скачать книгу бесплатно
Добрые книжки. Книжка странствий. Книжка умелых рук. Книжка чудесных дел
Алексей Николаевич Евстафьев
Сборник из трёх книжек, наполненных увлекательными и абсурдными историями, правдоподобность которых не вызывает сомнений. Книга содержит нецензурную брань.
Добрые книжки
Книжка странствий. Книжка умелых рук. Книжка чудесных дел
Алексей Николаевич Евстафьев
© Алексей Николаевич Евстафьев, 2023
ISBN 978-5-4493-9587-0
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
том первый «Книжка Странствий»
I
Оставаться самим собой в эпоху активного промывания мозгов можно и даже нужно. Требуется лишь небольшая самостоятельность и готовность любопытствовать до всего, что тебя – мягко говоря – не касается. А ещё желательно не упускать любой возможности покинуть родной дом, побродить по окрестностям, попутешествовать. Всякое подстрекание сходить по загадочному адресу или приглашение заглянуть в гости на часок-другой, не должны пропадать зря. Хорошо известный нам всем Алексей Николаевич этой самостоятельностью обладал, семейный уют его не сдерживал и даже подталкивал к беспрестанным испытаниям судьбы. Доверчивая супруга только и успевала, что сыто накормить своего неугомонного и вечно юного обожателя, дать вволю отоспаться, привести одежду в порядок и, снабдив деньгами из скудного семейного бюджета, отправить в очередной поход. Поводом к одному из таких странствий послужил эпизод рядовой и случайный. Алексей Николаевич случайно подслушал, через открытую форточку, разговор двух незнакомых тёток во дворе о покупке дешёвой клюквы на рынке Липовой Горы. Алексей Николаевич смекнул, что неплохо бы и самому совершить эту заманчивую покупку. От дома, где проживал Алексей Николаевич, до Липовой Горы было минут тридцать пешего хода.
– Главное, чтоб проклятые тётки всю клюкву не раскупили. – тревожно постучал пальцем по оконному стеклу Алексей Николаевич. – Надо бы мне поторопиться.
Будучи весьма скорым на ногу, Алексей Николаевич ко всякому путешествию относился ответственно. Внимательно выбирал одежду по погоде, присматриваясь к небесным орнаментам и пытаясь выведать, не таят ли они чрезвычайных неприятностей. Обязательно высиживал какое-то время в уборной, чтоб опорожнить организм и избавиться от невзгод, известных каждому путнику в городской черте, где достаточно трудно справить любую нужду.
Вот и сейчас, совершив весь цикл подготовительных мероприятий, Алексей Николаевич вышел во двор и поискал глазами тёток, которые распространяли клюквенные соблазны. Но увидел лишь хмурого дядю Валеру, выгуливающего собаку. Неподалёку, у клумбы с подсохшей геранью, сидели двое рыжих котов, с оскорбительным ехидством наблюдая за собакой. Самого дядю Валеру тоже постоянно печалил вид любимой дворняжки; а сегодня печалил особенно, в пасмурно-лиловых тонах, поскольку состояние здоровья вынуждало дядю Валеру жаловаться на всё подряд.
– Я смотрю, денёк настал такой паскудный, а ты, сосед, куда-то собрался. – поздоровался с Алексеем Николаевичем дядя Валера и ревниво проследил, как тот потрепал собаку за ушами. – Интересно будет знать, далеко ли собрался?..
– Вот тебе, дядя Валера, прямо всё знать надо.
– Да ради бога, можешь и не говорить ничего. Тоже мне шпион нашёлся.
Дядя Валера присвистнул, приглашая собаку двигаться дальше, но собака устало фыркнула и почесалась.
– Сказал бы просто: задолбался, дескать, дома сидеть – пора сходить на работу! – буркнул дядя Валера. – А то сегодня все кругом деловые, кого не спросишь – лишнего слова не скажут, будто я невесть о чём спрашиваю. Будто так трудно сказать, куда собрался пойти. Будто это тайна за семью замками.
Алексей Николаевич выслушал сетования соседа и отчего-то почувствовал неловкость за свою совершенно ненужную таинственность.
– Никаких секретов нет. – сказал он. – Я услышал разговор тёток про дешёвую клюкву на Липовой Горе и решил, что нужно её купить. Быстренько собрался и пошёл.
– Тётки – это родственницы, что ли, твои?
– Нет, эти тётки мне не родственницы, хотя есть у меня какие-то тётки-родственницы, и двоюродных братьев хватает, и сестра тоже есть двоюродная, но с сегодняшней дешёвой клюквой они никак не связаны.
Дядя Валера взглянул на дорогу, уводящую в сторону Липовой Горы.
