Возвращение Домой

– …Тогда в подземелье мороя я умолчала о некоторых событиях, – вздохнула девушка, решившись на непростой разговор. – Но ты должен знать это.

– Не посмею предположить, о чём ты, – Сайрон уловил тревогу в голосе подруги, и тень легла на его лицо. – Хотя догадываюсь… Сол упомянул наших собратьев. Ты собираешься…

– Что ж, поговорим и об этом тоже, – качнула головой Дженна. – Да, я собираюсь вызволить твоего брата из заточения. И, возможно, не только его…

– Разве Катхауэт не получил по заслугам? – со злостью проговорил Сайрон.

– Ты должен знать, что к стражам Катхауэт отправился по доброй воле… – девушка набрала воздух в лёгкие. – Он спас мою душу, как когда-то Тейя спасла его! Твой брат пожелал присоединиться к ней…

– Тейю не поглотил Враг, – повторил Сайрон главное.

– Да, – ответила Дженна. – И я искренне хочу спасти обоих, – она вздохнула. – Но, если честно, это желание затмевает страх… Страх за то, что будет с нами – с тобой и мною, – если Тейя жива.

– Я понимаю этот страх, – прошептал Сайрон. – Что будет с тобой и мной, если вернётся Катхауэт?

– Мы с ним сделали свой выбор, – отрезала Дженна, нахмурившись. – Ты можешь быть уверен во мне.

– Хорошо, тогда будь уверена и ты во мне, – посмотрел на девушку Сайрон.

– Хорошо, – повторила та не совсем твёрдо. – Но поговорить я хотела изначально об ином…

– Что ещё?

– Катхауэт спас не только меня… – продолжила Дженна. – Он выхватил из пасти Врага и… твоего сына.

– Хонс жив?! – воскликнул Сайрон.

– Я общалась с его аху… – Дженна улыбнулась своим воспоминаниям. – Он славный и одарённый мальчик. Я подарила ему собаку… игрушку! А он, даже будучи призраком, оживил её!..

Чародейка расширила глаза, вспомнив, как неодобрительно относится Сайрон к подобным фокусам, и прикрыла рот руками. Вся сила сферы воли потребовалась ей, чтобы сдержать слёзы во время разговора. Но, к её удивлению, слёзы блеснули в глазах Сайрона.

– Хонс жив? – прошептал дракон.

– Хонс жив, – улыбнулась Дженна.

– Катхауэт спас его душу…

– И многие другие души! И часть вашего мира! И осколки других сфер!

Мужчина отвернулся. Повисла тишина, только волны бились о берег. С приходом сумерек умолк птичий гомон. Вскоре из леса донеслись песни ночных обитателей.

– Сай, – Дженна положила руку ему на плечо, впилась пальцами в кожу. – Катхауэт очень любит тебя… Я знаю это точно! Любит и тоскует… Он даже на трон Лалинги посадил куклу, сделанную по твоему подобию. Он любит тебя гораздо больше, чем любил меня, – Дженна горько рассмеялась. – Если бы ты знал, как он отчаянно хотел, чтобы я отвернулась от него! Мы оба не знали, жив ли ты. Но он верил в это больше, чем я! – она убрала руку и опустила глаза. – Если уж совсем честно… то выбор сделал он.

Сайрон обернулся, посмотрев на подругу не с ревностью или злостью, но с явным сочувствием.

– Я и не сомневался в этом, – кивнул он. – Мой брат даже из святилища Знаний ухитрялся управлять нашим царством наравне со мной. Я прекрасно помню, – ядовито произнёс Сайрон, – когда Катан рядом, выбор может сделать лишь он, а все прочие —марионетки в его бесконечной игре!

– Кукольник признал свои ошибки, – холодно произнесла Дженна. – Все мы их совершали, и не нам судить друг друга. Особенно сейчас…

– Ты веришь, что мы сумеем победить Врага? – Сайрон покорно сменил тему.

