На сломе эпохи (1993 – 2005 годы)

Если есть какой-то смысл обсуждать предполагаемый эффект от реорганизации, то он, скорее всего, относится к вопросу управления. Прежняя схема государственного управления соответствовала преимуществен но административным методам руководства страной. Но мы от него отказались несколько лет назад, пустив все на самотек. Однако, отказавшись от оперативного управления, оставили госчиновникам возможность запрещать. И не отвечать экономически за свои запреты. Не в этом ли главная причина сегодняшнего поголовного банкротства производителей?

К слову сказать, этот исход прогнозировался некоторыми аналитиками. Остается только в очередной раз дивиться, как прежняя командно-административная система мимикрирует в борьбе за свое существование. Именно с верхних этажей власти мы слышим больше всего упреков в сдерживании реформ.

Теоретическая схема, предложенная Президентом, действительно больше подходит к обществу, в котором объекты, находящиеся под влиянием государственного управления, настолько самостоятельны, что в излишней опеке не нуждаются. На практике все будет гораздо сложнее. В Казахстане еще очень далеко до того самого оптимального количества финансово благополучных хозяйствующих субъектов, когда проводимая сейчас реорганизация даст нужный эффект. Еще достаточно долго обанкротившиеся ходоки из провинции будут топтаться в высоких инстанциях с мольбой о помощи. Это означает, что у министерских чиновников не скоро пройдет зуд расширения своих полномочий. В условиях слияния различных ведомств в одно министерство неизбежно возникнут межотраслевые коллизии внутри него. Что, в свою очередь, создаст новые проблемы отлаживания самого органа управления. Это естественные трудно сти, и пишу о них лишь с одной целью: не нужно испытывать иллюзий по поводу того, что после реорганизации правительства реформы пойдут семимильными шагами.

В администрации Президента заявили, что это только начало. Следующий этап – реформирование местной власти. Очевидно, речь идет об укрупнении областей. В основе этого процесса, скорее всего, будет пристегивание областей с убыточной экономикой к более благополучным. Это, в свою очередь, создаст предпосылки к переходу на реальное самоуправление. Перспектива обозначена, движение уже начато, поэтому перестройки внутреннего здания государственной власти никого не должны пугать. Другое дело – реконструкцию нужно проводить умело. Чтобы крыша не упала и фундамент выдержал.

«Кустанай»

4 апреля

Начало перелома?

Состоялась «юбилейная» встреча президентов стран СНГ. Многие аналитики считают пять лет существования этого союза-содружества не поиском оптимальной формы сотрудничества, а способом цивилизованного развода бывших советских республик. Скорее всего, так оно и есть. Иначе, чем объяснить тот факт, что несколько сотен договоренностей, заключенных в этот период между странами СНГ, так и остались невыполненными? Не в этом ли причина глухого сопротивления попыткам создания наднациональных органов экономического управления?

Президент Казахстана Нурсултан Назарбаев неоднократно заявлял, что будущее СНГ в основном зависит от позиции руководства России. Лукавства в этих словах нет, ибо экономическая слабость других республик очевидна. А при отсутствии у них устойчивых связей с другими государствами мира тяга к сохранению былого экономического партнерства с Россией была продиктована не только сложившимися добрососедскими отношениями народов. Но еще и надеждой сгладить свой кризис при помощи огромного потенциала самого обширного государства мира.

Другого подхода придерживались российские реформаторы. Для облегчения собственной политики преобразований им нужна минимальная политическая зависимость от партнеров по бывшему Советскому Союзу. Это особенно ярко было видно по дискуссии, которая разгорелась в московской прессе накануне подписания договора между Россией и Беларусью.

Нелишне отметить и то, что осторожность в интеграции стран СНГ со стороны российского руководства устраивала Запад. Он не заинтересован в восстановлении на территории бывшего СССР мощного экономического и политического конкурента. Тем более, что там еще сильна тяга к возрождению бывших коммунистических порядков. Этим и объясняется постоянное инвестиционное донорство тех политических режимов в СНГ, которые «настойчиво идут по пути демократии». Говоря нормальным языком – разваливают внутренний рынок Содружества, вписываясь своей сырьевой придаточностью в мировые экономические отношения.

Ко дню недавней встречи эсэнгэшных президентов сложилась в корне иная ситуация. Прежде всего – вокруг России.

Во-первых, во всей этой истории с продвижением НАТО на Восток российское руководство убедилось, что со второй ядерной супердержавой теперь считаются не больше, чем с княжеством Монако.

Во-вторых, иностранный валютный подогрев не в состоянии растопить снежный ком внутренних экономических проблем и для их решения не обойтись без восстановления внутреннего рынка бывшего СССР.

