скачать книгу бесплатно
Автомобиль плавно тронулась. Ничто не передавало волнение водителя.
– Роксана, кто этот воздыхатель, который так упоительно на тебя зырился? – спросил наконец, Крис, когда они выехали за город. Здесь можно было расслабиться: ни пешеходов, ни перекрёстков. Да и в это время трасса не особо загружена.
– Мой новый начальник. – усмехнулась. – Меня руководителем отдела к нему в департамент назначили. А тебе-то не всё равно кто и как на меня смотрит? Ты за своей Шехерезадой смотри, а меня оставь.
– Я за тебя несу ответственность. И мне не всё равно. – ответил Крис на полном серьёзе.
– Ой, султан нашёлся. Тебе напомнить, что ты бывший?
– Ты – мать моих детей, и мне не всё равно, кто и как на тебя смотрит.– повторил мужчина,– Я не хочу, чтобы дети страдали.
Руки сжали руль так, что побелели костяшки. Но почти мгновенно ослабил хватку. Бывший… Да как она понять не может, что на стороне всего лишь мимолётное увлечение, увы, с неожиданным исходом.
– Слушай сюда, отец моих детей. Тебе раньше надо было думать, когда лез на всё, что шевелится. Резинками пользоваться не научился? Сколько ещё таких Борисиков появиться на свет? Ты, наверно, идёшь по улице и раздаёшь детям конфетки, в надежде, что и твоим достанется. А? Любвеобильный ты мой.
От волнения у Роксаны даже щёки покраснели. Да как он смеет ей указывать. Он, который нагулял. Да, знала, что погуливает. Но не до такой же степени! Лучше бы учиться пошёл в техникум, а не в койку к клиентке.
– Роксана, – голос Криса зазвучал бархатными угрожающими нотками. – А тебе напомнить, сколько раз ты меня бортовала: то она устала, то голова болит, то времени нет? Я, между прочим, здоровый мужик, и мне секс нужен не раз в месяц. – успокоился, взял себя в руки, стал говорить спокойнее, но не юлил, не извинялся. – Тебе хотелось во всем преуспеть: отличницей привыкла быть, перфекционистка хренова. И дома идеальная чистота, и кушанья – пальчики оближешь, и в отчётах ни одна налоговая не подкопается, и мать идеальная… А я?.. Я тебе предлагал взять помощницу по дому, полуфабрикаты купить, так ведь ты отказалась. Я предлагал детям дать самостоятельность, так ведь тебе контролировать всё надо… Ты-то сама можешь вспомнить, когда у нас последний раз было?
– Всё, Крис, останови! Я такая плохая, что поделаешь? О чём с тобой говорить можно? О футболе, пиве и машинах? Ты даже в техникум не стал поступать. Мне скучно с тобой. Какая от тебя помощь? Да, пока маленькие были, ты купал их, гулял с ними, а как выросли? Крис, я выхожу… – и Роксана в порыве потянула на себя ручку.
Он резко прижал машину к обочине. Остановил. Повернулся к Роксане. В глазах сверкнула бесячая искра. И он, ни слова не говоря, вдруг резко наклонился над своей бывшей и впился губами в её уста.
Роксана сначала впала в ступор, потом попыталась сопротивляться, но постепенно желание всех послало на фиг и овладело женщиной. Она запустила руки в волосы бывшего мужа. Её язык встретился с его, и их снова уносило на волне блаженства. Только губы к губам, только руки в волосах. Его запах и её сплелись косичкой. Всё осталось вдалеке. Только он и она. Сладостная волна заполняла каждую клеточку тела, будто два пазла сошлись, будто созданы друг для друга.
Он прервал поцелуй, понимая, что ему нужно больше. Но не отстранился, так и остался нависать, смотрел не отрываясь. Глаза в глаза. И от этого взгляда дух захватывало.
– Роксана, давай всё начнём сначала.
Она оправилась, провела языком по горящим губам, приложила ладошки к пылающим щекам. Открыла дверцу, вышла на обочину. Вдохнула в себя морозный мартовский воздух. Крис подошёл, обнял со спины: «Я дурак был, понимаешь, дурак. Я только тебя люблю, одну тебя. Ну вот такая я свинья, люблю тебя, а сплю с другой».
– Крис, хватит. – она повернулась резко. Её макушка ударила ему в подбородок. От неожиданности он прикусил язык. Во рту появился вкус железа. – Хватит, – повторила она более спокойно. – Ничего уже не вернёшь. Скучно мне с тобой. Понимаешь? Скучно. Да, ты добрый, хороший, заботливый. Но с тобой даже поговорить не о чем. Переросли мы наши отношения. Ты со мной, как отец с дочкой. А я выросла. Понимаешь? Выросла. Девочке хочется стать взрослой. И Бориску ты куда денешь? Кстати, а чего ты свою Зубейду не взял с собой к матери?
