Дневник наблюдателя

В какую сторону должно быть моё отражение?

Если моя матушка будет вкусно потчевать, а я объявлю голодовку, у нас выйдет на двоих сытный ужин?

Дерево зеркально, его корни – крона деревьев, под землёй спрятаны такие же листья, небо и тишина. Недавно я нещадно разорвал слитые воедино листы, внутри них было семечко. Я вторгся в них во время акта проникновения, акта совокупления, акта рождения, из которого выродилась и моя жизнь. (Заставляющая меня посещать собеседования)

Мы что, все неудачники?

15

Текст начинает свою жизнь ещё в голове, еще до того, как обрести себе «смысл». Смысл – понятие наживное. Сначала я появился в утробе матери прежде чем попал наружу. Сначала возникает мысль, похоть моего отца и свобода моей матери. Мысль выбирает узкую тропу, прежде чем дойти до ручья. Ручей имеет смысл, если из него пьют воду. То есть этот текст, вода и всё кругом появилось раньше меня, ведь смысл – понятие наживное?

Я иду по древяным брусочкам мостовой, внизу виднеется небо. Лавы облаков горящим пламенем показывают оскал, смотрят мне прямо в зубы.

Сентябрь

Если копать дальше – всегда начинается Ад.

Я надеюсь на вашу сознательность, сам же делая совершенно противоположные безрассудные вещи, за некоторые в будущем становится стыдно.

Иногда мне становится стыдно беспричинно, от осознания сколько неприятных мыслей я принес за цикл своего существования. Во мне рождается эмпатия к любому живому созданию, и когда ты трясешь таракана в банке, я падаю замертво наземь.

В этой земле лежу я, за окном падают листья, ты можешь не отвечать на мои послания, возможно, все они были ошибкой.

Какого детям, когда их воспитывают в невежестве и страхе? Моя планета раскололась, разбилась о типичные передряги жизни, это её крест, который, сложив, превращается в галочку.

Клин птиц галочкой летит медленно над землей, предвещай, пожалуйста, хотя бы следующее лето счастливым и тёплым.

16

Привет, сладкий февраль, счастливое удушье; все мои новые песни как всегда тебе, слушай их в жаркой пустыне или куда тебя занесёт этот вихрь удивительных снов.

Если бы я только знал, что все люди, с которыми я имел честь быть, останутся настолько ярко в памяти, останутся словами, знакомыми запахами, событиями, которые уже произошли, я бы смаковал ими, давился счастливыми вкусами, пил бы их характеры и нравы взахлеб, ничего не прося взамен. О, если бы эти картины я умел обличать в такие же красивые песни, звуки фортепиано не прекращались в холле этого помещения никогда.

Я стараюсь учиться, но чувствую, как каменею; такой юный возраст, едва ли можно потерять тягу к знанию, напротив: она растёт с каждым днём. Ежедневные ритуалы тянут всё ближе к Земле, вместо бесконечных прогулок под звездами, я надеваю шарф: укутываюсь потеплее, чтобы смотреть конечные сны.

Надеюсь телефон всё сделает правильно, и отправит эти письма по адресату, он такой же шутник и проказник: любит показать характер в самый неподходящий момент.

С любовью, пылкой и горящей, столько, сколько ты сможешь принять; она уже давно превратилась в прекрасную реку, напейся вдоволь, надеюсь увидеть твой робкий румянец на этом волшебном творении жизни.

Оставайся собой, планета имени Фаэтон Олберс.

17

Привет, моя мягкая девочка, моя будущая дочь. Твоё пушистое имя уже ласкает мне слух, а это значит, что совсем скоро мы встретимся. Наверное, ты уже пакуешь чемоданы, чтобы отправиться в это удивительное путешествие. Я постараюсь быть твоим самым верным спутником, ты такая серьезная и ответственная, что пожалуйста, дай мне возможность иногда ошибаться. В нашем мире многое тебе покажется странным, но вскоре – невероятно смешным. От этого ощущения «смеха внутри» ты уже не денешься никуда; мы будем заплетать друг другу волосы и изучать животных. Я покажу тебе таинства и научу колдовать на звёзды. Если ты сидишь там ещё в раздумьях, можешь смело нажимать на обратный отчёт – время у нас тут другое, и тебе как раз останется немножко, чтобы запаковать свою самую красивую шкатулку любви. Принимай скорее решения и прыгай, мы поймаем тебя. А этот большой волосатый мужчина, что пишет тебе сейчас, будет твоим отцом, он научит тебя самому главному в жизни – музыке и любви.

