Ветер и Сталь

Да, решено. Как только Тойве найдёт деда, то сразу ему всё расскажет. Пусть тот посмотрит на него своими мудрыми, цвета металла, глазами из-под густых бровей, погладит по голове, как в детстве и… поможет.

Перед молодым охотником открылась полянка с большим валуном и спуском к реке. Огненный ходил вокруг камня, принюхиваясь и недовольно ворча.

Тойве перехватил ки поудобнее. Ему не понравилось то, что он увидел здесь. Возможно дед попал в беду? Очень много чужих следов со странной твёрдой подошвой. Похожих на те, что носили сейчас Койла и его имперец. Здесь к берегу причалил челн, сделав глубокую борозду в грунте, и с него спрыгнули, не таясь, несколько человек, оставив глубокие отпечатки. Цепочка следов вела к валуну, сюда же подошёл и дед.

Так, стоп. Дед пришёл позже. Следы чужих просто изначально были глубже, но травинки уже выпрямились и свежие листочки местами их покрыли. А ача-ача прошёл пару дней после них. Значит они не встретились, а старый шаман также обнаружил последствия высадки этих инородцев. Возможно также ходил здесь, изучал. Действительно интересно, что имперцы, а Тойве уже не сомневался, что это были именно они, здесь забыли? Они редко поднимались так далеко на север от своих границ. Только купцы, да и те не часто.

Итак, все следы ведут к камню. Огненный, поскуливая, лапами пытается залезть под валун, словно там что-то есть.

Юноша подвинул пса и обнаружил узкую щель, ведущую в сухую полость. В которой действительно что-то лежало.

Он пошарил рукой и вынул дощечку с символами. Три челна на реке, волк над ними и стрелы, остриями к кораблям. А в углу нацарапанное изображение ящерицы – волнистая линия, головка, хвост, четыре лапки. Нацарапано в другом стиле, другим человеком и пропитано чем-то коричневым. Тойве принюхался. Кровью?!

Тут его бросило в холодный пот – ящерки, вышитые на рубахе деда! Дед, что, с чужими? Да нет, не может быть. Совпадение. Нужно просто взять эту дощечку с собой, догнать ача-ача и показать. Охотник уже представил, как отдаёт её, как старик смотрит своими стальными глазами, а потом внимательно изучает письмена, водя пальцем по резам. После благодарно хлопает его по спине и уходит в лес, посовещаться с духами. И только Быстрый остаëтся сидеть стражем, дабы беречь тот хрупкий узел пересечения двух миров.

Дед пошёл от камня на северо-восток. И Тойве устремился за ним.

Глава Третья. Вой волков

Глава Третья. Вой волков

Утром молодого охотника разбудило странное ворчание Огненного. И не враждебное, но и не дружелюбное. Настороженное что ли? Но и заинтересованное. Он так реагировал на незнакомых, не часто встречаемых, собак людей Щуки.

Утро выдалось холодным. Костёр догорел и чернел потухшими углями среди влажной листвы. Тойве выдохнул паром и повернулся в сторону, куда напряжëнно вглядывался пёс. Сердце на мгновение замерло и заколотилось чаще. Но нет. Не она.

Мелькнувший среди лысеющих ветвей серый силуэт молодой волчицы мгновенно бросил в жар. Тощий Хвост? Значит и Вейма где-то рядом?

Но нет. Это дикая волчица. Хотя и похожа. За одной серой тенью ожили и несколько других, столь же призрачных в утренних сумерках.

Огненный прижал уши и оскалил острые клыки. Он тоже понял, что волчица не одна. Громкое, уже грозное рычание разогнало дымку тумана. Рука нащупала ки.

Значит за ними увязалась стая. Возможно зашли на территорию их охотничьих угодий. А они почуяли пса. Неприятно. На ночь нужно будет привязать Огненного. Волки могут выманить его и загрызть. Да вон хотя бы на ту самую молодую волчицу. Тем более, что он привык к дружбе с Тощий Хвост, может рвануть за ней в лес. Прямо в зубы к её сородичам.

И заготовить дров побольше. Чтобы на всю ночь хватило. Спать придётся урывками, но волки не решатся атаковать, пока горит костёр, поэтому привязать собаку и поддерживать огонь.

Неужели это дед, прошедший здесь ранее привлёк внимание стаи? Стареет ача-ача… Раньше, были времена, подкрадывался к серым хищникам на расстояние удара копьëм. Сколько почëтных трофеев в его кудо, которые добыл сам.

Вообще, люди старались с волками соблюдать нейтралитет, но нарушали его чаще серые разбойники. Особенно зимой. Подходили близко к селению. Резали свиней. Могли даже собак загрызть. Поэтому, как ни крути, а хороший волк – мëртвый волк, в виде шкуры на плечах.

Интересно, где сейчас Вейма и не угрожает ли ей опасность? Надо бы как-то предупредить, что серые объявились. И всего в паре дней от селения. Правда она чаще в противоположной стороне, ближе к Койну. Там, скорее всего, безопасно. Да и чувствует она лес получше иного матëрого охотника. Так, что за неё можно не беспокоиться.

Огненный не отбегал, как вчера. Держался рядом. Иногда вскидывал уши, прислушиваясь, и грозно ворчал. Волки чётко держали след. Не показывались, но и не отступали.

А где-то на берегу могучей реки тревога без видимой причины сжала сердце, одиноко пробивающийся по лесу, девушки. Вейма споткнулась о старый корень и удержалась от падения лишь оперевшись о своё копьё.