– Да, – твёрдо сказала Дженна. – Я точно не знаю, почему оказалась на этом пути, но за годы странствий пришла к выводу: всё не просто так. Не зря Враг следует по моим следам в междумирьях и даже во времени… Чем-то я ему сильно понравилась или напротив, – она рассмеялась. – Я понимаю, он хотел заполучить жреца бога Мудрости! Но я, неумёха, соплячка, не хранитель и не странник, не маг и не воин… Как думаешь, что во мне такого особенного?

– Ты любишь нарушать правила, – ухмыльнулся Сайрон.

– Никто до меня не смел подойти к чёрному единорогу, – подтвердила Дженна не без гордости. – Никто не мог наладить течение живой и мёртвой воды в мире Сет.

– Никто из хранителей не мог приблизиться к проклятому металлу, – припомнил Сайрон. – Но я не представляю, какая сила в тебе может противостоять Врагу.

– Я тем более не представляю, – вздохнула Дженна. – Я просто следую за своей Судьбой.

Мир окутала мгла. И только ночное небо полыхало мириадами звёзд.

На краю восточного горизонта расправили крыла Дракон и Феникс, на севере застыл в прыжке Единорог, выше плыли Рыбки. Ярче всех на чёрном полотне переливалось созвездие самого Охотника. Сьидам, хозяин Судьбы, как будто подмигивал Дженне тремя глазами – своими самыми крупными звёздами.

Но сегодня её вниманием завладели Рыбки. Дженна вспомнила звёздного скитальца – гигантского кита, древнего, как само мироздание. Его образ вселял в душу драконицы уверенность и спокойствие.

Если странника междумирий не проглотил живущий там Враг, – значит, не так уж пожиратель и всесилен. Есть нечто большее, чем он, более могучее и правильное.

3 В нижнем мире

Попрощавшись с друзьями, Дженна поднялась по ступеням, окутанным серебристой дымкой водопадов. Миновав озеро, она вышла к верхней части города. Как и во всём Айваллине, улицы здесь утопали в зелени. Лианы плющей ткали диковинные орнаменты. Высокие крыши строений украшали цветущие растения.

Дженна следовала вдоль усадеб и благоухающих весенними цветами одичавших садов. Она шла неторопливо, любуясь городом. Возможно, в будущем это будут её владения. Мелодия Айваллина более не оглушала девушку, как прежде. Камни, земля, растения постепенно очищались от эха чужой боли…

Следуя к библиотеке, драконица взошла на высокую лестницу, ведущую к гигантскому древу. Кутупаан было неописуемо прекрасным! Крона походила на грозовые тучи. Кора была будто выкована из металла и украшена узорами гениальнейшего из ювелиров.

У подножия колоннообразного ствола раскинулся небольшой лес. За тенью ветвей угадывалась архитектура самой библиотеки, почти полностью поглощённой могучим растением. Сплетения корней плотно обвивали стены, образовывая у земли арочные проходы.

– Вот и настало время, – торжественно и громко произнесла Дженна, словно её обращение должно было услышать древо Знаний, а может, даже сама Сия. – Я готова задать вопрос и услышать ответ…

С этими словами девушка ступила в портал.

* * *

– Она получила свой ответ и ушла? Неужели свершилось…

Хранительница Севера застыла у замшелых ступеней дворца Айваллина. Тень от иссохшего древа Жизни падала на её лицо, напряжённое и строгое. Белоснежные волосы и подол жемчужного платья ласкал весенний ветер.

– Это происходит прямо сейчас, моя милая Гьюз, – с теплотой ответил сестре Индрик. – Твоё пророчество вот-вот исполнится.

Чёрный и золотой драконы, подошедшие, чтобы поприветствовать гостью, склонили головы перед девушкой. Та со смешанным чувством радости и печали посмотрела на Сайрона, затем на Сола.

– Вы ведь не знаете? Индрик не рассказал вам?

