Это лето

Проезжая мимо заправки, Лоуренс резким движением закрыл штору и посмотрел на Джексона, который, кажется, отсыпался сейчас лучше, чем в общежитии, когда уже пропустил две пары к ряду. Он разбудил его уже на вокзале, когда все остальные покинули автобус.

– Даже на такси? Ого, я что-то не знаю про твою стипендию, чувак? Ты соришь деньгами как Lil Durk.

– Просто не хочу заспойлерить тебе впечатление от города.

– Или себе. – Джексон саркастически улыбнулся, укладывая свою сумку в багажник, как будто изрядно помятый кусок нейлоновой ткани не поместился бы у него на коленях.

Уже в машине Лоуренс не дал шанса Джексону снова уснуть, хотя тот предпринимал очень активные попытки.

– Вот мы и прибыли. – указывая кивком на свежевыкрашенный одноэтажный дом, сказал Лоуренс.

– Это твой отец? – явно с удивлением проронил Джексон.

– А что тебя так поразило?

– Ты не рассказывал, что твой старик снимался в "Гладиаторе". Он же вылитый Рассел Кроу, блин.

Действительно, подумал Лоуренс. Сам он об этом никогда не задумывался. Это ведь его отец. Тот, который ждет его, встречает на этом крыльце, проводит с ним лето, а потом опять ждет. Он живет здесь, для того, чтобы его сын навещал его на три месяца в году, так всегда было с начала времен. Глубже Лоуренс никогда не задумывался об этом. Вот и сейчас, отец встает со ступеньки крыльца, только завидев машину, в которой сидит его сынок.

– Ну, мужчины, добро пожаловать! – сказал Моррисон старший с ноткой хозяйского гостеприимства, которое больше походило на реакцию полярного исследователя, который спустя годы одиночества увидел представителей своего вида. – Как добрались то, не укачало? Привет, сынок. – Как бы между делом вставил он.

– Привет, пап. Меня уже лет десять как не укачивает в транспорте, но я рад, что ты такое еще помнишь. Это Джексон, мой сосед.

– Ну, здорово, дружище. И вы, значит, квартиру пополам снимаете? Ты чем, Джексон, занимаешься в Финиксе?

– Пап, мы одногруппники, в общаге вместе живем, я же рассказывал.

– А, так это ты про него? Я что-то, не сообразил, ну ладно, давайте в дом. – неловко перебирая слова, сказал отец.

Выхватив сумку у сына, он первый поспешил к двери, а вот парни переглянулись между собой и немного промедлили.

– Эта версия как будто из "Игр разума", где у чувака еще была деменция. – полушепотом сказал Джексон, но не найдя понимая в глазах своего приятеля, продолжил. – Ну, помнишь, там еще…

– Да помню я. Странно, что он нас вообще не перепутал с тобой. Ну, отец! Еще бы реже писал мне, наверное, вообще спросил, че мы здесь ошиваемся. Ладно, погнали в дом. – окинув взглядом, бесформенный кусок мятой ткани в руках Джексона он решил его подколоть. – Тебе помочь с твоим добром, или сам дотащишь?

– Очень смешно, еще бы больше ныл, что мы опаздываем, я бы даже этого не взял, а так, хоть что-то. Ты, кстати, забыл рассказать, вы типа не особо контачите с отцом, как я понял?

– После того случая, мы лично виделись что-то около двух раз. Ну, писали иногда друг другу, по праздникам, но последнее время все реже.

Джексон решил тактично промолчать, но зато, оказавшись внутри, всячески пытался подбить обоих на разговоры о прошлом, чего оба Моррисона всячески избегали. За накрытым столом все вели себя молча, кроме, конечно, Джексона, который не терял попыток разговорить обоих.

– Мне мало что получилось выудить из вашего сына за год. Может, вы мне расскажите, как он тут отжигал?

– Ему здесь всегда нравилось, да, ковбой?

– Было неплохо, до поры до времени.

– Ну, ты мог всегда вернуться, и… остаться.

– Ты же сам прекрасно знаешь, что не мог.

– Мне больше интересно, что тут творилось после убийства, да Лоуренсу, наверное, самому интересно. – решил вмешаться Джексон, чтобы оборвать назревающие семейные разборки. – Для такого городка это, наверное, было громким событием?

– Да мало что происходило, – начал бывший глава семейства, – дорогу вот построили. Сделали из города чертов перевалочный пункт, теперь каждый дикарь решает, что здесь его только и ждут.

– Я в плане того случая, по горячим следам, так сказать. Что, например, стало, с тем мужиком. Как его, Бил, Дин, …

– ДИК. – внезапно вставил Лоуренс.