Словно почувствовав что-то, вернулась Тощий Хвост. Остановилась перед подругой, заглядывая в глаза.

Девушка прижала руку к груди:

– Что-то не так… – коснулась она кончиками пальцев серой морды. И обе почти одновременно услышали равномерные всплески на реке. Будто большая лодка идёт по старому Койну…

Когда только первые лучи, просыпающегося осеннего солнца коснулись лесного селения, от Большого Жертвенного Камня уже доносились ритмичные звуки и протяжное, заунывное пение. Это старый шаман, вернувшийся накануне вечером, уже проводил свой обряд ни свет, ни заря. Глаза его неестественно блестели, а движения были слишком резкими и энергичными для человека его возраста.

Мало-помалу начал стягиваться к Камню народ. Пошли перешëптывания. Нервозность среди зрителей действа нарастала. Из своего кудо выглянул заспанный Койла. Посмотрел, усмехнулся и скрылся внутри.

– Люди ппеланчле! – резко развернувшись, воззвал шаман к народу, – духи явили мне страшное предзнаменование! – его голос набирал мощи с каждым словом, – скоро явятся к нам жуткие твари – демоны, злые духи во плоти! Придут с юга по реке, на трёх больших челнах. Будут жечь, грабить и убивать! Всех, кого не убьют, заберут в полон, в рабство! Внемлите же словам моим, ибо в них ярое предупреждение! Дети Леса, мы должны готовиться к битве! Мы должны ударить первыми по демонам, идущим под знамëнами волка!

Он с удовлетворением взирал на перепуганные лица своих зрителей, внутренне аплодируя самому себе. Духи будут довольны, он сумел донести до людей их волю. Теперь осталось ещё одно дело, не менее важное. Он сделал шаг вперёд и толпа благоговейно расступилась.

– Я буду говорить с покшуртом! – громогласно заявил он и твëрдой походкой направился к длинному кудо вождя.

Сырость и свежесть от реки и огромные вековые деревья вдоль берегов. Койн – не степной Сичь, он темнее и холоднее. И чем дальше заходили корабли на север, тем сильнее это ощущалось. Темнело рано, причаливать к берегу получалось не всегда. Как сейчас. Один берег высокий и обрывистый, а на втором густая непролазная чаща подступала прямо к самой воде.

Люди кутались в тëплые одежды и пытались согреться тëплой похлëбкой из походных корабельных кухонь.

А на «Щите Вейры» в отсеке капитана, но без самого Жона, который находился на «Скале» под наблюдением лекарей, собрались сержанты, изучая карту.

Леон, сбрасывая напряжение, растëр мозолистыми ладонями лицо и взъерошил ëжиком свои короткие седые волосы:

– Нет, точно это знает только капитан, – разочарованно выдохнул он, – я здесь ходил лишь раз в жизни, когда в Олосень шли. Двадцать, почитай, годков назад. А на этой карте никаких отметок нет… И как быть я не знаю… Помню только, что где-то здесь, – он обвëл область пальцем, – нужно будет повернуть в маленькую впадающую речушку и идти по ней до переката.

– Да уж… Задал Жон задачку, – побарабанил пальцами по столу Марцелл, – ваши предложения, друзья?

Русолав пожал могучими плечами, ощутив на себе взгляды других командиров:

– Так, а что? Я в этих местах никогда не бывал даже.

В отсеке повисла напряжëнная тишина, только было слышно, как негромко переговариваются люди по соседству, в трюме, да хнычет ребёнок.

Русолав виновато поскрëб пятернëй затылок:

– Ну давайте разведку вдоль берега отправим?

Леон оторвался от изучения карты и долго посмотрел куда-то вдаль, прямо сквозь переборку:

– Не хотелось бы… – наконец произнëс он, – не знаем ведь, что тут у местных на уме.

– В этих дебрях кто-то живёт? – удивился сотник.

– Да. Здесь три племени. Территория на запад от Койна принадлежит одному, а восток делят два других и та самая речушка – как раз граница между ними. Раньше они смирные были, мы даже торговали с ними в тот раз. Правда странные они – не показываются. Скоро должна быть их деревушка, так её и не увидеть с воды, если не знать точно. А как они сейчас себя поведут, кто знает?

Громко вздохнул Марцелл:

– Проводника бы нам…

– Где ж его взять? – протянул Леон, – если местные из лесу не показываются.

– А как же вы тогда с ними торговали? – непонимающе спросил Русолав.

Седой сержант перевëл на него взгляд:

– Да как, оставляли свои товары на полянке и приходили на следующий день за тем, что нам предлагали на обмен. Так и «торговали».

Сотник почесал густую бороду:

– Значит надо глядеть в оба, как увидим речушку – мы с ребятами пойдëм прогуляемся вдоль неё, мы-то к лесу привычные, найдём ваш перекат. А, если не найдём, значит не та речушка и след дальше идти…

– Ох, затянется наш поход… – перебил его Леон, – так мы до зимы до Северного моря не успеем…

Теперь его перебил Марцелл:

– А это ничего не даст, если успеем. Мы зимой Северное море не преодолеем. Тем более на таких кораблях. И «Щиту Вейры» и «Скале» нужен полноценный ремонт. Иначе никак.

Старый седой вояка уставился на него, будто увидел в первый раз:

– А ведь ты прав, Марцелл. Мы не успеем в любом случае. А это значит, что нам придётся зимовать здесь, в лесах. И место нужно искать, исходя из этого, и запасы делать. Нас много – еды мало. С местными на контакт идти опять же…

И повисшая в отсеке тишина стала выразительнее любых слов.