Киборг Убийца. Советский рубеж

Артём почувствовал, как хватка усилилась, и его шея начала хрустеть.

– Не, не, не, Нааадоо!!! – пузыря соплями и слезами прохрюкал будущий носитель больших звёзд!

Вдруг в землянку проскользнула не большая тень, лейтенант это заметил краем глаза.

– Свои, ребятки, наконец-то, – подумалось Овчаренскому.

И сразу за этим последовала громкая очередь. Искры, как бенгальский огонь посыпались из головы фрица. Чудовище отпустило хватку. И замерло. Артём упал на земляной пол и сел на пятую точку опоры. Он уставился на то, что-то было некогда тенью, это была абсолютно голая не высокая и очень хрупкая рыжая девчонка от силы лет восемнадцати от чего-то вся обсыпанная мукой, девочка уверенно сжимала в руках пулемёт Дегтярёва ДП-27.

Девчушка откинула пулемёт, протянула руку к лейтенанту и выкрикнула:

– Нож, нож давай, быстрее не тупи!

Голос был звонким, как у ребёнка. Но из-за передавленной гортани Овчаренский не смог ответить. Лишь показал на стол, где среди кружек чая и крошек от хлеба на газете лежала финка.

Существо очнулось. Словно от сна, выпрямилось, как солдат опустив руки, а затем стало разворачиваться в сторону милого ангела.

– Поздно вскрикнула «ангел»

На несколько секунд нечто всматривалось в лицо девушке, а потом проговорило холодным очень спокойным голосом, почти не человеческим:

– Цель опознана, объект семьсот двадцать три, угроза высокая, приоритет высокий! Задача: доставить живой!

Рыжеволосая кинулась к пулемёту, подхватила с лёгкостью, как будто он не чего не весит и вновь выпустила очередь в чудовище.

– Ну что нравится консервная банка, хочешь меня? тогда возьми! – крикнула рыжуля

И кинула в лицо чудовищу своё грозное оружие, но с опустевшим магазином. Туша не, как не отреагировало на бросок и принятый удар на лицо оружием. Чудовище оставалось без эмоций, и трудно было понять, интересует ли его приглашение, но всё же он медленно начал двигаться в её сторону.

–Какая смелая голая партизанка, – про себя восхитился молодой лейтенант.

Продолжал, пялиться на её рыженький пушок меж тоненьких ровных ножек с непонимающими глазами, с широко распахнутым ртом, с абсолютно глупым выражением на заплаканном лице, с размазанной грязью и соплями по щекам. От того что ему сдавили шею он не мог сглотнуть и слюни тянулись тонкими струйками капая ему на грудь, от чего создавая абсолютно дебильное выражение.

Девушка выскользнула за порог, фриц двинулся за ней, пробуждаясь словно ото сна, как каменная статуя, которая только что получила возможность ходить, как бы пробуя на вкус движения, оно быстро выходило из окоченения, по немного увеличивая подвижность и вновь начало нормально двигаться, как человек. Каска упала за затылок и держалась на ремешке за горло чудовища. Но чудовищу, видимо, это нисколько не мешало. Оно вынырнуло из землянки и скрылось в темноте. Далее лейтенант услышал сильный грохот, что-то громыхнуло, ухнуло, ещё раз и всё стихло. Молодой лейтенант глубоко вздохнул, закатил глаза, сильно закашлялся, силясь сглотнуть, и втянуть ртом воздух в лёгкие, и потерял сознания.

Глава 2

«Голые гости»

-В бане все ровны.

–Но у кого-то ровнее.

(Народная мудрость)

Позиции 1 роты, 374 стрелкового полка, вблизи города Пскова, 1944год 17 февраля, 04:03.

– Три, нет четыре танка, – насчитал Старшина.

Танки приближались, парни, спрятавшиеся в снарядных воронках ждали. Как только танки приблизились, бойцы тут же вынырнули из своих убежищ и точными бросками поразили цели! Бабахнули взрывы один, другой, машины попятились, один из танков резко развернулся на разутой гусенице, подставляя уязвимую спину. Вдогонку бойцы кинули бутылки с коктейлем Молотова, и танки, отступая, превратились огненные стога. Один остановился, из него выходили огненные клубы, состоящие из огня и дыма.

– Пулемёты огонь, – скомандовал Иван.

