Ангел, потерявший крылья

Организацию отдыха Вика доверила Илье, и не ошиблась. Так она не отдыхала даже десять лет назад. Экскурсии и прогулки, обеды и ужины, шопинги доставляли ей удовольствия не меньше чем арабские ночи. Столько внимания, заботы и нежности она не чувствовала давно. Назаров был таким, каким она его помнила в две тысячи девятом. Он не сорил деньгами, но предугадывал все ее желания, смотрел на нее так, как будто они только познакомились. В своих «белых» одеждах она напоминала ему ангела. Она не была похожа ни на арабку, ни на европейку, но он видел любопытные взгляды, которыми многие провожали Вику. Даже шарф на голове, повязанный причудливым образом, был ей к лицу.

Дубай ей казался красивой сказкой. Ей нравилось здесь все: наземное метро, позволяющее насладиться панорамой, небоскребы, от высоты которых у нее захватывало дух.

– Илья, Дубай – это рай для туристов и шопоголиков. Меня размеры не просто впечатляют, они приводят меня в ступор, в замешательство. Я помню, мы многое видели своими глазами десять лет назад, но грандиозное строительство небоскрёбов продолжается. Бурдж – Халифа ни просто самое высокое здание в мире и местная достопримечательность, это одно из чудес света! А, «Дубай Молл»? Собирает толпы туристов. За день его не обойдешь, если это надо, настолько он масштабен. Это город в городе! Каждый торговый центр – достопримечательность. Это не просто место для шопинга, это невероятные возможности для самого разнообразного отдыха, – говорила она Илье. – Возможно, тогда это воспринималось иначе, но сейчас меня эмоции переполняют.

– А что тебе не понравилось за четыре дня?

– Мне понравилось даже то, что меня игнорируют рядом с тобой, тем самым указывая место женщины. А я принимаю это, как игру. Высокопоставленной особе не положено общаться напрямую со слугой, – улыбнулась Вика. – Я, позвонив утром домой и, узнав, как дела у детей, забываю обо всем на свете. Беру пример с бабочки, которая дарит нам красоту, напоминает о том, что жизнь быстротечна. Хочу быть красивой, свободной, окрылённой счастьем и принимать каждый день, как подарок.

– Ты довольна поездкой? – спросил Илья, нежно ее целуя.

– Я счастлива! Плыву в эти дни по течению и ни о чем не думаю. Не загадываю наперёд и живу настоящим. Разрешила себе ошибаться, меняться, удивляться, не оправдываться, не брать на себя лишнего, не бежать впереди паровоза, но и позади не бежать. Отпускать тех, кто уходит, и уходить самой от тех с кем не по пути. Я пыталась тебя забыть, но ты не дал мне этого сделать. Даже если наши отношения закончатся, я ни о чём не жалею.

– Они только начались и продлятся долго. Мой Ангел снова со мной.

– Ангел, которого ты лишил крыльев? – грустно заметила Виктория.

– Я подарю тебе новые крылья, и ты сможешь вновь летать. У меня дороже вас никого нет, и вряд ли я допущу очередную потерю. Ты у меня необыкновенная женщина и самая любимая, – нежно целуя её, говорил Илья…

За день до отъезда, после завтрака направляясь на очередную прогулку, Виктория решилась на разговор, который «вынашивала» два дня.

– Илья, как ты считаешь, мы неделю справимся с детьми в новогодние каникулы без моих родителей? Год был непростым не только у нас, но и у них. Хорошо бы отправить их сюда на недельку. Они отдыхали, когда я вернулась из Турции в две тысячи восьмом. Купила им путёвки и чуть не силой отправила отдыхать, оставаясь со стариками. Сложнее было с мамой. У неё учебный год, а я её в отпуск на неделю. Только я не могла поступить по-другому. У них начинались новые отношения, после папиного возвращения. Нельзя сказать, что они не отдыхали, они никогда не путешествовали. Правда, я не знаю, что у них с паспортами. Свой я меняла уже трижды, благодаря тебе. Серёжка подрастёт и можно привезти его сюда, а Соня для шестичасового перелёта маловата.

– Вика, мы можем сделать бронь прямо здесь, а потом её отменить, если нет паспортов. Можешь позвонить родителям, узнать о паспортах, а я позвоню в агентство. На сегодня главное паспорта и билеты на перелёт.

Виктория с Ильёй вернулись двадцать четвёртого числа, а через три дня Илья принёс путёвку в Дубай на двоих с третьего по девятое января.