В-третьих, партнеры по СНГ в битве за свое суверенное хозяйство давно уже наладили устойчивые связи со странами дальнего зарубежья. Например, Китай за последние годы сумел перехватить в Киргизии 20% товарооборота этой республики в СНГ. Если к этому добавить и то, что в экономике этих стран в полной мере уже властвует частный интерес (причем, очень часто «забугорного» происхождения), становятся очевидными большие потери былого влияния России.

Все эти факторы, равно как и накопившийся опыт самостоятельного государственного управления, подвели к тому, что на «юбилейной» встрече глав государств СНГ каждый из них вел себя с достоинством. Это было видно невооруженным глазом. И теперь уже Борис Ельцин больше говорил о живучести СНГ, о необходимости интеграции, а Нурсултан Назарбаев, подтвердив свою прежнюю приверженность такому сотрудничеству, подчеркнул, что политический союз (даже в форме западноевропейской конфедерации) должен следовать после утверждения в жизни экономического союза. В свою очередь, президент Туркменистана отстаивал принципы максимального суверенитета, а союз предлагал строить только на двух- и трехсторонних отношениях. Если раньше российский президент не хотел ехать в Киев, пока предварительно не будет решена проблема Черноморского флота России, то сейчас он засобирался в столицу Украины, чтобы решать все на переговорах лично.

Таковы новые реалии. На саммите подписан только один документ – Концепция экономической интеграции и пока только одним человеком – Борисом Ельциным. Главная идея этого документа – восстановление внутреннего рынка, выработка мер его защиты от внешней конкуренции. О том, что именно такой подход может дать в ближайшее время реальный эффект, давно говорили специалисты. Возможно, что кто-то назовет это «откатом» от рыночной реформы. Это глубокое заблуждение. Ибо в экономические отношения теперь вступают частные собственники. Концепцией экономической интеграции государств СНГ защищают собственных производителей на деле. Появляется реальная основа для преодоления социально-экономического кризиса постсоветского общества.

«Кустанай»

17 апреля

Союз Беларуси и России: для кого – дружба, для кого – «ответ Чемберлену»

Тема создания союза Республики Беларусь и Российской Федерации с большим интересом обсуждается не только в этих странах. Одни в данном сближении видят политический прорыв через надоевшую болтовню об «обреченности» государств СНГ на интеграцию, другие…

Впрочем, о чем думают другие, можно только догадываться. Ибо, как оказывается, противников интеграции нет. Вот только рядовой постсоветский гражданин, которому уже надоело выворачивать свои карманы для досмотра на таможенных постах, никак не может взять в толк: чего это пресса так переполошилась, когда президенты России и Беларуси решили подписать договор?

И невдомек простоватому «совку», что таможня сиречь символ государства. Без таможни анархия какая-то получается. Если ехать, куда хочешь, везти, что хочешь – так ведь и корону с головы и престол из под одного места «всенародно избранного» царя можно каким-нибудь арабам торгонуть. Народ у нас ушлый, привык растаскивать общенациональную собственность.

Некоторые политики в Москве и Минске ставят таможни другого рода. Упомянутый договор они объявили «контрабандным». Его, дескать, спрятали от «досмотра» демократической общественности и тем самым хотели создать угрозу суверенитету России и Беларуси. Более того, такой вариант союза, мол, открывает широкую дорогу ползучему захвату власти от Бреста до Чукотки диктатором Лукашенко.

Не будем слишком строги к «досмотрщикам». Когда они служили народу, то выполняли нормальную санитарную функцию в экономике и политике. Нам любопытно другое: какие политические группы обнажили свой интерес вокруг реальных шагов к сближению двух славянских государств? Автору данной публикации представляется, что именно в этой точке наиболее открыто проявились силы, поведение которых регулирует процессы взаимодействия стран СНГ. В этом смысле наиболее ярко подтверждаются пророчества тех политиков, которые еще год назад называли становление союза России и Беларуси полигоном, на котором будут отрабатываться будущие формы тесного сотрудничества бывших советских республик.

Первый вывод, который напрашивается, – это то, что в интеграции начали существенно различать ее экономический аспект и политический. Против экономической интеграции не возражает никто, за политический выступают только силы прокоммунистического толка. Особенно рьяно сопротивляются созданию наднациональных политических органов управления либералы (чаще их называют «демократами»). На их стороне стоит и та часть национальной управленческой элиты, которая использовала авторитарный режим власти в республиках для взятия под частный контроль национальную экономику. В Беларуси сложилась несколько другая ситуация. Там реформы идут ближе к «китайскому» варианту. Что во многом определяется личной позицией Лукашенко. В этом он нашел большую поддержку у людей, работающих в мощном промышленном секторе экономики. Им медленное проведение реформ дает минимальные негативные последствия. Но для этого нужны бесперебойные поставки энергоносителей и сырья из России, равно как и предоставление для белорусских товаров необъятного российского рынка.