– Может быть, тётки сказали, насколько дешева эта клюква? – спросил он. – Тогда я взялся бы сопровождать тебя вместе с собакой.
– Тётки разговаривали между собой, а я случайно их подслушал. Точной цены они не назвали. А если у тебя возникло желание купить этой клюквы, то занимай очередь после меня. Если клюква действительно дешева, то её может на всех и не хватить.
– Погоди, я немножко хлебну из бутылочки – я с собой на прогулку взял винца – а затем хорошенько обдумаю твоё предложение. – дядя Валера вытащил из широченных штанов бутылку дешёвого портвейна и отхлебнул. – Сам-то будешь? Не брезгуешь?
– Нет, дядя Валера, я не пью. – отмахнулся Алексей Николаевич.
Обычно Алексей Николаевич имел влечение к разговорам с людьми простоватыми, имеющими признаки умственной отсталости, но сейчас он торопился в дорогу и не без тревоги поводил носом по бутылке, словно измеряя её штангенциркулем.
– Сказать правду, то смущает в этой истории одно. – помутнено сияя лицом, словно никелированной кастрюлькой, просипел дядя Валера. – Смущает, что тебе совсем незнакомы эти тётки. Они тебе не родственницы.
– Ну, знаешь, дядя Валера, тётки-родственницы тоже могут быть не идеальными, и постоянно о чём-нибудь привирать.
– Это так, тут не поспоришь. – вздохнул дядя Валера и отхлебнул из бутылки, мрачно двигая шейным кадыком. – Хотя, я не могу похвастаться опытом общения с тётками-родственницами. Не хочу сказать, что я один такой на белом свете, я допускаю наличие у себя родственников. Но ещё в начале двухтысячного года у меня было сотрясение мозга и небольшая потеря памяти – возможно, что тогда же затерялись и родственные тётки. Получается, что я отчасти распрощался со своим прошлым.
Дядя Валера театральным жестом помахал ладошкой. Собака, неверно истолковав жест хозяина, строго тявкнула на ветер. Проходивший мимо мальчонка испуганно вздрогнул.
– Ой, дядя Валера, держи собаку крепче!..
– Да не дрожи ты, Павлик, это собачка просто так лает, а не на людей. – поспешил успокоить дядя Валера ребёнка. – Впрочем, разок-другой могла бы и на тебя гавкнуть – все вы сейчас садистами растёте и живодёрами, куда только родители смотрят – но моя собачка не понимает людского зла.
– О чём это ты? – спросил Алексей Николаевич.
– Разве ты не слышал в новостях про двух девочек из Хабаровска, которые животных убивали, на видео снимали и в соцсетях выкладывали?.. Их скоро судить будут, возможно, что приговор будет максимально строгим.
– Да я вовсе не из Хабаровска. – попробовал оправдаться мальчик Павлик.
– Ну, не обязательно всякому садисту жить в Хабаровске. – заметил дядя Валера. – Бездомных животных в любом городе предостаточно – хватай да вешай, живьём шкуры сдирай!..
– Я если только поиграю немножко с кошкой, а никогда не мучаю. – заныл Павлик.
– Да все так говорят, Павлик, поверь мне. И я так в детстве говорил, когда меня взрослые ловили за тем, что я к хвосту кота привязывал консервную банку. «Живодёр!» – они мне говорили и за ремнём тянулись, чтоб порку задать. А я в ответ – что характерно для юного лгунишки – глазёнками невинными пялился на маму с папой, излучая сияние, подобное васильковому июльскому небу, да помаргивал в полном недоумении: а что такого, я просто пошутить хотел, я же не из Хабаровска!..
– Ррррр! – шаловливо ощерилась собака дяди Валеры
– Да мы всем классом осудили поступок девочек. – заканючил Павлик. – И в Хабаровск письмо написали тамошним школьникам, чтоб они тоже осудили.
– И все, получается, прониклись любовью к братьям нашим меньшим? – улыбнулся дядя Валера.
– Получается, что все.
– И больше никто кошек с собаками обижать не будет?
– Получается, что не будет.
– Врёшь, Павлуша, честное слово – меня не обманешь, я прекрасно вижу, как ты нагло врёшь, а сам уж затеял какой-нибудь пакостный поступок.
Из форточки окна на первом этаже вылезла голова развесёло-угрюмого свойства, воззрилась на природу, ища в ней удобства для жизни, и пробасила:
– Вы чего, мужики, ополоумели совсем – Пашу моего обижать?.. Я его погулять выпустил, а вы на него всех мёртвых кошек повесили. Я ведь сам выйти могу и поговорить с вами чисто по-мужски.
Мальчик Павлик траурно всхлипнул.