– Я хотел дождаться хранителя Калоса, – с шутливой усмешкой оправдался Индр. – Не повторять же такое по многу раз…

– …В этом нет нужды, – прозвучал голос. Белый журавль плавно опустился на площадь и обернулся невысоким худым мужчиной в простом серебристо-пепельном облачении. Жрец богини Милосердия низко поклонился друзьям и продолжил. – Великая Мать Лианхо не таила от меня секретов: ни теперь, ни тогда, ни тысячи лет назад…

– Ты знал, что уготовано Дженне, при вашей первой встрече? – нахмурился Сайрон. – Я-то голову себе сломал, что сподвигло тебя на столь странную дружбу… Тебя – того, кто почти не общается даже с себе подобными.

– И на драгоценные подарки, – добавил Сол.

– Всё так, – вновь уважительно поклонился Бацун Эмон. – Лишь увидев её, я сразу узнал в этой девочке женщину, которая изменила столь многое в древнем мире Сии. Тогда она пряталась от моего взора, но я не мог не ощутить её витали… В Амире я ведал, что ждёт юную Дженну, и подарил тунику из паучьего шёлка, чтобы уберечь от лишних ран её тело, но… – он усмехнулся, обернувшись к теням, которые бросало на плиты площади древо Жизни. – Но демон, ставший её спутником, сделал свой выбор самостоятельно. Как ты поживаешь, старый друг? – произнёс хранитель Калоса. – Я буду рад послушать о твоих приключениях.

– О, мой добрый отец и повелитель, – появился прятавшийся до того Дхар Нэваал. Одна тень будто породила другую, на тёмном силуэте блеснули искры глаз. – Я счастлив снова лицезреть тебя… Признаюсь, иногда мне казалось, что больше мы не свидимся. Я расскажу тебе всё, но когда на то будет время! А сейчас, разве ты явился не за тем, чтобы помочь Дженне на пути к нижним мирам?

– Ты будешь вести её, как когда-то меня? – с надеждой спросил Сайрон у калосца.

– О нет, моя помощь ей не требуется, – покачал головой Бацун Эмон. – Ни демоны боли, ни демоны страсти не смогут овладеть той, что прожила свои бури. Дженна всегда смотрела прямо в лицо страхам, она знает их и не прячется. Она выдержит это испытание, я уверен.

– Но речь идёт не о простых нижних мирах, – глухо напомнил Сайрон. – Это особенное узилище для тех, кто ступил на сторону Врага. Недоступное для хранителей и странников! Только Дженне могло прийти в голову ринуться по этому пути! Как можешь ты быть так уверен в благоприятном исходе? – он обернулся к золотому дракону и, вынув из тени за спиной свой могучий клинок, протянул оружие хранителю Юга. – Пусть Кемнэбу будет у тебя, брат… Если Дженна вновь исчезнет, не трать магию Ледяницы, поставь точку в этой истории.

– Не горячись, брат! – воскликнул Дэрей Сол, отмахнувшись. – Великий мудрец Калоса подтвердил – и уверен: всё будет хорошо…

– Дженна вернётся, – улыбнулась Сайрону Гьюзайлин, положив тонкую руку на его плечо. – А твой меч ещё пригодится нам. Стоит опасаться не путешествия Дженны к нижним мирам, но её возвращения… Того, что предстоит нам после… – голос жемчужного единорога дрогнул и затих.

– Моя сестра предвидела большую войну, – продолжил за неё Индр. – Враг пытался уничтожить Сию не единожды. Вы должны знать: он снова вернётся… Будет здесь Дженна или же уйдёт – не важно. Настала наша очередь посмотреть в лицо своему страху.

– Мы дадим бой, – прошептал Дэрей Сол.

– Десятки тысяч лет вели нас к этому моменту, – кивнул Бацун Эмон.

– …И ты, Гьюз, не ответишь нам, видела победу или поражение? – обратился к хранительнице Сайрон.

