скачать книгу бесплатно
– Добрый день, я Оксана, Ваш пиарщик. – улыбнулась.
Не ответить на эту добрую и светлую улыбку было невозможно.
– Я работаю до пяти. Так что у меня есть время, чтобы помочь. Ребёнка муж из садика заберёт. Вам понравится у нас. Николай Михайлович хоть и строгий, но нас в обиду не даёт. Мы здесь один за всех. – девушка проворно расставляла блюдца, доставала ложки, раскладывала салфетки.
Она знакомилась со своими подчинёнными в неформальной обстановке. Вон ту особу она бы назвала «Мам Вера» как в «Девчатах» – серьёзная, ни на секунду не перестаёт себя контролировать. Она первая сбежала с вечеринки. Поднялась, одёрнув прямую шерстяную юбку в клетку, сказала всем «До свидания» и пошла. А та тройка мужского пола любят лясы поточить. Обсуждают какую-то рабочую проблему, опуская при этом шутки. А вот молодёжь: Оксана и два эксперта. Они молоды, нахальны, тем и прекрасны. И говорят на каком-то известном только им языке. Коллектив ей нравился.
– Николай Михайлович, а Вы чего так задержались? – раздалось с разных сторон. Видно, что его действительно здесь любят, даже мужчины. Наверно, есть за что.
– Михалыч, а что там с китайцами? – спросил один из мужчин. Он был в больших круглых очках, а на голове стриженый ёжик.
Вроде всё так, но что-то настораживало Роксану. Надо бы было покинуть это собрание, но не совсем удобно. Ведь по случаю её назначения собрались… А расходится, похоже, не собирались.
– Всем спасибо, но у меня дома дети… – начала Роксана.
– Роксана Александровна, я договорился с Вашим мужем, что он на сегодняшний вечер освобождает Вас от детей. – Роксане показалось, что из лёгких выбили воздух. Она повернулась в сторону говорящего. Но Николай на неё не смотрел. Он по флюидам в воздухе понял, что достиг желаемого результата.
11. Ах, вернисаж, ах, вернисаж…
Что может быть приятнее, чем домашний уют. Квартира спала. Только часы верно несли свою службу.
Роксана повесила лёгкую дублёнку, рассчитанную на межсезонье. Села на тумбочку, сняла сапоги. Аккуратно поставила. Поправила сапожки Алёнки. Дочка всегда ставила свою обувь справа с краю, не забывала протереть. Сапоги Криса, как обычно – справа левый, а слева правый. Интересно, как он умудряется их так снять. Ну а это Андрюшины: один в одном углу, другой в другом.
Заглянула в комнаты к детям. Понятно, когда дома папа – это всегда праздник Непослушания. В спальне на супружеской кровати растянулся Крис: зацепился ногами за край, вытянул своё длинное тело по диагонали. Ну и куда теперь ложиться? Улыбнулась. Привыкла к нему, как к чему-то домашнему, обычному.
Зашла в зал. По потолку пробежала быстрая тень от проехавшей по дороге машины. Подошла к окну. Окна выходи?ли на улицу. Оранжевый свет фонарей создавал таинственные образа. Ветер покачал голыми ветками.
Надо бы лечь спать. Посмотрела на часы. Уже прошло около часа, как она зашла домой. 4 часа утра… «Интересно, что такое сказал Николай Крису, что тот остался ночевать с детьми? Ни тот ни другой не рассказывают. Почему мужчины считают, что им дано право решать?»
Диван расстилать не стала. Так улеглась. Только сняла юбку. Укрылась пледом. Закрыла глаза.
Голова поплыла, как будто до сих пор ехала в машине. Потянулась, ощутив возбуждение в каждой клеточке тела. Душа просила чего-то необъяснимого.
Николай ушёл первый с корпоратива. По крайней мере, она так думала. Поэтому неожиданно притормозившая около неё машина слегка напугала. Опустилось окно, и в него высунулось лицо начальника:
– Роксана Александровна, садитесь, подвезу.
– Нет, спасибо, я прогуляюсь. – улыбнулась, собралась было отходить, как снова услышала:
– А это не приглашение, это распоряжение.
– Даже так? – усмехнулась, развернулась и пошла.
За спиной хлопнула дверца машины. Не будешь же по улице убегать от собственного начальника. Как-то не солидно. Только начальник не думал о солидности. Она почувствовала крепкую хватку на предплечье.
