Обручение

Облака стремительно затянули собой все вокруг, а свечное пламя так и задрожало.

– Я сделаю все от себя зависящее, чтобы ты всегда была счастлива, чтобы ты всегда была в безопасности и никогда ни в чем ни нуждалась… Чтобы ни одно создание на этом свете никогда не причинило тебе боли. Я люблю тебя, Амелия Гумберт! Пусть наш союз станет вечным и несет этому миру лишь счастье и свет. Соединись со мной в одно целое… Я буду тобой, а ты – мной.

Воздух с трудом проскочил в мои легкие, но я все же нашла в себе силы дышать дальше.

– Анджей… – наши глаза, сапфир и изумруд, встретились. – Ты – самое лучшее, что случилось в моей жизни. Когда это произошло, я находилась на краю пропасти и уже ни во что не могла верить. Ни в свет, ни в добро, ни в зло, ни во тьму. Ни во что. Во мне не было место ни чувствам, не эмоциям, ничему. Только ты сумел вновь сделать меня живой, вернуть мне веру в мир и его будущее. Ты – мой ангел, моя судьба, мой воздух, моя любовь, мое все…

На губах заиграла улыбка, которую я не смогла сдержать:

– Я также сделаю все для того, чтобы ты был счастлив и ни дня не пожалел о том, что выбрал меня себе в жены. Я люблю тебя, Анджей Моретти! Окончательно и бесповоротно. Пусть наш союз станет вечным и несет этому миру лишь счастье и свет. Соединись со мной в одно целое… Я буду тобой, а ты – мной.

Агата удовлетворенно кивнула, а затем подала Даниелю знак рукой:

– Да начнется Ритуал! Даниель…

Преподаватель послушно кивнул и, что-то взяв с алтаря, подошел к нам с Анджеем.

Только когда он приблизился практически вплотную я с ужасом обнаружила, что это был кинжал.

– Только не говорите, что в этой церемонии все также не обойдется без крови, – протянула я, смеривая Даниеля взглядом. – Мне предыдущего опыта только не хватало…

На губах молодого человека застыла снисходительная улыбка:

– Этот не станет таким печальным, а даст тебе и Анджею лишнюю защиту, именуемую в дальнейшем зовом родной крови. Чтобы ни одно заклятие не сумело разлучить вас. Нигде, и никогда.

Любимый оказался сильнее духом, и уже послушно подставил свою ладонь под лезвие:

– Пусть моя кровь станет связующей нитью, между мной и моей супругой. Нитью, которая никогда не порвется, и приведет мое тело и душу туда, где будет обитать ее. Sanguis ad sanguinem, anima ad animam, corpus ad corpus…

– Sic fiat! – заключил Даниель, а затем осторожно полоснул моего возлюбленного по коже.

Кровь не заставила себя ждать: она легко заструилась по тыльной стороне ладони Анджея, которую он мигом подставил под широкую серебряную чашу, на самом дне которой уже лежали наши обручальные кольца, выполненные из белого и желтого золота, и на которых было выгравировано всего два слова – amor aeternus, «любовь вечна».

Металл мигом окрасился в багровое, скрыв собой гравировку.

Агата подалась вперед и разбавила кровь несколькими каплями фиолетово-голубой жидкости. Объяснений в данном случае не требовалось. Я прекрасно знала, что это было – Люпитий, особое зелье, способное защитить от нападения вампира.

– Теперь очередь леди, – заявила ирландка, глядя прямо на меня.

Я послушно подала ладонь Даниелю, а тот, в свою очередь, настолько осторожно коснулся моего запястья, будто бы боялся попросту переломить его.

Резкая боль пронзила кожу, но я послушно выдержала это испытание.

Выдавив кровь в чашу, подобно Анджею, я вновь обратилась к нему взглядом: на его тонких губах играла легкая улыбка, а его прекрасные синие глаза так и прожигали меня насквозь своим любящим взглядом.

– Пусть моя кровь станет связующей нитью, между мной и моим супругом. Нитью, которая никогда не порвется, и приведет мое тело и душу туда, где будет обитать его. Sanguis ad sanguinem, anima ad animam, corpus ad corpus… – прошептала я.

Затем Агата закрыла глаза, а из ее уст полилась длинная, похожая на неведомое песнопение речь на том самом языке Манускрипта, что именовался Ультрумом.

Ирландка произносила слова так певуче и легко, будто знала его с самого рождения.

