скачать книгу бесплатно
– Я тебя тоже люблю.
– Но вы мне не мать. Даже у Жоанета есть мать, которая гладит его по голове.
– Не у всех детей есть… – начал было Бернат.
«Мать всех христиан!» Слова священника всплыли в его памяти.
– О чем вы говорите, отец?
– У тебя есть мать. Разумеется, у тебя она есть, – сказал Бернат, заметив, что ребенок немного успокоился. – Всем детям, которые остаются без матери, как ты, Бог дает другую – Деву Марию.
– А где эта Мария?
– Дева Мария, – поправил его Бернат. – Она на небе.
Арнау некоторое время помолчал и после паузы спросил:
– А зачем нужна мать, которая на небе? Она не приласкает меня и не поиграет со мной, не поцелует меня, не…
– Она все сделает. – Бернат отчетливо припомнил объяснения, которые давал ему отец, когда он сам задавал подобные вопросы. – Она посылает птиц, чтобы они приласкали тебя. Когда ты заметишь птиц, передай с ними привет своей матери, и ты увидишь, как они полетят высоко в небо, чтобы выполнить твою просьбу. Потом они расскажут об этом друг другу, и одна из птиц станет щебетать и весело кружиться над тобой.
– Но я не понимаю птичьего языка.
– Ты научишься понимать его.
– И я никогда не встречусь с ней?..
– Нет… нет, никогда. Но ты сможешь увидеть ее в некоторых храмах и даже поговорить с ней через птиц или в этих же храмах. Она будет отвечать тебе по ночам, когда ты будешь спать. Она будет любить тебя и осыплет ласками больше, чем любая мать, которая находится рядом…
– Больше, чем Хабиба?
– Гораздо больше.
– А этой ночью? – спросил мальчик. – Сегодня я не разговаривал с ней.
– Не переживай, я сделал это за тебя. Постарайся заснуть, и ты увидишь ее.
8
Новые друзья встречались каждый день и вместе бегали к морю, чтобы посмотреть на корабли. Иногда они бродили по улицам Барселоны. Каждый раз, когда в саду звучали голоса Жозефа, Жениса или Маргариды Пуч, Жоанет видел, как его друг поднимал глаза к небу, как будто выискивал что-то витающее в облаках.
– На что ты смотришь? – смеясь, спросил его однажды Жоанет.
– Ни на что, – коротко ответил Арнау.
Его друг захохотал еще громче, и Арнау снова посмотрел на небо.
– Может, залезем на дерево? – спросил Жоанет, думая, что внимание друга привлекали ветки.
– Нет, – отказался Арнау, выискивая взглядом птицу, с которой можно было передать привет матери.
– Почему ты не хочешь залезть на дерево? Тогда мы сможем увидеть много чего…
Но Арнау не слушал приятеля. Что он мог сказать Деве Марии? Что вообще говорят матерям? Жоанет ничего не говорил своей, он только слушал ее, отвечал на ее вопросы и кивал в ответ, но мог слышать ее голос и ощущать ее ласку, подумал Арнау.
– Может, все-таки залезем? – снова предложил малыш.
– Нет! – крикнул Арнау, стараясь стереть улыбку с губ Жоанета. – У тебя есть мать, которая тебя любит, и тебе не нужно подглядывать за матерями других!
– Но ведь у тебя ее нет, – ответил Жоанет. – Если мы залезем…
«Как я тебя люблю!» – эти слова часто говорили своей матери дети Гиамоны. «Птичка, скажи это моей маме, – мысленно умолял Арнау, увидев, как птица полетела ввысь. – Скажи ей, как я ее люблю».
– Ну что, давай? – настаивал Жоанет, уже держась одной рукой за нижние ветки.
– Нет. Не хочу.
Жоанет отошел от дерева и вопросительно посмотрел на своего товарища.
– У меня тоже есть мама, – сказал вдруг Арнау.
– Новая?
Арнау растерялся:
– Не знаю. Ее зовут Дева Мария.
– Дева Мария? А кто это?
– Она есть в некоторых храмах. Я знаю, что они, – продолжил он, показывая рукой на забор, – ходили в церковь, а меня не брали.
– Я знаю, где находится церковь, – сказал Жоанет и, увидев, как расширились глаза Арнау, добавил: – Если хочешь, я отведу тебя. В самую большую церковь в Барселоне!
