Геолог

Они встали в небольшой кружок и принялись с наслаждением дымить.

– Как подростки за школой, – отметил Егор Семёнович. – Никогда я не был старшеклассником, который учит малышей плохому…

– Ха, да эти малыши сами вас всему научат! Правда ведь, братан?

Он хлопнул водителя по плечу – и тот чуть не подавился. Затем наспех докурил и уехал подальше от этой замечательной компании.

– Разваливается семья, – бросив окурок в снег, проговорил Егор Семёнович.

– Чего?

– Бросил тебя братан, говорю!

– Может, повезёт ещё, свидимся!

Одержимые курением, они ещё ни разу не взглянули на заветный садовый участок. Как оказалось, смотреть там было не на что. Ни забора, ни какой-нибудь другой ограды там не было. Был лишь низкий деревянный домик, развалившаяся теплица, потонувшие в одном большом сугробе.

– Нам точно сюда? – уточнил Степа, Егор Семёнович кивнул в ответ. – Не, ну если бы мы летом на шашлыки приехали, это было бы круто. А сейчас-то нам че тут делать?

– Купаться в снегу, – ответил Егор Семёнович. – Я серьёзно. Нам придётся побарахтаться в сугробах, чтобы пробраться ко входу в дом.

Стёпа лениво почесал голову – шапки на нём не было. Возможно, он забыл её в такси. Или в самолёте…

– Ой! – Степа вздрогнул, и на его лице отобразилась смесь ужаса с интересом.

В низком деревянном домике что-то упало.

Глава 23. Лопата

– Это че такое было, а? Семеныч… Егор…

Егор Семёнович медленно опустился в сугроб.

– Слышишь? – проговорил он.

– Да я вам о том же!

– Нет, ты гул слышишь?

Степа на секунду прислушался, а потом замотал головой.

– Какой ещё гул?! В доме упало что-то!

– Ага…

Степа встрепенулся, нырнул в сугроб и начал рыть в нём тоннель – прямо так, голыми руками.

– Упало что-то… Наверняка никакой мистики там нет, но всё же… Вы чего сидите, вам не интересно? У меня вдруг весь страх пропал, представляете?!

Егор Семёнович не представлял. Всё тело сковало, было страшно сделать даже малейшее движение. А внутри нарастала тревога. И этот гул… Спасите…

– Нет, я тут один никак!

Степа поднялся и принялся растирать красные замёрзшие ладони.

– Серьёзно, вставайте! Если у меня сейчас кисти отвалятся, вам же потом хуже будет! Будете со мной, инвалидом, нянчиться!

Егор Семёнович с опаской оглянулся на дом.

– Может, не надо?

– Шутите?! Вы меня зачем сюда тащили, а?

Степа растолкал Егора Семёновича и поднял его на ноги. Тот с неохотой спрятал руки в рукава и принялся потихоньку ковырять снег.

– Я сейчас к вам при-соединюсь! – с одышкой говорил Степа, прыгая и приседая, размахивая руками во всё стороны. – Знаете, чем хороша зарядка? Это здоровье, это сила, это молодость!

Неудивительно, что Степа быстро отогрелся и вернулся к своему тоннелю. Но работа всё равно шла очень медленно: казалось, что на этом садовом участке снега не меньше, чем в Антарктиде.

Егор Семёнович оторвался от работы и сделал несколько глубоких вдохов. Тревога отпускала его.

– Степа, надо пройтись по соседям и найти лопату.

– По каким соседям? Вы хоть одного человека здесь видели? Зачем людям зимой в сады тащиться?

– Ты копай, а я схожу. Всё равно мой КПД невелик.

– Чего?!

Вокруг и правда не было ни души. Хотя весь коллективный сад оказался большим и обойти все участки не было никакой возможности.

Кстати, а где гул? Он ведь пришел к Егору Семеновичу, а потом опять куда-то спрятался. Эй, гул! Подскажи, как найти здесь хоть одного человека! Или зачем эти люди? Хотя бы просто: где найти лопату?

Гул не отвечал, и Егор Семенович просто шел по дороге и смотрел направо: туда, где располагались участки с домиками и теплицами. Слева же шумел ветвями лес, и постепенно психиатр отвлекся от поисков лопаты и мысленно погрузился в мир березок и вечнозеленых сосен. Ему на миг показалось, что он в Харпе. Просто вышел прогуляться вместо надоевшей работы. И скоро вернется домой, а там – цветочные занавески…

Егор Семенович не заметил, как дошел до конца дороги и уперся в забор. Вот они – крайние участки, и на них тоже никого нет.

