скачать книгу бесплатно
Решающим моментом в разгорающемся конфликте оказался вопрос военных действий против города Лукка, перешедшего под покровительство Милана. Козимо был против войны, но не смог противостоять большинству. Ему пришлось согласился с планами военной кампании, которая в итоге провалилась.
Козимо сделал то, что сделал бы любой современный здравомыслящий человек, чувствуя, что тучи сгущаются. Он потихоньку вывел из Флоренции свои активы и вывез семью.
Успел вовремя. Несколько раз ворота дворца кто-то вымазывал ночью кровью, а Козимо старался не обращать внимания и торопился, проводил по нескольку рискованных банковских операций за один день, отправляя деньги и ценные бумаги в римский и венецианский филиалы своего банка. Обеспечивая финансовую стабильность семьи и банка, Козимо не мог одновременно заниматься политическими вопросами и упустил власть в республике.
Ринальдо д’Альбицци в это время взял под контроль новые выборы в Синьорию – правительство Флорентийской республики, и на ключевые посты пришли его люди.
В сентябре 1433 года Козимо был вызван в Синьорию из своего поместья за пределами города. Как друзья ни отговаривали, он явился и после беседы с главой-гонфалоньером был арестован начальником охраны с вооруженными людьми. Козимо быстренько сопроводили на самый верх башни дворца Синьории и заперли в тесную камеру, которую флорентийцы называли Albergetto (Гостиничка).
Медичи снова оказался над Флоренцией, на высоте главной башни дворца ее власти, но в тесной камере и с неизвестным будущим.
Хотя бы за семью он мог быть спокойным.
Тем временем по Флоренции распространились слухи о его аресте, Козимо был достаточно популярен в городе, и люди заволновались. Слухи об аресте самого известного человека разносились с большой скоростью, и вот уже народ потянулся на площадь Синьории. Члены Синьории, как пишут современники, заволновались и даже чуть не разбежались, сообразив, что натворили: они очень боялись бунта, и Альбицци с трудом удалось их успокоить.
А Козимо, оставаясь в тесной камере, отказывался от еды, он боялся отравления, ведь нет человека – нет пролемы, как скажут столетия спустя.
Приговор был вынесен. Он лишь звучит несерьезно: Козимо обвинили в «стремлении поставить себя над рядовыми гражданами». На самом деле это одно из самых тяжелых обвинений во Флорентийской республике, и каралось оно смертной казнью.
Казалось, участь Козимо была решена. Но Синьория снова испугалась и приговорила узника башни к пяти годам изгнания из Флоренции.
«Это решение сразу дошло до моего брата Лоренцо, который был тогда в Муджелло, и кузена Аверардо, пребывавшего в Пизе… – напишет в дневнике Козимо, – Лоренцо в тот же день появился во Флоренции, его вызвали в Синьорию, но, узнав от верных людей зачем, он сразу же вернулся в Иль-Треббио. Аверардо также поспешно покинул Пизу, ибо был получен приказ схватить его. Удайся им взять всех нас троих, положение было бы совсем скверным. О происшедшем сообщили моему доброму другу, капитану коммуны Никколо да Толентино».
К слову: Толентино возглавлял солидный отряд вооруженных людей.
Никколо Макиавелли вспоминает о том времени
«Прислушиваясь к голосам собравшихся внизу, звону оружия, доносившемуся с площади, ударам колокола, сзывавшего балию, Козимо опасался за свою жизнь, а еще больше, что его личные враги казнят его каким-нибудь необычным образом.
Он почти не прикасался к еде, за четыре дня съел лишь несколько кусков хлеба.
Видя его тревогу, Федериго сказал: «Козимо, ты боишься отравления, но голодом ты только приближаешь свой конец. Если ты думаешь, что я могу принимать участие в таком гнусном деле, то это ошибка. Да и не думаю я, что твоя жизнь в опасности, ведь у тебя так много друзей, и во дворце, и в городе. Но если все же тебе суждено погибнуть, то можешь быть уверен, они найдут кого-нибудь другого, а я никогда не оскверню своих рук ничьей кровью, а твоей – тем более, ведь ты никогда не делал мне ничего дурного; так что возьми себя в руки, поешь немного и сбереги свою жизнь для своих друзей и своей страны. А чтобы ты не волновался, я поем с тобой».
Эти слова принесли Козимо большое облегчение, со слезами на глазах он обнял и расцеловал Федериго, искренне благодаря его за доброту и сочувствие и обещая, что, выпади случай, он непременно выразит свою признательность».
Получив известия, войско во главе с Толлентино и крестьяне, живущие вокруг тосканских поместий семьи и верные Козимо, вооружившись всем, что под руку попало, приблизились к Флоренции.
