Детство милое

«Красная горка»

Пришло наградой ожиданье —Яиц азартное катаньеС пригорков стало нам отрадой,Кто был искусен, – был с наградой:Яиц имел он пополненьеИ «Красной горкой» восхищенье!Кто в мастерстве же не был пылок,Чесал с досады свой затылок,Реваншем больше загорался,Желая быть в почёте аса.Сначала мерились, чьи дальшеС пригорка скатятся все нашиПоразукрашенные яйца,И те, не смели кто тягатьсяВ том с победителем, расстроясь,Ему вмиг кланялись по поясИ из запасов, хоть в печали,Вмиг по яйцу ему вручали,И он сиял с того, довольный,Успех его что был сверхсольный!Потом на меткость попаданьяСмещались наши все старанья:Попасть в яйцо яйцом с пригорка.Все, затаясь, смотрели зорко,Умерив даже и дыханье —Так волновало попаданье:Одни боялися удачи,Другие мыслили иначе.Кто попадал, яйцо из конаТот брал подбитое законно,Гордяся этим прибавленьемИ, видно, с явным наслажденьем…Затем – чтоб так скатить яичко,Была внизу с другим чтоб стычка,И будет чьё при том разбито,И чтоб то видела вся свита,Его себе брал победительИ клал за пазуху‒обитель,Светясь улыбкою лучисто,Мол, победил законно, чисто!И били яйца напоследокО носик носиком, и редокКто не был в этом не побитый,А потому, хоть и сердитый,Но половину проигравший,Согласно клятве в этом нашей,Яйца разбитого без спораОтдать счастливчику и скороОбязан был и съесть моментомПред ним с улыбкою при этом.И был такой средь нас счастливчик,Побил что множество яичек,И так наелся половинок,Как будто прибыл он с поминок,Что не живот, а животищеУж был, отвис с обильной пищи…А мы считали все потери,Ох, невезучие тетери…Какая курица снесла‒тоЕму яйцо, что все ребятаТерпели только пораженье?!К яйцу такому уваженьеИ восхищенье всех нас было:Вот это крепость! Ай да сила!И вдруг из рук оно случайноЕго упало, чрезвычайноЕму пребольно стукнув ноготьБосой ноги… Но он: «Не трогать!Яйцо не трогать!» – крикнул грозно,Но всё впустую, было поздно:Схватил его рукой уж кто‒то!Взглянуть на диво всем охота,Потрогать крепость скорлупы‒то…И тут вдруг ложь была раскрыта:Яйцо‒то… каменное было!Как все, раскрашенное мило,Размером, формою – аналогКуриным как, и вид не жалок,Был отшлифован очень гладко.Обман же выглядел прегадко,Поколотить его хотели,Смирить себя сумели елеИ дали тут же в наказаньеЕму строжайше приказаньеВсем по яйцу вручить сию же,Не то ему же будет хуже!И он принёс их вмиг в кошёлке,И все, отбросив речи‒толки,Её в момент опустошили…Так подчинился правды силеОбман презренный и нахальный.Яйцо же – камень в угол дальнийКустов заброшено под свисты,И с дела доброго лучистыВсе лица стали и довольны,И справедливости все войныПотом вели всегда гурьбою,И каждый с ней готов был к бою!Но вот закончили учиться.Ах, как сияли наши лица!Теперь просторы будут наши,Нам в том не надо сна и каши,У детворы свои заботы,Они в делах своих не жмоты,А в них активность вся по полнойИ в этом возрасте законной.Учиться кончили успешно,И жизнью летней жить не грешно.Я второклассником стал важным,Пред «мелюзгою» был вальяжным,Чай, кое в чём уже учёный,Авторитет, знать, был законный.Класс старых дал друзей навалом,И с ними был я в буйстве шалом!Ходили в гости мы друг к дружке,Но не назойливы, как мушки,А как положено в том было,И всем с того приятно, мило.

