Воин ПрАви

– Лейтенант, – без всякого вступления начал он. – У меня к тебе одна просьба. Все, что ты прочел на плакатах, должно остаться тайной для всех. Почему? Может, когда-нибудь открою тайну. И еще, если арестованного Рыбоедова переведут в наш изолятор, то прошу не выказывать никакой жалости. Это важно не только для тебя, но и для всех нас. Надеюсь, лейтенант, что вы никого не подведете. Идите.

Дмитрий вышел из кабинета с непонятными чувствами. Выбрали его из всего выпуска не случайно. К тому же память хранит некую информацию, пока что недоступную для полного понимания. Но что же не договаривает Чернов?

Валуев присутствовал на всех допросах Рыбоедова, вел протоколы. После последнего допроса майор подошел к Дмитрию.

– Чтобы спасти многих приходится жертвовать одним.

Война началась неожиданно. Старший лейтенант Валуев встретил ее на русско-немецкой границе, где он вместе с группой полковника Чернова выполнял особое, секретное задание. В четыре утра все вокруг превратилось в хаос. Земля, словно живая, вставала, взлетала, падала. Огонь, вспышки, грохот, крики и полнейшая неразбериха. Чернову удалось собрать почти всю свою группу, восемь человек из тринадцати.

– Павло, Атласов, Валуев, Зубов. Кровь из носа, но, чтобы весь архив, документы и находки были вывезены в надежное место. Насколько это важно понимаете сами. Атласов, майор, не подведи. Помнишь, Валуев, наш разговор в кабинете в тридцать седьмом? Так вот. Почти все наши руководители партии и государства придерживались древлей веры, но открыто об этом не говорили. Сталин убрал всех хранителей веры и считает, что остался один, но ошибается. Нас – восемь, а он – лишь девятый. Я не знаю, кто выживет, только прошу помнить одно. Наша главная задача выжить и сохранить веру предков. Другой задачи нет. По крайней мере, для вас. Архив на вашей совести. На нашей – уничтожение следов раскопок и схоронение местного музея. Теперь давайте прощаться.

Дмитрий долго смотрел в заднее стекло на прощально поднявшего руку полковника Чернова и чувствовал, что видит его в последний раз.

Дорога была сильно изрыта взрывами. Время от времени фашистские бомбардировщики пролетали над машиной тяжело и надрывно гудя.

– На восток идут, – Атласов сплюнул на пол автомобиля. – Где наши самолеты?

– Танки, майор! – вдруг закричал капитан Зубов. – Слева.

– Наши? – Атласов тоже глянул туда. – Немцы! Павло, давай в лес, пока не засекли.

Машина нырнула в кювет и под прикрытием небольшого холма укрылась в лесу.

– Валуев, глянь, куда идут и сколько их. Павло, посмотри дороги вокруг. Может какая-нибудь идет через лес. Так мы по ней и рванем. А мы с капитаном сложим самое ценное в шинель и брезент. Авось придется прятать.

Дмитрий осторожно добрался до ближайшего холма и осмотрелся. Танки прошли мимо, вдоль дороги, на восток. Сейчас параллельно им, поднимая пыль, двигались колонны грузовиков и солдат. Он вернулся назад. Сердце вдруг учащенно забилось и запрыгало. Что-то случилось. На бегу, передернув пистолет, подбежал и рванул дверцу. Атласов смотрел голубыми остекленевшими глазами куда-то вперед, а из перерезанного горла текла кровь, пропитав уже всю гимнастерку.

– Товарищ старший лейтенант, – Павло, увидев Атласова, попятился.

– Где Зубов?

– Не видел.

Дмитрий резко приподнял заднее сиденье.

– Так, нет золотой статуэтки Перуна, серебряного кинжала и папки раскопок. Может быть, что-то и по мелочи. Но это самое ценное. Павло, надо спрятать документы и похоронить майора. Помоги.

Машину пришлось бросить, Зубов слил бензин. Дмитрий прихватил с собой пистолет и документы Атласова, а также схему, по которой потом можно было бы найти архив.

– Куда мог пойти Зубов?

– Я думаю, товарищ старший лейтенант, на юг. Он видел, куда пошли мы, и естественно, пошел в противоположную сторону.

– Скорее всего, так. Эх, Зубов, Зубов.

Валуев и водитель пошли по следам капитана.

ВОСКРЕСШИЙ ИЗ МЕРТВЫХ

Снег сверкал под яркими лучами солнца, слепил глаза. Валуй продрог от сильного холода, но вдали послышался звон колоколов, и Дмитрий пришпорил коня.

