Любовь в 11 метрах

Колено начало ныть, я стала идти медленнее. Глянула на время. Двадцать минут всего, а уже началось. Впрочем, именно поэтому я тут. Избавиться от дурацкой боли и зажить нормальной жизнью.

Мой взгляд зацепился за старую вывеску «Сладости от Лонгов». Несмотря на то, что буквы выцвели, и лишь моя фантазия намекала на то, что когда-то надпись была розовой, а не бежевой, в этом была определенная эстетика, которая привлекала. В магазин хотелось зайти, для того, чтоб узнать, что же скрывается за этой дверью.

Я аккуратно повернула дверную ручку и вошла, попадая в мир чего-то очень старого. Обычно, когда речь идет о сладостях, представляются яркие витрины, чтоб прям прищуриться захотелось, и обстановка внутри магазина должна быть такой же. Но нет. На полу лежал ковер приглушенного бордового цвета, а полки, заставленные стеклянными банками с конфетами, напоминали, скорее, полки в аптеке. В нос ударил запах лакрицы, ванили и чего-то еще, одновременно приторного и пряного.

– Добрый день! – поздоровалась продавщица.

Я улыбнулась ей. Это была девушка, по виду – моя ровесница. Ее черные волосы были убраны в очень короткий хвостик, а челка слегка лезла в серые глаза. В ушах и носу поблескивал металлически пирсинг, но сама при этом она выглядела очень мило. Продавщица улыбнулась мне в ответ и спросила:

– Первый раз у нас?

– Да, и в принципе первый раз в Англии за семь лет.

– О! – удивилась она. – Тогда я обязана сделать так, чтоб этот визит запомнился. Что ты любишь?

– Если честно, то шоколад, – пожала я плечами.

– Ну-у, ты же в Англии. Как насчет отступиться от твоих привычек и попробовать что-то новое?

– А если подробнее?

– Лакрица?

– Нет, – скривилась я. Продавщица заметила мое искривленное лицо и засмеялась.

– Я поняла. Тогда-а, – она отошла к одной из банок и принесла ее. – «Джели бэйбис»? А еще есть малиновый мармелад.

– Тут все желейное?

– Нет, но это очень популярно. Или мне, все-таки, поискать шоколадные конфеты?

Я закусила щеку, раздумывая, а затем покачала головой. Надо делать шаги в новое. Пускай такие маленькие и незначительные. Меня же никто не заставляет переставать любить шоколад, просто предлагают попробовать что-то новое.

Девушка взвесила мне два вида конфет, я не удержалась и одну попробовала прямо в магазине после того, как расплатилась.

– Очень вкусно! – воскликнула я, катая на языке слегка кисловатый малиновый мармелад.

– Приходи еще, будем пробовать остальное. Надолго в Лондоне?

– На год.

– Приличный срок, – цокнула она.

– Так вышло, – слабо улыбнулась я. – Как тебя зовут?

– Кэссиди. Кэссиди Лонг.

Я улыбнулась. Имя напомнило мне любимую героиню из детского мультика. Не помню, о чем он был. Но героиня всегда казалась мне веселой и неунывающей, особенно с учетом того, что она была призраком.

– Я – Сандра, – кивнула я. – Это твоя лавка?

– Моих родителей, я подрабатываю тут летом. Семейный бизнес, все дела.

– Прикольно.

– Я тут еще пару месяцев, до сентября точно. А потом я начинаю учиться на первом курсе. Так что заглядывай!

– Обязательно!

Что-то нормальное. Вот что дало мне посещение лавочки со сладостями. Моя ровесница, разговор ни о чем и конфеты, которые я положила в сумку. А еще я ощутила дикий укол тоски.

Больше всего на свете мне захотелось позвонить своим подругам Эве или Лотте, или отправить голосовое сообщение. Но сейчас они обе с родителями в горах, где будут еще неделю, а там связь не ловит. Я бы тоже там могла быть, но нога не позволила.

Мне было очень грустно от того, что их поездка выпала именно на момент моего переезда. Конечно, мы попрощались, устроили долгие посиделки и не спали всю ночь, как того требуют правила ночевок у подруг. Но в день, когда я оказалась в чужом городе, мне хотелось просто услышать их голос.

Я знала, что родители Лотте устроили эту поездку на день ее рождения. Она была против, но несмотря на то, что они ее баловали и многое разрешали, некоторые вещи в ее жизни решались за нее. Я поддержала решение Эвы отправиться с ней, ведь имениннице явно нужна будет поддержка, когда ее будут сжирать комары.