И разом из огневых точек раздались огненные трели. Немецкие танкисты, пытавшиеся покинуть бездыханные машины, которые из бронированной крепости превратились в огненные ловушки, попадали под смертельные струи пулемётных очередей подсвеченные трассерами и падали, как подкошенные.

– Назад браты, – Раздалась команда Ерофеева. Но из воронок смогли выбраться лишь двое. Наступающая пехота рассредоточилась и вступила в бой. Фашисты залегли, устроив огневые точки возле догоравших танков. Часть противников ползком пробиралась к окопам.

– Прожектор, – скомандовал Старшина. И где-то поодаль включился луч, направленный за окопы, на поле боя.

– Гранаты к бою!

Бойцы приготовили гранаты и застыли в ожидании. Старшина увидел, как ожившая земля из-за ползущих фрицев на секунду замерла, а потом продолжила своё смертоносное движение.

– Гранаты бросай!

И все разом бросили. Земля содрогнулась.

– Ещё, гранаты.

И ещё раз раздалось несколько взрывов. Фронтовики увидели в лучах прожектора как выжившая, часть врагов поднялись и спешно начали движение назад.

– Отступают! – ликовал солдаты!

–Бей гада! – Кричали они.

И солдаты начали давать короткие, прицельные очереди из ППШ и пулемётов. Расстреливая отступавших, словно в тире, обильно подсвеченных светом прожекторов, который словно охотник шарил по заснеженному полю, ища всё новые и новые цели. Атака захлебнулась.

Увлечённые боем бойцы не обратили внимания на то, что за окопами, возле офицерской землянки образовалась синеватая энергетическая сфера, которая раскидывала электрические молнии, которые исчезали, когда находили источник заземления, выжигая и расплавляя мёрзлую землю. В ней два абсолютно голых человека, в них можно было угадать мужчину и женщину. Мужчина крепко телосложения на вид около сорока лет и абсолютно, молоденькую девушку, от силы лет восемнадцати, спортивного телосложения со странными симметричными шрамами по всему телу. Повисев в воздухе, сфера внезапно исчезла, а тела плашмя, рухнули на землю.

Солдаты начали ликовать, подбадривая себя криками. Но ликование сменилось молчанием. Солдаты заметили, что не все из противников повернули назад, трое отделились от основной группы нападавших и продолжили своё движение в сторону оборонявшихся. Огневые точки сосредоточили свою работу на них. Врагам словно было всё равно, они медленно и упорно двигались на окопы.

– Наверное, под наркотиками!

– Да и такое я слышал немцы такие дают своим солдатом. Страх подавляют и выносливость повышает.

–Говорят, могут не спать сутками от них и нормально чувствуют себя – заговорили бойцы, стоящие рядом со старшиной.

– Я такое вообще впервые вижу, за все годы, проведённые на войне! – Недоумевал Старшина.

– Готовим гранаты братцы. Гранаты к бою! – скомандовал старшина.

В то время, как появилась сфера один из нападавших отделился от своих собратьев по нападению и скрылся в темноте. Двое как по команде разделились и разошлись, усложняя работу огневым точкам. Приблизившись к окопам, бессмертные солдаты дали себя рассмотреть в свете прожектора во всей своей красе.

Выглядели они странно, по экипировки и вооружению. Бойцы увидели, высоченных, в кожаных плащах, очень крепко сложенных, плечистых солдат. В каждой руке, они держали по пулемёту, а за плечами были огромные ранцы, от которых к обеим рукам тянулись пулемётные ленты. Ранцы были огромные и начинались от затылка и заканчивались ниже ягодиц. Такое не под силу было бы нести обычному человеку. Но эти солдаты словно не чувствовали веса и двигались достаточно легко! Они двигались, не смотря на шквал пулевых попаданий, и то, что глубоко проваливались в снег. Кожа свисала лохмотьями, кожаные плащи, тела, ноги руки и каски были изрешечены пулями.

–Это точно не люди, – промолвил старшина и скомандовал

– Гранаты бросай.

Из нескольких окопных бойниц на нападавших градом обрушился смертоносный металл. Раздались несколько взрывов. Нападавших отбросило. Солдаты с ужасом и надеждой всматривались в клубы земли и дыма. Всё улеглось, и они увидели лежащих бессмертных, которых, как им показалось, они смоги победить.

– Ура, ура! – эхом разнеслось по окопам.