Грозная птица!

Мы звали всех, идя по кругу.Вот как‒то раз пришёл я к другу,Воззвал, чтоб вышел, крикнув зычно,Вошёл во двор, как к всем, привычно.И вдруг опешил, замер в страхе,Аж пот пробился на рубахе:Шла преогромнейшая птицаКо мне, и ярость в ней бурлится,Всё ощетиня оперенье,И агрессивное стремленьеНапасть пренагло не скрывая, —Атака грозно‒боевая!Распущен веером хвостище,Кровавый клюв желает пищи,Страх навести – её усилья,Аж до земли спустила крылья,Горит огнём, пылает шея,А чтобы быть ещё страшнее,Трясёт кровавейшим отростком,Где клюв, врагу, мол, будет жёсткоИ от когтей ножищ огромных!Силёнок был пред ней я скромныхИ одинакового роста,Вмиг обомлел и замер просто,Страшил и крик её надменный…Ну был пред ней я будто пленный.Вдруг подскочила птица резкоИ так меня швырнула веско,Что вмиг упал, забился в крике —Так страх мой был в великом пике!К тому ж, страшеннейше клевала,Мне причиняя боль немало…Закрыл я голову руками…Ах, как сейчас хотел я к маме!На крик хозяев появленьеЯвило чудное спасенье,Они агрессора прогналиВон хворостиной сразу в дали!А то была бы мне уж крышка,Хоть я и сильный был мальчишка.С такими  впредь боялся встречи,Тягаться с чудищами речиИ нет вовек уж: вес громадный,И норов к драке страшно жадный!«Эх, ты, – сказал мне друг, – глупышка!Всего‒то-навсего пырышка,А ты уж плакать…». К разговору,Так быстро дал в калитку дёруОн, ибо птица к нам движеньеВдруг начала… За ним в мгновеньеИ я шмыгнул со страха прытко!Вмиг заперта была калитка,Мы продолжительное время,Бежа, несли испуга бремя…Остепенили бег тогда лишь,Когда вопроса к нам вдруг залежьНе позалезла трезво в уши:«Куда несётесь вы, как клуши?!».«Мы это… как их… – друг нашёлся,Не оплошать чтоб с их вопроса, —Перегонки с ним учинилиИ вот неслись, сродни кобыле!Да вы наш спор назло прервали,А то неслись сейчас бы в дали!Не так ли, Славка? Подтверди‒ка!».И я с правдивостью всей пикаМотнул в согласье головою…И все, галдя, пошли гурьбоюЗаняться милыми делами,Ещё не зная, где и сами…Мы перемиговались с другом,Что подозрений едким мукамВмиг предоставили лукавство,И было это счастья царство.Потом из книжек я, конечно,Узнал ту птицу и поспешноПрипомнил встречи с нею случай,Что был душе моей не лучший.Она индюшечьей породы.Индюк то был. И через годыЯ вспоминал всё с содроганьем,Как агнец чистый пред закланьем.В селе «пырышками» их звали,Средь птиц они, как чудо‒крали.Но индюка щипки я помню,Являл собой он злобы ровню.А лето щедрость нам дарило,Телам и душам было мило…

Прыжки через костры!