– Поехали, мне вечером надо вернуться. Да и тебе тоже, а то Алёнка боится дома, когда взрослых нет. – они вернулись в машину, Крис вырулил на дорогу. – Ты же знаешь, что мать не нашла общий язык с Зоей, – продолжил он. – Даже заставила сделать тест на отцовство…
– Ты серьёзно? – и Роксана закатилась хохотом. – Крис, да от тебя выгоднее иметь ребёнка, чем алименты. Ребёнок, по крайней мере, красивый будет, а алиментов с Гулькин нос…
В город детства они заехали, когда уже зажглись вечерние огни. Голубые сумерки укрывали дома, а крепчавший морозец загонял прохожих в тепло.
Женщина зашла в родной подъезд. Старая «хрущёвка» с порога приняла забытым уютом, которого сейчас не встретишь в новых крутых домах: лёгкий запах выпечки, плетёные половички около дверей, цветы на подоконниках в межлестничных пролётах… В подъезде остались одни старики. А когда-то иметь такую квартиру было мечтой.
Родители жили на четвёртом этаже. Роксана, как в детстве, прыгая через ступеньку, быстро добралась до знакомого порога. Позвонила. Послушала неизменное «динь-дон». За дверью раздались шаркающие шаги мамы. И вместе с мамой на неё обрушился аромат булочек с корицей.
– Доченька! Ну, заходи. Случилось что? Надолго? – хлопотала матушка. По-прежнему красивая. По лицу разбегались лучики от счастливой улыбки.
– Да нет, Крис поехал Василисе помогать, сказал часа на полтора, вот и меня с собой захватил.
Не успели зайти, как следом ввалил отец.
– Ну а когда внуков привезёшь? Роксана, тебе не стыдно? Час езды на машине, а Нюша своих внуков, которые живут в Германии, видит чаще, чем мы с матерью. Чем мы тебе не угодили?
– Каюсь, каюсь! Скоро каникулы, я Вам их привезу. Меня начальником отдела назначили…
Отец неодобрительно посмотрел и пробурчал: «От чего ушла, к тому и пришла. Опять ни детей видеть не будешь, ни личную жизнь не устроишь. Такого парня упустила».
Роксана подошла к отцу, обняла за шею, как в детстве, поцеловала в щеку. «Па, пошли, я гляну твои отчёты, чтобы ты второй раз не пролетел…».
Освободили стол на кухне, разложили бумаги. Полина отошла, села в сторонке, чтобы не мешать деловым людям разбираться. Взяла в руки вязку. Она была в этом деле большая мастерица.
– Дочка, – вдруг прервала деловую беседу мать, – Забыла сказать. Моя сестра Ольга свою Аню хочет в город отправить учиться. Ты можешь девочку на время подготовки к экзаменам приютить? А потом она в общежитие перейдет, ну или квартиру ей снимут. Мать боится первое время одну её в городе оставлять. Сама знаешь, Анна в нашу породу пошла, красивая. Да слишком молодая ещё. Обманет кто…
Роксана улыбнулась, вспомнив свою любимицу. Анюта с детства любопытной была, всё хотела знать. Ещё в школе программированием увлеклась и даже какой-то конкурс выиграла. Правда, зазнаистая особа оказалась. Знала о своей красоте, вот и крутила хвостом перед парнями. Но одно дело деревня, а другое город…
10. Вот ты и Начальница…
Она плохо спала эту ночь. Если это вообще можно назвать сном. Кошмар один сменялся другим: то к ней являлся Николай Михайлович и делал непристойные предложения, то выползал Смирнов и скалил зубы, которые почему-то были гнилыми, потом вдруг появлялась Милана Сергеевна и хохотала голосом Николая.
Роксана встала. Прошла на кухню. Сделала себе горячий «молочный улан». Положила три куска сахара, как будто хотела подсластить кошмар. Три часа ночи… Ещё четыре часа мучений. Заглянула к Алёнке.
По бортику кроватки, в которой сладко спала дочка, были растянуты разноцветные фонарики. Это придумал Крис. Алёнка боялась засыпа?ть в темноте. Роксана сначала была против: надо научиться спать как всё. Но Крис сказал, что если ей так будет проще засыпа?ть, то лично он проблемы не видит. Упираться «рогом» Роксана не стала, и теперь комната Алёнки утопала в сумерках, подсвеченных разноцветными фонариками. Выключила. Она знала, что до утра дочка не проснётся. А если и проснётся, то выключатель прямо под рукой. Так Крис позаботился.