Но ликование было недолгим и сменилось на мат. Ужас объял солдат, нападавшие медленно начали вставать, подобрали свои пулемёты, встали и зашагали на окопы, открывая и поливая струями пулемётных очередей оборонявшихся солдат. Солдаты в окопах стали падать, пулемёты били короткими очередями, но очень точно, словно стрельбу вёл снайпер с оптическим прицелом. Стрелки попадали каждый раз, даже в незначительно открывшуюся цель. Исчадья ада уже возвышались над бруствером и расстреливали всех в упор. Даже бывалых фронтовиков обуял дикий, животный ужас. Они бросали оружия и пытались спасаться бегством, но тут же их настигали смертоносные очереди, выпущенные адскими чудовищами.

В это же время, оказавшись на земле, голыши осмотрелись, одна фигурка-женская указала на окопы, а сама резво побежала к офицерской землянки, где только что скрылась тень третьего нападавшего фашиста.

Солдаты пытались оказать сопротивления или укрыться, но беспощадный огонь настигал их. Существо уже оказалось в окопе, второе чуть поодаль, так же заняло позицию для атаки в окопе. Повернувшись, друг к другу лицом, на секунду задержали взгляд, а потом, как по команде повернулись спиной, начав, расходится в противоположные стороны и зачищать линию окопа. Они просто шли, не замечая тела павших солдат. Они наступали на руки, ноги, головы, головы как арбузы лопались под их тяжёлой поступью, окрашивая дно окопа в багровыми лужами. Их победное шествие сопровождалось хрустом ломаемых костей. Оборонявшихся пронизывал первобытный страх перед хищником, страх неумолимой смерти.

Маленький отряд во главе со старшиной свернули за угол окопа, где была не большая выкопанная на отделение землянка, и приготовили гранаты.

– Братья, давайте прощаться! Наверное, это всё, отвоевали! Попробуем дорого обменять жизни! – промолвил старшина.

– Прощайте братцы.

– Прощай старшина, – ответили грустные голоса бойцов маленького отряда.

–Было честью служить с тобой, под твоим командованием!

Кто-то начал молиться, кто-то просто чертыхался. Молодой боец заплакал. Старшина по-отечески обнял его, прижал голову к своей груди.

– Не боись, умирать вместе не так страшно. А двум смертям не бывать! Одной не миновать! – успокаивал парня старшина.

В это время солдаты не поверили своим глазам, к ним скользнула сверху голая фигура мужика, обильна посыпанная белым порошком. И в отблесках прожектора удалась, рассмотрели гостя. Это был рослый, крепкий со светловатыми волосами мужчина. Рост был точно за сто восемьдесят сантиметров, средних лет. Но больше всего поразило то, что всё тело было в обожжённых шрамах, словно жгли калёным железом. Так же на теле красовались рубцы от колотых и пулевых ранений. То через, что мог пройти такой человек и выжить вызывало уважение у бывалых вояк. Образ дополняли глубокие шрамы на его голове, уродуя, аккуратный ёжик светлых волос. Тот без стеснений выпрямился, солдаты направили стволы на него. Он чуть согнулся, выставил перед собой руки и раздался его очень грубый, почти со скрипом голос с чуть заметным немецким акцентом.

– Найн, найн, я хотеть вам помочь русский зольдатен!

– Бля это немец, мочи его братцы! – раздался чей-то голос из фронтовиков.

– Найн аларм, я прибыть помочь!

– Отставить мочить немца! – скомандовал старшина.

И добавил:

– Он же голый! Ну, коли хочешь помогать, помогай!

Старшина стащил сапоги с убитого, штаны и ватник.

– Прости брат, тебе они уже не пригодятся!

Кинул одежду прибывшему, к ним на подмогу и сказал:

– Прикройся, а то срамоту отморозишь!

Выручатель без какого-либо стеснения и промедления натянул предложенное обмундирования, сапоги примерил по стопе и отбросил со славами:

– Маленький сапог, потом, некогда!

А потом и вовсе без разрешения принял командование на себя коверкая по слова немецким акцентом:

– Так русский слушай внимательно, ви двоя, хватай то бревно! Ти! – указав на старшину, давать мне свой нож, шнель, шнель!

– Делаем, как он говорит, выбора нет!

Двое солдат сволокли бревно с бруствера и уставились на голыша.

– Что делаем?

– Как жетянка повернёт, таран бить ноги! Нужно чтобы он лежать! Как только мы его положить, ти большой медведь должен кинуть гранат и все ложиться! Понимать? У нас будет тридцать секунд, пока система перезагрузиться!