Октябрь

Когда мы уже станем свободно-владеющими музыкантами?

18

Когда мы уже станем свободно-тлеющими музыкантами?

19

Сны реальны, эмоции реальны, сегодня во сне я видел жизнь, о которой мне поведали эти прекрасные взрослые глаза. Восемь.

Восемь морщинок я насчитываю в голове, стараясь воссоздать час Х, час one, час, к которому стремятся все события минувших дней.

Спасибо тебе за всё то, чем наполняется моя жизнь. Лови мои самые влюбленные в жизнь эмоции, я посвящаю их Вам обоим.

И если мы все – единый организм, то ослабляя свои мысли, затянешь ли ты свои сети туже, где я – кокон, сладко укутанный голубым потоком наших ускользающих орбит?

20

Хотелось бы превратиться в лифт под твоими ногами.

Ноябрь

21

Вторая попытка несёт провал, а третья – египетское крушение самолетов, я знаю кто виноват в этом. Это сделал ты.

Эта неделя прошла и выиграна не в мою пользу, но она сразу смогла ответить честностью. В частности, отказом многих. (и от многих).

Надо доотдыхать ещё несколько часов, чтобы с новыми силами ещё неделю покорять атлантический океан. (наверное как раз оттуда родом твоё ледяное сердце)

22

Привет, смятые встречи!

Не знаю кто переживает больше из нас, хотелось бы продлить ещё на 5 минут этот таймер отчёта нашего куриного времени. Я знаю, что оно значит гораздо больше, чем есть сейчас.

На деле же я дарю его первому встречному: безвкусно оформленному старику цветом своего поместья, у которого во власти еще с десяток таких же юных глупых душ, моему начальнику. И он вправе распоряжаться моей судьбой эти 8 часов, пока я жду моменты, когда выбегу отсюда и смогу купить тебе маленький букетик цветов. Надеюсь ты примешь его, как и мои робкие мысли о нашем совместном существовании на этом удивительном висящем в небе огромном шаре из спермы, слёз и терпкого вина.

Изволишь ли выпить со мной бокал местного на закате самых дальних берегов Крыма?

«Господи, я прошу не о чудесах и не о миражах, а о силе каждого дня. Научи меня искусству маленьких шагов. Сделай меня наблюдательным и находчивым, чтобы в пестроте будней вовремя останавливаться на открытиях и опыте, которые меня взволновали.

Научи меня правильно распоряжаться временем моей жизни.

Помоги мне понять, что мечты не могут быть помощью.

Ни мечты о прошлом, ни мечты о будущем. Помоги мне быть здесь и сейчас и воспринять эту минуту как самую важную.»

Антуан-какой-молодец-так-сказал-Экзюпери

23

Цель находит тебя тогда, когда ты подошёл совсем близко и ей уже никуда не деться.

Накануне 22-летия я нашел свою насущную цель. Я нашёл цель, которая (вопреки мучительно-выстраданным предыдущим), обещает быть хорошей и нужной. Надеюсь, она найдёт своё воплощение во мне, в окружающем пространстве, в каждом монолите и в каждом поступке, продолжающемся так же естественно, как рука и предплечье.

Я вижу маяк, подмигивающий мне холодным бетонным глазом. Он спасает южные берега и альбатросов Д-12, ведёт их далеко за видимый край неба и волнующегося паруса корабля. Фонари мигают, я подмигиваю им. Мы пьём чистую воду из родника в лесу нашей любви и не можем напиться.

24

Всё познается в сравнении: сказал я и взглянул на своего ребенка. Он ещё не выговаривает слова, он ничего вокруг не узнает. Каков от него толк, если он не понимает моей речи? Мой ребенок был ученым, археологом, летописцем, он смеялся и воскресал: он был или будет? Я врач-стоматолог, а мой ребенок не умеет разговаривать. Если это мой ребёнок, а я врач стоматологической клиники, то почему мой ребенок не умеет разговаривать? Возможно, потому что молчу и я, опуская в часовое безмолвие десятки людей каждый день. О чём думают люди сидя в стоматологическом кресле? О боли? О любви?

Жалость – дискомфорт, щемящий зуд неглубоко под кожей, так, что этот зуд отвлекает тебя от насущного, пока ты занимаешься своими делами.