Психиатр вздохнул и пошел обратно. Он шел и слушал лес – и так заслушался, что обнаружил себя у входных ворот. Когда же он все-таки вернулся к нужному участку, Степа уже практически закончил работу над тоннелем.

“Неужели меня не было так долго?..” – подумал Егор Семенович. Он молча подошел к Степе и стал ему помогать. Зачем говорить о том, что лопаты нигде не нашлось, если это и так очевидно? Причем она уже не так и нужна.

И наконец вот она: входная дверь! Степа уже не ликовал – у него не было сил даже на улыбку. Естественно, дверь оказалась закрытой, и Егор Семенович принялся тянуть и толкать ее – и наконец убедился, что тут точно нужен ключ. Ну или какая-нибудь бензопила…

– Я не думал, что умру так… – проговорил Степа. Он с грустным видом сидел в сугробе, натянув на себя капюшон и засунув оледеневшие руки под мышки.

– Это что такое, Степан? Где твой недавний оптимизм?

– Вот вы знаете, в чем смысл бытия?..

И тут Егору Семеновичу в голову пришла одна отчетливая мысль: ключ спрятан под шифером. Откуда взялась эта мысль? Непонятно. Спасибо, гипербореи.

Егор Семенович встал на носочки и увидел, что в одном месте шифер немного отстал от крыши. Он засунул под него руку – и…

– Ключ, Степа!

Степу это не удивило. Он хотел только лечь куда-нибудь, где тепло и сухо. Но в доме, как можно было предугадать, было очень холодно. Конечно, откуда здесь батареи? Хорошо, что в углу оказалась маленькая печка. Степа упал на диван и свернулся комочком. Егор Семенович хотел сделать так же, но пришлось идти искать дрова. На его счастье они нашлись, но все промерзшие и облепленные снегом. Мда…

Теперь бы найти спички… Как же он забыл о том, что они у него всегда с собой? Только вот на такие дрова можно истратить целый коробок и не добиться успеха. Егор Семенович положил дрова у печки, и в этот самый момент ему показалось, что краем глаза он что-то увидел…

Тело опять охватила тревога. Они же так торопились пробраться в дом, чтобы выяснить, что в нем шумело, а в процессе абсолютно об этом забыли!

Егор Семенович медленно перевел взгляд на диван – на нем мирно сопел Степа. Рядом с ним небольшой столик с лампой, дверной проем.

Дверной проем с отчетливым человеческим силуэтом.

Глава 24. Земля

Егор Семёнович открыл рот и уже почти заговорил, но тут силуэт сдвинулся с места, подбежал к нему и жестом приказал молчать.

– Да, это я, – прошептал силуэт. – Не пугайтесь!

Как будто эти слова могли чём-то помочь! Егор Семёнович уже обмер от страха, сердце в его груди как будто пробежало стометровку за пару секунд. Перед психиатром стоял учёный, причём появился он не из входной двери, а из двери, которая вела во вторую комнату.

– Это что это… Я вас выпустил? – проговорил Егор Семенович.

– И я вам за это безмерно благодарен!

– А как?.. А как?..

Егор Семёнович хотел спросить о том, как ему удалось освободить учёного и как сам ученый пробрался в дом. Перелетел через сугробы? Может, в другой комнате есть ещё один выход на улицу? Но дар речи снова покинул Егора Семёновича, и ни один вопрос он так и не проговорил до конца.

– Нам надо торопиться! Экспедиция на полюс отходит через неделю. Я вижу, вы с собой товарища взяли? Ничего, решим, он тоже поплывёт.

Жаль Степу! Он-то мечтал по барам и на пляж…

– А как вы это?..

– Связи! Всё решают связи. Это даже хорошо, что нас трое. Вместе мы сильнее. Приплывем и победим гиперборейцев! Да вы чего так напряглись? Расслабьтесь! О, я же вам сейчас ещё больше объясню! Понимаете, в тюрьме не было возможности подробно рассказать о моих исследованиях. А уж сейчас! ..

Борис Алексеевич говорил быстро, параллельно запихивая дрова в печку. Затем произошла какая-то магия – и они вспыхнули.