Все в городе было так же, как несколько месяцев назад. Разве что снег побелил округу.

Дмитрий подъехал к высоким деревянным хоромам, неторопливо привязал коня и твердо ступая, поднялся по ступенькам. Стукнул в дверь и вошел, сдернув с себя шапку, бросив в угол шубу.

Навстречу вышла незнакомая девушка и спросила, что нужно.

– Хозяйка где?

– Она изволила отдыхать и велено никого не принимать.

– Скажи, Валуй, вернулся, живой. Скажи.… Впрочем, только это.

– Но ведь…

– Это важнее. Она еще благодарить тебя будет.

Девушка ушла наверх, в терем.

Через некоторое время он услышал топот босых ног.

– Митя! Любый! Митя!

Анастасия в ночной рубашке, босиком и с растрепанными волосами бросилась в объятия Дмитрия.

– Я знала, что ты вернешься. Я ждала, – Настя плакала и прижималась к груди Валуя. – Где же ты, любый мой, пропадал? Столько времени ни слова, ни весточки. Предслава, собери на стол. Данилка, истопи баньку. Гость дорогой приехал!

Они сидели за столом вдвоем и не могли насмотреться друг на друга.

– Знаешь, когда костромичи вернулись, то с ними был воин Владимира Серпуховского, звали его Гологоль. Он сказал, что его отец был знаком с моим дедом и отцом. И еще он сказал, что ты не такой воин, чтобы просто исчезнуть. Сказал, что ты рано или поздно вернешься, и что он это чувствует. Оставил свиток и уехал.

– Свиток?

– Предслава, принеси свиток Гологоля.

Девушка подала, что просили.

Дмитрий сломал печать и развернул лист.

«Путь, по которому ты идешь, тяжел и сложен. Не каждый готов и в силах его преодолеть. Ты тот, кого избрал сам Вышний. Тот, кому суждено пасть за веру русскую. Тот, кто никогда не сойдет с Пути ПрАви. Но тебе нужны знания. Найди меня в Москве. Витимир Гологоль».

– Прочти, – Дмитрий подал свиток Анастасии. – Когда лежал раненый, то дед волхв наговорил много необычного. Что-то похожее на это. До сих пор пытаюсь разобраться в его речах и не могу. Настя, ты не знаешь, как там мой отец?

Она вдруг уронила свиток.

– Я думала, ты знаешь, – прошептала Анастасия. – Они сгорели месяц назад. Только ваш дом и все. Словно кто-то поджег.

В голове Валуя потемнело. Кулаки сжались, челюсти заскрежетали.

– Вот значит, как, – после долгого молчания произнес он. – Кто управляет моими землями?

– Племянник твой – ВорОта.

– А почему не Андрей? Он ведь должен наследовать!

– ВорОта отобрал все и выгнал его. Хотел убить, но люди помешали.

– Где он сейчас? ВорОта?

– Вчера приехал в город. Сватается к Любаве.

– К Любаве? Как это? Она же невеста Андрея! Значит он у нее? Еду немедля.

Любава была дочерью обедневшего князя Гостослава, очень дальнего родственника новгородских князей. Об этом, наверно, помнили только они.

Валуй ворвался в дом Гостослава и, несмотря на противодействие челяди, ввалился в трапезную.

– Не ждал? – грозно сверкая очами, Дмитрий поднял за грудки прямо из-за стола, перепуганного и совершенно бледного ВорОту. – По что Андрея обидел? Богатства захотел? Так держи, от всей души даю!

Мощный удар опрокинул ВорОту вверх ногами, кровь брызнула во все стороны.

Гостослав и челядь все еще пытались унять Валуя, но он их словно не замечал, отмахиваясь как от назойливых мух. Перепуганная Любава забилась в угол. Дмитрий схватил обмякшее тело племянника и тут же отпустил. ВорОта был без сознания.

Валуй взял со стола кубок с вином и опрокинул содержимое в рот. Нашел глазами Любаву, подошел к ней.

– Не бойся. Насколько я помню, ты невеста Андрейкина. А по сему негоже устраивать здесь смотрины. Слышь, дед?

Гостослав упал на колени.

– Не губи, Димитрий. Я виноват во всем. Настоял на этом. Не губи Любавушку.

Валуй вдруг враз утратил весь гнев.

– Встань, отец. Не подобает князю ползать на коленях. И тем более имея такую красавицу на выданье.

Дмитрий улыбнулся, и все напряжение вмиг спало.

– А ну, ребятки, тащите-ка этого отсюда. Здесь не место падали.