Солдаты посмотрели озадачено на старшину.

– Выполнять бойцы!

Те махнули головами, обозначая, что готовы действовать.

– Когда него перезагрузка, я успевать вытаскивать процессор.

Все были ошарашены, не чего не понимали, но вопросы никто не задавал, да некогда задавать вопросы. Все хотели жить, поэтому старались внимательно слушать и выполнять, хватаясь за этот план, как за спасительную соломинку.

За углом окопа с хрустом ломаемых костей, на них надвигалась тень убийцы, все приготовились. Двое обняли бревно и приготовились идти на таран. В проходе показалась фигурка бессмертного солдата, и фронтовики с отчаянным криком бросились на врага, направляя бревно в ноги. Раздался металлический удар, и машина со скрежетом и скрипом повалилась на землю. Но старшина замешкался бросать гранату, боясь подорвать всех своих боевых братьев.

Тогда голыш резво подскочил, скинул с нападавшего каску, воткнул ему лезвие ножа в пространство между основанием черепа и соединением, где у нормального человека должны находиться шейные позвонки. Высыпали искры. Затем снял кусок скальпа, оторвал кусок кожи второй рукой, ножом резко, что-то подцепил, повернул, откинул металлическую крышку. Киборг пришёл в себя и, по всей видимости, не был в восторге от этих действий, ногой он ударил рядом стоящего солдат, тот отлетел на метр вглубь траншеи. Тот сильно приложился о стенку окопа, раздался хруст ломаемых костей, и безвольное тело сползло вниз, оставляя сильную вмятину в стене. Второго он схватил за ногу и встал, поднял головой вниз, словно тряпичную куклу и воткнул головой в землю, боец сложился пополам, переломав шею, а когда киборг разжал хватку, все увидели, что у солдата сломан позвоночник. Он упал на грудь, а ноги сложились на спине. Киборг выпрямился, но движения давались тяжело, левая рука и нога не сгибались, он силился повернуть голову, но она почти не поворачивался, лишь немного смещалась, и словно натыкаясь на что-то, откатывалась в исходное положение. Он пытался повернуть голову, раз за разом, но голова застряла в боковом положении, смотрела чуть в сторону относительно тела развёрнутого фронтально к солдатам. Голова продолжала совершать прерванные движения. Робот принял решение на атаку в таком виде. Он смотрел в бок застрявшей головой, продолжая пытаться привести её в нормальное положение. Размахивал в такт движения не гнущейся рукой и подтягивал парализованную ногу. Киборг продолжал шаг, за шагом приближаться к оцепеневшим солдатам повернувшись к ним боком. Выдержать это ужасающее зрелище нормальному человеку было не возможно, но крепкие духом фронтовики постепенно выходили из оцепенения. Первым вышел их новый боец, он громко крикнул:

– Кидать граната, шнель, шнель!

Крик вывел старшину из оцепенения, он размахнулся и бросил гранату под ноги, все залегли. Киборг словно оценивая произошедшие, растеряно посмотрел вниз и попытался покинуть зону взрыва, но быстро сделать это не получилось, он смог лишь выполнить полшага назад. Тут же раздался оглушительный взрыв, в голове зашумело, уши наполнились сильной жгучей болью и кровью. Бойцы с трудом сели, кто-то держался за голову, кто-то утирал кровь, льющуюся из ушей и носа. Один боец сидел и трогал свой живот. Он не успел лечь и грудью принял взрыв. Из разорвавшейся полости, мешком свисали разорванные внутренности, кишки. В разорванной грудной клетки вздымалось и опускалось лёгкое, видно было сердце. Боец не понимая, что происходит, испытывая сильнейший шок, попытался собрать вывалившееся нутро. Старшина подполз к нему, и стал удерживать трясущиеся руки бойца.

– Погоди, не трогай, я сейчас помогу!

Но голоса своего он не слышал. Сильная контузило. Голова трещала и старшину вырвало, он посмотрел в сторону взрыва, их спаситель уже во всю трудился, производя свои не хитрые манипуляции с ножом копаясь в голове киборга. Ерофеев посмотрел на бойца с разорванным животом и грудиной, тот уже был мёртв. На лице застыл ужас, из открытых глаз блестели ручейки от слёз. Старшина с досадой и горечью отвернулся, выругался, а потом протянул руку к лицу, солдата и закрыл безжизненные глаза.

– Мы отомстим за тебя, дорогой друг и товарищ!