В свою очередь, государственная поддержка собственной промышленности и жесткая борьба с незаконными доходами сужают возможности для быстрого становления «частников». Это создает базу для формирования либеральной оппозиции. Авторитет Лукашенко в республике придает действиям оппозиции еще большей жесткости. Тем более, что президент, взяв под контроль большинство средств массовой информации и парламент, сузил поле для цивилизованного проявления оппозиции.

Противникам Лукашенко невыгодна поддержка отечественного госсектора российским сырьем и энергией. Судя по тому, что Черномырдин, как председатель правительства России, всегда активно участвовал в акциях по сближению этих двух стран, российским промышленникам нужны экономические связи с Беларусью. Для них наднациональные органы лишь способ устранения лишних барьеров. Но так не думают московские либералы. Для них подобный подход – угроза дальнейшей либерализации экономики, т. е. главному делу их жизни.

Есть еще и третья сторона, незаинтересованная в сохранении белорусской промышленности. Это западный конкуренты. Они никак не могут проникнуть и закрепиться на белорусском рынке. Можно только догадываться о способах поддержки ими противников сближения этих двух стран.

Говоря об интересах Запада, необходимо подробно проанализировать и поведение официальной Москвы. Для руководства России Беларусь не просто экономический партнер. Это и территория для облегченного выхода в Западную Европу и мощный оборонительный рубеж («везет» же белорусам!). В дипломатических играх по поводу расширения НАТО на Восток Беларусь для России была одной из козырных карт. Когда Ельцин готовился к встрече с Клинтоном в Хельсинки, то «запустил» письмо к Лукашенко, в котором выражалась готовность к скорейшему заключению договора о союзе.

Не сработало. Карта оказалась мелкой. Сейчас в Москве с большой помпой принимают главу правительства Ирана. Антиамериканские настроения этой страны известны. Как и ее огромное влияние в мусульманском мире. Очевидно, идет сколачивание антиНАТОвского блока. Своеобразный «ответ Чемберлену». Возможно, ко времени принятия решения по включению восточно-европейских государств в НАТО Россия сможет добиться для себя каких-то уступок.

О том, что российско-белорусский союз имеет сдерживающую направленность для НАТО, говорит и беспокойство руководства Украины       по этому поводу. Ее попытки использовать Запад для усиления своей независимости от России известны. Когда президент Кучма говорит о бесперспективности союза России и Беларуси, то он, возможно, отрабатывает авансом будущую «гуманитарную» помощь Запада. Одним словом – «сам не гам и другим не дам».

Любопытно поведение Бориса Ельцина. Говорят, что он «комплексует» по поводу развала СССР сговором в Беловежской Пуще и теперь хотел бы войти в историю новым «объединителем народов». Возможно. Но его желание остаться в памяти народа созидателем не могло родиться без осознания российской элитой простой истины: ее капиталы без ориентации на национальные интересы будут либо ею же проедены, либо отобраны обнищавшим народом. По сути дела, встающий на ноги национальный капитал в странах СНГ еще слаб для конкуренции с капиталом дальнего зарубежья. Поэтому он будет стремиться к восстановлению внутреннего рынка СНГ и его защиты. Будут искать и новые формы политического сотрудничества, защищающие равновесие между национальным и интернациональным.

Борьба различных сил вокруг договора о союзе России и Беларуси показывает, что процесс притирки идет непросто. Однако все завалы будет сметать мощный поток воли народов, понимающих, что выжить вместе всегда легче. Сохраняя при этом уважительное отношение друг к другу. Но для этого нужно и уважительное отношение внутри каждого народа. Деление на «чистых» и «нечистых», «коренных» и не очень, бедных и богатых разрушает единство нации, вносит серьезные помехи в единство народов. Так что это процесс не только внешний, но и внутренний.

«Кустанай»

5 июня

Да просто маятник качнулся

Первая неделя наступившего лета, судя по интенсивности политической жизни, еще несет в себе темперамент весеннего пробуждения. Событий великое множество, однако, итоги выборов в представительные органы власти во Франции вызывают особый интерес. Ведь там, по сути, произошла «тихая социалистическая революция»: из 557 мест 313 достались представителям соцпартии, 40 – коммунистам. Как следствие, президент Франции Жак Ширак сменил премьер-министра из числа своих политических соратников на лидера социалистов. Судя по тому, что представители левого движения получили абсолютное большинство мест, они имеют право формировать и собственное правительство. Социалистами у власти в странах Западной Европы теперь мир не удивишь. Обращает на себя внимание другое: не так давно в Англии на выборах к руководству страной так же пришли левые – представители лейбористской партии. Случайное совпадение? Может «призрак коммунизма» бродить по Европе?