Я продолжила гулять по Сент Джонс Хай Стрит медленнее, чем хотелось бы. Колено чертовски болело, но я продолжала шагать. Уже вечерело, и я сменила плейлист девяностых на ранние песни Бритни Спирс.

Сделала еще пару фотографий, одну из которых выложила на свою страницу. Телефон снова разрывался от уведомлений.

Нужно куда-нибудь присесть и перекусить, пока мой желудок снова не взревел, и я вместе с ним. Я ничего не могла с собой поделать: когда я голодная, чувствую себя диким животным, которого заботит только одно – еда.

Я зашла в паб с забавным названием «Старый лебедь». Внутри был такой интерьер, что не только к названию можно было отнести слово «старый». Мебель из темного дерева, бордовый ковер и обои с изображением маленьких белых лебедей не делали это помещение светлее. Но здесь было так людно, что атмосфера не казалась мне гнетущей или мрачной.

Пинта пива и «фиш энд чипс». Если честно, я начала нервничать, что за первый день впитаю слишком много, так сказать, английского, что вскоре меня начнет тошнить, и я захочу уехать. А может я просто еще не осознала, на какой срок я приехала и веду себя как типичный турист. Все, что нам известно об Англии? Да, пожалуйста, и повторите, господин официант. Как жаль, что Лотте не на связи. Можно было бы с ней поспорить, через сколько я буду проверять цены на билеты Хитроу – Схипхол.

Я отпила холодного пива и отправила кусочек картошки в рот. Глубоко вздохнула. Нельзя расклеиваться, Сандра. Всего лишь первый день, ну! Возьми себя в руки. У кого есть еще возможность лечиться у спортивных врачей?

Ну я ведь не пессимистка. Я скорее из тех людей, про кого говорят «улыбка до ушей». Точнее, говорили когда-то… Но сегодняшний день нельзя назвать обычным. Все-таки, не каждый день меняешь место жительства, пусть и временно. Но это было не от большого желания есть овсянку по утрам и пить чай по десять раз в день. Да, знаю, что это миф про овсянку, а по потреблению чая Англия вообще не на первом месте в Мире. Я загуглила перед перелетом.

У меня упала долька картошки, и я решила ее поднять, чтоб не мусорить. Наклонилась и ударилась головой об стол. Черт! Лучше встать из-за стола и аккуратно поднять.

Когда я выпрямлялась, то врезалась в какого-то высокого парня. В нос ударил запах свежего парфюма, а я успела выругаться, сначала по-голландски, затем по-английски, и в третий раз еще по-русски. Услышала когда-то от бабушки.

Я посмотрела на того, с кем столкнулась и обомлела. Это же тот парень из аэропорта! Я открыла рот от удивления. Он осмотрел меня, его брови поднялись вверх. Я осознала, как выгляжу. Подняла картошку с пола и стою с ней в руках, да еще и рот открыла. Если бы мы попали в мультик «Леди и Бродяга», то роль Бродяги можно было бы отдавать мне. А он скорее был бы Леди. Хотя… его непослушные волосы не вписываются в ее образ. Нет. Мы бы не были героями этого мультика.

– Привет, – улыбнулась я.

– Привет? – переспросил он.

– Я знаю, что мы незнакомы. Но мы виделись в аэропорту…

– Я помню, – это было сказано очень спокойно, но при этом звучало как приговор в зале суда. Сандра Веерман, вы виновны во всех бедах этого молодого человека. Я бы могла крикнуть: «Протестую, ваша честь». Честное слово, не постеснялась бы.

– Забавно, что мы снова столкнулись. Ты тут живешь?

– Да… – А вот это звучало неуверенно. Он забыл, где живет?

– Меня зовут Сандра. А тебя?

– Доминик.

– О, скажешь что-нибудь о семье?3

Он еще выше поднял брови. О боже, ну куда? Они же сейчас скроются за твоими волосами.

– Прости? Тебя интересует, как зовут мою мать?

– Да так… шутка. Еще раз извини, что так вышло в аэропорту.

Парень долго смотрел на меня и молчал, мне даже стало неловко, и я подумала, что он вообще ничего не ответит.

– Ерунда. – Хотя по его голосу было понятно, что он врет. Та бумажка была важной для него. – А тебе не обязательно было бросать все дела ради извинений.

– Что?

– Ну, ты же выследила меня, чтоб извиниться?

Моя очередь пришла смотреть долго и не мигая на него.