– Садись, поговорим. Мы в гляделки не доиграли.
Звук бархата пощекотал внутри. Где-то что-то ёкнуло, сжалось и разжалось, как пружина. Захотелось узнать, а что же дальше.
Но разум завопил: «Ты куда? Пошли его сама знаешь, куда!»
– Николай Михайлович. – она положила свою вторую руку, обтянутую лайковой красной перчаткой, на его. – Николай Михайлович, так нехорошо. Мне надо домой. Я не люблю служебные романы.
– А я люблю.
Его взгляд не был пошлым. Нет. Скорее, подзуживал: «Что, мол, слабо??» А вот и не слабо?.
– Ну ладно, поехали, коли так. Только имейте в виду, я с начальниками не сплю. – села. Николай закрыл дверь, обошёл, сел за руль.
– Правильно, с начальниками не спят. Спят с мужьями. Я например, спать вообще один предпочитаю, чтобы в бок никто не тыкал, если вдруг захраплю. А с начальниками занимаются любовью.
– Даже так? Я с начальниками любовью не занимаюсь.
– Правильно, до этого, насколько мне известно, ты была начальница сама себе, а потом у тебя начальником была Милана. Было бы глупо с ней заниматься любовью.
Машина ехала по проспекту, освещённому яркими огнями.
– Я не там живу. – сказала Роксана, видя, что её везут совсем в другую сторону.
– Я знаю. Хочу просто прокатить в такой прекрасной машине такую прекрасную женщину. Буду выведывать секреты, как расположить к себе. Не могу же я всё время тебя катать в лифте. Хотя… Ты там была как первоклассница. Мне до жути хотелось тебя поцеловать.
– И что же помешало? – спросила женщина с вызовом. Она уже успокоилась, видя, что он шутит. Хотя в каждой шутке есть доля правды. Но, чёрт возьми, он привлекательный мужчина. Она разведённая женщина. Если бы не был начальником, то всё возможно.
От него исходил пьянящий аромат. Его речь мягко журчала. Он то сыпал колкостями, то поэзией. У него было то, чего так не хватало Крису – литературности. Николай не переходил на пошлости, в его речи не было матов. С ним было легко, весело и интересно. Главное: интересно! Новинки литературы, театра, живописи! Он много знал! Он многих знал.
– Хотите конфетку? – она увидела протянутую ей коробку с леденцами монпасье.
Роксана взяла коробочку в руки. Рассмотрела разноцветные конфетки. Выбрала в форме клубнички, положила на язык. Приятный кисловатый вкус тут же разлился во рту. Внутри лопнула стенка и сладковатый сок прокатился по гортани.
– Вкусно. Никогда не пробовала такие. – захотелось вторую, но Николай тут же убрал коробочку.
– А это специальные. По заказу привезли их само?й Франции. Я так и попросил: «Срочно для Роксаны Александровны…»
Она засмеялась.
– Кажется, я слегка перебрала шампанское. Отвезите меня домой. В голове зашумело.
Он улыбнулся, кивнул в знак согласия, развернулся на светофоре.
Щёки запылали. Стало жарко. Роксана расстегнула дублёнку. Полы распались, и юбка предательски поползла вверх по гладкой коленке, покрытой тонким узорчатым капроном.
– Красивый рисунок. – сказал Николай и его ладонь легла на ногу. Слишком жарко, слишком волнительно.
Она попыталась скинуть его руку.
– Но ведь тебе нравится, зачем тогда? – он бросил мельком взгляд, продолжая управлять машиной. Указательный палец медленно поглаживал, оставляя за собой на коже след прикосновения.
– Не – на— до…– по слогам произнесла она, а в голове пульсировало: «А почему не надо? Тебе же нравится! Тебе же хочется! Ты живая женщина, а не робот. Ты хоть помнишь, когда у тебя было последний раз…»
Теперь она боялась не его, а себя. Своего желания…
Роксана села на диване. Взяла стоя?щий рядом стакан с водой, осушила одним гладком. Потом легла на спину. Потянулась. Закрыла глаза и снова окунулась в сладостные воспоминания.