– У вас пять дней на сборы. Вылет третьего в восемь двадцать, приземлитесь в Эмиратах через шесть часов, а учитывая разницу в часовых поясах, там будет одиннадцать. Что-то вроде новогоднего подарка.

– Кому мы обязаны таким вниманием к нашим скромным сединам? – спросил довольный Сергей Павлович.

– Вика предложила, а я согласился и всё сделал. Начните путешествовать в Новом году.

– Как же вы одни справитесь? Да и не устали мы. Хоть какая-то забота появилась.

– Татьяна Ивановна, во-первых, у нас каникулы до восьмого числа, а во-вторых, вы вернётесь десятого числа. Кроме того, если будет необходимость, я могу работать удалённо. Мы с Серёжкой скучать не будем. Нам могут помешать только морозы или метели, а Вика с Соней справится сама или составят нам компанию. Вы не переживайте, справимся.

– Мам, я тебе помогу определиться с вещами, а папе расскажу о правилах поведения в арабской стране, найдя статью в интернете. – Пап, у меня будет к тебе только одна просьба – не экономьте на себе. Проживание и питание оплачены, но там много того, что стоит посмотреть, а за это нужно платить. Хочешь проехать по пустыни на джипе – вперёд, на верблюде – седлай. Не надо экономить, нужно попробовать. Загорать на пляже можно, а вот купаться лучше в бассейне, вода в заливе всего двадцать четыре градуса. Температура воздуха к вечеру падает – это нужно учитывать.

– Понял я всё. Пройду ликбез по правилам поведения и не буду скупердяем. Деньги в валюте брать?

– О финансовых вопросах поговори с Ильёй. Он тебе лучше объяснит. Будем готовиться к празднованию Нового года и вашей поездке одновременно.

Новый 2019 год отметили в квартире Виктории, поставив в гостиной лесную красавицу. Проводив родителей после двух часов, Виктория посмотрела на Илью, и он понял, о чём пойдёт разговор.

– Светлана Андреевна звонила? Поздравила с Новым годом, и ты хочешь поговорить о выходе на работу.

– Пока скажу только то, что она нас завтра навестит с мужем, а разговор о работе преждевременный. Я не знаю, какой график мне предложат, – улыбнулась Вика.

– У меня будет только одна просьба: работай только доктором и заканчивай свою диссертацию. Зачем нужна административная нагрузка?

– Я тебя поняла, да и место заведующей занято, – вновь улыбнулась она.

– Раз у нас будут гости, может, мы с Серёжкой поедем к родителям?

– Поезжайте. Я отправлю родителей утром третьего на такси в аэропорт и присоединюсь с Соней к вам.

– Так не пойдёт! Я приеду за вами часов в десять – это будет правильно, – обнимая Викторию, возразил Илья.

– Спасибо. Допьём шампанское и пойдём спать.

– Обязательно допьём, но, дать тебе сразу уснуть, у меня не получится…

Вика, проводив Илью с сыном в дом Назаровых, собиралась с родителями обедать, когда приехала Светлана Андреевна с мужем и подарками для внуков. Пригласив гостей к столу, она знала, о чём пойдёт речь. Климов сам начал разговор.

– Виктория, ты Соню кормишь?

– Уже нет. Хотите, чтобы я вышла на работу?

– Скандалистку я уволила, и, если ты не выходишь на работу, мне нужно искать ей замену, пусть и временно. Желающие есть, но я боюсь ошибиться. Но и это не столь важно. Может так случиться, что я уйду на пенсию ближе к весне. Кто придёт на моё место, и с какими целями, я не знаю. А если это будет приезжий кадр?

– Вы хотите сказать, что вас «провожают» на пенсию?

– Если быть откровенной, то так оно и есть. Алексею пенсия ещё не страшна, а вот я стала клинике не нужной. Нет, можно было конечно и пободаться, но против возраста не пойдёшь. И новый пенсионный возраст не преграда.

– Мам, что ты об этом думаешь? – Вика посмотрела на Татьяну Ивановну.

– Что здесь думать – выходи. Серёжа в саду, а с Соней мы с дедом справимся. Только как же твоя диссертация?

– Не волнуйся, я к осени её закончу. А как новая заведующая? Мне с ней работать.

– С неба звёзд не хватает, но в отделении порядок. Должность её не испортила.

– Какой график? Что мне можно и чего нельзя?