Ринальдо д’Альбицци выходил из себя, пытаясь защищать свои интересы. Он договорился о замене высылки Козимо на десять лет вместо пяти, он послал своих солдат взять под стражу целый ряд друзей Медичи, включая друга Козимо, поэта-гуманиста и нотариуса Никколо Тинуччи, которого жестоко пытали. Тинуччи не выдержал и подписал признание, согласно которому Козимо намеревался поднять во Флоренции бунт с участием иностранных вооруженных сил и объявить себя диктатором.
Так появилось свидетельство измены, а за это преступление уже безоговорочно полагалась смертная казнь. Но о судьбе Козимо уже стало известно по всей Италии, Феррара и Венеция направили во Флоренцию жесткие ноты.
– Я готов отправиться в изгнание куда бы то ни было, даже к арабам или иным народам, что живут не по нашим правилам. Ваше решение, – сказал Козимо в последнем слове перед судьями, – большое несчастье для меня, но я воспринимаю его как благодеяние, как награду мне и моим близким.
Он всерьез опасался за свою жизнь:
– Прошу оберечь меня от тех, кто с оружием в руках собрался внизу, на площади, и жаждет моей крови. И если умру, то мне-то будет не очень больно, но вы покроете себя несмываемым позором.
Синьория сразу поняла намек. В отличие от Альбицци правительству Флорентийской республики не улыбалось конфликтовать с Венецией или Феррарой. И ночью, под охраной дворцовой стражи, Козимо тайно провели по пустым улицам к северным воротам в город. Его доставили к переходу через гору Симоне, где проходила граница Флорентийской республики.
Оттуда Козимо отправился в Падую. По дороге для него открывались все двери и оказывались всевозможные почести, во-первых, отношения с прочими государствами на территории Италии банк Медичи выстроил правильные, а во-вторых, Козимо потерял Флоренцию, но не деньги и не банк.
Затем он перебрался в Венецию, где уже находился его младший брат Лоренцо.
* * *
Остров Сан-Джорджо Маджоре на закате – один из самых красивых видов на свете: силуэты чаек и высокой колокольни, не уступающей ее сестре на пьяцца Сан-Марко, ванильное небо, которое становится абрикосовым и вскоре начинает играть всеми красками заходящего солнца.
Здесь в монастыре и остановились братья Медичи.
Так как архитектор Микелоццо последовал за своим патроном в изгнание, Козимо тут же поручил ему спроектировать новое здание для библиотеки монастыря. Библиотеке он подарил и половину редчайших рукописей – а их было около 800, – полученных в наследство от наставника Никколо Никколи, который и привил Козимо интерес к античным рукописям и артефактам.
Покинул Флоренцию и художник Донателло, также оставшийся верным своему благодетелю. Он отправился в Рим «изучать античность».
Это говорило об искренней преданности: в связи с изгнанием Козимо они не теряли ни клиентов, ни финансы, покровительство искусствам оставалось любимой «фишкой» флорентийцев, да и дом их был во Флоренции. Но оба мастера пожелали остаться верны тому, кто вдохновил их на лучшие произведения.
* * *
Меж тем дела во Флоренции были плохи: замерло строительство Дуомо, исчезли с флорентийских улиц запряженные быками повозки с камнем, тянувшиеся к собору.
Потеряв финансовую поддержку банка Медичи, бюджет республики опустел. Военные кампании, от которых отговаривал Козимо, провалились, даже небольшой городок Имола разбил флорентийское войско во время конфликта с Миланом. В народе начались волнения.
Тут и выборы в Синьорию подоспели, на ключевых постах оказались сторонники Медичи. И весной 1434 года в Венецию было направлено послание: члены Синьории просили Козимо вернуться.
Он постарался сделать это тайно, чтобы не вызвать волнений, но на следующее же утро увидел заполненные ликующими людьми улицы: его встречали, как короля.
Город лежал у ног Козимо.
За столом с флорентийцами
Жизнь флорентийцев начала налаживаться, появление финансов привело к изобилию продуктов питания, которые ежедневно поступали на рынки с окрестностей.
Река Арно давала рыбу, угрей и лягушек, в основном их ели бедняки. По реке прибывало большое количество морской рыбы, а озера и болота вокруг города были богаты птицами, особо популярен был журавль.
С юга и востока пришли цукаты и сахар, миндаль и цитрусовые – дорогие и востребованные богатыми кругами города. По-прежнему популярной оставалась простая пища: мясо, приготовленное в деревенском стиле на гриле, в сопровождении свежего хлеба, овечьих сыров и обильного вина.
Среди флорентийских обедов были и особо почитаемые дни церковных празднований, «святое» время за столом, как иронично называли его иногда.
Например, праздник, посвященный отъезду паломников по пути святого Якова в далекую Испанию.
Что было в седельной сумке паломника? Хлеб и мука, бисквиты, соленое мясо, сушеный виноград, миндаль, бурдюк с чистой водой, уксус (его смешивали с маслом для утоления голода), оливковое масло, немного вина – для облегчения участи встреченных больных и страдающих по дороге, совсем не ради удовольствия! – различные фруктовые сиропы. Отнюдь не налегке отправлялись паломники в дорогу.