Новенький подбежал к старшине, сунул ему в руку какую-то микросхему и начал трепать за плечо. Своим хриплым и грубым голосом он силился докричаться до Старшины:

– Большой медведь вставай, не время лежать.

Старшина ещё не чего не мог понять, для него крики доносились, как из тумана, как бы из далека, а потом резко стихли. С усиливающейся болью стало возвращаться слышимость. Ерофеев опять стошнило. Он чертыхнулся, вытер рвоту и кровь с лица рукавом. Ещё один боец подбежал и начал пытаться привести старшину в чувства.

– Там ещё один старшина наши почти все мертвы. Мы смогли этого одолеть, надо идти, наши без нас не справятся!

Старшина превозмогая сильнейшую боль в теле и голове встал, чувствуя себя словно в алкогольном опьянении. Земля уходила из-под ног, постоянно мутило, он с трудом смок произнести:

– Давайте все в перёд!

– Все вперёд, шнель, шнель русский зольдатен, – вторил бывший голыш старшине.

Порядивший отряд пришёл в движение. Голыш постарался обогнать всех, желая возглавить эту спасительную миссию, и протянул руку к старшине

– Дай граната, мне бистро!

Старшина не мог идти дальше, ему стало совсем плохо. Он сел на землю и протянул гранату их спасителю. Тот держал одной рукой нож, второй рукой бережно принял гранату. Бодро вскочил, казалось ему совсем не холодно, он уже достаточно долгое время шлёпал босыми ногами по снегу и замороженной земле. Старшина знал, что на адреналине и не такое можно вытворять. Но всё же проникся уважением к человеку с такой сильной воли.

– Кто же ты такой? – проговорил старшина.

Но слушателей рядом уже не было, все убеэади спасать оставшихся.

В окопах шёл бой, вернее это было просто уничтожение русских солдат, солдаты сбивались в кучки пытаясь отразить атаку и падали, подкошенные очередями. Кто-то пытался бежать, но точные выстрелы лишали их жизни. Отряд старшины почти нагнал киборга.

Новенький внештатный боец перелез через бруствер. А солдаты притаились Ползком подобрался к киборгу так, чтобы тот не заметил и с криком:

– Граната кидай все!

Кинули гранаты. В этот раз бойцы не растерялись и разом кинули гранаты. Граната посыпались под ноги робота и почти разом все рванули. Он тут же прыгнул на него и изъял процессор. Ещё что-то вытащил из грудной клетки и положил в карман.

Старшина догнал спасательный отряд, протянул руку их спасителю и сказал:

– Благодарю тебя дорогой товарищ за спасение, я старшина Ерофеев.

– Джастин!

И сурово добавил:

– Рана старшина благодарить, надо Алёна спасать, она один там совсем и указал в направлении офицерской землянки. Там она, и там ещё один!

– Алёна? – спросил удивлённый Ерофеев.

– Та, та, мой друг Алёна, бистро иуда! – Джастин указал направление.

И отряд двинулся в сторону, указанную парнем в телогрейки и штанах не по размеру. Возле землянки шёл бой. По всей видимости, не большой отряд бойцов хотел остановить нападавшего, но был остановлен меткими очередями. А потом всё затихло. Солдаты услышали женский пронзительный крик, который что-то сказал про консервы, а потом увидели очертания женской фигурки, приближавшейся к ним. Фигурка приблизилась, и солдаты стыдливо отвели глаза. Девушка была, как и Джастин когда они его первый раз увидели абсолютно голой и в парашке.

– Гранаты, гранаты!!! – закричала она!

– Гранаты к бою! – приказал старшина.

Все уже держали гранаты в руках, Джастин то же приготовил гранату. За девушкой вырос силуэт огромного фашиста с каской, болтавшейся за головой он легко бежал не чувствуя веса огромного ранца и неудобства от сползшей каски, удерживающейся на ремешке, за горло!

Бойцы по команде кинули гранаты, Джастин прыгнул, закрыл голую девушку собой и прижал к земле. Гранаты взорвались одна за другой. Джастин подскочил, вытащил из телогрейки нож и проделал то же, что и с остальными. Потом протянул опять не понятную микросхему старшине и сказал:

– Эти три процессор нужно уничтожать, они не должен не к кому попадать в руки, если попадать, будет большой беда!

Старшина с непониманием пялился на три одинаковые микросхемы, лежавшие у него в руке. Из ступора вывел крик солдат в окопах, атакуют, атакуют.