– Я достану тебя, Валуй, – утирая разбитое лицо рукавом, проскрежетал ВорОта и уже в дверях крикнул. – Сожгу, как твоих родителей! Порежу на ремни! Из-под земли достану. Призраком буду ходить за тобой следом. Бойся, Валуй, остроты моего кинжала.

– Угроза от приемного сына моего брата не так страшна, как он здесь расписал. Гоните его.

Челядь тычками и пинками выкинула того из дома. Дмитрий обвел взглядом оставшихся.

– Отпишу Андрею. Как только прибудет, свадьбу сыграем. Нечего тянуть. Готовься, Любавушка.

И пошел, тяжело ступая и неся в душе боль от услышанного.

ПОЕДИНОК

Стояла ночь. Огромное небо с луной, похожей на блин, украшенное блестящими звездочками, словно нависло над Валуем, укрывая от непогоды и опасностей. Как он попал в чистое поле из города, как добирался, вряд ли сумеет припомнить. Но зато он прекрасно помнил данную местность. Шестьсот лет не так сильно изменили ландшафт.

Дмитрий разжег костер скорее по привычке, чем для надобности. Он совершенно не ощущал холода и голода. В нем горел огонь, который заменял ему все. Огонь веры. В просветлевшей голове проносились дни его жизней. Он видел то, что было когда-то, свое воплощение в том времени. Память открылась или видение, Дмитрию было не важно.

Утро пришло туманное, прохладное, очень похожее на то, сентябрьское, перед самой Кулиговой битвой. Только сейчас стоял июнь, начало лета.

Слегка прояснилось. Дмитрий, словно всю жизнь прожил здесь, двинулся в путь, безошибочно избрав верное направление. Недалеко от речушки лежал огромный валун с белыми прожилками в виде креста. Над ним вековой дуб с обширной кроной и раздвоенным стволом. Вокруг разные деревья и очень много молодой поросли.

Дмитрий остановился напротив дуба.

– Все стоишь? Сколько же тебе лет? Шестьсот лет назад ты был маленький. Тонкий, гибкий прутик. А теперь – матерый, мудрый дубище. Спасибо, что выстоял. Я пришел за тем, что по праву принадлежит мне. Не хочется твоей смерти, но отдай, что должен отдать.

Он протянул к дубу руку и тот, вдруг, закряхтев, нехотя повалился набок. Под большим корневищем открылся высокий, обитый золотом сундук.

ВорОта подгонял своих спутников, все еще надеясь опередить Валуя. К полудню им удалось добраться до той самой речушки, к которой уже вышел Дмитрий.

– А вот и речка Тулка, – потирая руки, произнес ВорОта. – Крепитесь, молодцы, мы уже рядом. Готовьте карманы под драгоценности.

Через пару часов они вышли к валуну.

– Смотри! – вдруг крикнул худой и присел. – Там, на камне, сундук! Золотой! Ты смотри, как на солнце играет!

– Стой! – остановил его ВорОта, доставая пистолет. – Это ловушка. Кто-то нас опередил. И этот кто-то, здесь.

Худой снял с плеча охотничье ружье. Немой вынул обрез.

– Ну и где ты? – крикнул ВорОта так громко, что долгое эхо полетело по окрестностям.

– Бросай оружие, скажу.

– Ишь, ты, бросай. Мы бросим, а ты нас шмякнешь одного за другим, – заговорил Пискля. – Не пойдет.

Сухой выстрел потряс тишину. В ответ на него просвистела стрела и немой, с вытаращенными, налившимися кровью глазами, пытался вынуть ее из горла, судорожно хватая руками. Он упал сначала на колени, а затем завалился на спину.

Вторая стрела пробила грудь худому, войдя по самое оперение. Тот враз обмяк и, выронив ружье, пал вниз головой.

ВорОта стал стрелять вокруг, пытаясь понять, откуда говорил дядя. Хладнокровие стало ему изменять. Когда кончились патроны, он с силой швырнул пистолет о валун.

– Ты нисколько не изменился, племянничек.

ВорОта оглянулся на голос и увидел Валуя в полном рыцарском одеянии.

– Твои доспехи тебя ждут. Сразись как воин. И пусть Вышний рассудит нас на этой тропе мести. Только учти, я стою на Стезе ПрАви. Ты хотел драгоценностей, но здесь их нет. В сундуке я схоронил два одеяния воина для нашей встречи. Надеюсь, что последней.

ВорОта не возражал. Он горел гневом и ненавистью, кровь закипала в жилах.

– Я готов выпустить тебе кишки наружу, дядя. Наконец-то мне представилась такая возможность.

Два тяжелых меча скрестились в воздухе, все в округе заполнилось звоном и скрежетом. Один из них должен умереть.