– Amen! – выдала она в завершение, а затем вновь обратилась к Даниелю:

– А теперь закрепим союз.

Анджей опустил свои пальцы в чащу и вытянул оттуда кольцо, что предназначалось мне:

– Заклинаю тебя, любовь моя. Вечность свяжет нас навсегда. Прах к праху, дух к духу…

Холодный липкий металл коснулся моей кожи и практически сразу же намертво закрепился на пальце. Словно пророс внутрь, стал его продолжением и неотъемлемой частью.

Затем, все те же действия повторила и я.

– Пусть Диамант станет таким, каким его создала сама Вселенная, – произнес Даниель. – Единым и непобедимым. Сила его безгранична, а любовь – вечна.

– Возьмите друг друга за руки, – приказала Агата, и мы с Анджеем мигом все исполнили.

Наши ладони соприкоснулись друг с другом, наши недавние шрамы соединились в одно целое, а кровь, что все еще продолжала сачиться из ран, смешалась друг с другом.

Ладони преподавателя так и запорхали над нашими, с неимоверной скоростью связывая их друг с другом толстой атласной лентой кроваво-красного оттенка.

Я почувствовала, как порез начал ныть еще сильнее, но не подала виду. Словно поняв это, Анджей осторожно прошелся кончиком своего большого пальца по моей костяшке.

– Обещаете ли вы любить, защищать, почитать друг друга и всех тех, чья душа и помыслы невинны до скончания веков?

– Обещаю и клянусь, – протянул Анджей, смотря прямо на меня.

– Обещаю и клянусь, – вторила ему я.

Затем Агата вновь принялась читать что-то на Ультруме с листов, что передал мне дедушка.

Даниель едва различимо вторил старой ирландке, очевидно, понимая каждое слово.

Когда губы пожилой женщины перестали шевелиться, она вознесла свою жилистую ладонь над чашей с кровью и выдала финальное «In saecula saeculorum… Amen».

– Познайте друг друга и поднесите свои свадебные дары друг другу.

Преподаватель аккуратно поднял сосуд с алтаря и поднес его Анджею.

Тот благодарно принял его из рук верного друга, а затем сделал объемный глоток.

Затем, я сделала то же самое. Солоноватая приторная жидкость с явными прогорклыми нотками на конце так и обожгла горло. Кровь. Моя и Анджея.

Агата окропила наши связанные вместе запястья Люпитием, а затем произнесла:

– Пусть эти свадебные дары навечно соединят друг с другом Амелию и Анджея точно так же, как эта лента… Во веки!

– Во веки!!! – отозвалось позади нас дружное эхо.

Как только вновь стало тихо, тонкая, но прочная ткань послушно разлетелась на мелкие кусочки, словно кто-то разрезал ее невидимыми ножницами.

Анджей протянул:

– Отныне, ты – моя супруга, моя любовь, моя Вселенная… Tempus Fugit…

Его пальцы осторожно обвелись вокруг моей ладони, а затем нежно, едва ощутимо прошлись по краю запястья.

– Отныне, ты – мой супруг, моя любовь, моя Вселенная… Tempus Fugit…

– Tempus Fugit! – отозвались остальные.

Анджей осторожно подался ко мне, и вот его теплые губы уже накрывают мои: такие трепещущие и жаждущие.

– Отныне и навсегда… объявляю вас мужем и женой, – закончила Агата. – Кончайте ритуал!

– Aeternitas manet, – произнес мой уже супруг.

– Aeternitas manet, – прошептала я, ощущая, как губы расползаются в улыбке.

– Aeternitas manet!!! – громко произнесли присутствующие, а затем раздался шквал аплодисментов. – Поздравляем!!!

Я смущенно уткнулась лицом в шею Анджея, а тот чмокнул меня в макушку.

– Господи! Как же это было романтично!!! – вернул меня к реальности задорный голос Полины. – Поздравляю вас, мои дорогие…

Подруга мигом подскочила ко мне, и, не успела я оторваться от любимого, как меня вновь заключили в объятия.

– Большое спасибо, милая, – отозвалась я, а затем, отстранившись, внимательно вгляделась в лицо Полли. – Дай-ка на тебя взглянуть…

Только сейчас, когда она оказалась совсем близко, я заметила произошедшие в подруге изменения: ее кожа стала более загорелой, веснушек на носу слегка прибавилось, а глаза так и сияли.