– Да, точно, Дик. Ну и имя, да? Подходящее.

– А что тот случай? Это пройденная история. Сперва все бестолковились конечно, даже телевидение приезжало, потом утихли как обычно. Этого урода сначала обследовали, может он псих, ничего не нашли ну и, в Перривиль. Там пусть и сгниет, там ему и место. Как говорится, было и было, дела минувших дней.

– Было и было? А я вот как-то не заметил, что дела минувших дней, как ты выразился, пролетели. Да ты и не интересовался особо, откуда тебе знать? – Лоуренс, не глядя в глаза отца, вывалил это возмущение, не притронувшись к еде.

Наступило молчание, Джексон ковырялся в тарелке, не поднимая глаз ни на одного, ни на другого. Лоуренс встал из-за стола, поблагодарив отца за обед, и ушел в свою комнату.

– Обиделся. – сказал отец с надменным видом, допивая свой лимонад. – И с тобой он также себя ведет?

– Да вроде не замечал, ну, может, бывало пару раз.

– Ну, ты, надеюсь, не обращаешь внимания? Не надо. Я всегда сторонился того, чтобы его не жалеть, в отличие от его матери. Это, наоборот, для его же блага. Пусть сам учится решать свои дела. Он, на самом деле, всегда таким был, ранимый, что ли. Как его мать.

– Я тоже пойду, спасибо, все было вкусно, тефтели с дороги самое то. – с этими словами Джексон учтиво покинул стол и отправился вслед за своим приятелем в комнату.

– Да, ну вы и семейка. Я ожидал, вы споете "Country roads" дуэтом, на гитарке там сыграете, посмотрим старые фотки.

– Да на самом деле так даже лучше, что он все это выговаривает. Наконец-то показал истинное свое отношение ко мне.

– Это какое? – задумчиво произнес Джексон, параллельно выискивая себе место, куда бы присесть.

– Считает, что я преувеличиваю. Двенадцать, блин, лет преувеличиваю, все никак не остановлюсь. – высказывался Лоуренс, нервно сжимая свой эспандер, подаренный отцом и пылившийся до недавнего времени на полке в его комнате. – Думает, что я ради жалости строил из себя жертву, и мать еще все это поощряла. Он думает эта хрень на парковке просто пустяк. Видел бы он меня хоть раз, когда начиналась паничка.

– Нууу, возможно, в чем-то он прав? – не без неловкости вставил Джексон, поражаясь, насколько точно зрит в корень его приятель.

– Ты вообще за кого? Может, пойдешь обратно, пропесочите там меня, расскажешь, как я по ночам мешаю тебе спать своими криками?

– Нет, чувак, я обеими руками за тебя, просто вы с этим дерьмом что-нибудь должны придумать. И я настаиваю, чтобы ты сделал первый шаг, потому что предки, они такие, хрен им что докажешь. Расскажи там, про свои успехи, терапию, все дела. – Джексон неожиданно встрепенулся, поймав взглядом коллекцию комиксов на полке. – Воу, если ты не против, я стяну у тебя парочку. Ты не рассказывал, что в детстве увлекался этой шнягой. Да еще и качался, я посмотрю?

– Это мне он, кстати, подарил, в шесть лет, кажется. Когда еще помнил, что у меня есть день рождение.

Мистер Моррисон тем временем в одиночестве убрал со стола, помыл посуду и заперся в гараже, что было привычным для его распорядка дня. Соседи по комнате, решали, как перенести диван из гостиной через дверной проем в комнату Лоуренса, чтобы Джексону было, где лечь. До этого они пролистали почти всю коллекцию комиксов, поболтали еще немного про отношения отцов и детей, а также про местный контингент, и не заметили, как наступил вечер.

Они пока не успели провернуть дельце с диваном и вышли подышать на улицу. Стоя на крыльце, они провожали последний вечер весны, который было не отличить от летнего. Но именно в этот момент, он обращался в первую ночь июня. Вокруг раздавался стрекот насекомых, и воздух был напоен ароматами свежей травы и цветущих деревьев. Кроме трещания кузнечиков стояла кромешная тишина, разве что где-то вдалеке был еле слышен гул трансформатора, в квартале отсюда. Ребята обменялись парой фраз, как вдруг в кустах через дорогу послышался шорох. Они тут же обратили на это внимание и повернули головы. Поток прохладного ветра взъерошил листву.

– Пойдем обратно старик, расположим тебя. – Лоуренс еще раз обвел взглядом противоположную сторону дороги. – Никогда не любил ночь, в ней может кто-то прятаться.