Впрочем, что касается призраков, то они сейчас больше обитают на территории СНГ. А в экономически развитых странах, скорее всего, мы наблюдаем качание маятника социальной политики. Энергия качания вырабатывается температурным режимом в котле противоречий различных социальных слоев. Ведь желание переложить на плечи государства львиную долю расходов граждан на образование, медицину и другие нужды свойственно не только «совкам». Эта слабость присуща и среднему классу цивилизованных стран. Если экономика на подъеме, то особых проблем в финансировании социальных программ у государства нет, но сейчас на Западе, по оценкам экспертов, наблюдается застой. Крупный капитал для сохранения нормы своей прибыли стремится к снижению собственных налоговых отчислений. Это сразу же приводит к снижению бюджетных расходов на социальные нужды. В таком случае средний класс ищет политическую силу, которая препятствовала бы такому ходу событий. Под действием этой силы либерализация в экономике сменяется повышением роли государства в регулировании доходов граждан.

В результате, противоречия на какое-то время сглаживаются и позже появляется возможность «отпустить вожжи». Что и делается. Тем и сильна политика социального партнерства.

«Кустанай»

10 июня

Государство – это мы?

Основоположники марксизма в свое время говорили о грядущем отмирании государства – трансформации его в ассоциацию свободных граждан. В органах власти люди привыкли видеть только аппарат принуждения, работающий во благо лишь отдельных граждан и, устав от насилия, мечтали об уничтожении государства. Поэтому данный пункт лег в основу программ различных революционных движений, вводя в шок почтенных граждан, чьи интересы охранял этот Левиафан. Однако XX век показал, что при умелом пользовании государственность может стать эффективным инструментом для решения широкомасштабных проблем. Главное, чтобы все структуры государства работали на интересы того социального слоя (класса), который был носителем прогрессивных на данный момент общественных отношений. Тогда это был рабочий класс и беднейшее крестьянство. Практика показала: действительно – государственная машина, если ее двигатель будет работать на предельном режиме, способна вытащить из болота любое общество.

Проблема в другом. Двигатель, работающий на максимальных оборотах, может заклинить.

На одной шестой части мировой суши в XX веке стало уже традицией людей труда изредка истощать революционными рывками. Мы регулярно оказываемся в трясине гниющего прошлого, еле выползаем оттуда, движемся по инерции вперед, а встать на ноги и спокойным шагом уверенно идти вперед сил уже не хватает.

В чем дело? Может, мы запаздываем с выбором новой модели машины? Мы так привыкли ссылаться на евразийскую специфику. Дескать, на наших дорогах больше колдобин и система управления должна быть попроще и погрубее. А когда выходим на ровную дорогу и не можем набрать необходимую скорость, виним в этом врагов народа и диссидентов.

Уже который раз мы взялись за модернизацию своего государственного устройства. В надежде, что теперь-то уж будет выбрана именно та модель, которая своей конструкцией позволит легко и быстро набирать скорость развития, гибко маневрировать вокруг различных препятствий и без катаклизмов менять ее изношенные части.

Ну, чем не марксовская «ассоциация свободных граждан»?

Однако нам опять не повезло. Водители, которые сели за руль, гордятся перед всем миром внешними обводами кузова выбранной ими машины, но ехать хотели бы туда, куда им больше нравится.

В этом нет ничего удивительного. Ибо государство, по определению классиков

марксизма, суть явление классовое по своей природе. Оно возникло как способ регуляции отношений между классами. В пользу одного из них. Раньше таковым был класс частных собственников. В 1917 году Россия попыталась установить диктатуру пролетариата. Ее проявлением стала уравнительная система распределения результатов труда. В конце концов, и в советском государстве власть приспособили для себя те, кто занимался распределением – государственная бюрократия.

В традиционном для марксизма понимании госбюрократия не была классом. Так как юридически она не владела средствами производства. 1985 год стал началом ее движения к собственности. Кризис управления обществом в советской системе в этот период требовал своего разрешения через демократизацию. Нашлись здоровые силы, которые готовы были провести нужные преобразования. Но куда идти?