Когда мы виделись в последний раз в больнице, она была бледна и измотана. Да это и неудивительно, ведь тогда Андрей только-только узнал о своем предназначении и родстве с Димитрием, а подобное кого угодно может выбить из колеи. А влюбленную девушку – в особенности.

Сейчас же Полли выглядела совершенно по-иному. Что-то в ней словно надломилось, она явно стала мудрее и выдержаннее. А еще, очевидно, наконец-то добилась того, о чем мечтает каждая из нас – взаимности.

– Что, совсем взрослой я стала, да? – хохотнула она, а затем крутанулась вокруг своей оси.

На подруге было стильное кожаное мини-платье, обтягивающее красивую спортивную фигуру. Ее темно-русые волосы, которые обычно струились по плечам, теперь были обрезаны и уложены в аккуратное удлиненное каре с густой челкой. На запястье сверкал шикарный браслет с мелкой россыпью из бриллиантов, не иначе.

– Ты просто неотразима.

– Это и неудивительно, – послышался задорный баритон. – Когда ты наконец обретаешь большую любящую семью, грех не расцвести и не радоваться жизни.

Позади подруги возникли Димитрий, Андрей и Ирида.

Голос принадлежал первому.

– По-моему, платье подошло тебе просто идеально, моя дорогая.

Отец Андрея подался вперед и чмокнул меня в щеку. Его густые курчавые волосы растрепал ветер и заиграл локонами на ветру.

– Огромное спасибо за подарок, Димитрий, – отозвалась я. – Не нужно было так беспокоиться. Я вообще не планировала, чтобы…

– Брось, дорогая… – также беззаботно протянул оборотень. – Такое огромное событие, как свадьба Диаманта – стоит того. Все мы сегодня обрели надежду.

– Хотелось бы, что мы с Амелией оправдали ожидания, – произнес Анджей, вновь крепко прижимая меня к себе.

– Мы все будем на это надеяться, – произнесла Ирида, смеривая меня взглядом. – Иначе, все оборотни…

С губ Димитрия слетел стон.

– Ирида, умоляю… Прекрати! Не только оборотни. Все, все живое будет в опасности.

– Наши дорогие кошечки вновь ратуют только за самих себя? – протянула Оливия, приближаясь в компании остальных ребят. – Неудивительно.

Мулатка обернулась на голос голландки и сузила глаза.

– А вампиры, как всегда, считают, что они выше других, не так ли?

На губах Оливии застыла многозначительная улыбка, но отвечать на этот выпад она ничего не стала, и я была безумно ей за это благодарна. Еще не хватало, чтобы на нашей свадьбе началась сверхъестественная потасовка с применением магических сил.

– Нужно быть выше наших желаний, – раздался тихий хрипловатый голос Агаты. – Каждый Клан имеет право на существование и защиту, но не стоит перетягивать одеяло на себя. Каждому придется внести свою лепту в общую борьбу, если хотим победить вампиров и их сторонников. Начнем с того, что научимся слушать и понимать друг друга.

И Оливия, и Ирида выслушали замечание, но, очевидно, все равно остались при своем мнении. К счастью, дальнейшей перепалки не последовало.

– Церемония вышла просто потрясающей! – протянула Кейша, возникая из-за спины Анджея. – Поздравляем вас.

Подруга сначала легонько чмокнула в щеку меня, а затем и Анджея.

– Важный шаг, дружище, – выдал Ксандр, пожимая ему руку, а затем, также чмокая меня в уголок губ.

Когда все друзья поздравили нас с окончанием Ритуала, Ясмин, наконец, подвела ко мне свою подругу.

– Мэдди, я полагаю? – поинтересовалась я, с улыбкой глядя на девушку.

На смуглом миловидном личике застыла улыбка:

– От тебя ничего не скрыть, Диамант.

– Приятно, наконец, с тобой познакомиться. Надеюсь, что теперь Ясмин не будет тебя прятать. Нам в команде против борьбы с Кланом будут нужны все.

– Я не подведу. Просто, Ясси искренне полагает, что я все еще не готова выходить на поле боя. Но, если вы спросите меня…

– Ну все, все… – протянула Ясмин, вновь притягивая девушку к себе за плечи. – Все все поняли! Моя молодая протеже уже запросто может снести башку вампиру при помощи своего самого отвязного магического заклинания.

– Я бы попросила! – шутливо заявила Оливия, скрещивая руки на груди.

Ясмин закатила глаза, а голландка хохотнула.