Глава вторая

Как и любая ночь на новом месте, эта у Лоуренса прошла тревожно, почти бессонно. Чтобы заснуть, он использовал старый трюк: не думать о том, что ты думаешь о том, как уснуть. И все же урывками ему удалось отдохнуть. Под утро он увидел образ, такой ясный образ. Девушка, надпись и бутоны каких-то цветов, незнакомых ему. Молодая, красивая брюнетка нежная, как лепесток. Девушка смотрела на него, не отрываясь, сидя на бархатном красном диванчике, скрестив ноги, а под ней не было ничего. Она сидела в пустоте и на пустоте. Сверху в воздухе неподвижно висела надпись на малость знакомом Лоуренсу языке. Латинскими буквами была выбита фраза, или может беспорядочное сочетание букв. Что-то еще явно белело рядом с маленьким диванчиком, сначала он не мог понять, что именно, потому что слишком сильно боялся оторвать взгляд от девушки, чтобы сон не прервался. Но в последнее мгновенье он смог разглядеть цветок, роняющий лепестки. Тут же все развеялось, будто бы и не существовало.

В комнату вошел Джексон и резким движением открыл шторы.

– Вставай! Сегодня мы идем в кино!

– ¿Чего?! У меня вроде как другие планы.

– Такого фильма ты еще не видел!

– Господи Иисусе!

– Там такая соска! Я сходил на разведку и все узнал.– с явным энтузиазмом высказал Джексон.

– Когда ты успел? – Лоуренс еще щурился от проникшего через незащищенное окно света.

– Утром, погоди, да, эту утром. Я поше…

– Эту? Есть еще?

– Да, но эта бесспорно the best. Я таких даже в университете не видел! Я пошел сначала в пару кафешек, но потом решил найти место, где будет больше двух человек. И там она! Там такие глазищи! – с возбуждением произнес Джексон.

– Ты имеешь в виду "Парадайз"? – Лоуренс откашлялся от сухости в горле.

– Да, кажись, так называется. Ну, давай, вставай уже и выдвигаемся.

– Сейчас, хоть умоюсь.

После всех утренних ритуалов, Лоуренс был готов последовать со своим приятелем. К слову, эти ежедневные церемонии, в которые входили чистка зубов, обязательный контрастный душ и подбор подходящих под настроение носков, были навеяны одним хорошим психологом и были направлены на внутреннюю настройку.

Пребывание в Милдтауне вместе с Джексоном ощущалось путешествием из одной вселенной в другою, свою прошлую, с другими законами и персонажами. Скрещение двух миров. Лоуренс ожидал, что на него непременно нахлынут все возможные воспоминания разом, но первое, что прорвалось после возвращения в родной Милдтаун, была кровь носом. На кухне, утираясь бумажным полотенцем, он наткнулся на отца, хотя всячески пытался уйти незамеченным.

– Пап, я прогуляюсь.

– По местам молодости? – отец неприглядно посмотрел на салфетку в крови.

– Типа того. Ты сегодня что-нибудь планировал?

– В каком смысле, планировал?

– Ну, там, нам вместе чем-нибудь заняться.

– No. – сухо проронил Моррисон старший.

Через минуту они уже топали по маршруту Джексона. Лоуренс прокручивал в голове, что вчерашний разговор с отцом жутко погрузил его в грустную ностальгию, будто бы точно такой же разговор происходил у них тысячу раз.

Джексон вел так уверенно и спешно, что было непонятно, кто именно провел здесь свое детство и кто должен быть в роли экскурсовода. Через несколько минут, минуя не глядя кварталы, по причине оставить их рассмотрение как следует, со всеми вытекающими сливками ностальгии на потом, они не заметили, как оказались рядом с парковкой торгового центра, который по-прежнему выделялся на фоне остальных построек города. В первую очередь обилием вывесок.

– Кафешка, вот здесь раньше была. – Лоуренс указал на нишу первого этажа, которую теперь занимал ресторан, похожий на забегаловку в Финиксе, откуда они прибыли.

– Ну, чего завис? Пойдем? – Джексон был нетерпелив, но заметил волнение на лице своего приятеля.

– Погоди, это тут произошло? Нихрена. Это тот самый люк? Легендарный! Или его заменили?

– На том был всадник, помнишь, я рассказывал. Вот здесь раньше было кафе, маленькое такое, милое. Я там часто пропадал, с другими детьми.

– Ты уже говорил. Ну, теперь там какой-то дайнер, похоже.

Джексон вытянул голову и прищурился, чтобы разглядеть слоган заведения:

– Нефертити. Горячие закуски и не только. Неплохое название, говорящее. Это мы поощряем.