Трижды Валуй прижимал ВорОту к камню и трижды тот уворачивался от последнего удара.

Навык к ратному делу не растерялся за сотни лет, а вот сила в руках была далеко не та. Все чаще они стали промахиваться, отчего удары становились, непредсказуемы и оказывались губительными, если бы не отменная реакция обоих.

Валуй, вдруг, запнулся, но чудом избежал отсечения головы. Глаза племянника сверкали адским огнем. Ненависть добавляла ему силы.

Дмитрий не сумел убрать плечо, как это получалось раньше, и более того, подставил голову. Меч сильно ударил по шлему, но не разрубил его, а соскочил, задев мимоходом левую руку. Кровь алыми струйками потекла по лицу Валуя.

– Это конец, дядя! – захохотал ВорОта.

Обессиленный Дмитрий опустился на колено и сбросил с головы шелом.

– Никто твоей судьбы не отменял, – произнес он, с трудом поднимая меч и выставив прямо перед собой.

ВорОта размахнулся, чтобы отсечь голову, но его меч неожиданно скользнул по валуну, подлетел вверх и прошел над головой Дмитрия. Потеряв устойчивость, племянник со всего маха напоролся на выставленный вперед меч Валуя.

– Нет, – прошептал он, выпуская изо рта сгустки крови. – Не так должно быть…

Он завалился набок с открытыми удивленными глазами и, прохрипев что-то напоследок, затих.

– Кончено, – Дмитрий взглянул на солнце. – Кончилась моя очередная битва. Я готов хранить веру предков. Это мой долг. Это мой Путь. Моя Стезя ПрАви.

СТЕЗЯ

Домик Витимира расположился отдельно от остальных, на вершине небольшого холма, в окружении сосен. И своими размерами более походил на землянку, что и подтвердилось, когда Дмитрий ступил на порог.

– Добро пожаловать, князь, в мою сырую берлогу, – раздался ровный, без тени эмоций, знакомый голос.

Валуй вгляделся в противоположный угол, но горящая лучина не давала рассмотреть говорившего.

В землянке не было окон, пол земляной, стена слегка укреплена не струганными досками. В углу маленькая печь, напротив темный стол с лучиной и две скамьи. Это все убранство жилища.

– Присаживайся. Прости, что не встречаю на пороге. Прихворал. Ноги нейдут. Говорить сложно.

Дмитрий от увиденного немного растерялся.

Всклокоченная борода и длинные, путаные волосы полностью скрывали лицо Витимира.

– Пришло время, Валуй, когда истина открывает свои великие тайны. Когда один путь приводит к началу другого, более высокого по духу и знаниям. Прежде, чем станешь воином высшего мира, ты придешь на землю еще два раза. Там, на Кулиговом, я был рядом, чтобы заглянуть в твою душу. Я знал, что с тобой что-то произойдет, но знал и то, что ты встанешь на ноги. Твой путь – Стезя ПрАви. «Жизнь человеку дается как испытание. Мы должны избежать соблазнов, возвысить свою душу и служить людям. То есть жизнь нам дана, чтобы мы шли по Стезе ПрАви. А не помним мы прошлое по двум причинам: дабы не помнить прошлые грехи, и дабы не знать точно свой Путь, а искать его. Чтобы найти, нужно его почувствовать, то есть по сердцу, обращаясь к Вышнему в своем сердце. Но если мы будем отходить от сего Пути, то мы будем перерождаться в иных, более суровых мирах, предназначенных для нашего перевоспитания». Так сказал Кресень. Твой путь – путь воина. После смерти ты получишь тело на Земле, но уже как воин – хранитель. До нового воплощения ты проведешь время в воинстве Перуна, на его Звезде. Лишь потом, через много лет, ступишь снова на Землю. Ты – воин Веры. Возьми оберег. На нем ель – священное дерево Велеса и молот Перуна. Мы верим в тебя. Ты поступил благородно, отдав все свои земли Андрею. Твоя беда в том, что не можешь заглянуть внутрь души. Поэтому ты потерял Анастасию. ВорОта не тратил время и от Гостослава побывал у нее. Ты опоздал совсем на немного. Впрочем, ты это знаешь. Увидеть милую и, оставив всего на чуточку, потерять от руки врага, которого ты выгнал из дома Гостослава. Но вы с ней еще встретитесь. Еще я хотел поведать о мести. Я знаю, что творится в твоей душе и в сердце. Только теперь, после начала обновленного пути, ты можешь дать ей высказаться лишь в равном и честном поединке. В поединке ПрАви.