– Кстати, как насчет моего подарка? Агата, ты благословила дар Люпитием?

– Вот медальоны, – вместо этого отозвался Даниель. – Я пытался продумать, как ввести их в церемонию, но потом мы с Агатой решили, что они станут Первым подарком супругам. Не возражаешь?

На лице вампирши вдруг застыл такой восторг, что я не до конца поняла, чем же он вызван.

– Я что-то пропустила? – протянула я.

– «Первый подарок» – это что-то основного символа, который супруги должны будут нести через всю свою семейную жизнь. Он будет связывать их также сильно, как и кольца, окропленные вашей кровью. То, от чего вы не сможете избавиться даже при всем желании…

– Ну воооттт!!! – раздался возглас Лиззи. – А я-то думала, что Первым подарком станут наши с Ксандром чаши из горного хрусталя… Займут почетное место в вашем с Анджеем серванте…

Я почувствовала, как с губ начинает рваться смешок:

– В таком случае, я совсем не возражаю, что этим самым «подарком» станут медальоны.

Все дружно захохотали, а Лиза, которая изобразила обиженность, вдруг тоже прыснула со смеху.

На графство Корнуолл опустился вечер. Вокруг стало совсем темно, деревья закачали кронами, начало холодать, и только тогда я осознала, что все еще стою босыми ногами на промозглой земле.

– Значит, вы с Амелией улетаете прямо сегодня? – поинтересовалась Кейша.

Анджей утвердительно кивнул.

– Самолет через два часа. При самом лучшем раскладе – нужно выдвигаться через полчаса. Хочу как можно скорее забрать свою жену отсюда.

– Думаешь, существует риск, что Мюллер сунется в Корнуолл? – поинтересовался Давид, стягивая с себя пиджак и надевая его на обнаженные плечи Ясмин.

– Не думаю, что он сможет пробраться в усадьбу, но в Англии я также не намерен оставаться. Ты ведь лучше меня помнишь, что произошло прошлым летом. Он может вернуться в свою лондонскую штаб-квартиру и тогда… Я даже думать об этом боюсь.

– Значит, праздничек откладывается… – протянул Ксандр. – А я-то надеялся на шумную вечеринку!

Анджей хохотнул:

– Обещаю, как только мы разделаемся с моим папашей, я устрою вам самый грандиозный мальчишник, который только можно себе представить.

– Ого! – выдала Оливия. – Амелия, моя дорогая девочка, будь настороже… Анджей и вечеринки – это нечто крышесносное! Ты уж мне поверь.

Я смущенно стукнула его по его твердому как скала животу:

– Так я, значит, вышла замуж за гуляку? Может, стоит потребовать развода?

На лице любимого застыла ослепительная улыбка:

– В нашем случае это запрещено самой Вселенной. К тому же, единственным человеком, который сможет нас развести является Агата, а она против. Верно ведь, Агата?

Ирландка утвердительно кивнула:

– Так оно и есть, мой дорогой.

Все вновь хохотнули, а у меня с губ вдруг слетел легкий кашель.

– Ты в порядке? – мигом поинтересовался Андрей, а я утвердительно кивнула.

– Все хорошо. Просто, у меня уже ноги начинают замерзать. Со всей этой церемонией я совсем забыла, что у меня нет обуви…

Не успела я закончить фразы, как Анджей мигом подхватил меня на руки.

– В таком случае – поспешим покинуть вас, дорогие друзья. Спасибо за то, что выступили гостями и свидетелями на этом таинстве… Мы с Амелией безумно благодарны всем и каждому. Да прибудет с вами свет Диаманта! Вместе мы все преодолеем, чтобы не случилось.

– Агата, не забудь упаковать мой подарок в их чемодан! – вставила Оливия.

Ирландка сделала многозначительный жест рукой, давая тем самым понять, что поручение принято.

– А как же букет? – выдала нам вслед Полина.

Только тогда я вспомнила, что Даниель вернул мне цветы сразу же после того, как мы с Анджеем отошли от алтаря.

– Даже не думай, что я вновь опущу тебя на землю, – прошептал он мне на ухо, а я, тихо хохотнув, перегнулась через его плечо и, что есть мочи, зашвырнула букет вперед.

С губ Полли слетел разочарованный всхлип, а когда Анджей скрылся вместе со мной за деревьями на пути к особняку, я увидела, как темная оберточная бумага уверенно приземляется в ладони Кей, которая, при этом, даже не спешила срываться с места и бросаться в гонку.