А пасхальные пиры во флорентийских монастырях! Даже в постные дни там питались весьма неплохо: свежая и соленая рыба (сельдь, сардины, анчоусы), прародитель современных консервов тунец в масле, сушеная кефаль. Множество трав, позволяющих создавать разные вариации вкуса, с ними готовили супы и салаты, а к завершению Великого поста пироги: с миндалем, петрушкой или майораном и шафраном.
29 сентября в Сант-Амброджо раздавали мармелаты и пироги с виноградом.
В октябре, во время паломничества к Мадонне дель Импрунета, рождается ярмарка Сан-Лука, на которой пастухи во время перегонки стада в Маремму продают свои сыры и его производные, а ремесленники выставляют свои инструменты. В тавернах появляется жареный цыпленок.
30 декабря, в день Сан-Фьоренцо, главным действующим лицом становится репа, которую готовили с рисом или с колбасой, а к весне, 19 марта, в праздник Святого Иосифа во всем городе пекли блины по «старинному» уже для тех времен и более деревенскому рецепту: большой ломтик яблока, трава огуречника, небольшая горсть риса, изюм и сало.
Город собирал воедино разные миры: самые разнообразные блюда и рецепты, крестьянские и религиозные праздники.
Firenze bella fa ogni anno di bel chontinovo assai feste e assai rappresentazioni e solennit? a onore e riverenza dell’altissimo Iddio e a contemplazione e piacere del potentissimo popolo fiorentino – Флоренция прекрасна каждый год, и здесь проводятся праздники в честь и в почитание Всевышнего Бога, а также для созерцания и удовольствия самых могущественных флорентийских граждан», – записано в хрониках.
Давайте присоединимся к флорентийским праздничным трапезам и приготовим несколько рыбных блюд!
Лосось с ароматом дикого укропа и лимона
Salmone al profumo di finocchietto e limone
Ингредиенты:
? 4 стейка из лосося (по 150 г)
? 200 г мягкого коровьего сыра
? 4 ст. л. оливкового масла
? 1 лимон
? 4 веточки дикого фенхеля
? соль и розовый перец
Лимон моем и обсушиваем, цедру нарезаем соломкой (без белой части) и отжимаем лимонный сок.
В сковороде нагреваем 3 столовые ложки масла, обжариваем стейки лосося с обеих сторон, добавив горошины розового перца и 2 веточки дикого фенхеля.
Вливаем лимонный сок, добавляем цедру и приправляем солью и перцем. Когда рыба уже готова, закрываем на минуту крышку.
Смешиваем мягкий коровий сыр со столовой ложкой оливкового масла, солью, розовым перцем и добавляем оставшийся мелко нарезанный дикий фенхель.
Подаем стейки из лосося, выкладывая рядом сырную приправу.
Стейки трески с маслом, тимьяном и лимоном
Tranci di merluzzo al burro, timo e limone
Ингредиенты:
? 4 стейка трески по 150 г каждый
? 4 ломтика лимона (для тимьяна и лимонной основы)
? 100 г сливочного масла
? 2 измельченных зубчика чеснока
? 6 горошин перца
? 2 лавровых листа
? лимонный сок
? пара веточек свежего тимьяна и веточку для запекания
? щепотка мускатного ореха
? соль и перец
Нагреваем масло на сковороде, добавляем чеснок, нарезанный тимьян, горошины перца и лавровый лист. Греем на медленном огне, пока масло полностью не растает и не получит аромат трав и чеснока.
Приправляем треску солью и перцем.
Выливаем масло с травами в форму для запекания, раскладываем стейки трески, положив на каждый немного тертого мускатного ореха и дольку лимона.
Запекаем при 180 °С 25 минут. В середине приготовления добавляем лимонный сок и веточку тимьяна.
Подаем горячим.
Фрикадельки из тунца с сыром
Polpettine di tonno e formaggio
Ингредиенты:
? 230 г тунца в масле
? 200 г мягкого сыра из коровьего молока (несладкая рикотта)
? 20 г филе анчоусов в масле
? 20 г соленых каперсов
? 50 г панировочных сухарей
? веточка петрушки
? 2 яйца
? 50 г твердого сыра (типа пармезан)
? соль и черный перец по вкусу
Смешиваем в миске рикотту, тертый твердый сыр, мелко нарезанного тунца и 3 анчоуса, с которых стекло масло.
Добавляем каперсы (предварительно промытые от соли), измельченную петрушку, панировочные сухари и, наконец, слегка взбитые яйца, смешиваем все вместе вилкой.
Солим, перчим, еще раз перемешиваем. Должна получиться однородная смесь. Если получилось слишком густо – капаем молока, если слишком жидко – добавляем сыра.