– Пять дней в неделю по шесть часов, чтобы не лишиться пособия. Дежурства по ночам и в праздники на твоё усмотрение.

– Если и выходить, то обязательно с дежурствами, иначе, для всех остальных нагрузка останется прежней.

– Вика, не драматизируй. Два-три раза в месяц твои суточные дежурства семья и не заметит. Ты сама справишься? Год дома была, не тяжело будет?

– Пока не попробую, не узнаю.

– Виктория, ты можешь в любое время написать заявление и уйти в отпуск до трёх лет. Это твоё право, предусмотренное законом, – Алексей Иванович подмигнул ей. – Почему мы впервые слышим о диссертации?

– Решила попробовать свои силы, но не уверена, получится ли, – смутилась Вика. – Будут результаты – я вас ознакомлю. Если и выйду на работу, то только, когда родители вернуться из поездки. Мы их отправляем в Эмираты. Они вернуться десятого числа.

– Пиши заявление о выходе с четырнадцатого. Укажи, что хочешь выйти из отпуска по уходу на шестичасовой рабочий день в пятидневку, и дежурства в соответствии с графиком. Ни каких командировок. Я знал, что ты согласишься. Три месяца Света ещё будет работать и это хорошее начало после перерыва.

Новогодние каникулы Виктория с семьёй провела за городом в доме Назаровых. Было сложно общаться с матерью Ильи. Она даже после теста на отцовство, не извинилась за свой летний визит и вела себя так, как будто присутствия матери внуков в доме не было. Виктория не принимала это близко к сердцу, и занималась в основном детьми. У неё были своя маленькая проблема, которую она не могла никак решить. Дело касалось её отношений с Ильёй. Не всё можно объяснить словами. «Да, я люблю Илью, но чувства, вспыхнувшие в Эмиратах другие, они не напоминают прежних, отсюда и отношение к нему другое. Я не «шарахаюсь» от него в постели, но и чувства полёта нет. Каждый день, в разговоре с ним, я ловлю себя на мысли, что делаю это не искренне, а по привычке. Возможно это последствия развода и жизнь врозь, к которой я привыкла, возраст или помощь и поддержка родителей, которая делает меня не такой уязвимой, – всё чаще думала она, пока не пришла к простому выводу: – как же всё просто: я не боюсь его потерять! Я люблю его, но теперь я люблю себя гораздо больше. Захочет уйти – я отпущу его с миром. А пока буду жить настоящим. Я обязательно буду счастлива с ним или без него». Сделав выводы, она перестала думать на эту тему. Родители Вики вернулись из поездки, и месяц находились под впечатлением от увиденного и «опробованного». Виктория Сергеевна Петровская вышла на работу четырнадцатого января. Татьяна Ивановна приходила в семь и провожала дочь на работу, которая успевала приготовить завтрак на всех. Возвращалась Вика с работы в начале третьего, когда у мамы был готов обед. Втроём они обедали, иногда задерживались до ужина, забрав Серёжу из сада и дождавшись Илью. По выходным, если Вика не дежурила, родителям устраивали полноценные выходные, но они не выдерживали двое суток без внуков. По вечерам пару часов Вика проводила за диссертацией. Соня начала ходить за месяц до года.

Казалось, в семье всё наладилось. Илья был внимателен к жене и детям. На работе не задерживался, хотя отец доверил ему руководство, а сам «отошёл» от дел. Вике нравилось, что они часто беседовали перед сном, рассказывая, как прошёл день. Иногда эти беседы не касались их самих, но они были в курсе дел друг друга.

– Ты чего сегодня такой возбуждённый, да ещё и выпивший?

– Утешал Завьялова и составил ему компанию в баре. У него объявилась дочь, о которой он не знал и которой больше двадцати лет. А мать её он даже не помнит. Мужик в панике.

– А причина паники? Если девушка адекватная и разыскала его без всякой корысти, я не вижу проблем. Завьялов женат лет пятнадцать? Значит, жене он не изменял, а всё, что было до неё, её не касается. У кого из нас не было коротких романов? Будет помогать по мере возможности, общаться. Другое дело, если она его разыскала ради корысти. Тогда можно ждать чего угодно. Даже если установят отцовство, что она может от него потребовать, став взрослой? А может случиться и так, что Завьялов сам не захочет с ней общаться.

– Отцовство ещё не установили, да и в суд девушка идти не собирается. Жене он как объяснит «находку»?

– Скажет, как есть. Жена Завьялова умная женщина и она будет рассуждать, как мы с тобой. А вот тянуть с откровенным разговором ему нельзя.