– Кейша? – без какой-либо тени сомнения поинтересовался Анджей.

Я утвердительно кивнула, вновь утыкаясь носом в его теплую шею. Церемония вконец меня вымотала, а ноги превратились практически в ледышки.

– Дождаться не могу, когда мы уже наконец останемся наедине, – прошептал любимый, крепче прижимая меня к себе. – Я буду любить каждую твою клеточку, и теперь мне уже никто не сможет помешать.

– Я могу хотя бы поинтересоваться, где же это прекрасное место? По крайней мере, пока мои ноги еще не совсем отмерзли…

Анджей вновь чмокнул меня в макушку, а наши глаза встретились. В его сверкал хитрый огонек.

– Там, где ты когда-то хотела оказаться со мной вместо Оливии.

Я несколько минут поразмышляла, а потом мое сердце вдруг выдало кувырок.

– Ты шутишь?

Любимый вновь одарил меня самой ослепительной улыбкой на свете, а затем прошептал:

– Танжер – одно из самых волшебных мест, в которых мне приходилось бывать. Один раз оказавшись там, ты влюбляешься окончательно и бесповоротно. Так, как я влюбился в тебя.

Глава четвертая. Как рай

Около 3 часов ночи наш самолет приземлился в международном аэропорту Танжер-Ибн Баттута, а еще час спустя старенькое серебристое «пежо» резво неслось по полупустой прибрежной трассе в сторону центра города.

Я с наслаждением втягивала в себя ласковый теплый южный воздух, врывающийся внутрь салона сквозь опущенное стекло.

Небо стало серо-багряным, светало.

– Ну и каковы первые впечатления? – хохотнул Анджей, утыкаясь носом в мои растрепавшиеся волосы.

– После промозглой, уже практически полностью погрузившейся в осень Англии… Просто волшебно. Именно так я все себе и представляла. Уже хочется как можно скорее окунуться в местную архитектуру и достопримечательности…

Любимый тихо хохотнул, а я оглянулась.

Несмотря на то, что в машине царил полумрак, я все равно могла четко различить каждую черточку его прекрасного лица: синие глаза так и горели, золотисто-медные завитки играли на ветру, а идеально очерченные скулы были настолько совершенны, будто какой-то заправский мастер старательно высек их из самого лучшего вида мрамора.

На обтянутой легким черным джемпером груди Анджея едва заметно поблескивал медальон Оливии. Я лично водрузила его ему на шею перед тем, как мы выехали из Корнуолла.

– Что?

– Ничего. Просто мне нравится ваш настрой, фрау Моретти!

Господи… Хорошо, что сейчас раннее утро. «Фрау Моретти»… Наверное, я никогда не привыкну к тому, как же здорово это звучит!

Сидящий прямо передо мной молодой водитель-араб с густой, темной как смоль шевелюрой, что-то тихо подпевал себе под нос в унисон с певицей, песня которой лилась из динамиков.

– Очевидно, что ты решил чем-то меня удивить… Угадала?

Дорога вдруг резко взяла вправо, и набережная осталась позади, сменившись довольно узкими улочками, с обеих сторон которых так и тянулись вереницы плотно прилегающих друг к другу каменных домов, помазанных белоснежной краской.

Здесь людей было больше. Кто-то мирно прогуливался, кто-то сидел прямо на асфальте и курил, кто-то лениво привалился спиной к раскаленной за день стене здания и весело хохотал над шуткой друзей.

Все здесь казалось таким странным… Будто бы застывшим где-то во времени. Все двигались настолько медленно и непринужденно, что начинало складываться впечатление, что ноги аборигенов парят буквально над землей.

– Ты как всегда проницательна, – прошептал Анджей, вновь чмокая меня в макушку. Сквозь тонкую ткань джемпера, я четко ощущала каждый удар его сердца, тихо сливающийся с моим собственным.

– Неужели?

– Учитывая, что ты сама упомянула о том, что хочешь поближе познакомиться с местной публикой, я решил, что бронь Оливии в «Хилтоне» будет совсем не к месту. Ведь так?

Я почувствовала, как с губ слетает смешок: искренний и чистый.

– Анджей Моретти, вам неслыханно повезло, что именно я согласилась быть вашей женой!

Откинув голову назад, я мигом почувствовала, как его губы вдруг едва ощутимо соприкосаются с моими:

– Обещаю, ты не пожалеешь о том, что отказалась проводить наш медовый месяц в стенах пятизвездочного отеля.