– Это тоже шутка, – добавил он поспешно и слегка улыбнулся, от чего стал еще красивее, если это возможно. – То есть, я не думаю, что ты следишь или шпионишь за мной.

– А-а! – выдохнула я и широко улыбнулась.

– Ты три раза выругалась, – вдруг заметил он. – На разных языках.

– Дурацкая привычка. Мои родители из разных стран. Сейчас я уже не путаюсь в языках, но в моменты эмоций проскальзывает.

– Понимаю.

– Правда?

– Да, я тоже с детства с несколькими языками. Я – билингв4. А ты, получается, тоже?

– А я не выпендриваюсь, – сорвалось с моих губ прежде, чем я остановила себя. Доминик сжал губы. – Это тоже…

– Шутка? – с усмешкой спросил он.

– Да.

Я посмотрела на его шоколадные волосы и задумалась. Его цвет ближе к молочному или горькому шоколаду? Его темные слегка волнистые завитки торчали так, как будто он опять страдал от приступа ОКР и пытался себе внушить, что если его прическа будет достаточно растрепанной, то мир не рухнет. И все же… такой красивый цвет. Шоколадный…

– Говоришь, билингв? – спросила я и дождалась его кивка. – А ты откуда?

– Из Бельгии, – ответил он.

В моей голове со скоростью света завертелись все винтики, чтоб пазлы сложились в одну целую картину, где написано «Бельгийский шоколад». Мой любимый, между прочим! Я не выдержала и засмеялась.

– Ты опять придумала шутку? – в его взгляде отразилось непонимание.

– Вроде того, – пожала я плечами.

Не буду же я ему рассказывать о том, что сравнила его волосы с шоколадом, и что самый лучший считаю бельгийским. Он решит, что я с ним флиртую. Не то чтобы я стеснялась, нет. Я спокойно это делала раньше, до отношений… Но слова о шоколаде, Бельгии и его волосах… это будет самым тупым подкатом в мире. А нет ничего хуже, чем тупые подкаты.

– Не бери в голову, – и я потрясла своей на этих словах.

– Приятного аппетита, – кивнул он. – Только… с пола не ешь, пожалуйста.

– Почему? Так вкуснее! – широко улыбнулась я, обезоруживая его. Пошути тут мне еще.

– Правда? – его брови поднялись опять.

– Не веришь? Я докажу.

Я стала подносить ко рту упавший кусочек картошки, внимательно следя за взглядом Доминика. Он нахмурился. Не верил мне. Но я мастер блефа. Я не собиралась откусывать, рука с долькой зависла в воздухе близко к моим губам. Он не выдержал первым и отвел мою руку.

– Ты с ума сошла? Знаешь, сколько там бактерий?

– Да не стала бы я его есть. Расслабься.

– А выглядело…

– Папа раньше любил покер и научил блефовать, – улыбнулась я. – Жаль, что только блефу, а не покеру.

Отец и правда раньше встречался с друзьями и играл в карты. Он пытался меня научить, но я тогда была слишком маленькая, чтоб запомнить все детали и научилась только блефу. Но мне нравилось слушать про покер. Ведь это не футбол. Слушать про флеш-рояль и каре было куда веселее, чем запоминать то, что в регионах Испании есть королевская команда, а есть команда против.

– Обычно отцы учат чему-то другому.

– Например?

– Не знаю… – смутился он.

– А чему тебя учил твой?

Он стушевался, я увидела, как его голубые глаза стали темнее. В голове промелькнуло сравнение с предгрозовым небом. Что ж… стоит замолчать, если не хочу, чтоб меня ударило молнией.

– Думаю мне пора. Еще раз приятного аппетита! – Он нервно дернул плечом.

– Пока-пока! – Я старалась улыбаться, считая, что от этого люди становятся спокойнее.

Доминик ушел, а я с облегчением упала обратно на сидение. Надеюсь, я его ничем не обидела. Я редко смущаюсь или теряюсь, но как будто тут был момент, когда нужно было потеряться. Хотя, он тоже пробовал пошутить.

Я посмотрела на время. Пора возвращаться домой. Может быть к этому моменту отец, все-таки заждался меня.

***

– Я тебя потерял, – сказал папа первым делом, когда я зашла.

– Я была на центральной улице. И тебе привет, кстати.

Он встретил меня у порога и крепко обнял. Я неловко похлопала его по плечу. Обнимашки остались в там, детстве, где я еще пыталась выучить имена его любимых игроков. Это место позади, сейчас мы в точке «мне насрать».