25

Бортпроводник, медленно идущий по коридору скучающих лиц, уже понимает весь страх застывшей в небе железной машины. Он идёт к ним с новостями, устремляет свой уставший взгляд в окно. Он думает о боли.

Он думает о любви.

Любовь и боль понятие наживное. Ты сидишь в падающем самолёте, а я сверлю чужие зубы не догадываясь о твоём существовании.

26

Мои друзья, я отказываюсь от вас.

Это сложно, но больше я не дорожу нашим общением.

Наши дороги разные, наши пути вместе становятся исповедимы, скучны, наши интересы всё дальше друг от друга. Мы встретились на светофоре юных надежд и теперь кто-то торопится в банк, я же неторопливо шагаю домой с фильмами Линча из соседнего проката.

Вы изменчивы, как вихрь: он гоняет мельницы, даря людям хлеб и злаки, рассеивает семена по Земле. Вихрь вашей жизни мне не нравится, он мешает идти вперед. Песок из-под ваших пят попадает в глаза и жжёт, я отказываюсь. Я отказываюсь от ваших идей.

После вашего присутствия в моём доме я мою унитаз, меняю полотенца. Вчерашний день нашей встречи, как и другие, были ошибочными. За долгие годы ваше стяжательство и грязь только множилась, стремление к наживе возрастало; я был аутсайдером, объектом услужливых насмешек: никто не говорил мне их в лицо, но я знал, как убедительно они звучат в ваших устах. Хочется умыть вас. Приходите в мой дом без косметики.

Мне не жалко, я горд: меня не обременяет мнение вашего общества. То, что раньше делать было недозволительно в присутствии вас, теперь мы прокручиваем с моей лучшей подругой снова и снова. Любое безумство, любая буря: меня поймут. Меня поймут и самое счастливое (главное): меня уважают.

Теперь я очень горжусь каждой минутой, проведенной вместе.

27

Часть текста здесь была удалена, потому что была написана слишком паршиво.

28

Меня не покидает ощущение рыбы в аквариуме.

Меня не покидает ощущение рыбы в аквариуме.

Меня не покидает ощущение рыбы в аквариуме.

Эта чертова мысль засела так плотно, что в бессилии я могу разве что открывать молчаливый рот и опорожнять кишечник.

Декабрь

Человек из прошлого не может посоветовать тебе ничего хорошего. Особенно ты сам. Я бы прислушался к своим советам из будущего¸ но увы, я червь и дело моё копошится в собственных отходах, стирая колени на этой земле.

Я ненавижу московских бродяг. В их взгляде нет ничего человечного. Я сжимаю кулаки и хочу ударить по лицу каждую смятую страницу, каждую повторяющуюся картину зловония вокруг по дороге на эту чертову работу. Ничего ясного в этих глазах нет, старики бредят, не зная, как пережить ещё одну зиму.

Я чертовски устал. Колени воют, на них пластыри, я ползу, в носу нашатырь.

Мы теряемся в горах, задыхаясь морозным воздухом, засыпая, как будто у нас ещё что-то осталось непонятым в рассказах взрослых о жизни.

В ритме 5/2 нет ничего человечного. Чувство, будто тебе постоянно подпиливают опору, куют огненные тапочки и не дают свободно ходить по шахматным клеткам. Бастион незнакомых лиц сменяется всё реже: теперь он похож на одно большое человекопятно, пассажиропоток. И никаких тебе сооружений, лиц, пицц, всё на одно: всё невероятно.

Невероятно. |Я из прошлого – самый примитивный и дурной человек на своём веку.

29

Меня тошнит от самого себя из прошлого. Как же разительно отличается время! Теперь его меньше, оно важнее, необходимее, что, кажется, можно смело вычеркнуть все предыдущие года за ненужностью. Пустошь.

Небо сухой желтой пустыни обещает сегодня быть ясным, но что мне до солнца, если оно светит уже целый век. Оставшиеся в голове влажные земли под кроной деревьев иссохли: ни одного кустарника на несколько гектаров вперед. Я копаю песок ногами, взбираясь на новую гору: возможно оттуда мне привидится хоть какая-то новизна в декорациях или тень.

Начальник, влажно опорожнивший кишечник, заходит в кабинет; его тень остается подле порога. Она как размокший картон, следует по пятам его тучного тела, всё время находясь рядом: у неё нет выбора.