– Отвечу, – уверенно произнесла та. – Нам уготовано и то и другое.

* * *

Окутанные пылевыми облаками пустынные пейзажи простирались вокруг Дженны. Небо и земля здесь были почти неразличимы, воздух – сух и безвкусен. Солнце, изредка пробиваясь сквозь тучи, чертило полосы на барханах и отвесных скалах, что застыли вдалеке подобно строю солдат.

Дженна не спешила. Впервые она спускалась в нижние миры, и даже эта пыльная пустыня вызывала у неё любопытство исследовательницы. Она шла медленно, бежать не было необходимости. Здесь царили иные законы: пространство подчинялось не телу, а уму.

Великие древа, к которым принадлежало Кутупаан, были одновременно и столпами, поддерживающими мир, и порталами, что открывали пути между мирами. С помощью древа Знаний Дженна вновь покидала Сию, на этот раз осознанно, по собственному желанию.

Само древо, откликаясь на заданный вопрос, вело странницу к заветному ответу.

«Между мирами и Вселенными постоянно происходят метаболические процессы, частью которых являемся и мы с тобой, – говорил когда-то Катан. – Поэтому столпы мира – это ещё и врата, ведущие к наиболее крупным руслам – дорогам. Зная о каналах витали и следуя вдоль них, ты можешь безопасно идти от одного мира к другому».

Всё новые пласты сфер отворялись перед Дженной и закрывались за ней. Пылевые облака дрожали, то становясь тоньше вуалей, то уплотняясь и принимая жуткий облик. Невиданные чудища вдруг вырастали перед драконицей, но тут же таяли.

Это были чужие кошмары, не её. Свои собственные Дженна прожила.

Она вкусила горя сверх меры и испила до краёв наполненный кубок страсти. Демоны войны и боли стали её друзьями. Пламенный Зоар и Марг Жнец подарили ей свои поцелуи. И чёрный Гхор, отец всех сьидам, раскрыл для неё страницы книги Судьбы.

Дженна шла вперёд. Постепенно пустынные пейзажи потонули во мраке. Вспыхнули звёзды, и расцвели туманности. Тогда драконица оделась в чешуйчатый наряд, распахнула перепончатые крылья и взмыла ввысь.

– …Не противься своему естеству. Если даны тебе крылья – лети, если есть плавники – плыви! – вспоминала Дженна слова, которые говорили ей сумеречные лисы – учителя наёмников и носители знаний сьидам. – О Странник, смело стань оружием Единого, ибо есть у тебя на то его благословение, достоин ты и телом, и духом. Храни мир, вверенный тебе, ибо ты хранитель по праву телесного рождения. Но особенно храни душу свою и доверяй ей, ибо она была избрана из многих. Ибо она слышит и ценит голос Источника, как никакая иная душа», – шептала Дженна, словно молитву.

Слова вселяли надежду, так необходимую теперь.

Дженна уже не парила, но блуждала в тёмной чаще, где не было деревьев. Здесь не было ни лесов, ни городов, ни неба, ни солнца. Однако непроглядный мрак, в который угодила драконица в конце своего пути от древа Знаний, был обитаем. Пространство пронизывали едва уловимые голоса, невнятные шорохи, вибрации энергий.

Чем дальше следовала странница, тем отчётливее различала речь и оттенки человеческого духа. Как будто вдалеке вели неторопливую беседу. С другого конца доносилось тихое пение детского хора. Музыки не было, только тоненькие голоса. Изредка песнь подхватывали взрослые. Мелодия то возрастала, то затихала, то срывалась на тоскливую, режущую уши фальшь.

Где-то совсем рядом послышались шаркающие шаги. Сначала одни, затем другие, чуть увереннее. Дженна замерла на месте. Существ становилось всё больше. Раздался шелест, шёпот. Воздух дрогнул от близкого присутствия, наполнился запахами.