Крис… Она улыбнулась. Девочка спит так же как и он: по диагонали, цепляясь ногами за край кровати. Вздохнула. Он хороший отец, заботливый. Да и её любил, по-своему, но любил. Вот подруги не понимают: «Такой мужик! А ты его бросила! Надёжный!». Наверно ещё не пришло то время, когда хочется только надёжности. Хочется любви, само?й любить. А с Крисом она позволяла себя любить. Может, если бы любила, многое бы прощала. Подняла мишку, который упал с кровати дочки, поправила одеяло. Вышла.
Заглянула в комнату Андрюши. Сын хочет казаться старше, серьёзнее. Стенки обклеены фрагментами из японского аниме. Даже постельное он выпросил в тему Акацуки: чёрное, с красным рисунком посередине. Улыбается во сне. Хотелось, чтобы Андрюша всё лучшее взял от отца.
Сердце наполнилось тёплом. Умиротворённая картинка спящих детей успокоила её. Вернулась к себе. Ночник перевела в режим «Релакс». Взяла в руки томик Устиновой. Но не открыла, задумалась. Нельзя же так нервничать.
– Всё, завтра пишу заявление на увольнение! – приняла решение и тут же уснула. Кошмары отступили.
И всё же бессонная ночь дала о себе знать. Под глазами залегли круги. Надо было срочно приводить себя в порядок. В духовку поставила горшочек с кашей. На глаза положила ватные диски, смоченные в заварке…
– Мама, мама, проспали! – услышала сквозь сон она голос Алёнки.
– Не паникуй, если быстро, то успеем, – вторил ему басок Андрюши.
Роксана посмотрела на часы. Полчаса до начала рабочего дня. Если пешком, точно не успеть. На общественном транспорте… Вряд ли. Стало быть, придётся вызывать такси.
– Папа, папа, ты где? Мама проспала, на работу опаздывает! – кричала дочка, положив свой телефон на стол, чтобы он не мешал ей одеваться, и говорила по громкой связи.
– Алёна, перестань понапрасну тревожить папу. – женщина уже успела переодеться и теперь красилась в срочном порядке.
– Роксана, – раздался голос Криса, – Я сейчас подъеду. Я как раз в вашем районе, ездил в детскую поликлинику.
Вот как возможно быть свободной от бывшего мужа, если он постоянно путается под ногами? Но ради исключения следует воспользоваться его благородством.
– Слушай, этот тип следит, что ли, за тобой? – спросил Крис, останавливая машину около парковки холдинга.
Роксана хотела спросить: «Какой?», но не успела. Прямо за автомобилем Криса остановился чёрный ЛандКрузер 200. Из авто вышел Николай. Он подошёл со стороны Криса, показал тому опустить окно:
– Приветствую, – обратился он к обоим, а потом посмотрел на Криса. -Друг, припаркуйся там, поговорить надо.
Крис не ответил, а лишь кивнул, мол, надо так надо. Закрыл окно.
– Иди, Роксана, мужчины общаться будут.
– Крис, я боюсь за тебя. – вдруг как-то по-детски она произнесла.
– Не надо за меня бояться. – он тепло улыбнулся. – У нас с ним разные весовые категории. Пусть он за себя боится. Ну, иди.
Роксана вышла из машины, но вместо офиса направилась к Николаю:
– Что ты хочешь от него?
– Ничего не хочу. – от Николая исходил приятный аромат мужского парфюма. – Просто поговорить. – видя её замешательство, усмехнулся: – Хорошо же Вы обо мне думаете. Я подросток, что ли, кулаками махаться. Поговорить надо. А Вы идите, а то нельзя опаздывать в первый рабочий день… – и добавил в спину. – Ваше увольнение не будет принято. Можете не стараться. Я найду чем удержать.
Она повернула голову. В глазах отразилось недоумение: о чём это он…
Нонна Ивановна не могла не заметить ни кругов под глазами, ни лёгкой дрожи в пальцах.
– Пойдём, я покажу Вам Ваш кабинет. – ключи не отдала, сама несла.
Шла, гордо подняв голову, украшенную «короной» из косы. Строгий костюм. Невысокий каблучок. Это не секретарь. Это управляющая делами Его величества.
Открыла дверь.