– Ловко вы.

– Конечно, – сказал ученый, – сядьте и расслабьтесь. Сейчас будет тёпленько! Зачем нам мёрзнуть, правда?

Он сам уселся на краешек дивана.

– Вы же помните, что я геолог? Так вот, всё не просто так! Я же говорил, что гиперборейцы издают гул, но при этом их не видно? Так вот, я предположил, что они живут под землёй!

– На Северном полюсе? Но там же нет…

– Нет земли? Мне тоже всегда так говорили! Но я предположил – и я уверен в своей теории, – что земля там есть!

– Но люди же изучали…

– Совершенно верно! Но вы сами подумайте: что такое гиперборейцы? Это нечто сверхъестественное. Так значит, и Гиперборея – сверхъестественная земля! Может, мы ещё не нашли её, потому что не знали, как искать и куда смотреть! Я затем и отправился тогда в экспедицию, чтобы взять пробу снега, изучить его.

– И что-то нашли?

– Нет! Но вот теперь-то, раз мы плывём вместе, мы успеем и найти Гиперборею, и отвоевать наших жён.

Перед глазами психиатра вдруг встали занавески с вышитыми на них цветочками.

– А если гиперборейцы будут сопротивляться? – спросил Егор Семёнович, выйдя из короткой задумчивости

– Конечно, будут! Но вы посмотрите: у нас целый отряд!

Ага…

– Причем у нас же будет оружие! Я вам рисовал чертёж бластера. Он тут, в погребе. Да, пока бластер только один, но до нашего путешествия я успею собрать ещё пару. Не волнуйтесь, всё схвачено!

– Ладно, – пожал плечами психиатр. – Как вам на свободе?

– Превосходно! Но, вы знаете, непривычно. Жёсткий распорядок дня даже полезен: он возвращает некоторый контроль над собой. Да и потом в тюрьме не надо переживать ни об одежде, ни о еде, ни о месте для сна. Всё тебе дадут, пользуйся себе на здоровье! А на свободе, конечно, обо всём приходится волноваться самому…

– Это да. Но меня даже тюрьма к порядку не приучила.

Тут плечами пожал учёный.

– Всякому своё… Я вообще не думал, что когда-то окажусь на свободе. А это ведь многих даже ломает, представляете? Столько жить взаперти, а потом выйти в мир, который тебе не дружественен…

Психиатр вздохнул.

– А потом вы куда? Ну, после нашего путешествия?

– Я? – спросил учёный. – Не слишком много у меня вариантов. Пойду в полицию сдамся. Всё равно поймают рано или поздно.

Конечно…

А вообще, если останутся деньги, можно будет предложить учёному бежать куда-нибудь на далёкие острова. Да, спасти мир – а потом на острова. План хороший, но лучше ничего заранее не загадывать.

Егор Семёнович лёг на кушетку, ещё раз взглянул на печку, в которой горели дрова, и закрыл глаза. Какова вероятность того, что утром здесь не будет никакого учёного? Непонятно. Сейчас главное – хорошо отдохнуть.

Глава 25. Как огурчик

Егор Семенович открыл глаза. Голова была тяжелой, и, попытавшись поднять ее с кушетки, психиатр даже застонал.

– Лежите, лежите, – услышал он чей-то заботливый голос.

Напротив него Степа сидел за столиком и пил чай. На лице молодого человека была улыбка: видимо, после вчерашнего он отогрелся и полностью восстановился. В печке горели дрова.

– Семеныч, а прикольный мужик этот ваш ученый! – Степа говорил так, как будто Бориса Алексеевича не было в комнате, хотя тот в этот самый момент подошел к психиатру и поправил на нем одеяло. – Я вас, Алексеич, уважаю теперь! Вы на меня меньше всех заключенных кидались.

– Как же твоя неприязнь к Гиперборее? – спросил Егор Семенович. – Неужели смирился?

– Я за приключения. За любые! Особенно если мы мир идем спасать, верно?

– Верно! – сказал ученый, тоже сел и взял кружку с чаем.