– Когда ты рядом, отель – это последнее, что меня волнует.

– Надо же… – ворвался в нашу «идиллию» хрипловатый голос. – Твоя женщина самое настоящее сокровище!

Смуглое лицо водителя вдруг оторвалось от дороги, а его курчавая голова обратилась к нам.

Оказалось, что он не так уже молод. Несмотря на то, что фигура была поджарой, а скулы – почти идеально очерченными, в уголках темных глаз пролегли глубокие морщинки, выдающие возраст.

– Обычно, такие красавицы не терпят, когда их прихоти не выполняются… И, как правило, всегда добиваются того, чтобы все, в конечном итоге, все равно складывалось так, как им выгодно.

– Это «сокровище» – моя жена. И… она единственная в своем роде.

– В таком случае, держись за нее. Держись как можно крепче! Такие женщины все равно, что прохладный благодатный оазис, обнаруженный страждущим посреди пустыни.

– Приятно слушать подобные комплименты, – отозвалась я. – Особенно на родном языке. Откуда вы знаете русский?

Мужчина задорно хохотнул, а затем вставил:

– Ну, думаю это нормально, если ты родом из бывшего СССР.

Я чуть не расхохоталась.

– Очевидно, мы только что нашли себе таксиста на весь остаток медового месяца, – заключил Анджей.

– Махмуд. Махмуд Еприкян к вашим услугам. Молодожены значит…

Примерно пятнадцать минут спустя машина наконец остановилась возле массивного пештака, украшенного мелкой коричнево-бирюзовой мозаикой.

– Обращайтесь в любое время, – улыбнулся Махмуд, вытягивая из багажника последний чемодан и распрямляясь. – Примчусь по первому зову!

Анджей благодарно улыбнулся мужчине и протянул ему несколько голубовато-фиолетовых купюр.

– Огромное спасибо, Махмуд. Думаю, что такси понадобится нам гораздо быстрее, чем вы думаете.

Тот широко улыбнулся, обнажив свои жемчужные, идеально ровные зубы, которые так и контрастировали на фоне его смуглой загорелой кожи.

– Вот моя карточка. Добро пожаловать в Марокко!

Я благодарно кивнула и, мгновение спустя, «пежо» скрылось за поворотом.

– Невероятно обаятельный мужчина, – сорвалось с губ, а Анджей мигом хохотнул.

– Ты специально заставляешь меня ревновать? – протянул любимый, ловко подхватывая наши чемоданы.

– Ты думал, раз теперь мы женаты, стоит начать расслабляться? – на моих губах застыла лукавая ухмылка.

– По-моему, с Амелией Моретти никогда не стоит расслабляться.

Любимый, было, подался вперед, чтобы чмокнуть меня в щеку, но я ловко извернулась и ответила:

– Официально я все еще Гумберт. Не забывай.

Я подхватила с пыльной мостовой свой рюкзак и дорожную сумку, а Анджей едва слышно пробормотал:

– Это ненадолго.

С губ вновь слетел смешок, и я осторожно двинулась вперед, к темному внушительному порталу.

Наши шаги гулко отразились от каменных стен, а затем исчезли где-то далеко наверху, под самыми сводами портала.

Пару мгновений спустя я увидела приглушенный свет небольших фонарей.

Мы с Анджеем оказались на узкой извилистой улочке, с обеих сторон которой тянулись стены домов. Все они были выдержаны примерно в одном стиле: белый, с синим и голубым.

– И, куда же мы направляемся? – поинтересовалась я, когда возлюбленный поравнялся со мной. – Помня предыдущий опыт, ты всегда был неравнодушен к различным криминальным районам города.

Он вновь тихо хохотнул.

– Это один из старейших районов Танжера. Здесь живут очень достойные и порядочные люди. Среди них – много моих давних друзей. Уверен, что ты будешь в восторге.

Анджей двинулся вперед, а я послушно направилась следом.

Волосы трепал едва ощутимый ветерок, а в нос врывался солоноватый аромат моря. Глаза слегка пощипывало из-за витающего в воздухе песка, но за очками лезть не хотелось.

Медные фонарики с замысловатыми геометрическими орнаментами были тут и там, освещая нам путь в этом замысловатом лабиринте. Мимо попадались немногочисленные прохожие, большей частью пожилые мужчины, облаченные в традиционные джеллабы – свободные халаты с остроконечными капюшонами.