Жоанет, как всегда, выбежал, не дожидаясь, когда ему ответят, но Арнау сразу бросился за ним и быстро догнал.
Они помчались в сторону улицы Бокерия, обошли еврейский квартал по улице Бисбе и оказались у собора.
– Ты думаешь, что здесь, внутри, есть Дева Мария? – спросил Арнау, недоверчиво глядя на малыша.
Затем он посмотрел на кучу лесов, возвышавшихся над незаконченными стенами, и проводил взглядом большой камень, который с трудом поднимали несколько работников, таща его через блок.
– Ну конечно же, – убежденно ответил ему Жоанет. – Это же церковь.
– Это не церковь! – услышали они за спиной чей-то голос.
Мальчики повернулись и увидели грубого на вид мужчину, который держал в руках молоток и долото.
– Это – собор, – заявил он, гордясь, что работает помощником скульптора. – Никогда не путайте его с церковью.
Арнау гневно посмотрел на Жоанета.
– А где церковь? – спросил Жоанет мужчину, когда тот уже отвернулся от них.
– Вон там, – ответил он, показывая долотом на ту же улицу, по которой они пришли сюда, – на площади Сант-Жауме.
Мальчики бегом вернулись на площадь Сант-Жауме, где обнаружили небольшое строение – не такое, как остальные, а с бесчисленными рельефными изображениями, высеченными на фронтоне двери, и маленькой парадной лестницей. Дети не стали медлить и поспешили зайти внутрь. Здесь было темно и прохладно, но, прежде чем глаза друзей привыкли к полумраку, чьи-то сильные руки схватили их за плечи и спустили с лестницы так, что оба упали на землю.
– Мне уже надоело говорить, чтобы вы не бегали по церкви Святого Жауме!
Арнау и Жоанет посмотрели друг на друга.
Церковь Святого Жауме!
Значит, это тоже не церковь Девы Марии. В глазах детей читалось явное разочарование.
Когда священник ушел, они поднялись. В тот же миг их окружили шестеро мальчишек, босоногих, в лохмотьях и таких же грязных, как Жоанет.
– У него очень скверный характер, – произнес один из них, кивнув в сторону церкви.
– Если хотите, мы можем сказать, как войти в церковь, чтобы никто вас не заметил, – вступил в разговор другой и добавил: – Но потом сами выпутывайтесь. Если вас поймают.
– Нет, мы туда не пойдем, – ответил Арнау. – Вы знаете, где есть другая церковь?
– Вас ни в какую не пустят, – заявил третий.
– А это уже наше дело, – дерзко произнес Жоанет.
– Слышишь, малявка! – засмеялся самый старший из всех, направляясь к Жоанету. Он был в два раза выше Жоанета, и Арнау не на шутку испугался за своего друга. – Все, что происходит на этой площади, – наше дело, понял? – сказал паренек, толкая малыша.
Жоанет уже изготовился было наброситься на своего обидчика, но в этот миг что-то происходящее на другом краю площади отвлекло внимание всей ватаги.
– Еврей! – крикнул один из оборванцев.
Вся компания тут же повернулась в сторону другого мальчика, на груди которого ярким пятном выделялся желтый кружок. Тот бросился наутек, как только заметил, что ему угрожает опасность. Маленький еврей сумел добежать до ворот своего квартала, и ватаге не удалось догнать его. Мальчишки остановились у входа ни с чем. Рядом с Арнау и Жоанетом остался только маленький худышка, еще меньше, чем Жоанет, в его глазах застыл страх, оттого что он сейчас собирался пойти наперекор главарю своей ватаги, но все же он произнес:
– Вон там, за церковью Святого Жауме, – показал он им, – есть еще одна церковь. Бегите, пока Пау, – добавил он, кивая головой в сторону мальчишек, которые снова направились к ним, – не вернется и не отыграется на вас. Он всегда сердится, когда еврею удается сбежать от него.
Арнау потянул Жоанета, приготовившегося к схватке и смело ожидавшего этого Пау. Однако, увидев, что уличные бродяжки приближаются с угрожающими рожами, Жоанет дрогнул…
Они мчались вниз по улице в сторону моря, пока не сообразили, что Пау со своими друзьями, вероятно, снова занялся евреями, проходившими через площадь. Убедившись, что их больше не преследуют, они пошли обычным шагом. Едва мальчики миновали улицу, которая протянулась от площади Сант-Жауме, как перед ними возник храм. Они остановились у его подножия, и Жоанет глазами указал в сторону двери.