– Заткнись, Виктор Леонидыч, никто твоего балбеса не обижает. – усмехнулся дядя Валера. – Я просто не хочу, чтоб твой Павлик в тюрьму сел за убийство какой-нибудь сраной кошки. Не хочу и чтоб дуры-девки из Хабаровска в тюрьму сели – я ведь осознаю весь ужас преступления, но не постигаю: зачем девкам жизнь ломать, зачем по тюрьмам таскать?..
– А куда их, прикажешь? В пионерлагерь? – голова из форточки выпустила рахитичный сигаретный дымок.
– Ну вот, помнишь, у нас Лёха такой жил, он сестрёнку убил нечаянно, так его в больницу отправили. А там уж хоть и не вылечили, но попытка-то была.
– Оооо, ну ты сравнил тоже мне! – голова из форточки приняла ироничный облик, выказывающий, что ей знакомы все задворки человеческой души. – Вот, блядь, этот твой Лёха, про которого ты вспомнил, дядя Валера, это просто ебучий алкаш. Он в тот раз набухался и зарубил сестру топором – вот и вся философия бытия. Он не выпендривался в интернете о своём подвиге. А теперь представь этих двух малолеток из Хабаровска: мало того, что они отравляют общество нормальных людей своим присутствием, так ещё и животных, блядь, режут!.. Ты понимаешь, что они не понимают, что у любого зверя такой же, сука, живой организм, как у человека, только у зверя прав совсем нет?.. Меня, например, с души воротит оттого, что такие личинусы режут щенков, снимают с них шкуры и постят это в интернатах: мол, смотрите какие мы аморальные и асоциальные девчонки!.. Да их невозможно жалеть. Я бы и родителей этих девочек отколошматил и расстрелял нахуй, поскольку необходимо соблюдать мерило нравственности в любой человеческой семье.
Совсем поникший мальчик Павлик захлюпал носом и вознамерился пуститься в громкий плач.
– Отпустите ребёнка, ему ещё уроки учить. – потребовала голова из форточки. – Сами нихера не делают, и другим не дают.
Форточка со звоном захлопнулась, и мальчик припустился рысью домой.
– Это Виктор Леонидыч, это Витёк! – кивнул на форточку дядя Валера. – Он мужик такой безобидный, правда, грубоватый и… как бы это сказать…
Дядя Валера с показательной хитринкой растопырил руки, наподобие ветвистых кустов, являющихся рассадниками клещей, заражающих мирное население энцефалитом.
– Лучше с ним не связываться.
– А Павлик, вроде, тихий мальчик. – сказал Алексей Николаевич. – Зря ты его растерзанными кошками пугал, он с виду безобидный.
– Да много ты понимаешь в этих безобидных детях. Разве его папаша сможет воспитать хорошего человека?.. В нём психические девиации шебуршат похлеще любого муравейника. А с виду, конечно, посмотришь на такого мальчика и посочувствуешь: тихий ребёнок, дескать, безобидный интроверт!..
Нежным запахом приготовляемого компота повеяло из окна квартиры на третьем этаже и напомнило, что Алексею Николаевичу и дяде Валере пора отправляться на рынок.
– …Михалыч! – вдруг дядя Валера окликнул сутуловатого человечка в безразмерных штиблетах и аккуратно выцветших штанах, показавшегося из-за угла дома. – Клюковки не хочешь?.. Мы вот посоветовались с Алексеем Николаевичем и решили за клюквой сходить на Липовую Гору. Её очень дёшево продают.
– В добрый путь, друзья мои, удачной дороги! – пожал руки Михалыч и присмотрелся к бутылке портвейна. – На двоих вам мало будет, но если клюква действительно окажется дешева, то сможете ещё бутылку купить.
– Я не пью. – сказал Алексей Николаевич.
– Брось, Михалыч, не для того нам перепадёт купить клюквы, чтоб жрать её без всякой нужды. Винца я взял, когда вознамерился выгулять собаку, потому что не надо закусывать. Это вот если водку на улице пьёшь, то приходится жрать что придётся. Пальцы затем становятся липкими и жирными, их нужно постоянно облизывать.
– Можно просто хлебушком закусить. – заметил человечек в штиблетах.
– Ну это, знаешь, очень скромно. Скромность, конечно, украшает любого мужика, но за здоровьем необходимо следить, надо хорошо закусывать. – дядя Валера приосанился, словно неопровержимая надпись на заборе. – Ты вот лучше подумай и определись с дальнейшим своим движением: согласишься ли стать нам попутчиком до Липовой Горы?
– Да нет, мне сейчас некогда.
– Чем это ты таким занят? – усмехнулся дядя Валера.