Здесь и сказалась теоретическая слабость реформаторов. Десятилетия удушения свободной мысли, неприятие интеллектуальных достижений мыслителей из других стран – все это создало идейный вакуум, который и принялись заполнять умствования конъюнктурщиков новой волны. Своим словесным потоком они залили даже те небольшие ростки истины, которые пробились в первые реформаторские годы.

Все кончилось тем, что вечно живущая госбюрократия сменила только цвет своего знамени и с криком «Ура!» (каждая на своем госязыке) ринулась растаскивать национальное богатство. Вся мощь государственного механизма была использована для строительства номенклатурного капитализма.

Наше общество сейчас переживает критический момент: либо частный экономический интерес (которому создана возможность развиваться) возобладает и станет самодовлеющим, либо «частники» займут свойственную им в современной экономике нишу, став лишь свежей струей в мотивации труда.

Первый путь отбрасывает назад, порождает острые социальные конфликты, второй создает предпосылки к обновлению, к дальнейшему развитию человека.

В Казахстане во власти пока утверждается крупный капитал, который не мог так быстро сформироваться без высокопоставленных «дядек». Крупные буржуа не против среднего и мелкого капитала, т. к. это их питательная среда. Но они всегда стремились к монополизму. Это рождает противоречие внутри класса собственников.

У нас не мог родиться другой капитализм, кроме номенклатурного. Он создавался на базе супермонополизированной планово управляемой экономики. Об этом должна была знать власть, когда выбирала модель перехода к свободным рыночным отношениям. Почему номенклатура пошла именно этим путем? Вопрос непростой. Есть причины внутренние и внешние. Одно бесспорно – она от этого не проигрывала. «Подарив» народу ответственность за его выживание, госбюрократия оставила у себя все рычаги, чтобы самой удержаться на плаву в эти трудные годы.

В итоге каждый получил свое: народ – стабильность, в том числе выраженную в неуклонном падении уровня жизни большей его части, а «лучшие силы» номенклатуры – коттеджи, миллионные счета в заграничных банках и «теплые» места для своих родственников.

Государство тоже оказалось «приватизированным». Главное средство защиты крупного капитала в Казахстане состоит в номенклатурном прикрытии. Так экономическая монополия воссоздает монополию политическую.

Политическая монополия у нас выражена в жесткой президентской вертикали госуправления и слабой по своим правам представительной ветвью власти. В этом причина и отлучения партий от представительства их в парламенте партийными фракциями. Что, в свою очередь, делает существование партий бессмысленными.

Идеологически это все оформляется ссылкой на особенности переходного периода (которому не видно ни конца ни края) и своеобразный менталитет народа. У нас политическая элита всегда считала себя видящей дальше, шире и глубже, чем народ. За что тот всегда и расплачивался.

Сказать, что вышеописанный процесс может кто-то сегодня остановить – значит показать непонимание сути происходящего. Спасение от всевластия государственной бюрократии только в истинно демократическом государстве. Оно не приходит само, и никем не даруется (в особенности чиновниками). Это живой организм, который есть лишь способ цивилизованного разрешения противоречий между различными социальными слоями общества.

К сожалению, у нас идет процесс не развития демократии, а наоборот – ее сворачивание. Причина понятна – у нас демократия упорно считается роскошью, баловством изнеженных благополучной жизнью граждан. Да нет же! Демократия – это способ уйти от стихийного бунта, перейти от разрушения к созиданию. Для этого нужно немного: ввести реальное самоуправление в городах и поселках (с избранием акимов); парламент частично формировать по партийным спискам, а сенат – волей всех избирателей; дать парламенту контрольные функции; в избирательные комиссии вводить представителей общественных объединений. После чего провести свободные выборы всех органов представительной власти, а затем, по истечении срока продления полномочий – Президента страны.

Политическая система в Казахстан сейчас такова, что для реализации названных мер нужно не только желание граждан, но и политическая воля Президента. В противном случае, некоторые политические силы начнут кампанию по досрочному переизбранию главы государства. Можно сказать, что это уже происходит. Публичные заявления о нелегитимности теперешнего Президента не что иное, как подготовка общественного мнения к будущим призывам об его отставке. Власть в долгу не останется. Сейчас заводятся уголовные дела на некоторых оппозиционеров. Генеральный прокурор предупреждает о недопустимости оскорбления главы государства и есть сведения, что по этому поводу готовится соответствующий проект закона.

Все это только обостряет политическую обстановку в республике. Развитие событий по этому сценарию крайне не желательно. Самый разумный выход – поворот к развитию демократии. Будем ли мы от этого жить лучше? Не знаю. Но пенять тогда, кроме как на самих себя, будет не на кого. Такое государство будет наше. И не нужно будет кому-то ломать голову – где же Казахстану найти патриотов своей страны.