Я ныряю в сухой кишечник, разрыхляя собой почву: возможно, в следующей жизни я стану удобрением «универсальное», для всех видов плодовых культур: буду подходить и стану помощником. А пока кроны сожгли, ветра дуют мимо; я рою на ощупь и вниз. Ямы в зыбком песке образуют оковы. В детстве была такая игра: нужно закапывать руки поглубже в песок, чтобы откопать их с помощью струи воздуха изо рта, не дотронувшись. Каждый день я откапываю сотни рук от грязи не дотронувшись, а отдохнув, продолжаю копать яму для себя. Как скоро под слоем песка и грязи я увижу твои руки?

30

Дети исправляют ошибки взрослых, всё, что осталось безнаказанным окажется содеянным вашими детьми. Невыстраданные ошибки будут носить в себе люди с вашим лицом. Всё едино, вы целы, вы – себе, я – вам.

Самые смелые и самые тайные идеи придут в голову к вашим детям, наивно думать, что ты один такой на белом свете: посмотри как они все похожи на тебя! Вы едины. Смельчак, павший от пули, жил несколько лет назад: тогда он воевал под горными хребтами Казахстана. А скоро вновь упадёт от вируса черных масс.

Мыслить глубже, шире, интереснее, уметь слышать паузы между строк, соблюдать эти паузы и быть искушеннее. Прощупывать дно уже нет необходимости, оно исследовано и напоминает ил. Из литературных открытий этого года – Къеркегор, из приятных продолжений – Экзюпери, из разочарований – Ошо. Ошо, так умело интригующий в прошлые годы, совершенно нечитаем в этом, равно как и Фромм. Мне недостаёт жесткости, и в последнее время хочется накинуться на окружающих со своими маленькими кулаками, идти воевать и топать ногой под ритмы Любэ.

Побольше молчи, слушай свой голос.

Я продолжаю заниматься музыкой, и даётся это с наибольшим трудом, когда едва виднеются успехи, я чувствую прилив адреналина, что хочется пробежаться или начать отжиматься (что я иногда исполняю). Путь тернист, жилист и сложен, надеюсь я иду, а не топчу землю виноградными ногами. У меня есть союзники, помощники, благодаря им (а в частности только тебе), я продолжаю эти занятия. Надеюсь когда-то я начну питаться музыкой, приглашу в гости и этими руками приготовлю свежеиспеченный pieblues.

Это был отличный год, спокойный, размеренный, позволяющий поднять голову и взглянуть вперед. Зеркало напротив показало мне интересный портрет. Ретроспектива на заднем плане мелькала, но она лишь отражение нынешнего. Я иду вперед львиными шагами, напрочь забывая знакомые лица и суеты прошлых лет.

31

Мысли о прилежной, размеренной жизни всё еще иногда посещают меня. Кажется, что вот-вот и книги уже на книжной полке, дела на своих местах, дети мирно поют надоевшую песенку.

Раскаяние.

Раскаяние приходит сразу после того, как ты кончишь. Раскаяние, пустота. Возникает самое страшное – чувство удовлетворенности.

Я удовлетворен каждым аспектом своей жизни, а оттого несчастен и безмозгл. Снег падает, куда ему вздумается. А я?

Станцуем вальс под эти фальшивые ноты.

32

Мужчины мне кажутся невероятно скучными персонами, безликими, серыми; ни единого намека на талант. И вот сейчас очередной новоиспеченный юнец плачет в ванной, надеюсь он не разрежет себя особыми прелестями из маникюрного набора. Тирания или Эдем – жить с женщиной?

33

Всё канет в лету. Острова разойдутся, мы превратимся в прах, южные ветра зароют наши могилы. Память о самых счастливых днях теперь родится в ветре, он станет сильным, влажным, как собачий язык или как наши юные сердца. Мы смеялись на перелив, гогоча и писаясь от смеха, а теперь мы лежим и собой увлажняем почву. Я – пришелец, пришедший и принявший все предложенные правила игры, заново воскрес; всё, находящееся здесь, здесь и останется, я ничего не унесу в свой деревянный дом.

Пока мы здесь одно мгновение, я стараюсь дорожить каждой минутой, ежедневно врастая в офисное кресло, как гриб, здесь и рядом, и очень далеко. Тяну мгновение и раскачиваю лодку.

Всегда интересно смотреть как рассыпается человек, самому же становится осадком породы – невероятно страшно. Ты позволяешь этой даме убивать себя, и мыслируешь сам. Страдание заложено в нашей крови, оно – наш ген, мой дед был могучим белокожим человеком, теперь он больше походит на универсальный грунт. Возможно однажды мы встретимся с ним в другом времени и месте, когда я открою очередной пятилитровый флакон, чтобы удобрить почву и распахнуть крылья на гибком зеленом стебле.