Николай притормозил на тихой улочке, где почти не горели фонари. Повернулся к ней, облокотившись одной рукой на своё кресло, а вторую поднёс к её лицу. Медленно-медленно погладил щеку, поправил волосы. Его глаза следовали за его пальцами. Задел губы. Ладонью скользнул по щеке к затылку. Приблизился и выдохнул в слегка приоткрытый как от удивления рот:
– Я давно мечтаю о тебе. Но это наш с тобой секрет. Хорошо? – и его губы накрыли её. Сначала медленно и робко он водил языком. Потом приподнял её голову, просунул под неё вторую руку и крепко прижал к себе. Теперь уже поцелуи были настоящие, взрослые, пьянящие и сводящие с ума. – Роксана, я мечтал о тебе. – оторвался он, чтобы это сказать, и снова прикоснулся к ней. Рука прижимала её тело к его с такой силой, что казалось, что он хочет вдавить её в себя. А вторая рука медленно скользила туда, за что он получил от неё прилюдную пощёчину.
Звонкая трель не прекращалась. Николай нехотя оторвался от женщины.
– Да, Марианна, что случилось? – спросил он.
Роксана не стала слушать чужой разговор. Вышла из машины, чтобы освежить голову, привести в порядок мысли… Ей стало вдруг стыдно. Стыдно перед собой. Стыдно перед детьми. Это был второй в мире мужчина, с которым она целовалась. Первый и единственный во всех отношениях Крис. Она не умела кокетничать, хитрить и флиртовать. Она слишком рано вышла замуж, чтобы научиться заманивать в сети мужчин. В ней все было естественное. И вот сейчас этот наглец… И сердце ёкнуло…
– Роксана, мне нужна твоя помощь. – Николай подошёл к ней со спины, прижал к себе. Языком прошёлся по шее. Она замерла, не зная, как себя вести. – Марианку надо из полиции вытащить.
– А почему я?
– Скажете, что вы её старшая сестра. Вам её и выдадут. – мужчина почему-то перешёл на «Вы».
Вот, в общем-то, в полиции они и потеряли время. Пока дождались дежурного, пока получили Марианну. Полупьяная девушка буквально повисла на нём:
– Миленький Николаша, не говори предкам. Скажешь, что я с тобой была. А это твоя новая гёрла? – Марианна шаталась явно не от усталости. От неё пахло алкоголем и сигаретами.
– Нет, это моя коллега. У нас были дела. Поехали, сейчас Роксану Александровну довезём, потом сдам тебя твоим.
Роксана смотрела, как преобразился мужчина. Вероятно, литературный кружок совмещал в себе функции театрального. Ни намёка на нежные отношения. Она и ненавидела и благодарила девушку одновременно. Женщина прекрасно отдавала себе отчёт в том, что ещё немного, и она переступила бы ту грань, которая отделает лёгкий флирт от тяжёлой артиллерии.
На работу приехала во время, спасибо кому? Спасибо Крису. Он всю дорогу молчал и дулся. Но что ему сказал Николай— не выдал.
– Крис, у меня с Николаем ничего нет. Он просто начальник… с особым чувством юмора…
В ответ Крис только буркнул что-то нечленораздельное.
Сердце колотилось как сумасшедшее, когда она заходила на этаж. В душе умоляла бога, чтобы Николая не было на её пути. Молитвы, по-видимому, были услышаны. Работа успокоила. Она из дома захватила с собой бутерброды, чтобы не выходи?ть на обед.
– Милочка, Вы так себе желудок испортите. – Нонна Ивановна принесла к ней документы. Коротко рассказала, что с каждым надо сделать. Секретарь была сведуща во всех делах. Ей бы не секретарём, а, как минимум, начальником департамента.
После обеденного перерыва вышла из кабинета. Надо было заглянуть к подчинённым. Когда вернулась, на столе увидела длинный конверт, а в нём билет на вернисаж и записка: «Мероприятие дневное. Можете взять детей, если они будут себя хорошо вести». И всё, ни подписи, ни приписки.
Опять стало как-то горько. Взять детей, значит планов у него нет. Ах, как жаль… Но оно и к лучшему.
Она много раз в своей жизни проходила мимо этого большого старинного особняка. На входе у неё и детей приняли одежду, выдали буклеты. Роксана осмотрела себя в большое зеркало в золотой раме. Для такого мероприятия она оделась слишком скромно. За спиной откуда-то выпорхнула Рита. На ней было черное платье футляр. На груди узлом завязаны деревянные бусы. Точно «Экспонат». Она отпустила Николая, которого держала под руку. Такой счастливой подругу Роксана ещё не видела.