Роксана осмотрела свой новый кабинет. Наверно всё отразилось на её лице. Потому что Нонна Ивановна закрыла за собой дверь и обратилась к женщине:
– Роксана Александровна, я понимаю Ваше отношение к этому кабинету. Да, Крикунов, который до Вас находился здесь, не был образцом аккуратности. Но он был необычайно умный мужчина. А Вы сами понимаете, что всем гениям няньки нужны. Он ушёл в НИИ: давно просился на исследовательскую работу. У нас при Холдинге есть своё НИИ твёрдых сплавов. Вы, наверно, в курсе. Николай Михайлович сказал, чтобы Вы составили и мне передали список необходимого в кабинет. В пределах разумного, разумеется. Солярий Вам никто не поставит, а кофемашину могут. – Нонна Ивановна тем временем открыла окно, и свежий воздух мигом начал отвоёвывать территорию у затхлого. – Ты чего дрожишь? Можно я на «ты». По возрасту в дочки мне годишься. – секретарь подошла к молчавшей до этого времени Роксане. Приобняла её по-матерински.– Не бойся Николашу. По бабам-то он, конечно, ходок. Это ни для кого не секрет. Но он женщин ЛЮБИТ. – и она выделила это слово. – Именно ЛЮБИТ. Поэтому и женщины ему отвечают взаимностью. – но в тоне женщины не было материнской теплоты. Скорее, слышалась забота, чтобы угодить любимому «сыночку», – По твоему виду можно подумать, что ты собралась уходить. Не торопись…
Но договорить Нонне не дала открывшаяся дверь. На пороге оказался сам Николай Михайлович. В руках у него был букет:
–Роксана Александровна! С первым Вас рабочим днём в качестве начальника. Нонна Ивановна, найдите, во что можно поставить цветы. – и он передал розы секретарю. – Пойдёмте, Роксана Александровна, у нас сейчас рабочее совещание со всеми начальниками отделов центрального департамента холдинга. А потом я Вас представлю Вашим подчинённым. – и он по-хозяйски, как будто имел на это право, положил женщине ладонь на талию.
Роксана подалась вперёд, чтобы освободиться от руки начальника, тепло которой проступало даже через пиджак. Но ей это не удалось. Наоборот, он приблизил её к себе и шепнул на ухо:
– Не сто?ит вырываться. Иначе Вы привлечёте к себе излишнее внимание.
Они вышли. В коридоре не было ни души. Роксана неожиданно присела, словно надо было поправить туфель. Николай не остановился, прошёл в сторону лифта:
– Я Вас жду. Нам наверх, туда только по специальному пропуску. Для Вас его ещё не заказали. – и опять улыбнулся.
Огромная светлая кабина лифта вся украшена зеркалами. И в каждом из них отражается туннель,в котором раскраснелась рыжеволосая красавица, скромно опустив глаза. А над ней, поставив по обе стороны от её лица руки, расставив широко ноги, как при качке на корабле, нависает фигура красивого самовлюблённого мужчины. Он рассматривает её внимательно: глаза кошачьи серо-зелёные с золотистым вкраплением, ресницы длинные, слегка загнутые вверх, кожа на щеках покрылась румянцем, бархатная, так и хочется погладить её фалангой пальца, а потом пройтись языком. Губы мягкие, покрытые помадой почти естественного цвета, нюдового оттенка. Говорят, что мужчина за свою жизнь съедает около трёх килограмм помады. Но с этих губ он ещё не пробовал такого угощения. А так хочется… Ну ничего, ещё не вечер. Подбородок чуть заострён.
Кажется, что температура воздуха плавно ползёт вверх вместе с лифтом. Хочется скинуть пиджак; стащить с шеи галстук, который становится удавкой, как будто кто-то тянет его в разные стороны; освободиться от рубашки; расстегнуть ремень, чья пряжка больно впивается в живот. Да что же такое происходит в конце концов. А она стоит перед ним, вся такая невинная, тихая скромница… Глазки потупила, будто девочка.
Тишину прерывало лишь движение лифта да два слившихся в единое тяжёлых дыхания.
Роксана чувствовала, как по спине начинает струиться противный липкий пот. Глаза предательски закрывались от внезапно нахлынувшего жара. Она тщетно пыталась сосредоточиться на носках своих лакированных туфелек. Надо бы сказать, чтобы перестал так смотреть, но горло было сжато спазмом. Язык приклеился к зубам.
Эти пара минут казались вечностью. Лифт дёрнулся и остановился. Первым пришёл в себя Николай:
– Вечером продолжим играть в «гляделки»,– усмехнулся он.
А она не видела этой усмешки, как и не слышала его слов: кровь гулко стучала по ушам. Наконец-то можно выйти.
Показал ей рукой на актовый зал, а сам пошёл в другую сторону.