– Как долетела? Давай чай налью?

– Чай – это такая коричневая жидкость? А кофе нет?

– Я не умею его варить, – виновато улыбнулся отец.

Я пожала плечами и прошла за ним попутно осматривая его. Вилем Веерман – высокий мужчина, выше меня, и это бесит. Когда он рядом, эта разница в росте напоминает о том, что где-то внутри меня есть маленькая девочка, дочка, которая любит топать ногой и капризничать. Приходится лишний раз себе напоминать, что мне уже не пять.

Так. Я – взрослая, спокойная, рассудительная…

– Твои футболисты не отпустили тебя вовремя, чтоб забрать дочь из аэропорта? Или ты не сильно пытался уйти? – Едко спросила я. Пока капризная девчонка побеждала во мне, забивая пенальти с 11 метров.

Отец оглянулся на меня, поднял иронично брови и покачал головой. Ничего не сказал, только слегка усмехнулся. Я думаю, он видел эмоции и капризы похлеще – футболисты те еще истерички. Он привык быть спокойным и рассудительным, не нести всякую чушь, ну, кроме той, что связана с его работой.

– Был срочный созвон с Португалией, – пожал плечами, принявшись хозяйничать на кухне.

– М-м, ясно, – протянула я. – Надеюсь, оно того стоило.

– Не очень. – Он слегка поморщился, поставил чайник, достал сладости. – Впрочем, это уже не важно. «Норсвуд» получил алмаз, который хотел. Это самое главное.

– «Норсвуд»… – задумчиво произнесла я и уселась на стуле по удобнее.

– Да, это название команды.

– Я поняла. И… – я сделала глубокий вдох. – Я благодарна, что ты договорился с врачами. Очень буду рада наконец-то избавиться от этой боли.

– Сильно болит? – на его лице застыло выражения беспокойства.

– Ну, последние минуты до дома были невыносимы, если честно.

– Все поправимо.

– Какой план? Я хожу к твоим врачам, а потом свободна?

– Ты не планируешь работать?

– Планирую, – осторожно ответила я, закусив губу.

– Вот и славно. Я подобрал тебе вакансию у нас.

– Что-о-о? – Я соскочила со стула, не знаю зачем, видимо, от эмоций. Захотелось показать отцу средний палец, но это было бы слишком, даже для меня.

– Работать ассистентом у меня.

– Ни. За. Что. – отчеканила я.

– Почему? Ты же собиралась работать. Кто тебя возьмет с учетом твоей реабилитации? У тебя будут процедуры…

– Уверена, что такие места есть.

– Жалкие подработки ради чего?

– Каждая работа хороша.

– Разумеется. Но если есть хорошая и престижная, зачем отказываться в угоду своим капризам?

– Это не капризы!

– Сандра…

– Я и так тебя буду видеть каждый день дома, еще и на работе придется. Знаешь, говорят, после определенного возраста с родителями нужно видеться дозированно.

– Ты маме говорила об этом? – с ироничной улыбкой спросил отец. Я замолчала и гневно вздохнула, посмотрела на него с прищуром. Но он поймал меня! – Но мысль хорошая, взрослым надо жить отдельно.

– Что это значит?

– Ты соглашаешься работать – я снимаю тебе отдельную квартиру.

Я закусила губу. Предложение заманчивое. Даже очень. Но есть один маленький нюанс. Его работа – футбол, а эту черту я не перейду.

– Чего ты упрямишься как ребенок? У тебя даже зарплата будет. Не как моя, но знаешь, Сандра, не все же сразу.

– Папа… – начала я и осеклась.

Он был прав. Это глупо и по-детски отказываться от этого предложения. Работа в клубе премьер-лиги – хороший опыт и строчка в резюме. А еще отдельное жилье и нормальная зарплата. Явно больше любой, которую я бы сейчас смогла найти. С моим-то коленом. Хоть я и не сильно нуждаюсь в деньгах, все-таки, это не мои деньги, а родителей.

– Мне не нравится эта идея, вообще похоже на шантаж.

– Это называется сделка, Сандра. Ты подумай, я тебя не заставляю сразу давать ответ. У тебя есть пара дней. К врачам поедем послезавтра. Хотелось бы, чтоб к этому моменту ты определилась. Дикие коты тебе понравятся.

– Дикие коты… – закатила я глаза. – И против кого они играют? Домашних собак?

– Очень смешно, – безэмоционально прокомментировал мою шутку отец. – У них зеленая форма, подойдет к твоим глазам.