Как же уютно! Егор Семенович как будто вернулся в детство и оказался в деревне у бабушки. И за окном уже не зима, а летние дожди. Погулять не выйдешь, так что ему заботливо поправили одеялко и сказали еще поспать. Это ли не счастье? Только вот неугомонный мальчик уже скоро это одеяло отбросит и побежит к друзьям. Вместе они будут моряками, которые попали в шторм…

Нет, Егор Семенович больше не мальчик. Он с радостью закроет глаза и еще поспит. И никуда не побежит, никуда…

– Ну что, я работать! – быстро выпив чай, объявил ученый. – Нет, вы лежите, лежите. Набирайтесь сил, они в экспедиции ой как нужны! А подвал я вам покажу потом. Потом! Еще успеется.

И Борис Алексеевич ушел в другую комнату, открыл люк в полу и исчез. Степа тоже допил чай, резко вскочил и размялся. Энергия в нем снова била через край. Он подкинул дрова в печку и отметил, что их осталось слишком мало. Вооружился топором и ушел на улицу. Добытчик.

Ну а вот каковы шансы, что их чудесная команда вообще выживет? Егор Семенович начал проваливаться в сон, но в подсознании до сих пор проплывали мысли. Гипербореи убили пятерых в той экспедиции. Ученый убил… Ученый с топором… Нет, это Степа с топором. Можно ли доверять Степе?..

Егор Семенович проснулся от громких шагов и свиста. Это Степа расправился с дровами и теперь ненавязчиво пытался разбудить его, чтобы было с кем поговорить.

– Что такое?.. В подвале был? – намекнул неуемному парню психиатр.

– Нет, я туда только с вами!

Как маленький! “Сынок, иди к маме!” – “Нет, я только с тобой!” Конечно…

Егор Семенович лениво поднялся. Который там час? Раньше к этому времени он уже успевал переделать всю работу в тюрьме и придумать себе дополнительную нагрузку. А теперь – хватит.

– Дай руку.

Степа схватил Егора Семеновича за кисть левой руки и со смехом поднял его с кушетки. Справился.

– Я бы вам рекомендовал зарядочку делать! Иначе еще по пути развалитесь. Спину там растяните, отожмитесь раз двадцать. В тонусе надо быть!

Какой там тонус?! Раньше Егор Семенович тратил все время на работу и на тревоги: на зарядку его абсолютно не оставалось. Сейчас бы хоть успешно разогнуться: какие там отжимания!

– Ну, идем смотреть подвал! – Степа радостно поскакал в другую комнату.

– Подожди! – Егор Семенович, разогнув спину, вдруг ощутил, как желудок буквально прилип к позвоночнику. Когда он в последний раз ел? В самолете давали какой-то жалкий бутерброд, а после прилета он и не думал о продуктах.

– Ну да, в магаз надо было сходить, – согласился Степа. – Ну ничего, прорвемся!

– Как прорвемся?! Мы здесь на неделю, что мы тут будем есть?

– Слышу вас, слышу! – послышался голос Бориса Алексеевича. Вскоре он сам появился в дверном проеме с банкой соленых огурцов. – У меня же тут огород как никак! Солений разных куча. Может, и тушенка где-то завалялась.

– Не надо тушенку, – сказал Егор Семенович.

Интересно, сколько времени здесь простояли эти огурцы? Ученый был здесь в последний раз до тюрьмы, и Катя вряд ли сюда приезжала. Да и ладно, делать нечего. Егор Семенович достал из банки огурец и набросился на него. Не сказать, что он был очень вкусный, но это хотя бы какая-то еда.

– Ммм, божественно! – Степа тоже съел огурец и театрально поклонился всей банке.

– Ешьте, ешьте. А потом как раз и подвал вам покажу.

Глава 26. Пол вскрыт

Пол в другой комнате был вскрыт. Нет, ничего криминального тут не было: оказывается, около комода был люк, который вел в подвал, он-то и был открыт. Степа чуть не кинулся туда вниз головой, но Борис Алексеевич вовремя остановил его.

Все банки мне разобьешь, сказал ученый и стал аккуратно спускаться по ведущей в подвал лестнице. Здесь аккуратно, заноз себе не нацепляйте.

Это была старая деревянная лестница, и от нее везде отходили острые щепки.

– Лучше сразу наденьте варежки, – сказал Борис Алексеевич и скрылся в подвале.

Степа тут же тоже бросился вниз, а Егор Семенович повертел головой в поиске варежек, но так их и не нашел.

– А-а-ай! – послышался голос Степы. – А не, показалось!