В зале ей сразу стало холодно, как будто выскочила из парилки в бассейн с ледяной водой. Зубы заплясали чечётку.
Огляделась, нашла в глубине зала место, хотела пройти туда, как вдруг за спиной услышала шум. Остановилась, обернулась. Это заходило руководство холдинга.
– Роксана Александровна, не убегайте! – Смирнов добродушно улыбнулся и показал рукой в сторону женщины. – Познакомьтесь, коллеги. Акатьева Роксана Александровна! – и он сначала посмотрел в зал, а потом на Роксану, как бы подзывая её.
Выдохнула. Подняла голову. Улыбнулась. Встала рядом со Смирновым.
– Это наш новый начальник отдела Сертификации. Отличный специалист!
– Здравствуйте, – поздоровалась она в зал. – Алексей Александрович, я исполняющий обязанности…
– Пока что исполняющий. Будем надеяться, что мы с Вами сработаемся. Николай Михайлович, ты ценные кадры не обижай. – и Смирнов по-детски погрозил пальцем Девяткину – племяннику. – Роксана Александровна, присаживайтесь в первый ряд.
Она бы с радостью сбежала туда, назад, куда навострила лыжи первый раз. Но ей уже освободили место на первом ряду. Пришлось сесть.
За столом сидело руководство: самый главный Девяткин, его зам Смирнов, племянник Девяткин… Остальных мы называть не будем, ибо в нашей истории они большой роли не сыграют и останутся не более, чем массовка.
Собрание начальников отделов длилось больше часа. Обсуждались актуальные проблемы, разбирались ситуации, подводились итоги. Скучать не пришлось. Результаты совещания обещали прислать всем на почту. Рабочая обстановка выветрила все тревоги из головы женщины.
Не успела она зайти в свой кабинет, как её вызвали в кабинет начальника Департамента, то есть к Николаю Михайловичу. Роксана выдохнула, попыталась сосредоточиться на умножении. Она всегда пользовалась этим методом, когда надо было привести мысли в порядок: перемножала в уме трёхзначное число на двузначное. И так 615 умножить на 13… Но цифры в голове путались, а промежуточный результат не хотел запоминаться. В тот момент, когда она в очередной раз пыталась 615 умножить на 3, она заходила в кабинет к начальнику.
Глядя на её нахмуренное сосредоточенное лицо, он спросил:
– У Вас проблемы?
И в этот момент она вдруг увидела, что кроме неё в кабинете стоят другие люди.
– Дорогие коллеги, – это обращение было дежурным у руководства, – разрешите вам представить Роксану Александровну. Роксана Александровна будет исполнять обязанности начальника вашего отдела. А вечером, по этому случаю, предлагаю закончить рабочий день на полчаса раньше, чтобы чаем отметить назначение. Роксана Александровна, – и Николай Михайлович посмотрел на неё, – Я взял на себя смелость и в нашей столовой заказал пару сладких пирогов. Вам останется только накрыть стол в зоне отдыха. Можете взять кого-нибудь в помощь.
– Спасибо, это будет вычтено из зарплаты или мне сейчас рассчитаться?
– Нет, это за счёт корпоративных нужд. А теперь все свободны. Роксана Александровна, у Вас уже есть список необходимого в кабинет?
«Что это было?»– хотелось ей спросить. Начальник вёл себя, как будто не было поездки в лифте. Осталось какое-то неудовлетворение. Поигрался кот с мышкой и отпустил пока побегать. Это и раздражало и заводило одновременно.
Она зашла в кабинет. Так, стол обычный, офисный, нормальный. Его надо бы переставить. Кресло тоже в порядке. Включила компьютер. Вот мышку бы поменяла. Такое впечатление, что за этой мышкой гонялась кошка. Что ещё? Стулья для посетителей… В порядке. А жалюзи на окнах пропахли дымом. Да и нравилось ей больше по старинке, шторы. Канцтовары… Роксана задумалась, потом вывела: «Чернила Parker, чёрные». Карандаши Koh-i-noor. Подумала немного и добавила: «зелёные растения на окна, желательно лимон». Расположение окна идеально подходило для цитрусовых.
Наконец закончено со знакомствами-заказами. Теперь можно и поработать. Она зашла в рабочую почту, которую ей только что настроили. Посмотрела на сообщения, которые пришли. Надо было разобраться с контрактами… В общем, работы было много. Она и не заметила, как пролетело время. И только когда к ней подошла Нонна Ивановна и предложила свою помощь, вспомнила, что хотела узнать у Криса, что от него понадобилось Николаю.
В комнате отдыха наполнилась ароматом свежей выпечки. Первой прибежала девушка с кудряшками на голове.