– Лично меня такое сообщение бы выбило надолго из колеи. Как-то рождение внебрачного ребёнка после измены я бы пережил, а появление двадцатилетнего – не знаю. А ты можешь представить себе, что я попадаю в такую ситуацию? Чтобы ты сделала?

– Есть вероятность?

– А ты думаешь, он ожидал этого? Мужик он порядочный и не бросил бы беременную женщину. Пусть и не женился, но помогал по мере возможности.

– Для начала я бы познакомилась с ней, некоторое время держала на расстоянии, присмотрелись друг к другу. Антон, мне было тридцать, когда я встретилась со своими биологическими родителями. Я не знаю, что чувствовали они, но у меня к ним не было ни обиды, ни особой радости. Но раз уж я объявилась сама, я не могла их оттолкнуть.

Светлана Андреевна оформила пенсию в мае. На её место пришёл сорокалетний амбициозный Грачёв Владислав Андреевич. Он проработал год мелким клерком в совете директоров, и Вика не понимала, за какие заслуги он получил это назначение. Говорили, что у него специализация по гинекологии, что он в разводе, раньше жил и работал в Питере, какое-то время стажировался за границей. Грачёв стоял у «руля» около месяца, но Виктория его видела лишь однажды, когда его представляли коллективу. На её взгляд, он был типичным карьеристом. Внешний вид, манера держаться, говорить – всё «кричало» о том, что эта должность нужна, чтобы подняться на ступень выше по карьерной лестнице. Он за месяц ни разу не был в отделении, а на пятиминутках слышал только себя. Теперь и у коллег создавалось впечатление, что медицина Грачёва волнует меньше всего, а вот вопросы получения дополнительной прибыли стоят на первом месте. Но самым печальным для неё, был его нездоровый интерес к её персоне. Началось всё, как нестранно, после её дежурства с пятницы на субботу в конце июня. Он явился в отделение около шести, когда обычно делают вечерний обход.

– Проведу с вами вечерний обход, если не возражаете, – надевая халат, говорил он.

– У вас появился интерес к работе отделения? Что вы хотите узнать? Выслушаете жалобы и устраните недостатки или примите роды, если привезут роженицу? Я должна знать, на что могу рассчитывать.

– Начнём с обхода, а там посмотрим.

Виктория по пути в палаты рассказывала, сколько пациентов находиться в отделении патологии, сколько мамочек и когда родили. Она представляла своего спутника, спрашивала о самочувствии и проблемах, давала Грачёву высказаться и они шли дальше. Он задавал всего один вопрос: «Есть пожелания?» Их не было, а вот претензии нашлись. В одной из палат патологии они задержались, успокаивая мамочку.

– Оля, наберитесь терпения на два выходных. Вы столько прошли, что пара дней такой пустяк. В понедельник ваш доктор примет решение. Скажите мне откровенно: кто вам вбил в голову, что рожать вы сами не сможете? Вам может мешать только ваш страх, а он у вас в голове.

– А если мне станет плохо в выходной?

– Будете ждать этого, и думать – станет. Понимаю, вы устали, но попробуйте пару дней подумать над именем ребёнка. Почитайте, что оно означает, созвучно ли с отчеством – займитесь чем-то, что отвлечёт вас от тревог.

– Виктория Сергеевна, а если донор всё же Антон? Что-то мне подсказывает, что это он.

– Пусть этот вопрос он решает сам. Если он отец, то не откажется от долгожданного ребёнка. И ещё, Оля, подумайте над тем, чтобы родить самостоятельно. Я в вас верю. Всё хорошее всегда рождается в муках.

– Это ваша знакомая?

– Наша пациентка после ЭКО. Это её первая беременность в тридцать восемь лет. Муж был против, она решила воспользоваться донорской спермой и это привело к разводу. Пятнадцать лет брака и развод. Помогли наши генетики – они изрядно потрудились. У Антона генетическое заболевание, поэтому он и не соглашался на процедуру ЭКО. Он смог стать донором для бывшей жены, она об этом не знает, но догадывается. У каждого донора есть «визитная» карточка, по ней она его и выбрала, как похожего на мужа. Ольга провела в клинике треть беременности. Она боится, ей страшно, что вдруг что-то пойдёт не так, а возраст поджимает. У нас много доброжелателей, которые советуют родить раньше срока, сделать кесарево, чтобы перестраховаться. Вот это и засело у неё в голове.