– Ну да-а, это многое меняет. Я такая в твоем представлении? Выбираю работу под цвет глаз? Буду встречаться с одним из твоих пацанов, потому что селфи с ним круто будет смотреться в моей соц.сети. Ну знаешь… лента в одной цветовой гамме.

Сначала в глазах отца я увидела предупреждение, но оно быстро сменилось расслаблением, а потом он рассмеялся.

– Что смешного?

– Ты и футболист? – сквозь смех спросил он. – Взять тебя на работу к нам – все равно что в монахини постричь.

Сравнение отличное, он прав. И я подхватила его смех, осознавая абсурдность ситуации.

Уют. Это я ощутила, когда наш смех постепенно стих. Я посмотрела в синие глаза своего отца, все еще улыбаясь. Телефон свибрировал, я увидела, что мне пришло сообщение от мамы, и моя улыбка резко погасла.

– Передай Софии привет от меня, – сказал он кивнув на телефон.

– Ладно. А ты знаешь, как отвадить от меня парней, – уже серьезно произнесла я. – Ну или меня от них.

– Сандра… я не буду вести с тобой неловких разговоров. Единственное правило – не водить никого сюда! Точка.

Я уже хотела спросить, почему, но заставила свой рот закрыться. Есть темы, которые не стоит обсуждать, есть слова, которыми не стоит подначивать человека, особенно отца девочки.

– Получается, если я буду работать у тебя, то съеду.

– Если отработаешь месяц и продолжишь – да. Согласна?

– Нет, конечно. Я просто спросила.

– Еще раз повторю, что я даю тебе время подумать.

– Хорошо, завтра обязательно посмотрю подходит ли мне ваш оттенок зеленого. Без этого решение не приму. – Я знала, что сарказм сочился из моих слов.

– И с мамой посоветоваться не забудь, – иронично ответил отец, никак не отреагировав на мои колкости.

– Обязательно посоветуюсь! – рявкнула я.

– Ладно. Сменим тему. Как тебе Лондон?

– Солнечный. – Мой тон был равнодушным. А отец на этих словах усмехнулся и покачал головой. – Что?

– Если Лондон встречает тебя солнцем – это хороший знак судьбы.

– Ты это только что придумал?

– А если и так? У каждой пословицы есть момент, когда она была сказана впервые, как и у каждой традиции…

– Есть момент первого действия, – закончила я его фразу. – Ты заставляешь своих футболистов ходить в один писсуар?

– Мы дикие коты, а не аристократы.5

– Это самое странное, что я слышала.

– Удивлен, что ты помнишь об этом.

– Конечно помню, ты же с таким восторгом мне это рассказывал.

– Все отцы совершают ошибки.

Я никак не прокомментировала его фразу, допила дурацкий чай и отставила пустую кружку.

– Завтра пойду погуляю, а сейчас я пойду спать.

– Хорошо, спокойной ночи! Завтра днем придет мисс Смит, приготовит обед. На завтрак возьми еду в холодильнике. Можешь, кстати, взять мою вторую машину.

– Окей! – ответила я, зная, что вряд ли я сяду за руль машины.

Итак… Я и Лондон. Небо не рухнуло. Рухнет ли оно, если я приму предложение отца? Проверять не хотелось, если честно. Затея – дерьмо, это ясно, как день.

Глава 3.

– Что он тебе предложил?! – мама не кричала, она прям вопила.

Я сидела на кухне и лениво ела хлопья с йогуртом. Передо мной стоял телефон, а на экране было взволнованное лицо мамы. Она сегодня собрала волосы в строгий пучок, а губы накрасила бордовой помадой. Моя мама – пример для меня в том, как производить впечатление.

Мы созвонились пару минут назад по видеосвязи, я ей вкратце рассказала, как прошел вчерашний день. И вот, сообщила новость о работе.

– Работать его ассистентом, а он мне снимет отдельное жилье.

– Мог бы и просто снять, – сказала она, а потом тут же спохватилась. – Хотя… ты бы тогда жила одна.

– Мне девятнадцать, мам.

– Всего лишь девятнадцать!

– И я умею готовить.

– Я вижу, – недовольно нахмурилась она, видимо, разглядев мои хлопья.

Да-да, я просто залила малиновым йогуртом хлопья и положила рядом с собой яблоко. Мама считает, что у меня плохо развиты кулинарные навыки. Я же думаю, что не всем людям нужно уметь варить суп из тысячи ингредиентов и печь торт из настоящих яиц. Если я выбрала йогурт с нормальным сроком годности – проверку на выживаемость и самостоятельность прошла.