Дурак! Егор Семенович тоже начал спускаться. Первая ступенька, вторая и вот он уже почти достиг цели, как вдруг потерял равновесие, покачнулся и резко перехватился правой рукой. Ее тут же пронзила боль.

– Вот я же говорил: варежки наденьте! – сказал ученый, и изо рта у него пошел пар. Конечно, варежки нужны еще и потому, что в подвале холодно.

– Как на Сев-верном полюсе, – проговорил Степа.

Егор Семенович осмотрел свою руку. Из большого пальца торчала не маленькая занозка, а прямо настоящее бревно.

– Да не волнуйтесь. Сейчас все починим! – ученый схватил какие-то щипцы и быстро извлек занозу. На ее месте осталась только кровоточащая рана. – Зеленки у меня нет, перекиси тоже… Так вот же!

Борис Алексеевич схватил бутылку с самогоном, открыл и залил рану. Егор Семенович скорчился от боли.

– Забористая штука! сказал ученый. – Сейчас за бинтом еще сбегаю.

– И к-куртку мне захватите, добавил Степа.

Борис Алексеевич быстро поднялся по лестнице. Егор Семенович же отдышался и принялся осматриваться. Вокруг, как и должно быть в подвале, были полки со множеством баночек. Кроме огурцов, тут были помидоры, какое-то варенье и что-то еще желто-оранжевое. И единственным намеком на секретную лабораторию были лишь те самые щипчики.

– Я уверен: тут надо сдвинуть какую-то банку и откроется тайная дверь, – сказал Степа и принялся двигать и приподнимать баночки. Это привело только к тому, что вся покоившаяся на полках пыль поднялась в воздух и Борис Алексеевич появился как волшебник из тумана.

– У вас тут точно лаборатория есть? – спросил Степа. – Я не нашел.

Ученый засмеялся и показал на щель между двумя стеллажами.

– Вперед! Вы у нас стройные. Да и я легко прохожу: в тюрьме не растолстеешь!

Степа, забыв про куртку, которую принес ему Борис Алексеевич, тут же юркнул в щель, причем сделал это так неаккуратно,

что чуть не повалил полки. Вскоре послышался его восторженный вскрик.

– Проходите! – сказал ученый, и Егор Семенович последовал за Степой.

Подвал оказался совсем не таким маленьким: глазам психиатра открылось достаточно большое помещение со столами, на которых располагались какие-то химикаты, приборы и чертежи.

Учёный тоже забрался в лабораторию и прошел прямиком к столику, на котором стояла закрытая банка с прозрачной жидкостью.

– Вот это был тот самый снег с Северного полюса.

– И чего, в нём прозрачная земля? – спросил Степа.

– Я уверен, что да. И я обязательно пойму, как сделать её видимой. Ну а вот это – тот самый пробник бластера.

– Стреляет невидимыми пулями? – засмеялся Степа.

– Молодец! Вот ерунду вроде говоришь, а в цель попадаешь! Всё действительно так: мы не видим ни гипербореев, ни Гиперборею. Соответственно, и то, чем их можно сразить, мы тоже не увидим!

– Подождите, – сказал Егор Семёнович. – Вы хоть знаете, чем конкретно невидимым мы будем их сражать?

– Конечно! – ответил учёный. – Силой воли.

– Чем-чем?

– Силой доли. Видите ли, это тоже моя теория, но я в ней уверен! Видите ли, доля невидимого есть везде и во всём. Вы думаете, что клетки в вашем организме состоят только из органоидов? Нет! Между органоидами – да даже у них внутри – есть ещё что-то, какая-то доля невидимого и неизученного. Если хотите, во всём есть доля Гипербореи! Надо только понять, как вытащить её силу…

Егор Семёнович вдруг как будто протрезвел.

“Шизофрения. Обострение, – подумал он. – Этому учёному бы укольчик – и в больничку! Только вот и меня тоже за компанию загребут…”

Глава 27. Борьба со страхом

Руки надавили на плечи, и Егор Семёнович оказался на кушетке.

– Отпустите меня! Я пойду в полицию!

–Не ожидал я от вас такого, – сказал Борис Алексеевич. – Зачем же вы в это ввязались, раз теперь сомневаетесь?

И правда, зачем? Сбежать от обыденности, например. А в итоге Стёпа, который никак не интересовался Гипербореей, стал заинтересован в ней больше Егора Семеновича.