Книги падают вниз, сохраняя в себе все знания до последней строчки. Я падаю как глина на мягкую поверхность, не в силах сохранить в себе ничего святого.

Самое страшное – оставить свои мысли ещё на одну жизнь.

Январь

Начало замечательного года, потрясающего: волшебство сжимается, спрессовывается в окружающем вакууме, создает веселящий газ: оно вобрало меня полностью и теперь я хихикаю всюду, даже во снах.

Уже получается читать ноты с листа, с невероятным трудом, сбиваясь, голова способна генерировать 2 строчки из 8 на листе: очень мало для того, чтобы свободно плавать, и достаточно для того, чтобы двигаться дальше.

Каждый день 2 строчки нотного стана начинают ухаживать за следующими, они робки, стеснены, естественны: они невероятно влюблены в друг друга. Я едва одолеваю первый куплет. Начинаю отжиматься, но получается так же нелепо как и всё остальное.

Я играю тише и представляю: под мой вальс танцуют счастливые постояльцы, взрослые женщины обладают чистыми глазами, они блестят и смотрят на желанных мужчин. Танцует и мой начальник, добро улыбаясь пышногрудой юристке, они все очень хороши. Я имею счастье работать с такими необычными людьми, они живут в достатке и раскатисто хохочат на весь холл. Мне повезло: моя ли заслуга или удачная раскладка карт у тех стариков на небе, неважно. Каждую минуту или каждый вечер я благодарен тебе, отчёт времени для этого не нужен: оно теперь потеряло всякий смысл, когда у меня есть возможность творить. И я никуда не тороплюсь в этот вечер. Проезжие машины крутят колесами быстрее, я замедляю шаг. Планы – это отличная возможность потратить немного времени в нужный час, который потом подарит тебе несколько свободных лет. Tempo rubato или варьирование помогает быть спокойнее, а значит в выигрыше; но вот опять я играю две строчки вальса снова и снова, не понимая, как их познакомить со спутницами из самого ближайшего будущего.

34

Саженцы, или по-свойски клоны, обещают быть ничуть не хуже большой материнской особи. В природе они могут позволить себе широкий ствол и обилие насыщенной зеленой кроны, иметь возможность выбора времени цветения и другие полюбившиеся законы флоры в диких условиях.

«Flora Seriesъ» – комплексное удобрение, обещает быть полноценной и сбалансированной системой, содержащей все макро и микроэлементы, которые необходимы для поддержания счастливой (семейной) жизни на этой Земле. Я собираю корзину с продуктами в магазине, стараясь не забыть самого главного: немного молочных продуктов, злаки, орехи и те штуки в желтом пакете, которые я называю по-доброму «хлопушки». Когда достаешь упаковку с «хлопушками» перед завтраком, даже домашний скот надеется полакомится этим чудом, идентичным с кошачьим кормом. В составе, в основном, одна целлюлоза, но это в порядке вещей. Я аккуратно заворачиваю их в целлофановый пакет и убираю в пластиковый контейнер. Настоящий дом для любимых хлопушек.

Капельницы, подведенные в box к каждой барышне так заботливо, напоминают очередь в сетевой продуктовый магазин. Ты, великий житель мегаполиса, имеешь возможность выбирать самые лучшие продукты, иметь четко взвешенную порцию и хорошую грамотную позицию, посещать магазин и делать выбор чем же сегодня утолить свой искушенный желудок.

Назойливая картина перед глазами, описание:

Светлая желтая комната больничного блока, на кровати растянут человек. Он забинтован по рукам и ногам, не знает, что в комнате есть кто-то ещё. Связка бананов в моих руках выглядит жалко, ничуть не лучше индивидуального лотка для личных вещей в холле клиники. Жизнь в коробке – какая разница, во что раскрашена твоя жизнь? Комплексная трубка, подведенная к пищеводу этого мужика, способна выполнять все универсальные функции. Доктор Германн является партнером компании Generalъ Hydroponics и продолжает свои исследования в области удобрений.

