banner banner banner
Лемма о невозможности
Лемма о невозможности
Оценить:
Рейтинг: 0

Полная версия:

Лемма о невозможности

скачать книгу бесплатно

Сломает зимнюю печать:
“Меня имеете с собою
Еще дней, может, сорок пять”.

И тут же воды, травы, птицы
Ласкать срываются и ждать,
И снова, обнявшись, кружиться,
И к сердцу милых прижимать.

Блаженны плачущие, слышишь!
Но этот приз не взять вдвоем.
Долой коварство: я не выше;
Я не жалею. Ни о чём.

Элементы

1.

За апрельской страной саксофона
Бродит лето, стадами трубя.
И, пока не опомнилась крона, —
Прореки, кто ударил тебя!

Не то враз зацветет, загрохочет,
Забунтует, свободу губя…
Вместо голоса – яростный кочет, —
Прореки, кто ославил тебя!

А потом, замешавшись с толпою,
Миротворцев чужих возлюбя,
За столом, что расставлен покоем, —
Прореки, кто забудет тебя.

Вот и жизнь, как всегда, на ладони,
И на годы вперед, как тогда,
На апрельской пустующей кроне
Осыпается неба слюда.

2.

За душой точно за морем Белым,
За вечерней рассадистой мглой,
Я храню в чистоте онемелой
Все, что есть меж тобою и мной.

Все вещицы, все злые предметы,
Все, в чем нету тебя ни на грош, —
Все мне чудные дарит приметы
Милой жизни. И тем и хорош

Мокрый лес и черника босая, —
Мы зачем-то ее соберем,
Продолжая, трудясь, не бросая,
Точно в дом, точно есть у нас дом, —

Что прикрывшись неспешной работой,
Лишь отрывистым словом делясь —
Всею косноязычной заботой
Я решаю все тот же пасьянс.

Nefarius

Ледок осенний, и ни слова.
Дай, лужам выправлю прикус.
Меж встречей и разлукой снова
Нет ничего, лишь пар от уст.

Припомни: меднооким летом
День как язычник умирал,
Под юбками травы, в кюветах
Тяжелым холодом играл.

И лишь один жасмин старался
Ничьих похвал не позабыть
И напряженно дожидался —
Снегов мертвящих, может быть.

Рыдают на страницах четных —
Наотмашь на нечетных, всласть.
Пусть Марфа о любви печется, —
Я ж предпочту благую часть!

Замолкает, и тут же – голос

– Нам не нужно для встреч ни подъезда, ни ложа,
Я хочу твои… да, я хочу – это тоже,
И со стрелкой секундной бежать наравне…
Я хочу твоих слов, просто слов – обо мне.

Аминь.

«В кошельке декабрьской ночи…»

* * *

В кошельке декабрьской ночи
Стал я медною монеткой,
И меня никто не хочет
От салфеток и объедков,

С блюдечка, где синька счета,
Со скатерки в крошках пепла
Подхватить, чтоб ни на йоту
В ребрах сердце не ослепло.

Нет, декабрь меня закинет
В шапку нищему чужому,
Что и бровию не двинет,
Только скажет “Вот и дома”.

Скажет: “Мой медяк желанный,
Сердце от тебя прозрело,
Перехожий ты и странный,
Как мое худое тело”.

Нынче станем неразлучны,
Ты слепец, а я – вожатый,
До угла, – а там получше
Бросит кто-то виноватый.

Вариации на тему судьбы

1.

Не спрашивай, зачем мы рядом.
Недоуменным, полным сна —
Как прежде, будет нам обрядом
Чуть скованная тишина.

На обороте дня, поспешны,
В слезах, пока не брезжит свет,
Мы так навеки безутешны!
И так безжалостен ответ!

Но днём – совсем иное дело.
День дозволяет, солдафон,
О будущем трепаться смело
И не глядеть на телефон.

Тебя я слушаю вполуха.
И ты ничей, и я ничей.
А с потолка глазеет муха
Толпой фасеточных очей.

2.

Clutching her handkerchief…

    Битлы, кажись

“Чужие,” – где-то жмут на нервах,
А в гардеробной, между строк,
Вторая подражает первой
Любовь и комкает платок.

И нежностью такой неловкой,
И промедленьем у дверей,
За душу тронет не уловкой —
Напоминанием, скорей.

Безумных чаек силуэты —
В блокноте глупый почерк мой.
Опять готовить сани летом,
Телегу смазывать зимой.

И невозможно отлучиться
Из памяти под Новый год,
И кто-то будто молвить тщится
«Послушай, всё наоборот».

Jan Szponka

Немало нынче мух… Небесное родство.
Все ивы видят сны, от Дании до Ворсклы,
Лишь только зной сойдет, затеют сватовство
Игольное ушко и баловень-наперсток.

Зачем же притворюсь, зачем не буду мил
И разыграю горькую обиду?
И царствует душа, и расточает пыл,
И смотрит нищенкой – для виду.

И тяжело ей зло, и непонятен путь
Всегда двусмысленного блага,
И за века – судьбу не изменить ничуть:
Забывчивость – ее отвага.

Пусть жизни злой полна горячая рука
И ревность просит поцелуя, —
Я не скажу “прощай”, но холодна река
И льнет с востока – “аллилуйя”.

Инверсии

I zaczynam monolog trzynastozgloskowy…

    Pan Julek

Я на кухне тупейный художник —
Чистить бульбу что графа голить,