– Когда плановая операция?

– Я бы не спешила. У неё срок тридцать восемь недель. Дала бы возможность родить самостоятельно, но у неё свой доктор и я могу только посоветовать.

– Виктория Сергеевна, мы можем перейти на «ты»?

– Я не смогу. Да, мы с вами коллеги, но не друзья, и вы мой начальник. У вас будут ещё вопросы?

– Виктория Сергеевна, в приёмном отделении наша беременная Родионова Алина Станиславовна. Срок тридцать девять недель, схватки каждые десять минут, – доложила медсестра.

– Извините, Владислав Андреевич. Труба зовёт, – Виктория встала из-за стола.

– Я, пожалуй, поприсутствую. Где можно переодеться?

– Когда вы подтвердили сертификат и как давно были в родзале? – на ходу спрашивала Виктория.

– Больше года назад.

– Можете смотреть, отмечать недостатки, но молчите и советуйте тогда, когда я вас об этом попрошу. Здесь не так важна должность, как квалификация.

Грачёв не дождался рождения младенца и ушёл не прощаясь. Смена прошла спокойно, а утром Вику ждал приятный сюрприз – курьер доставил ей букет. Карточки среди цветов не было, и она оставила его в приёмном отделении. А в понедельник её ждал ещё один сюрприз. Ольга Потапова решила рожать самостоятельно. Мало того, она настаивала, чтобы роды принимала Виктория Сергеевна. Этот вопрос и обсуждался на пятиминутке.

– Я разговаривала с Ольгой в пятницу вечером. Это я просила её подумать о естественных родах. Изучив её историю болезни и карту, я не нашла показаний к кесареву сечению. Кто ей внушил, что спасёт только операция? Да она напугана, но это естественный страх перед родами разбавленный чужими историями, домыслами.

– Виктория Сергеевна, задержитесь, – попросил Грачёв, закончив пятиминутку. – Вы уверены, что Потапова справится?

– Если она приняла решение – справится.

– Кто родился в пятницу?

– Девочка.

– Вам понравился букет? Могу я пригласить вас на чашку кофе после смены?

– В цветах не было карточки, и букет ваш красуется в приёмном покое. Спасибо за приглашение. У меня семья, а дочери чуть больше года. Мой график работы до четырнадцати часов. Извините. Хорошего дня.

Ольга Потапова родила сына через неделю самостоятельно. Принимала роды Виктория Сергеевна Петровская. Теперь каждый понедельник после пятиминутки, Грачёв просил её задержаться, задавая вопросы, никак не касающиеся работы и «рассыпаясь» в комплиментах: «Вы сегодня отлично выглядите, сменив причёску», «Хотите кофе? Очень хороший. Вы такого не пили – колумбийский», «Виктория Сергеевна, в театре премьера. Вы не составите мне компанию». Она коротко отвечала отказом и покидала кабинет через минуту, ловя на себе ухмылки коллег. Он «не остановился» и начал задерживаться в своём кабинете в дни дежурства Виктории, являясь в отделение под надуманными предлогами, а по пятницам встречал её у машины с букетом ровно в четырнадцать часов. Цветы она не брала, но хорошо видела, как за всем этим наблюдают из окон коллеги. В выходной, она, собрав детей, навестила Климовых и рассказала обо всём супругам.

– Алексей Иванович, что мне делать? Скоро вся клиника будет открыто надо мной издеваться. Я ему сказала о семье и детях, а его это не останавливает. Мне бросить в лицо ему букет или отхлестать им по его физиономии? Что ему от меня нужно?

– Не горячись. Твой роддом – это ещё не вся клиника, – успокаивал её Климов. – Грачёв мужик видный. Чем не жених? Был женат, разведён. У него жена хороший специалист в области кардиохирургии, а каков наш сокол я не знаю. Административная работа отдалила его от профессии, если конечно она ему вообще интересна. Место Светланы он получил не за успехи в гинекологии. Ты сама «подняла» волну, когда не позволила «уплотнять» койко-места. Вот он на тебя и обратил внимание.

– Разве я была не права? Вы сами меня поддержали.

– С этим я согласен. Слышал, он пишет кандидатскую. Может ты для этого ему понадобилась?

– Почему не сказать об этом прямо, пусть даже и не просить помощи?

– Виктория, это сорт людей, которые просить не умеют. Они поставят тебя в рамки, когда ты сама предложишь эту помощь, а он ещё подумает, принимать её или нет. Ты расскажи обо всём Илье, а Грачёва предупреди, что пожалуешься не только начальству, но и мужу.