Густой слой серой атмосферы оставляет нас быть здесь, населять и насыщать эту Землю. Мы делим все на индивидуальные части, порционные куски, не замечая отсутствия какой-либо разницы. Всё едино. Когда мысли наполняются изумительно-прекрасной музыкой, окружающие отвечают тебе тем же. Ты – отражение. С детского сада мы старательно строим лопатами замки, рушим их, а потом ими же вспахиваем землю.

35

Я – письмо в почтовом ящике, посылка с aliexpress, вскрытая на предмет наличия запрещенных веществ и наспех заклеенная скотчем. Голуби в открытой голубятне замерзают с каждым днём, теперь почту вместо них доставляет чуть поддатый почтальон. Какая разница кто держит тебя в руках, если ты обычная бумага без плоти и вещества? Руки добрых людей горячи как святые источники, они мягче и крепче, особенно если разрывают защитную полосу конверта. Внутри меня – сердце, оно – долгожданная посылка, 3.7$ с бесплатной доставкой, и ожидание длинною в скучный уикенд.

Надеюсь там, в этом свертке, лежит твоя голова или хотя бы свежая газета с новостями.

36

Пришла пора платить по счетам. Оплатить квартиру, снять показания счетчиков, отложить деньги на покупку пылесоса и купить безлимитный на месяц; вереница дел и изящных цифр занимает своё место на бумаге, теперь ей выделена особая колонка. Ежедневный подсчёт расходов – это то, к чему я надеялся никогда не приду, а сегодня, обрадованный, записываю всё под чистую; ещё бы, ведь это так необходимо – помнить всё до единой мелочи.

Писать каждый день. Очерк, этюд, реплика – что угодно, необходимо учиться писать. Изрыгать волшебные нотки поэзии, читать стихи, читать себя из прошлого. Знакомиться с ушедшими, сумасшедшими, влюбляться в них. (Джек, чертов твой прах из могилы, ты меняешь мне жизнь своими рассказами!) Это глупость или несбыточные поиски, разглядывание сути вещей; микроскоп в руках увеличивает в несколько сотен раз, показывая сверкающую картинку, на которой привлекают внимание ещё больше мелочей, чем меня предостерегали.

Самокопание, или копание в других (любое копание, даже в грязи), не даст мне необходимых ответов. Лопаты, дождевые черви и прочие атрибуты становятся здесь бессмысленны. С каждым годом я убеждаюсь, что на любой вопрос – есть несколько десятков ответов, утвердительные, отрицательные, философские, всё – чушь. Я не могу узнать правды и смаковать это как неопровержимый факт, чтобы успокоить себя в том, что хоть что-то окажется настоящим. Факт нашего непостоянства, пожалуй, единственная постоянная величина. Ответы на задаваемые вопросы не несут смысла, ведь будущее предопределено хотя бы тем, что оно случится. Оно случится в любом случае, даже если такого варианта не было в нашем сценарии. Дуальность, или поступь по натянутому канату крайностей – ошибка, свойственная многим (особенно мне – разъезжаются ноги).

Из двух зол выбирай третье, хотя бы потому, что оно неизведанно.

Я постепенно прощупываю почву, здесь есть дно и небо и что-то посередине – уверен, самое интересное ещё впереди.

37

Пятница, вечер. Когда остаётся немного времени и единственный собеседник показывает волну 89.1, в холле офиса, уставленного картинами частных авторов, наступает настоящее веселье. Порхающие девушки-львицы марширующей колонной выстраиваются к терминалу, каждый должен отметить себя на «уход»: любая минута на счету, ведь ради них здесь и собрался этот балаган. Меня просят предупреждать заранее об уезде начальства раньше времени, очевидно, это главное преимущество «сидеть на входе» и подле президента фирмы: ты в гуще любых событий. В основном, приятных, ведь именно на этом месте рождается концентрат из стиснутых зубьями правил рабочего поведения и делового этикета.

Отсутствие возможности комфортно писать свои повествования исправляется временем, накоплением собственных взглядов на то, что нравится и что нет. И всё же, в ежедневной писанине есть много лишнего, ненужного, бессмысленного, как и в ежедневном времяпрепровождении на рабочем месте; хотя оно и дисциплинирует, давая немного денег.

Дисциплина – та самая стезя, неподвластная мне многие годы, рушащая любые правила, накопленные временем. Этим я сейчас занимаюсь, хотя, признаюсь, это даётся мне хуже всего. Дисциплинировать – значит приучить себя к обладанию нужными знаниями, приручить беса в своём теле, втереть полезные навыки глубоко под корень, чтобы они сохранились следующим поколениям.