Человечек в штиблетах не мог долго стоять на одном месте, постоянно перетаптывался, крутился, жеманился с таинственным видом, словно пытаясь скрыть у себя сзади либо петушиный хвост, либо бесцеремонно оттопыренный карман.
– Мне необходимо вещичку одну найти, просто одну такую вещичку. – забегал Михалыч глазками по земле. – Дощечку небольшую или железячку, размером с ладонь.
Михалыч выпятил ладонь как можно шире. Дядя Валера и Алексей Николаевич внимательно осмотрели её.
– Зачем?
– Да мне надо. Это же ерунда – если правду сказать – такая железячка, до сих пор без неё обходился, а теперь вдруг понадобилась. Вынужден искать.
– Не бзди, Михалыч, найдёшь ты свою железячку. – упорно заманивал дядя Валера приятеля на стезю путешествий. – На Липовой Горе полно разных железяк, я постоянно об них запинаюсь. А тебе всё-таки зачем?
– Ну надо… – замялся Михалыч.
– Ещё один шпион!! – обрадовался дядя Валера. – Люди, что такое с вами творится, почему вы скрытные такие стали и неприветливые?.. Я, кажется, не кусаюсь, и собака у меня до чужого куска мяса не охоча. Зачем от нас скрывать свои интересные потребности?.. Мы не претендуем ни на вас, ни на ваши железячки. Нам просто хочется знать: зачем?..
Собака внимательно посмотрела на хозяина, не слишком соглашаясь с его мнением насчёт себя и чужого куска хлеба, но спорить не стала.
– Мне просто надо одну вещь в доме отремонтировать, а там всё очень сложно, и я не знаю, как подступиться. – страдальчески загундосил Михалыч.
– Нет, ты вознамерился дребеденью заниматься. – коротко засмеялся дядя Валера. – Я тебя, Михалыч, знаю, как облупленного. Давай бросай это дело и дуй с нами за клюквой.
– У тебя всякое дело дребедень – что не скажи.
– Потому что я умею различать настоящее дело от дребедени. Поход за клюквой мне безоговорочно представляется мероприятием достойным, и я – по сути – навязался Алексею Николаевичу в попутчики. А ты мне хоть миллион заплати – я не пойду с тобой железяки искать. Иди лучше ты с нами.
– Нет, ребятки, бывайте здоровы. – пожал руки на прощание Михалыч. – Как-нибудь, в следующий раз встретимся и поболтаем, а вы меня клюквой угостите. Будьте здоровы!..
– И тебе не хворать, Михалыч. – сказал Алексей Николаевич.
Сутуловатый человечек изобрёл мимикой неслыханную работоспособность и скрылся за тем-же углом дома, из-за которого возник.
– Чувствую, что нам следует поторопиться. – после тревожной паузы, произнёс дядя Валера. – Этот вот Михалыч вовсе не дурак, и сейчас явно спешит домой, чтоб взять денег побольше и опередить нас в покупке клюквы. Не удивлюсь, если он закупит всю клюкву Липовой Горы, а нам только и останется, что кусать локти.
– Так чего же мы ждём? – встряхнулся Алексей Николаевич.
– Сейчас, секундочку. – дядя Валера отхлебнул винца.
Изящно запинаясь об трещинки асфальта, мимо прошла молодящаяся старушка, имени которой никто не знал, и все её звали по отчеству – Петровна. Старушка направлялась в магазин, расположенный напротив дома, в котором проживали Алексей Николаевич и дядя Валера. Она тщательно шамкала губами, пересчитывая в уме денежные средства, которые безбоязненно можно было бы потратить.
– Кстати, о деньгах. – дядя Валера сопроводил старушку понимающим взглядом. – У меня в наличие с собой небольшая сумма, а значит, хочется быть уверенным, что денег хватит на покупку клюквы. Почём её продают на Липовой Горе, как ты говоришь?
– Задёшево её там продают. Это не я говорю, это тётки сказали.
– Ну, тётки… Петровна! – окликнул дядя Валера старушку. – Как по-твоему, сколько сейчас может стоить клюква, если продают задёшево?
– Это ты продаёшь? – с необычайной заинтересованностью застыла на месте старушка и заработала мозгом, подсчитывая сумму своего кошелька.
– Я что, похож на человека, способного, как говорится, с бухты-барахты, взять и начать продавать клюкву?.. Про клюкву я услышал от Алексея Николаевича, а он услышал от тёток, которые цену не называли. Сказали просто, что дёшево. Подтверди, Алексей Николаевич.
Алексей Николаевич кивнул головой.
– Вот я и подумал, Петровна, что ты можешь знать сезонное ценообразование. – сказал дядя Валера. – Тебе ли этого не знать? Ты у нас всё знаешь.
Петровна с удовольствием зарделась.