Дженну окружили. Она почуяла слабое удивление, интерес. Девушка стояла посреди тьмы, вибрирующей витали жизни. Она инстинктивно выставила вперёд согнутые в локтях руки и широко распахнула невидящие глаза.

«…Как возможно существование во мраке? – пришла страшная мысль. – Или же это я ослепла?»

Чьи-то тонкие пальцы дотронулись до её спины. Через плечо они скользнули к груди, затем изучающе коснулись лица. Дженна почувствовала, насколько сухие эти руки. Кожа на них будто зачерствела, обрела землистый запах.

– Ты нездешняя, – заметил женский голос. – Недавно здесь? Нет, не думай, что ослепла. Все мы зрячие… Постепенно ты привыкнешь и станешь различать тени.

– Неужели новая сосланная? – спросила другая женщина – кажется, сочувственно.

– Я сама пришла, – призналась Дженна. – Только не знаю, туда ли…

– И куда же ты хотела попасть, несчастная? – прошамкал старческий голос, хриплый и тихий.

– Я ищу нижний мир, – проговорила Дженна. – Темницу для предателей, которые перешли на сторону того, у кого нет имени…

Драконица не успела закончить фразу. Она ощутила, как внезапно интерес к ней истаял. Не видя, она точно поняла, что её собеседники отвернулись и направились прочь. Дженна поняла этот немой ответ.

– …О, несчастная, – снова пробормотал кто-то.

Шёпот стал затихать, рассыпался. Кажется, рядом осталась лишь та женщина, что коснулась Дженны.

– Пойдём со мной… – тяжело вздохнула она. – Я расскажу, где можно спать и что надо есть, чтобы избавиться от чувства голода. Ты ведь знаешь, что умереть здесь не так просто?

– Догадываюсь, – прошептала Дженна. Она знала, что муки ссыльных должны быть долгими, но не ведала одного: – Почему здесь нет света?

– Свет – это зло, – её спутница негромко рассмеялась, да так, что по спине побежали мурашки.

И снова воцарилась тишина. Лишь шорох проходящих и лёгкий говор ручья невдалеке.

– …Я слышала детские голоса, – произнесла Дженна.

– Удивлена? – спросила женщина. – Законы жизни властвуют даже на нижних мирах. Мы спим, едим, размножаемся… Всё это бесконечно и бессмысленно…

– Это жестоко, – нахмурилась Дженна. – Обрекать детей на подобное существование.

– Вовсе нет, – безразлично ответила женщина. – Им не с чем сравнивать. Они счастливы. Они не видят друг друга, не видят, во что мы превратились, чем стали. Они – наша единственная радость.

– Как… зачем создатели темницы позволили это?

– Это радость, но одновременно и наказание нам…

Изгнанники, предатели, взбунтовавшиеся и поверженные маги были наказаны жестоко. Они не только испытывали голод до еды и прикосновений, не только понимали, что зачинают и рождают детей во тьме и большего не смогут им дать. Но тугая и прочная витали жизни – жизнь, длившаяся бесконечно долго, – произвела новый вид вечно старых, дряхлых созданий.

Бессилие было общим недугом для малых и пожилых. Люди и нелюди, наделённые способностью ходить, говорить, мыслить, постепенно теряли эти свойства. Из поколения в поколение передавая нежелание двигаться. Сосланные сюда и родившиеся здесь уподоблялись растениям. И постепенно Дженна становилась одной из них…

Тьма под её веками вновь и вновь сменялась тьмой дня. Сны чередовались с явью. И порой было сложно определить, какой из двух миров более реален.

Время шло. Хотя его течение было совершенно невозможно ни уловить, ни подсчитать, вместе с тем росло бессилие. Чтобы совсем не одряхлеть, Дженне пришлось прибегнуть к тем нехитрым упражнениям, которые она десятки лет назад преподавала молодому книгохранителю, когда учила того фехтовать.