К концу готовились июня,Запас не делал дров лишь клуня,Чтоб на Ивана ночь КупалаКостры жечь, радуясь немалоЕго приятностям старинным,Ведь праздник числился былинным.И вот настал он! ОбливаньяВодой взбурлили всех старанья,И не унять лихой в том жажды,Да много раз, а не однажды,Не разводили шуры‒муры,А были мокры все, как куры,И потому костров пыланьеНам, мокрым, было, что лобзаньеРодимых мамочек в несчастье,Когда они дарили счастье.Нам мало жечь костры любезно,Мы веселились все помпезно!Огонь был душам очищенье,К их чистоте несли стремленье —Так утверждали вечно предки.А нам костры – для душ конфетки,Вовсю веселие и диво;Конечно, прыгали строптивоЧерез костры с всего разбега,Была в том удаль, риск и нега,Кто выше прыгнет, – одобренье,Ему почёт и восхищенье!Просили храбрые дровишекВ костры подбросить чтоб излишек,И коль взметнётся высоченноОгня стена, над ней мгновенноВраз пролететь отважно птицей,А в жар и пыл пасть не годится.И было в том соревнованье,Героев было величаньеИ апогей всех восхищенья,Они пред всеми вне сравненья,Авторитет и заводилы,И уважение их силы.«Ну что стоишь, тих, как зайчонок,Аль трусишь, прыгнуть нет силёнок? —Ко мне один из них с вопросом. —В огонь боишься ткнуться носом? —И смех прошёл, как шквал, волною —Так все смеялись надо мною… —Аль ты ввек с трусостью в обнимку?Ну, подожги тогда былинкуИ прыгай с страха, с буйной дрожью,Мож, ощутишь в том силу Божью…».«Да я… – была ответа тара, —Я не боюсь огня и жара,Сперва ведь прыгают большие,Потом и мы вослед, другие…».Пошёл, разбег начать чтоб скоро,Избечь чтоб в трусости укора…Огонь, огонь перед глазами!И от обиды со слезамиПомчал на пламя машинально…Все улюлюкали повально!Но под ногой попалась палка,И я споткнулся… И не валкоВ костёр и сел, на чём сидим мы,И еле выбрался, палимый,Хоть потушить имел стремленье,Штанов всё ж было опаленье…Ох, попадёт же от маманьки!Мне не избечь суровой баньки…И не пошёл в свою я хату,Пришёл к бабаньке, где заплатуОна мне сзади пристрочила,И я смотрелся уж не хило,И смог домой идти смелее,Хоть не идти и всё ж милее…Пришёл. Вопрос мне первым делом:– Ты чуешь, пахнет, сын, горелым?– От печки, мамка, то, наверно… —И аккуратно и примерноПрикрыл её плотней заслонку,А сам быстрей, быстрей в сторонкуШтаны свернул, на печь взобрался,А там уж был котёнок Вася,И мы заснули с ним моментом…Лишь новый день пришёл с рассветом,Мои штаны, глядь, были в стирке,И все заштопаны их дырки,Парчины, ног всегда подружки,Смотри‒ка, были уж в утюжке,И запах едкий в доме дымаУшёл куда‒то напрочь мимо…«Ну, не заметила заплату,Не получу я, значит, плату,Что вдрызг прожёг весь зад штанишек».И счастья так вскипел излишек,Что замурлыкал голосишко,Ну, как весною соловьишко!Деданька видел зад мой красныйИ вид убитый и несчастный,Аль зад на медь похож был цветом,Иль потому, что рыж, при этом,Но звать меня он стал вдруг «медный»,Я ж улыбался, был не вредный,Но дружелюбно и с улыбкойОт счастья плыл вкруг чудо‒рыбкой…А лето щедрое плодило,И всем с того приятно, мило…Природы дикой угощеньяЛюбили все мы, без сомненья,И даже лук, что ели дикий,Не вызывал в нас страха крикиСвоею горечью ядрёной,Зато ватагою влюблённойМы на красу вокруг смотрели,И птичьи радовали трели…Жевали клубеньки‒картошкуТравы какой‒то понемножку,И не проглатывали в спешке,Смакуя, горечь сыроежки…Сласть ароматных сочных ягодНе приносила ртам ввек тягот.