Он замолчал, словно заснул, а может, давал возможность Дмитрию прочувствовать свои слова, потом закашлялся и тихо прошептал.

– ВорОта объявится в следующей или последующей жизни обязательно, если только в этой его не убьешь один на один. Я сказал все. Теперь найди деда Микулу, того самого, с которым ты уже встречался, будучи раненым. Его ведические знания станут твоими. А теперь, прощай, княже, не увидимся боле.

– Прощай, Витимир.

– Ступай.

Дмитрий хотел еще что-то сказать, но передумал и полу оглянувшись, быстрым шагом вышел из землянки.

Река искрилась в нежных ладонях солнца, слегка плескалась, играла и разбрасывала вокруг яркие, веселые блики. Тишина звенела под голубым парусом небес, а ковыль, причесанный слабеньким южным ветром, словно вспоминал минувшие битвы, поникнув косматой головой.

Дмитрий полулежал на берегу реки и, подставив солнцу обветренное лицо, сладко щурился, лениво жевал соломинку. Философия жизни открывалась ему во всех своих многогранностях и тонкостях. Благодаря деду Микуле, он научился видеть в людях фальшь, лесть, страх и многое другое. Как бы видеть его изнутри. Заглядывать в будущее и прошлое. Ведь теперь он был особым воином, которых на земле считанные единицы. Воином – хранителем веры.

Он резко обернулся, чувствуя недалеко за спиной, знакомые шаги. Эта мягкая, плывущая походка переворачивала его всего и заставляла забыть обо всем на свете. Дмитрий вмиг преображался, начинал сам, как солнце, рассыпать вокруг лучи любви и доброты. Мощная энергетика, излучаемая им, заставляла все цвести и благоухать. Настолько сильными оказались чувства к крестьянской девушке Анюте. Все это имело место и сейчас.

Счастье переполняло их сердца.

Дед Микула каждый раз повторял Валую, что воин-хранитель обязан иметь потомство. А затем, хитро щуря глаз, добавлял, что Анюта сумела бы управиться и с десятком детей.

Вначале, Дмитрий только слушал его слова, убитый гибелью Насти. Но потом, со временем, он все чаще видел ее в образе Анюты. И пусть они совершенно были не похожи друг на друга, но сердце любило обеих, каждую по-своему. Но все же из двух образов в течение времени, стал рисоваться только один.

– Митрий, дед Микула хочет тебя видеть прямо сейчас. Сказал, что это очень важно и особенно для тебя.

– Иду, Анюта, – он встал, поцеловал ее и приобняв, увлек за собой.

Валуй вошел в чисто прибранную комнату. Дед Микула лежал на деревянной скамье, укрытый овчинными тулупами. Сморщенное, пожелтевшее лицо, окаймленное большой путаной бородой, с трудом повернулось в сторону вошедшего.

– Подойди, – прошептал он.

Дмитрий опустился на колени у постели больного.

– Ты давно вырос. Твой дух стал крепок, как и твое тело, мысли чисты и праведны. Мне больше нечему тебя учить. Там, в углу, на скамье, дощечки. Это «Книга Велеса», деяния наших предков, рядом золотой идол Перуна. Это твое отныне. Я получил это от своего учителя и передаю ученику. Так было и так будет вовеки веков. А теперь, ступай Стезей ПрАви, и помни о своем великом народе и его истинной, праведной вере.

Двоякие чувства обуревали душу воина. Боль утрат нескончаемой чередой тянулась за ним. И если бы не твердая вера в будущее, подаренная сразу несколькими людьми, то обстоятельства давно раздавили бы его.

Дмитрий стоял на пороге, сжимая в руках золотого идола и дощечки книги, и видел где-то вдали костры, пожарища, черный дым, перемешанный с человеческой кровью и голубые глаза бесконечности…

ОХОТНИКИ ЗА УДАЧЕЙ

Дмитрий очнулся от легких прикосновений чьих-то прохладных, нежных рук и от капелек леденящей воды, стекавшей с лица под кольчугу.

Он открыл глаза и тупо, непонимающе стал смотреть в знакомое лицо незнакомой девушки. Его сознание в один момент оказалось загруженным массой различных событий, всплывающих целыми пластами. Битвы и поединки сменяли люди и образы, на смену которых вновь приходили войны и сражения. И вдруг, вспышка! Ночь, дорога, словно покрытая лаком столешница, и девушка в обгоревшем пуховике.

– Я вас знаю, – прошептал он. – Вы, та самая.

– Я не сомневалась, что Валуй меня узнает.

– Настя! Анастасия! – вскричал он и попытался подняться, но тут же острая боль в груди откинула назад.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.