Всесильная и мудрая драконица вновь попала в ловушку, как это случилось в Яблоневой роще Ауки. Однако в том мире не было ночи, здесь же не нашлось места дню. И – о, что бы Дженна отдала сейчас за одно единственное яблоко из сада!.. Пусть незрелое, пусть зелёное и кислое, но имеющее цвет и вкус!

Жизнь в нижнем мире походила на болото. Прелый холодный запах плесени висел в воздухе. Несколько дней Дженне понадобилось, чтобы прийти в себя и привыкнуть к этому. Дней ли?

Она засыпала, наслаждаясь остатками воспоминаний из цветных снов, и просыпалась в кромешном мраке, холоде, одиночестве. И в то же время вокруг неё постоянно находились люди – почти неразличимые силуэты. Мелодия их витали тоже отдавала болотом.

Привкус застоявшейся воды и детские голоса, порой собирающиеся в слабые хоры, преследовали Дженну. Песни были лишены слов и смысла. Это был просто звук, отражающий мелодию той странной, жуткой витали жизни, что господствовала здесь.

Дженна предпринимала попытки завести беседу с кем-то из детей. Но те, безвинно заточённые в этой темнице, казались бледными тенями живых. Их не интересовали сказки. Они не стремились узнать о мирах за гранью собственного.

Это казалось Дженне особенно страшным… Ведь именно жажда знаний и мечта, обретённая в чтении книг, помогли ей когда-то вырваться на свободу. Жажда большего и ненасытность отличала людей от всех прочих рас! Но только не здесь… Здесь всё делалось каким-то плоским, безвкусным, бессмысленным.

Даже земля была плоской, без малейших препятствий. Еда росла тут же под ногами. Пищу Дженна научилась узнавать по запаху. Вкус отдалённо напоминал грибы. Влажные, холодные, крошащиеся во рту, они оставляли на языке кислинку гнили и чужих стоп.

Со временем ушло желание общаться с кем бы то ни было. Леность накатывала, делая тело мягким, а мысли туманными. Большую часть времени Дженна проводила лёжа или сидя, изредка отправляясь на прогулку.

Передвигаться становилось всё сложнее. Сил хватало лишь на жалкие шаги, а затем приходилось садиться, чтобы отдохнуть. Как только Дженна вставала, ей хотелось прилечь. Как только она ложилась и закрывала глаза – сон сметала тревожная тоска и ощущение безвыходности.

Сердце наполнил мрак, сознание – пустота. Сны стирались… Постепенно, но не окончательно. Кто знает, чем бы закончилась эта история, если бы не образ, пришедший именно во сне.

Дженне привиделся белый силуэт в море тьмы. Тонкое строгое лицо, серьёзные глаза: один серо-стальной, другой тёмно-карий. Губы мастера пыток изогнулись в доброжелательной улыбке. Однако Дженна отчётливо помнила, что улыбка эта не предвещает ничего хорошего.

Как бы сильно девушка ни скучала по людям, по хранителям, по таким, как она, ей захотелось бежать от образа Бацуна Эмона. Ей захотелось спастись в объятьях любимого! Как наяву Дженна вдруг вспомнила Сайрона: его запах, тепло, силу. Вспомнила она и старшего дракона… и то, зачем она здесь.

Пробудившись ото сна, Дженна разозлилась. Как смела она забыть слова учителя? Дети Солнца не могут долго пребывать без своего родителя! А в этой плоскости мира царил мрак… Мрак, к которому могла приспособиться человечья душа Дженны, но не дракон! Если Катан и попал в это пространство, то искать его было бесполезно.

Дженна упрямо отказывалась верить в худшее. Скорее она допускала, что сама оказалась не там, где должна… Или же не могла осмыслить, зачем она здесь.

Зачем? Где она свернула не туда? Почему не добилась ответа от местных жителей?

– Я должна продолжить путь, – вслух произнесла Дженна, заставив себя подняться. – Иначе зачем же мне ноги? – рассмеялась она, припомнив беседу с Аукой.