Как не любила Виктория свою работу, теперь она ехала туда из под палки. «Странная штука настроение. Приходит ни откуда, уходит в никуда, а когда надо не дозовёшься, – думала она, поднимаясь в отделение. – Так хотелось отправить родителей с Серёжей в Сочи, но не могу я решать вопрос отпуска с Грачёвым. Мне его ни хочется не видеть, не слышать. Илья задерживается с отпуском, и поездка может быть отложена». Заведующая сама пригласила Викторию в кабинет.

– Виктория Сергеевна, что у вас с Грачёвым? Как-то я не верила слухам, но сама стала свидетелем вашей милой встречи у машины. Вы не могли бы встречаться вне клиники?

– Екатерина Семёновна, я не хочу видеть Грачёва вообще нигде, а тем более, встречаться с ним. Дайте мне отпуск на неделю за свой счёт. Я устала от его назойливого поведения, но не знаю послать его или уволиться. Вы прекрасно знаете, что мне не нужна протекция, мне не нужен спонсор. Я хочу просто работать, как это было раньше.

– Хотите взять передышку?

– Хочу понять, чего он вцепился в меня как клещ? Вы видите, с каким настроением я хожу на работу? А, что я чувствую каждое дежурство, когда он является в отделение? Интересно, он проходил комиссию и что в заключение психолога? Это всё ненормально. Я поняла бы его, если бы сама дала повод, но он мне не интересен даже как коллега.

– Пиши заявление на отпуск по семейным обстоятельствам, но уйди тихо, пусть об этом не знает никто. Десять дней хватит? У меня планы изменились, и отпуск я свой перенесу на потом, когда ты справишься с ситуацией.

– Спасибо. Я потерплю до пятницы, а в выходные у меня нет дежурств.

Виктория пошла в отпуск, отправила родителей и Серёжу на две недели в Сочи, а сама занималась Соней и Ильей. По совету Климова, Вика рассказала Илье о новом начмеде, о цветах и излишнем внимании.

– У меня нет повода ревновать? – улыбнулся он, выслушав её.

– Ты знаешь, как я себя чувствую, когда вижу его лицо и ухмылки коллег? Я всё думаю: почему мне так «повезло»? Я не грублю, а видимо стоит.

– Вика, найди своего Лазарева, сокурсников, коллег по роддому в Питере. Грачёв прибыл к нам оттуда и у него должен быть свой скелет в шкафу. Так у тебя будет больше информации о нём, а может и повод для мелкого шантажа. А ещё сообщи, что я в курсе его ухаживаний и пусть не ходит один поздними вечерами – побью, – обнимая жену, говорил он.

– Ты серьёзно?

– Абсолютно. Я могу и опередить события, явившись к нему на приём. Я никому не позволю обижать своего Ангела.

– Вернусь на работу и, если ничего не измениться, дам знать, – улыбнулась Виктория.

– Может, его убедит штамп в паспорте? Когда мы пойдём с тобой в загс?

– У нас с тобой жизнь, без штампа в паспорте, получается куда лучше, чем при его наличии. Ты справишься с Соней один день без меня, если отдыхающие задержаться с прилётом?

– Куда я денусь? Вернутся наши отдыхающие, и мы поедем мужской компанией на пару дней на рыбалку. В этом году проведу отпуск дома.

– Ложись спать, а я часок поработаю.

– Хочешь Петровских удивить диссертацией?

– Хочу порадовать. Ты, когда меня хвалят, что испытываешь?

– Гордость. Мне очень приятно слышать, какая у меня жена умница.

– Пусть и они это почувствуют. Климовы поймут, что не ошиблись, взяв меня на работу, а деду докажу, что и я чего-то стою.

– Хочешь, помогу печатать?

– Очень хочу, но пока рано, – целуя Илью, говорила Вика, открывая ноутбук. – Мне нужно не меньше месяца, чтобы всё закончить и отдать на рецензию.

– Принести тебе чай или кофе?

– Ни то, ни другое. Я хочу, глядя на морской закат, пить вино, – лукаво улыбнулась она. – А у нас нет ни моря, ни заката, ни вина.

– Но у нас есть тёплая летняя ночь, которая рассыпала на небе яркие звёзды. Хочешь взглянуть? Знай, что в доме, с некоторых пор, всегда есть бутылочка хорошего вина. Будем пить вино и целоваться…