Пройдя сквозь автоматические двери, которые даже на второй раз поразили Джексона своим наличием здесь, они оказались внутри "Парадайза". Минуя все другие заведения и островки внутри, они сразу направились к кассам кинотеатра на первом этаже, где в окошке Лоуренс увидел ее, девушку из сна. Подойдя ближе, он сразу обнаружил и второй символ – надпись. У девушки на правой руке прямой строкой была набита татуировка, Лоуренс сразу же распознал буквы и шрифт. Сомнений не было, это те самые слова из видения. Он огляделся по сторонам, но ни цветка, ни чего-то похожего на него он не обнаружил. Проводя глазами по интерьеру, окружавшему девушку, он поймал ее взгляд. Он был точно такими же, и вцепился в него так же, с любопытством.

– Эй, сестренка, что новенького сегодня показывают? – Джексон начал свою "атаку", заняв соответствующую соблазнительскую позу.

Девушка окинула его взглядом лишь на секунду, повинуясь кодексу работника обслуживания, но затем обратно начала вглядываться в Лоуренса.

– Вы случаем не тот самый мальчик, с которым я бегала в беззаботное время своей жизни, до того как набила эти странные буквы у себя на руке и устроилась на эту неблагодарную, Богом проклятую работу? Добро пожаловать в наш город!

– С чего вы взяли, что мы не отсюда? – Джексон решил придать своему голосу немного загадочности. Кто знает, на некоторых это срабатывало.

– Потому что ты бы знал, что тут всегда крутят одни и те же фильмы. Это тебе не Харкинс в центре Финикса, пацан. – Лоуренс решил, что пора показать, что он на своей территории и как тут дела делаются. – Мисс, есть пару мест на "Мозгляка"?

– А может, лучше глянешь 3.10 to Yuma, сопляк, как в старые добрые? Найдется, конечно. Сэр, вам нужен ближайший сеанс?

– У меня есть предложение! Как насчет сразу трех билетов на этого самого "Мозгляка"? Когда ты освобождаешься, красотка? – спросил Джексон.

Но парочка не отрывала взгляд друг от друга, и даже не обратила внимания на глупый подкат от Джексона. Они оба были увлечены этим странным таинством, под лаконичным названием тактический разговор, можно даже сказать, поединок.

– А может лучше попялить на старичка Бена Уэйда? Что скажите? – другие посетители кинотеатра не могли услышать подобных фраз от этой девушки, ни в один из дней.

– Что-то новенькое? Я люблю новое, особенно новые знакомства. – заявил Джексон.

– Классика, придурок! Все фразы наизусть знаю! Это классика, сэр! Я лично знаю почти все реплики героев оттуда наизусть.

– В диалогах там все дело, верно? – с неподдельным азартом вмешался Лоуренс.

– Да, говнюк! Именно! В диалогах. Только болван может посчитать этот фильм скучным! Я тоже так всегда думала! Значит два билета до Юмы? – предложила девушка, а затем синхронно с Лоуренсом улыбнулась, посчитав эту фразу забавной, как и он. – Час тридцать, вас устроит? Вы еще успеваете.

– Вполне. – все это время, пролетевшее за секунду, его не покидало чувство, которое французы называют déjà vu.

Когда девушка вытянула руку в ожидании, когда можно будет схватить печатающиеся билеты, Лоуренс не теряя бдительности, слово за словом запоминал, пока непонятное ему выражение. Может быть, оно означает "я прихожу во снах", а может "ты что, не видишь, болван, я та самая Ронда, за которой ты пытался приударить", он пока не знал. На латыни он знал лишь несколько медицинских терминов и общих фраз.

Получив билеты, они направились в зал, разорвав ментальную связь с незнакомкой, просто девушкой за кассой. Но что-то в обновленной бодрой походке Лоуренса не давало Джексону покоя.

– Что это было? Попялить на старичка Дэна Уэйда? Что еще про фильм про старперов?

– Она же сказала, классика!

– Да я, в общем-то, не про это! С каких пор ты говоришь девчонкам больше чем: "нет, у меня четыреста важных экзаменов завтра". – Джексон исказил голос, натужно изображая своего приятеля.

– Заметил татуировку?

– Что-то там мои мое… мои boobs такие же клевые как мои глаза, я подозреваю. А ты вообще заметил, к какой классной девчонке я тебя привел? Как там? "Горячие закуски и не только", это, наверное, про нее написали, та часть где "не только", да и "горячие закуски", что уж там.

– Не запомнил? Мне нужно последнее слово, у кисти. – Лоуренс, проигнорировав все расспросы, продемонстрировал расположение недостающего фрагмента на своей руке.

– Знаешь, я не против, но если она тебе не даст, то она моя. Ну, по праву нашедшего! Все честно. Знаешь, по закону…