Гольцов ловили мы руками,Несли, сварила чтобы, маме.Ах, и вкусна из них ушица,Сама аж ложка в рот стремится!Я на опушке как‒то встретил,И лик с того мой стал вдруг светел,Огромный белый колокольчик,Его красу стерёг кусточек.Как поражал цвет белизною!Ах, красота! Само собоюК нему – сорвать! – тянулись руки,Глаза пылали! Сердца стуки…Вот принесу домой цветочек!Вмиг посмотреть, хотя б разочек,Село безудержно сбежится,Все в восхищенье будут лица,Хвалить начнут: какой счастливый!И разговор пойдёт бурливый…А он стоял на длинной ножке,Жужжали пчёлки вкруг и мошки…Какая стать! И как изящен!Лишь на него глаз натаращен,Благоговейный запах чуден…И уж сорвать его был блуден,Как вдруг неведомая сила«А надо ль делать?» – вопросила,И впрямь, он миленький цветочек!И белый, будто голубочек,На фоне зелени травинокВдали дорог и всех тропинок.Его волшебное здесь царство.И чтоб пресечь души мытарства,Я от него отдёрнул руку:Нет, не создам красе я муку,Цветёт пусть, вкруг благоухая,Ведь и цветку жизнь дорогая.И я пошёл своей дорогой.Беречь красу был в клятве строгой.Тут отвлекло моё вниманьеМежду травы хвоста виляньеЗелёной ящерицы, толстоОна смотрелась, и я простоПоймать хотел уж машинально,Она же вдруг ко мне нахальноКак повернётся! И ротищеДа как разинет, что зверище,Броски на пальцы совершая,Не тронь, вот, мол, какая злаяЯ, аж от самого рожденья!Я испугался, сразу рвеньеПоймать её и вмиг пропало,Да и была она – не мало! —Аж на змею собой похожа,А змей ловить совсем негоже.И прочь меня помчали ноги!Ведь страх, укушенным быть, строгий.С тех пор я ящериц зелёныхЗа три версты аж ли законныхВон обходил, боясь укусаЕё и вида, пусть не труса,Но с осторожностью, на случай.А серой вид, конечно, лучший,Она в руках миролюбива,Чуть‒чуть доверчива, игрива,Удрать бы прочь – её умишкоТвердит всё, жалко лишь хвостишка…А потому за хвост не брали:Вмиг хвост отвалится у крали.И не кусалися ни разу.К таким с любовью льнём мы сразу.Так жизнь ребячья проходилаВсё лето, коим мило было…И вот уж осень‒чародейка,Дождя с небес шурует лейка,Ушла жара, пришла прохлада…Опять идти нам в школу надо.Учились в школе мы начальной,Страды учебной нет печальной,Ведь что‒то новое мы зрели,Одни быстрей, другие еле,К речам учительницы льнулиИ ворковали, будто «гули»…А коль не выучим урока,Идти к доске – удар, что тока,И вмиг свернёмся, как ежонок,И ждём подсказки со сторонок…И хоть с того краснели ушки,Но в головах одни игрушки…Каким же быть всегда терпенью,Привить чтоб тягу нам к ученью!Мы заходили друг за дружкой,За другом кто, кто за подружкой;Когда шли в школу, шли мы стайкой,И разговоры – балалайкойЗвучали, кур пугая встречных,Минут и нету быстротечных.И всё вокруг мы замечали,И не на привязи‒причале,Не безразлично и унылоК всему вокруг вниманье было,Ватага нос всегда совалаВо всё и вся, дивясь немало…