– Андрюшка! Алёнка! – потрепала Рита за щёчки детей. Обняла Роксану, прошептав на ухо: «Какой он офигенный!»
Укол ревности прямо в сердце. Хотелось сказать что-то мерзкое. Колкое. Но не при детях же…
– Ма, ты чего? – спросила Алёна. Она всегда очень тонко чувствовала перемены в мамином настроении.
– Душно. Пойдёмте. Николай Михайлович обещал помочь найти клиентов для Вашего дедушки.
– Роксана Александровна, Ваш папа не хочет предстать в жанре «деревянная скульптура»? – от его взгляда не укрылось ни замешательство, ни недовольство подчинённой. Казалось, что он читал её как открытую книгу. Даже скучно было, слишком предсказуемо. Ещё пару поездок, пара выходов с Ритой, и Роксана сама начнёт его донимать. Что ж, пари будет выиграно.
Роксана ходила по залам и недоумённо смотрела на картины. Ну вот это что? Несколько геометрических фигур, которые рисовались явно под линейку. Все фигуры разных базовых цветов. Между ними стрела подъёмного крана. Тоже абсолютно правильные линии. Как будто не картина, а работа начинающего архитектора. Направление «Лайн Арт». Ну понятно, почему «Лайн» потому что прямые линии. Вспомнился ролик, который циркулировал в интернете: «Нарисуйте 7 красных линий, перпендикулярных друг другу, разными цветами…»
А здесь вообще в хаотическом порядке наложены разноцветные мазки. Как будто художник очищал кисти. Название оригинальное «Блики». Роксана вспомнила, что когда Алёнке было 6 месяцев, она купила дочке пальчиковые краски. Вот тогда рисунок был ну ничуть не хуже этого.
Детям строго-настрого запретила комментировать. Наконец Алёнка взяла стакан и воды и на полном серьёзе сказала: «Мама, купи мне краски и бумагу. Я тоже хочу продавать свои картины. Я тоже умею так рисовать. И даже лучше…»
Сразу несколько солидных людей повернули головы и посмотрели на девочку. Роксана густо покраснела.
– А что такого? – спросила девочка. – Дайте мне краски, и я вам такой шедевр выдам!
Какие-то девицы захихикали. Мимо прошли «матроны» и прошипели: «Чего помёт свой сюда притащила…»
«Фу, какая вульгарщина!»– подумала Роксана. Подхватила детей и направилась к выходу. Но на входе её задержал качок в подранных джинсах, на которых в беспорядке были разбросаны мазки красок, как у маляра. Волосы мужчины собраны в длинный хвост. А на накаченное тело надета футболка, а сверху рубашка в крупную клетку.
– Дать тебе краски, и ты сделаешь лучше, чем я? – он улыбнулся Алёнке.
Андрюша молча встал перед сестрой и мамой, оттопырив руки назад, как бы не давая им пройти.
– А ты кто, защитник?
– Неважно, – пробасил мальчик.
– Володя!– Николай протянул руку к качку.
– Колька! Чудак человек. Ты как здесь? Я думал, что не придёшь. – и мужчины радостно обнялись. – Это всё твоё хозяйство? – широким жестом руки он обвёл Роксану с детьми и Риту.
Защёлкали фотоаппараты. Тот, кого назвали Володя, стал принимать нелепые смешные позы и показывать рожицы детям и женщинам. Алёнка весело захохотала.
– Итак, объявляю конкурс, кто нарисует лучше: я или эта дерзкая особа. Холсты и картины в студию!– и он хлопнул в ладоши.
Тут же вокруг них собралась толпа.
– Кто это? – прошептала Роксана Николаю. Ей показалось, что она спросила очень тихо. Но Владимир услышал.
– Люди добрые, эта рыжеволосая красавица не знает, кто я такой. Давайте же скажем хором, три-четыре, – и он, как дирижёр, взмахнул руками и зал скандировал:
– Владимир Полынюк!
– Полынюк я, и это моя выставка ну или почти моя. Всё, кроме графистов и пару ботаников. Неужели не слышали?
– А я Роксана Акатьева. Тоже, наверно не слышали?
Мужчина наклонил голову. Сощурил глаза… Потом резко вылетел в двери и уже через пару минут в руках тащил небольшой журнальный столик.
Треугольная столешница с закруглёнными углами. Ножки в стиле кабриоль у основания покрывали тончайшей работы виноградные листья.