– Надеюсь, это временное помутнение, – Борис Алексеевич стал размеренно ходить по комнате. Психиатр вспомнил, что он и сам не раз так делал: расхаживал перед лежащим на диване пациентом. – Вот скажите, какие у вас были отношения с родителями?

Психиатр удивился, но всё же ответил:

– Напряженные.

– Оно и видно. Верили ли они в Гиперборею?

– Об этом речь никогда не шла.

– Но вы наверняка всегда чувствовали, что родители такие разговоры не одобрят. У вас образовалась травма, которую нужно проработать. Конечно, вы больше понимаете в психологии, но, насколько я знаю, чтобы побороть страх, нужно с ним столкнуться и преодолеть его. Я прав?

– Правы.

– Значит, вам необходимо встретиться с Гипербореей лицом к лицу! Или, как бы сказал Степан, лицом к земле.

– Ага, – абсолютно не чувствуя в себе сил на сопротивление, ответил Егор Семёнович. – Столкнуться, победить, освободить от них мир.

– Вот и славно! А теперь отдохните, дорогой мой, отдохните!

Когда Егор Семёнович закрыл глаза, учёный отошёл в сторону и подозвал к себе Степу:

– Он теперь представляет для нас опасность, ты не находишь?

– Да проспится – и придёт в себя.

– Говори тише! Я вот в этом очень сомневаюсь. Знаю я этих психиатров! Ни один из них мне ни разу ничего дельного не сказал. Я думал, что Егор Семёнович другой, а нет: и его не туда клонит!

– И чего мы теперь? Без него поплывем?

– Нет, Стёпа, я думаю, что он нам ещё пригодится… Вот что! Мы с тобой сейчас пойдём доделывать бластеры – но только две штуки. А нашему сомневающемуся товарищу дадим тот, который не стреляет. Хоть так себя обезопасим. Ну что, Степан? Ты-то меня не подведешь?

– Я же сказал: я за любую движуху.

– Очаровательно…

Они спустились в лабораторию, но вскоре Степа был оттуда изгнан: он умудрился разбить какую-то важную деталь. Расстроенный, он вернулся наверх, доел огурцы, порассматривал полочку с книгами и побездельничал ещё парой способов.

“Надо было в городе остаться, – думал он. – Там хоть есть чем заняться. Вот же проблема: деньги есть, а девать их некуда!”

Внутри у него зрело предчувствие чего-то плохого, но он постоянно от него отмахивался. Что может случиться? Ну замёрзнет он где-нибудь во льдах – ну и что? Кажется, всё лучше, чем вернуться в тюрьму!

Ну или нет: в тюрьме было повеселее,чем тут, в окружении леса и засыпанных сугробами участков… Да ну всё к чёрту! Стёпа не выдержал и снова спустился в подвал. Сначала он порассматривал банки с соленьями. Ему хотелось успеть попробовать всё: даже то оранжевое нечто, которое испугало Егора Семёновича. Стёпа бы даже открыл эту загадочную банку следующей – ииинтересно же! Поразмышляв об этом, он пролез в щель и оказался в лаборатории.

Борис Алексеевич его не заметил. Он стоял у стола и продолжал чем-то заниматься, причём бластеры лежали в стороне.

– Я тут это… – начал Стёпа, и учёный вздрогнул. Затем обернулся и спешно загородил что-то стоящее на столе.

– Напугал!

– Я там ещё банку открою, а?

– Открывай, открывай! – торопливо ответил Борис Алексеевич и жестом намекнул Степе о том, что ему нужно уйти.

Стёпа взял банку и полез наверх. “Мутный мужик, – думал он. – Он же так-то пятерых замочил. Может, и нас тоже замочит? Мне тоже выдаст неработающий бластер – да и все… А что всё? Неужели я его не обхитрю? Украду его оружие – что он тогда сделает? Он уже дряхлый, в драке я его уложу. А вот если они с Семёнычем вдвоём на меня пойдут… Да не, не может быть такого! Хотя даже если пойдут, я одному дам под дых, второму подножку!”

В голове у Степы сразу же сложилась стратегия боя, он оттачивать движения и чуть не уронил банку. “Не, всё суперски будет!” – решил он. Даже если страсти накалятся, он, как главный герой боевика, победит всех и выйдет невредимым.