– Ты недавно здесь? – отозвался некий собеседник, оказавшийся поблизости. – Забудь об этом. Лучше здесь, чем там. Здесь лучше, чем везде…

– Я должна найти друга, – объяснила девушка, скорее не ему, но самой себе.

– Кто же тебе мешает? – пробормотал старческий голос с лёгким оттенком смеха. – Может быть, я тебе подойду?

– Ты здесь тоже недавно? – заинтересовалась Дженна, ощутив от собеседника необычную для местных живость витали.

– …Умеешь ты остужать пыл, – фыркнул старик.

– Моё очарование уже сравнивали с силами одного ледяного духа, – с шутливой гордостью сообщила Дженна.

– За это тебя и заточили? – усмехнулся узник. – Ты слишком холодна для верхних миров?

– Я сама пришла, – резко сообщила Дженна.

– Неожиданно… – заметил старик.

– А что же натворил ты? – ехидно спросила Дженна. – Был слишком назойливым?

– Злая девочка, – оценил старик. – Но да будет тебе известно, что я был величайшим из целителей.

– И своих способностей тебе оказалось мало? – догадалась Дженна. – Решил позаимствовать у силы, которая умеет лишь разрушать…

– Я не ведал, что за сила то была, – огрызнулся собеседник. – Я лишь хотел помогать – и не жалею об этом ни мгновения! – его голос дрогнул и стал тише, будто потеряв в порыве злости всю силу. – Просто мне не повезло…

Дженна сочувственно вздохнула, задумавшись. А ведь он был прав: её порывы, желания Катана были чисты. Им всем просто не повезло. На их молитвы могли откликнуться боги… Марг, Зоар, боги мира Сет, но ответил Враг. Их ли в том вина?

– Ты прав, прости, – проговорила она.

– …Знаешь ли, не так тут и плохо по сравнению с тем, как мы жили в родном мире, – продолжил узник. – С самого рождения люди были обречены ощущать боль. Таково правило, некий закон, что ли: ни единое живое создание не было здоровым. Мы жили в муках! И я унимал эту боль у других, забыв свою.

– Здесь боли нет, – согласилась Дженна.

– Там, где нет ничего, боли тоже не существует, – простонал старик.

– Твой мир исчез? – прошептала Дженна.

– Да, – коротко ответил собеседник и умолк на некоторое время. – Что ж… иди, куда шла, ищи своего дружка дальше.

– Скажи, – рискнула спросить Дженна, – есть ли земли, где достаточно светло, чтобы увидеть «дружка»?

– Поверь, он не захочет увидеть тебя, – было ей ответом. – А ты не захочешь его… В своих мирах мы могли быть статными и прекрасными, но здесь мы меняемся… непоправимо… страшно.

– Что ж, мы с «дружком» всегда можем закрыть глаза, – усмехнулась Дженна.

– Упрямая дура, – фыркнул старик.

– Не буду спорить, – согласилась та. – А если ты столь мудр, не подскажешь ли мне дорогу туда, где светло?

– Свет – это зло, – напомнил старый целитель.

– Мне не привыкать, – улыбнулась Дженна.

– Дорога одна, – ответил собеседник. – Ибо назад тебе уже не вернуться.

– Значит, остаётся идти вперёд, – поняла девушка.

– Остаётся просто идти, если в тебе осталось на то желание… Но берегись. Там, где есть свет, сложнее сохранить рассудок…

– Благодарю тебя, – Дженна низко поклонилась в темноту и отвернулась.

Она сделала шаг: один, другой третий… Каждое движение давалось сложнее предыдущего. В какой-то момент показалось, что всё кончено. Но подобно калосскому кораблю, что застрял в мёртвом штиле, Дженна заставила себя сделать ещё несколько шагов.

Она улыбнулась. Мелодия сама собой коснулась губ. Да, им не повезло. Вероятно, они просто не знали имени, к которому должно обращаться. А Дженна знала и тихонько запела:

Ветер, слова подхвати,

Передай, волна…