Свадьба!

Вот в школу ходу жарче дать бы,Да вдруг мы с другом звуки свадьбыДа уловили чутким ухомИ, как на сладкое всем мухам,Нам захотелось быть там мигом!И любопытство крепким игомИ притянуло скоротечно.А там веселие, конечно!И в пляске топают все ножкиПод звуки яростной гармошки,Под одобренье, силу свиста!Поют задорно, голосисто…Звенят гранёные стаканы,Все пьют и пьют, никак не пьяны…Что хмель всем душам, в том прожженным!Взывают все к молодожёнам,Что «Горько!», мол, а где же сласти?Но «молодых» смотреть нам страстиЕщё нельзя, глаза рукоюИ поприкрыли. Но не скрою,Всё ж подглядели через пальцы,Целуют как друг дружку цацы…И от стыда с того зардели,Дыша, не видели чтоб, еле…А осень – свадеб всех хозяйка.Ведь урожай весь снят, давай‒каСемей взращу я урожаиИ напеку, как караваи.Вот свадьба долго‒долго длится,Все дни в ней радостные лица!И эта свадьба две неделиНе поуймёт своей метели!А мы глядим заворожённо,Забыв про школу незаконно…Вдруг боковое наше зренье —О горе! – видит появленьеПреподавательницы нашей…Ой, что же делать? Хоть бы чашейЛицо нам скрыть! Пропали мы‒то…И тут увидели корыто,Оно, для радости, пустое.Вмиг под него подлезли двое,Лежим под ним, притихли, ждавши,Когда страданья канут наши,Пройдёт учительница мимо,К нам наказаньем не палима…И вот прошла! Но мы всё ждали,Пока её уж скроют дали…И лишь потом из‒под корытаНа свет повылезли. ЗабитаЛишь голова о том, чтоб раньшеТела за парты бросить наши,Придёт чем в школу, как обычно,И «Дети, здравствуйте!» привычноС звонком не скажет мило, звонкоНам всем учительница. Гонка,Чтоб сделать быстро так, в провале:К звонку, конечно, опоздали…И что‒то мямля в оправданье,Тем объяснили опозданье,Что повстречалися с быками,Они с такими все рогами,Что мы в кустах от них притихли,Нам победить возможно их ли?«Ну знать бы, милые, вам надо,Что всё на пастбище уж стадо,И куры – только на дороге» —В ответ учительница. НогиИ задрожали наши мелко:Не удалась хитра проделка…«А коли басенки вам любы,А расскажите‒ка, голубы,Своими бодрыми словами,А что понятно стало вамиИз басни дедушки Крылова,Хоть от себя, не слово в слово,Про Стрекозу и Муравьишку?».Вопроc на лоб поcтавил шишку!Ах, было задано ведь чтенье…Порвались памяти все звенья,В делах забыли чтенье вовсе,Маячит «двойка» нам в вопросе…И угадали, в самом деле.«Ах, вы всё пели, пели, пели…Теперь же с всей бравурной прытиВдвоём пред двойкой попляшите!» —И вмиг в Журнале нам по «двойке»!И мы расплакались, не стойки…Потом шушукались: «Знать, нас‒тоНа свадьбе видела. Глазаста!»Ну хорошо, не под конвоемВела домой селом нас строем,А то бы было нам позора,Людей презренья, разговора…Пришлось ту басню досконально,До слова, выучить. «Похвально! —Был сказ учительницы строгой, —Идёте верною дорогой».Я помню басню ежедневно:Впустую жить всегда напевно,Но коль придёт конец сей сказки,Придут печали сразу пляски.А тут и снег с небесной высиНа землю пал и развалился…Он детям милая отрада:Быстрей снежком пульнуть бы надо!Скатить с горушки с визгом, с крикомВ порыве радости великом!Построить крепость для отпора,Снеговики взрастут – Умора! —Мороз от всех стоит в сторонке,Дрожит у радости он кромки:И хоть детей приятны лица,С веселья можно растопиться…

Колядованье!

