла. Просто делаю то, чему меня научил Садовский. Но приятно, когда тебе доверяют руководство компанией пусть и ненадолго. Я не считаю себя незаменимой или особенной. Просто отрабатываю зарплату на совесть и получаю за это премию. Работа мне нравится, но боссом я себя не чувствую. Что-то мы с тобой разговорились. Тебе пора.

– Ухожу.

– Передавай родителям привет и старайся меньше их огорчать. Тебе одному придётся очень несладко.

С Андреем они не виделись ровно месяц. Он ждал её у офиса после работы.

– Нам нужно поговорить. Вернее мне нужно всё объяснить. Я попросил маму забрать Никиту из сада. Хочешь, сделаем это в кафе?

– Садись в машину. Поедем в кафе. – Ехали минут пять и оба молчали. Заказав пирожное и зелёный чай, она посмотрела на мужа. – Я тебя слушаю.

– Начну с самого трагичного. Я жил какое-то время под чужим именем. Машина, в которой ехал, взорвалась и загорелась. Человека с этим именем похоронили, а меня поместили в госпиталь под настоящим как после ДТП. Лечение было долгим, диагнозов было много, но самой трагичной в этой ситуации оказалась потеря памяти. Она вернулась, но ровно до того времени, как я закончил службу и вернулся домой. Вот такой парадокс. Знаешь, когда я всё вспомнил? Когда по дороге из аэропорта проезжали тот самый мост. Словно вспышка какая-то. А дома у мамы я увидел наш семейный портрет и понял, что судьба сыграла со мной злую шутку. Ты прости меня. Весь наш разговор с мамой в твоей квартире был на эмоциях. Я ведь не помнил о тебе до последнего, а тут такие новости, – он тяжело вздохнул. – Сегодня вернулся из госпиталя и узнал довольно много интересного. Оказывается, пока я был тяжёлым, за мной ухаживала другая медсестра. Анна слышала наш разговор о возможном переезде в Москву и немного подсуетилась. Она подставила Машу по работе и стала моей «спасительницей». Её беременность – враньё от начала до конца. Я даже не могу сказать определённо, была между нами связь или нет. Но сейчас она осталась там, откуда я её привёз. Нет у меня второй жены.

– Сними очки, – Ксения посмотрела на его лицо. – Небольшие шрамы твоё лицо не портят. А как зрение?

– Всё нормально.

– Я тебя послушала, но к чему мне эта информация? Мне тебя пожалеть, позлорадствовать или порадоваться? Что она меняет для меня? Ты кому жалуешься? Тому, кого предал не задумываясь?

– Ты должна это знать и понять.

– Понять что? Ты сам сказал, что помнил мать. Почему не сообщил ей о том, что случилось? Пусть не сразу, позже. В этом случае тебе бы не пришлось долго копаться в своей памяти и не сделать столько ошибок. О чём ты думал и думал ли вообще? Ты решил, что Ксения самостоятельная и справится сама, а бедная девушка без тебя пропадёт. Ты сделал сам свой выбор, Сейчас ты чего от меня ждёшь?

– Прости.

– Прощаю и отпускаю на все четыре стороны. А вот плевок в лицо даже от любимого мужчины я не забуду. Если у тебя осталась совесть, не беспокой меня больше. Всего, чего ты можешь добиться – моей ненависти.

– В чём ты меня обвиняешь? Я же всё объяснил.

– В трусости. У тебя не хватило смелости, вспомнив всё, признаться сразу и ты ждал месяц. А тебе не приходило в голову мысль, что вернувшись из командировки, ты мог застать меня беременной от такого же спасителя. Плевать, что в паспорте штамп о браке, и кто-то где-то меня ждёт и любит. Когда-то я обещала быть тебе крепким тылом, но он оказалось тебе не нужен.

– Зачем ты меня мучаешь? Мне и так хреново.

– Правда? А уж мне то, как хорошо и не передать. Муж пропадает на четыре месяца и возвращается с беременной женой. Зашибись!

– Я же всё объяснил.

– Засунь свои объяснения в задницу. Ты всё вспомнил и ещё месяц кувыркался со второй женой в то время, когда я ревела в подушку и задавала себе всего один вопрос: «За что?»

– А как же Никита?

– С Ником сложнее, но я попробую ему всё объяснить.

– Ксения, не лишай меня общения с ним. Я могу гулять с ним после сада и приводить к ужину домой. Может, что-то придумаю в своё оправдание.

– Договорились. Но на большее не рассчитывай. Я видеть тебя не могу, – она бросила купюру на стол и поспешно покинула кафе.

Глава 12

Работы у Ксении прибавилось. Она нашла себе замену на период декретного отпуска в лице тридцатилетнего менеджера из отдела продаж и теперь имела стажёра. Антон Викторович не возражал.

– С текущей работой он справится, а командировок за рубеж, с твоей лёгкой руки, у нас в этом году не будет, а с внутренними поездками я справлюсь. Ты сама как?

– Нормально. Думаю пойти в очередной отпуск в середине июля, а после него сразу в декретный. Не будете возражать?

– Как во время ты напомнила мне об отпуске. Ксения Сергеевна, дорогая моя, поруководи пару недель пока мы всей семьёй поедем к морю. Ты уйдёшь, и я год буду без отпуска. Ксюша, пожалуйста.

– Ну как я вам могу отказать. Вернётесь до пятнадцатого июля?

– Почему именно к этому сроку?

– Чтобы у вас не было желания задержаться дольше, – она улыбнулась. – Я знаю про путёвки с 24. Буду ждать вас на работе десятого числа.

– Марина сдала?

– Нет. Я виделась с Ритой и Викой. Они совсем невестами стали. Того и гляди станете дедушкой.

В один из дней Ксения увидела у детского сада Андрея с Никитой.

– Мам, ты знала, что папа вернулся? – радостно спросил он.

– Знала.

– Значит, это правда, что он тебя обидел и не будет больше жить с нами?

– Правда, Ник. Так, к сожалению бывает. Вы можете часто встречаться, но жить он будет отдельно.

– А как же Даша?

– Даша родится осенью. Папа в любом случае будет работать, и видеться вы будете по вечерам или в выходной. Так поступим и с Дашей.

– Как ты себя чувствуешь? – Андрей внимательно смотрел на жену.

– Нормально. С середины июля пойду в очередной отпуск. Раз вы гуляете, я отправлюсь домой.

Ещё по дороге домой она набрала номер Наташи.

– Наташа, у меня к тебе необычная просьба, – сказала Ксения после приветствия. – Скажи, реально снять домик или дачу в лесу или речке на месяц?

– Ксюш, боюсь это не реально. Сезон отпусков в самом разгаре. Дачи все в дачных кооперативах, а там нет леса. Что касается домов – это в области, и не факт что там есть удобства.

– Жаль. Я думала пожить на природе с детьми в очередном отпуске, а если понравится, то и в декретном.