– Как там Рокет? – попыталась я переключить тему.

– Мы сегодня погуляли, побегали, но ему мало, – вздохнула мама и навела камеру на моего питомца – светлого лабрадора.

Я улыбнулась и рассмотрела внимательнее питомца в камере. Он радостно вилял хвостом и грыз свою любимую игрушку – резиновую курицу с выпученными глазами. Я звала ее суповым набором.

– Ему и до этого было мало, с тех пор как я перестала с ним гулять как раньше. Рокет! – сказала я громче. – Вот увидишь, скоро вылечу ногу, прилечу обратно и мы снова будем бегать как раньше! Мы еще покатаемся на велосипеде!

Мама улыбнулась и кинула лакомство моему любимцу, тот поймал его, а потом потыкался смешно носом в камеру, услышав мой голос, а я очень захотела домой – гулять с ним в парке, который находился в пяти минутах от нашего дома. Там была специальная площадка для собак и много лужаек, где мы бегали вместе с ним.

Несмотря на огромное количество людей с которыми я общалась в универе, комфортнее всего чувствовала себя в парке. Собачники со своими питомцами казались мне какими-то настоящими, по питомцу сразу видно, что за человек рядом с ним. Это не соцсеть, где ты можешь создать себе образ. Питомец – зеркало человека.

Я откусила яблоко, глубоко вздохнула и посмотрела в глаза маме.

– Я… не знаю, как мне поступить. Я ненавижу все, что связано с футболом, как бы по-детски это не звучало. Но… он прав. Кто возьмет меня на неполный рабочий день? Да, такие работы есть. Но мое колено… Я не смогу быть полноценным работником, а там и врач рядом.

– Это да. А еще футбольный клуб – приличное место работы и хорошая строчка в резюме, – медленно произнесла она.

– А еще там же футболисты, мама. Потные и глупые.

– Ты же не в раздевалку к ним работать идешь. Твоя работа – офисная.

– А вдруг я загляну к ним в раздевалку?

– Значит, я буду рада узнать, что твое сердце уже не разбито.

Я замерла и опустила взгляд на хлопья. Сердце пропустило удар. Грустно и тоскливо.

– Прости, – тут же виновато добавила мама. – Уже прошло…

– Пять месяцев.

Образ Стефана тут же всплыл в голове – он был высоким, с короткостриженными бронзовыми волосами и зелеными глазами. Он тоже учился на юрфаке, на пару лет старше меня, мы познакомились на первой моей тусовке с ребятами из универа. Сначала у него была девушка, но потом он с ней расстался, и на одной из вечеринок позвал меня на медляк, потом мы играли в бутылочку, а затем по закону жанра уже целовались без бутылочки.

Я не могу сказать, что это моя первая любовь. Первый раз я влюбилась еще когда мне было пять лет – мальчик в садике галантно поделился игрушками. Настоящий джентльмен! Кто в пять лет делится своими машинками с девочками? Первая любовь была такой… милой, жаль, что я уже имени его не помню.

Я часто влюблялась до Стефана во всяких красавчиков, правда, на пару дней. Но он… мои первые серьезные отношения. Расставание с ним меня подкосило, причем во всех смыслах. Особенно с учетом того, что прямо после разговора с ним я попала в аварию.

Я любила его, а он… возможно тоже, но его патологическая ревность была сильнее всего. Не знаю, что именно пошло не так, но я считаю, что не заслуживала того, чтоб быть просто брошенной по телефону. Он обвинил во всем меня, что это я несерьезно ко всему отношусь, что если я много улыбаюсь – значит ищу еще кого-то.

Когда меня сбила машина, то на одну секунду мне подумалось, что если я умру, то ему будет очень стыдно. Но я вообще далека была от смерти, так что сильно помечтать о душевных муках Стефана не удалось. Муки были лишь у меня, в сердце и с ногой.

– Что ты делаешь? – нахмурившись спросила мама, выдернув меня из мыслей. Она явно увидела, что я не просто смотрю на экран, но и нажимаю что-то. – Нет-нет, Сандра! Ты разговариваешь со мной, не надо залезать к нему на страничку.

– Я не делаю этого, – соврала я не очень убедительно.

– Прекрати, делай это хотя бы когда мы попрощаемся.

Славно, что она не питала иллюзий, что я вообще не буду заходить к нему.

– Ладно, – кивнула я. – Так что ты думаешь?