Мы ждали все колядованья,В приготовлении стараньеК нему являли сверхусердье,Успеха видя силу тверди.И Дед Мороз почти неделькуНам срока дал, чтоб мы куделькуДля бороды, усов имели,Чтоб дрожь с того была всех в теле,Рога из веточек корявых,И в наизнанку шубах драных,С мешками, сумками в ручишках.Азарт – чтоб выклянчить! – в детишкахВ домов обходе повкуснее.И драли глотки всё сильнее,Чтоб отворялась сразу дверца,Не смог хозяин отвертеться,Не дав нам в рученьки подарки.Но так мы были в рвенье жарки,Что срок когда пришёл сей ночи,Нам отказать у всех нет мочи,Ведь мы такие были умки!А потому мешки и сумкиВмиг наполнялись. И карманы.Ведь угощенья нам желанны!Хозяев щедрость славя лихо,Желая, не было чтоб лихаИм в жизни, дому и скотинеВо всём грядущем, также ныне!А испугались чтоб все резче,В пустые тыквы ставим свечи,В них рты, носы, глаза прорежем,Вот вам и черти ада те же!Тихонько встанем у окошкаИ постучим в него немножко,К нему прильнёт на стук вдруг кто‒то…Вот тут‒то тыкву и охотаС горящим ртом, в огне глазамиПодсунуть вдруг ему, а сами,Чтоб нас не видели, присядем…А всё веселья вволю ради.А в доме паника и вскрики,Переполох с того великий,Ведь все в фантазий круговерти,Вот и решили, что то чертиК ним пялят наглые глазищи,Ища тех съесть, кто духом нищи…А нам, лихим, того и надо,За шутку славная наградаНас ждёт. И точно, заскрипели —Как хороши для сердца трели! —Пред нами милые ворота,Ведь нам гостинцев всем охота!В избу летим мы всей ватагойСо всей безудержной отвагойИ с Рождеством всех поздравляемИ любопытным глаза краемГлядим на стол, где угощенья,Их получить уж нет терпенья,А заиметь чтоб это диво,Спешим хозяев торопливоВсех расхвалить, аж до макушки,Пропев хвалебные частушки,Добра желая им и дому,Аж до небес, и тем истомуВ их душах сладко вызывая…И вот награда дорогаяИдёт в мешки, карманы, сумки!Не взять, конечно, нет в нас думкиЛепёшки, пышки и ватрушки,Вмиг у стола мы все, как мушки…Ах, пироги вкусны с начинкой —С яйцом и луком, и с малинкой,И всяко‒всякие котлетки!Но меру знать пора уж, детки,А то к другим не попадёте,Там тоже вкусное у тёти…И мы, забыв сказать «спасибо»,Вон ускользаем, будто рыба,К окну уж льнём соседней хаты,Опять чертовски плутоваты!И всё сначала повторится,Пока кой‒где спросонья лицаНе заворчат на нас сердито,Что всё, мол, съедено, испито,Что Бог подаст, его просите…Да в нас уж прежней нету прыти,Ведь появилася приметаС востока бледного рассвета…Пора кончать веселья шкоду,К своим домам давать уж ходу.И мы расходимся, уставши,Неся подарки сладко наши…Конечно, старшие ребятаВсего добыли многовато,Они ведь знали все колядкиИ клянчить были очень падки.А мы, поменьше, к ним – хвостишки,Им пироги, конфетки, пышки,А нас за ними и не видно,Но, скажем прямо, не обидно,Увлечены мы лишь процессомВесёлым быть, шкодливым бесом,И мы в том были с увлеченьемИ наполнялися ученьем.