скачать книгу бесплатно
Увидев Господом оставленный верстак…
Мой носовой платок невыносимо клетчат, —
А с верстака спадают стружки льняно,
Похожие на кудри Иоанна,
Коленопреклоненного… Ответь,
Зачем ты выковал себе грудную медь
И для кого поёшь на высотах?
Ведь мы суть персть, а наше сердце – прах,
К последнему стремящееся праху.
Так пой еще! Как пал Иерихон,
Так медью буду я твоей сражен —
Под бременем утраты, а не страха.
…Верстак, Мария, братья, Иоанн,
Смоковницы отяжелелой рифмы.
На третий день поминовенье сотворив, мы
Оставим неизменный Ханаан,
Верстак, Марию, братьев… Иоанн
Там не останется. Ему за другом милым
Ступать без слов, – какие там слова,
И не молитвы на краю могилы,
А мольбы сердца к сердцу… Голова
Тем временем трезвеет: нет пути,
Воскресшего в пелёнах не найти.
…Остановиться. Сдвинув котелок,
Огромный, клетчатый из недр извлечь платок.
Пусть грянет в Божьем мире “кукареку!” —
И разорвется занавес небес,
Чтоб самый вкус предательства исчез,
Изжогою скрутив Тулуз-Лотрека…
Чепцы – за мельницей, воздушный кончен бой,
Лишь лента розовая вьется:
Давай играть в комедию с тобой, —
Иначе сердце – разорвется.
Круг жизни
1.
Твое молчание – груши
И творог солоноватый,
И вынимающий душу, —
Последний и виноватый, —
Медлительностью теченья —
Мед, багровое обаяние,
И в жестянке из-под печенья,
Подавивший снеди,
Шоколад – divina commedia, —
А ближе к полудню – отчаянье.
Твое присутствие – лакомство,
Полоскание рта, растерянный Валаам,
Вздохи осла в кустах,
Сломавшего путь пополам,
Вечернее зарево
С полудня до новой зари,
Вечернего, карего, —
На душу мою подыши – и потри, —
С изюмом питательный хлеб.
А помнящий правду ослеп.
2.
“Чужая душа – потемки”:
Твоя душа – вертоград.
Портфель нарочито емкий
У фразы “любил как брат”.
А кто разметал ограду
Из белых – в пыли – камней, —
“Мой первый слог…”: брось шараду, —
Того поцелует змей.
(Но все же: “мой первый – нота
И междометье – второй”…
О чем это? В чем забота?
В столице сменился строй?!)
Ужалит поверх кроссовки;
«А где, – спросят, – тот, неловкий,
Что в душу глядел твою?» —
Ответь (ни к чему уловки):
– Стал бабочкой, серой совкой,
“Цыганкам не подаю!”.
3. Прибалтика
…Ибо говорю вам, что Бог может из камней сих воздвигнуть детей Аврааму.
Лк. 3, 8
Из камней – сынов Аврааму,
Из персти – ему дочерей,
А мне – из прибрежного хлама,
Из сваленных в кучу ветвей,
Из сих поплавков почернелых,
Из шороха пены в песке,
И чаек, заученно-белых,
И хвой в кривоватом леске,
И утлого моря пустого,
В котором не фыркает зверь,
И тихого горя простого,
Уже затворившего дверь,
Из тучи туземной и синей,
Прильнувшей совсем к парусам, —
Транзитный, кофейный, всесильный,
Создай, кого ведаешь Сам.
«Когда зима спускается во ад…»
* * *
Когда зима спускается во ад —
Ручьями, каплями, сосульками и пеньем
Прогорклым воробьев, и хрипом стад
Вороньих, и провалом средостенья
Из мокрых глин, – и задержать мороз
Не в силах подступающий к березам
Страстям враждебный авитаминоз,
И след собачий в желтизне мимозам
Не уступает, и засеки верб
На всех дорогах выставляют агнцев —
Упрямый знак, ребяческий свой герб,
И ждут лучей как знатных иностранцев, —
Тогда по циферблату зимних дум
Вдруг пробегает тень, смешав контрасты,
Немеет память и слабеет ум, —
Лишь петел сердится горластый.
Лишь петел сердится: он душу сторожит
И насовсем не отпускает —
Сердито хохлится и тоненько брюзжит
И крылья по земле таскает,
И хочет показать, что не всерьез,
Сойдя под стук кочующей капели,
Теперь пришел разымчивый Христос,
Двоих не оставляющий в постели.
И – “близкий” прозвучало наугад,
Хотя душа твердила – “ближний”…
Ты видишь, Господи: я сам себе не рад,
Между Тобой и ею – лишний.
«Стеклянные сады Семирамиды…»
* * *
Стеклянные сады Семирамиды,
Пруды, каскады, камфора, железо
И помазка торжественные виды
На tour-de-force под звуки полонеза,
И бритовки припрятанные (тщетно),
Шампуни и купальные ермолки,
Фрагменты света на местах заметных
И зеркала действительность в осколках.
И зеркала действительность иная,
Где создан смысл подвижкой нарочитой,
Где все свои, но всё теснится с краю
В сверканьи кафеля многоочитом.
И зеркала вся истина в обмолвках
Богатством назывных распространенных
Соперничает с луком и перловкой,
С восьмым “простите” не в меня влюбленных.
Sibi, Amato, или Почти по Маяковскому
Ты обознаешься, конечно,
Беря с Иакова пример.
Сухой расчет в делах сердечных
Верней, чем ход небесных сфер.
Всё рассчитаешь до копейки,
Чтоб промахнуться мимо уст,
И, с багажа содрав наклейки,
Вернешься лёгок, нищ и пуст.
Вовек не разжимать объятий,
Не верить в глупое «вдвоем»
И разводить ночами слякоть,
Даже не думая о нём.
Вовек не разжимать объятий,
Не верить в гулкое «с тобой»,
Не знать ни справок, ни печатей.