– Подождем, – спокойно произнес Арнау.
В этот миг из церкви вышла пожилая женщина и стала медленно спускаться по ступенькам. Арнау не раздумывая бросился к ней.
– Сударыня, – спросил он, когда она ступила на мостовую, – что это за церковь?
– Святого Михаила, – на ходу ответила женщина.
Арнау вздохнул. Теперь – святой Михаил…
– А где еще другая церковь? – вмешался Жоанет, увидев, как помрачнело лицо товарища.
– В конце этой улицы.
– А что это за церковь? – осведомился малыш, привлекая внимание женщины к себе.
– Церковь Святых Жуста и Пасто?ра. А почему это вас так интересует?
Дети не ответили и, опустив головы, пошли прочь от женщины, которая продолжала смотреть на них.
– Все церкви мужские! – с горечью воскликнул Арнау. – Нужно найти женскую церковь. Наверняка там будет Дева Мария.
Жоанет продолжал идти, о чем-то думая.
– Я знаю одно место… – вымолвил он наконец. – Это женская церковь. Она находится в самом конце городской стены, рядом с морем. Ее называют… – Жоанет силился вспомнить, – церковь Святой Клары.
– Но это тоже не Святая Дева.
– Но зато женщина. Значит, твоя мать будет где-то рядом с ней.
Они спустились по улице Сьютат до Морских ворот и оказались у древнеримской городской стены, возле замка Регомир, откуда начиналась дорога к монастырю Святой Клары. Этот монастырь закрывал собой новую городскую стену в ее восточной части, расположенной у самого моря. Обогнув замок Регомир, мальчики повернули налево и двигались вперед, пока не достигли Морской улицы, протянувшейся от площади Блат до церкви Святой Марии у Моря. Здесь улица расходилась на несколько маленьких улочек, которые параллельно друг другу вели к морю. Затем, пройдя через площадь Борн и площадь Льюль, дети вышли на улицу Санта-Клара и вскоре добрались до одноименного монастыря.
Несмотря на горячее желание поскорее найти церковь, оба не устояли перед тем, чтобы задержаться у лавок ювелиров, расположенных по обеим сторонам Морской улицы.
Барселона была богатым, процветающим городом, и подтверждением этому служили многочисленные дорогостоящие предметы, выставленные в этих лавках: серебряная посуда, кувшины и стаканы из драгоценных металлов, инкрустированные драгоценными камнями ожерелья, браслеты и кольца, сверкавшие в лучах летнего солнца, дорогие ремни, бесконечное количество произведений искусства. Арнау и Жоанет словно зачарованные смотрели на всю эту роскошь, пока хозяева не отгоняли их – иногда криками, а порой и подзатыльниками.
Убегая от подмастерья одного из ювелиров, они и добрались до улицы Санта-Клара, справа от которой было маленькое кладбище, большая усыпальница, а слева – какая-то церковь.
– Святая Клара… – начал было Жоанет, но внезапно замолчал.
Это… это было грандиозно!
– Как они это сделали? – спросил Арнау и тоже замолчал, разинув рот.
Перед ними вздымалась церковь, величественная и прочная, значительная и суровая, как будто сплющенная, без окошек; ее стены казались невероятно толстыми. Вокруг церкви все было вычищено и разровнено. Ее окружало бесконечное количество столбиков, вбитых в землю и соединенных веревками, так что они образовывали геометрические фигуры.
По окружности церкви стояли десять шестнадцатиметровых колонн из белоснежного камня, который был отчетливо виден сквозь леса, окружавшие их.
Деревянные помосты, опиравшиеся на заднюю часть церкви, вздымались и вздымались вверх, как огромные ступеньки. Несмотря на то что они стояли довольно далеко, Арнау пришлось задрать голову, чтобы разглядеть последние помосты, которые находились гораздо выше колонн.
– Пойдем, – потянул его Жоанет, когда ему надоело смотреть на опасную суету рабочих, бегающих по прогибавшимся мосткам. – Не сомневайся, есть еще один собор.
– Это не собор, – услышали они чей-то голос у себя за спиной.
Арнау и Жоанет быстро переглянулись и, повернувшись, уставились на крепкого, покрытого потом мужчину с огромным камнем на плечах.
«А что же это?» – вертелось на языке у Жоанета, но он промолчал.