Как в школе, где ей половина.И вдруг такая вот картина:Пакует мамка чемоданы,Мол, едем, сын, в другие страныНа постоянное жилище,Учиться будешь там, дружище.Завербовалась, мол, на стройку,Даст общежитие нам койку,Пойдёт за труд всегда зарплата,И заживём не бедновато.Зовётся место то Москвою,И от тебя теперь не скрою,Там МГУ я строить буду,Студенты где ума полудуВон сотворят себе отменноИ в люди выйдут непременно,Всегда неся стране лишь пользу,Чтоб горделивую ввек позуЕё мир видел ежечасно,Чтоб было в ней лишь всё прекрасно.Ах, высоченное то зданье!И в нём обширнейшие знаньяПолучат все, коль в том стремятся,Ума в нём видя чудо‒братца.Ура! Вождя увижу скоро!Он величайший, нету спора,Сидит на троне гордо, строго,А вкруг народов много‒много,И ростом он до самой тучи,И силой мускулов могучий,В боях с врагом непобедимый,И всем народом страсть любимый.Таким он долго представлялсяВплоть до какого‒то мне класса,Пока на площади, на Красной,На демонстрации прекраснойВдруг не увидел настоящим,С другою группою стоящим,На превеликом Мавзолее,Что нет трудящимся милееВовек. Ура! И всех порывыЕго увидеть страсть бурливы!Растил страну, держал порядок,Знал внешний враг и свой прегадок,Не даст что Родину в обиду,Давил врагов, как будто гниду,Ввысь поднимал страны хозяйствоИ в коммунизма вёл всех царство.И вот известье о вербовке…Пришло тут время быть сноровке,А как меня ей взять с собою,Ведь надлежало ей одноюПрибыть в Москву, по Договору?И мысль, что с плеч сняла вдруг гору,И появилась, как спасенье:Я в чемодане заточеньеВсегда, везде, где это надо,И проведу, хоть не усладаМне будет в этакой темнице,Когда контроля будут лица.А как пройдут, я вновь на волеВмиг окажусь, не труся боле.Вот так доехал до столицы.О том рассказ одной девицы,Что с нами ехала попутно,И был потом, наверно, блудно,Ведь о таком не помню сроду,Наверно, лжи лила всё воду,Чтоб посмеяться надо мною.А я её зато «Козою»Назвал за смех, что был, как козий,Да эстетический, не в прозе,Как показалось, натуральным,Пред ней не став за то опальным.Мы были добрые соседи,Не руша годы дружбы тверди.Она ведь тоже по вербовке,Была жива, лихой сноровки,Как и другие все девчата,Кем общежитие богато,Что в городках премногих былоВокруг великой стройки пыла.Учился в школе я начальной,От городков считалась дальней,Была не каменной, не важной,Но скромной вся, одноэтажной,Вся в деревянном одеянье.В ней получал теперь я знанья.Её был номер, помню, «пятый»,Вкруг сад был, пышностью богатый,А место, где была, – ЛенгорыИ их крутые косогоры.Я при любой ходил погодеИ не ворчал на это, вроде.Здесь все вперёд ушли в ученье,Догнать их было мне мученье,Но кое‒как всё ж подтянулся,Щипал науку хваткой гуся.