Со стороны врага двигалась пехота. Короткими перебежками, то залегая, то опять вставая, они двигались на оборонявшихся.

– Это самое, – обратился старшина к рядом стоявшему бойцу,

– Ты барышне там в землянки посмотри что-то одеть, как оденется пусть то же оружие берёт, Джастину то же он с оружием умеет управляется, сам видел! – и похлопал одобрительно Джастина по плечу. – Позже во всём разберёмся!

Скомандовал:

– Все, кто живой и, кто может держать оружие, в окопы!!!

Бой шёл около часа, немцы долго не хотели уступать и с упорством вводили свои резервы. Светало, в окопах стали раздаваться крики:

– Гранат нема!

– Я пустой!

– И я пустой!

Старшина крикнул:

– Штыки примкнуть, ножи лопаты к бою! Встречаем врага в окопах с русским гостеприимством, живыми не додаваться!

Фрицы поняли, что окоп уже не может огрызаться и, осмелев, шли на обороняющихся в полный рост. К окопам приблизились звуки губной гармошки, хамский ржач, немцы громко переговаривались, выкрикивая гадости в сторону русской обороны. Несколько немецких солдат, вторя губной гармошке, насвистывали, кто-то пел немецкую не затейливую песенку. Уже совсем рядом с окопами были слышны голоса нападавших.

– Русишь швайне сдавайся, мы тебя кормить шнапс пить, много спать у нас хорошо.

И опять раздалось противный Смех. Вдруг из окопов раздался громкий грубый хриплый голос Джастина:

– Русский не сдаваться, мы твой швайн голова, твой жопа грязный сувать, немецкий щенок бездомной самки собаки! – сказал Джастин с переполненным ненавистью выражением лица и посмотрел на старшину.

– Я правильно говорить большой медведь?

– Не совсем, но по сути верно, по-нашему! – улыбнулся Ерофеев и одобрительно показал большой палец Джастину!

В окопах все заржали, смех эхом прокатился по окопам. Солдатом видимо понравились выкрики бывшего голыша и всех приободрили. Солдаты, на разные лады, эмитируя немецкий акцент, переделывая слова Джастина начали дразнить нападавших.

Кто-то из самых смелых уже подобрался к русским окопам и начал спрыгивать. Но тут же его приняли русские штыки. Немцы скопом навалились на окопы, как муравьи на сахар, их начали встречать, ножи удары сапёрных лопат, ломы, палки и камни. В ход шло всё, что фронтовики могли обнаружить под рукой

– Ну что немец, нравится угощенеце!

– Ну, давай подходи!

– В очередь сукины дети! – раздавались возгласы наших солдат со всех сторон.

Русские солдаты в приподнятом настроении, вступали в бой и отдавали свои жизни, никто не желал сдаваться живыми. Немцы за окопами вводили новые резервы, сбившись в небольшие группы, начали переходить на лёгкий бег.

– Всем лечь в окоп, голову прижать к земле, закрыть руками глаза не открывать, – раздался звонкий женский голос.

Старшина посмотрел это была недавно голая девушка, которая теперь была облачена в не по размеру галифе и ватник которая сильной складкой по кругу стягивал армейский ремень, на голове была ушанка, то же большая девушки. Ушанка сползла ей на глаза, нелепости её виду придавали сапоги, которые на два, а то и на три размера больше. Рядом стоял Джастин, на нём напротив было всё маленькое. Понятное дело, время на примерку отсутствовало. Алёна посмотрела на старшину и вопросительно развела руками. Мол, командуй, что встал! Джастин то же сурово смотрел на старшину.

– Делай, как она говорит! – сориентировался и скомандовал старшина.

Все залегли, Алёна, и Джастин одновременно, что-то вытащили и бросили предметы в поле за бруствер, так, далеко, насколько позволили их силы и упали на землю. За ними залегли все в окопах, предварительно выполнив инструкции которые прокричала Алёна.

Раздался не вероятной силы взрыв, его подхватил второй. Ураганная волна с комьями земли, снега, влаги, камней, корней, веток, кусков деревьев, и частей людей, так же деталями недавно сгоревшей техники пронеслась над окопами. Над полем боя поднялся огромный Мухомор. Немцы, которые находились в окопах и выжили, после взрыва, нашли свою смерть от русских штыков. Пленных не кто не брал, ярость и ненависть кипела в крови и жилах фронтовиков.