«У дороги Чибис…»

У нас уроки были пенья,Но в этой грамоте был пень я.Хоть от натуги напрочь тресни,Я ни одной не ведал песни,Когда мотив являла скрипка,Я тщился петь, но страшно хлипко…Зато отменно было в хоре,Меня не трогало в нём горе:Лишь разевал я рот пошире,Солист как будто первый в мире,Но лишь для вида, безголосо,И не бросал тут взгляд свой косоУж на меня учитель строгий.И так урок свершал я многий.Не быть, знать, Лемешевым сроду,Не дать ввек пенья блажь народу.Скользил смычок по струнам скрипки,Сиял учитель от улыбки,Взывая к песне приобщиться,Мол, песнь услада! Как горчица,Мне было это же занятье,Нет, все «фасоли» мне не братья.С трудом про Чибиса брал нотки,Все у меня они сиротки,Я птицу знал, кричит плаксиво…А ноты нет. Но не тоскливоМне, музыкантишку, то было,Ведь на другое много пыла!Зато на сладкой переменеЯ не даю порывам лени,Играю в «Козлика» азартно,Ах, прыгать в нём как мне приятно!

Игра в «Козлика»

Зовётся также «Чехордою».Вот соберёмся мы гурьбою,Произведём с умом считалку.Водящий есть! И все в скакалкуИграть начнут поочерёдно.Вот разбегаемся свободно…Стоит, пригнувшися, водящий,Через него прыжок парящийСвой совершить обязан каждый,Лишь перепрыгнуть только с жаждой!А коли нет, столкнёт неловко,Знать, силой слаб, хила сноровка,Так сам водящим встанет, скрючась.И всех ждала такая участь.А пролетевший над водящим,Обязан быть и сам стоящим,И прыгуну очередномуУж надо быть вовсю лихому,Чтоб пролететь поочерёдноНад ними ловко и свободно!Коль пролетал, вставал уж третьим.А по секрету тут заметим,Троих осилить – уж задача,Ждала немногих в том удача,Тогда они вставали сами,А кто стоял, под парусамиНеслись, чтоб прыгать снова, снова,Что, мол, получится бедово.И все глядимся, как козлята,И страстью в том душа объята.Потом отдышка пол‒урока,И от него нам нет уж прока…Но вот занятий всех кончина!Спешим домой гурьбой не чинно…Берём пример мы сразу с дядей,И вот троллейбуса вмиг сзадиМы уж цепляемся руками,Мол, в этом деле мы с усами!Имеем твёрдую сноровку,И проезжаем остановку,Пока не выскочит водительИ как безжалостный воительВмиг не набросится на нас‒то…Нам ждать его? Ну нет уж, баста!В кусты Ленгор летим стрелою,Чтоб те прикрыли нас собою!Но лишь троллейбус вдаль помчится,Мы вылетаем все, как птицы,И вмиг цепляемся к другому,Добраться лихо чтобы к дому!Опять потом всё повторится,И тут водительша, как львица,На нас набросится вмиг с рыком!И все мы в ужасе великомДо дома мчимся напрямую,Преодолев дугу кривую…

Ура! Салют!

Салют мы стайкой на ЛенгорыСмотреть ходили, где просторыПред нами были необъятны,Москву всю видеть как приятно!Она само завороженье,Невольно взор к ней мчал стремленье!И улыбались мы отрадно:Она смотрелася парадно!Стояли пушки в ряд все строго,Ещё устройств каких‒то много —Из них летели все заряды,Ввысь фейерверк неся! И радыЕго мы были разноцветью,И от души, а не под плетью,«Ура!» кричали громко, дружно,Ведь так при этом всем и нужно.Такое было вдохновеньеИ душ к чудесному стремленье,И долго‒долго щебетали,Идя домой средь тёмной хмари…И лишь нам завтрашний денёчекКонец учёбы дал звоночек,Как мы бежали на ЛенгорыИ там, ищейки будто скоры,Искали целые заряды,Не разорвались что, и рады,Что находились всё ж такие,И были вскрыть их вмиг лихие,Чтоб содержимое моментомПоджечь бы спичками, при этом.И всё горело разноцветьем…Ах, как приятно это детям!Про безопасность нет и мысли,Вон из неё нас всех отчисли,Зато шум‒гам стоял, веселье,Отрады в душах новоселье…

В новую школу!

Учился я, учился в школе,И вдруг не стал учиться болеЯ в ней, мне милой и начальной.Но уходил я не печальный:Переводился в школу рядом,Сверлил её счастливым взглядомИ шёл в неё с большой охотой,Ведь перешёл я в класс четвёртый,Таких же в прежней вовсе нету.Теперь душой влюблён был в эту,Она была многоэтажна,Из кирпича, стояла важно!«22-ой» был номер этой,Такой разилася приметой,Как обучением раздельным,Ну так сказать, своим, удельнымМальчишек всех от всех девчонок,Но шум от всех был в школе звонок!На этажах они различныхУчились в классах, им привычных.Вот здесь был принят в пионеры,Казать отличные примерыВ ученье чтоб и в поведенье,Ведь пионер – всем загляденье.Но ум по возрасту ведь вложен,Мотив поступков, значит, сложен.За на уроках разговорыВ мой адрес сыпались укоры,За шутки вмиг, без промедленья,Я получал предупрежденья,Ведь класс смешили эти шутки,И гвалт стоял не две минутки…И вот, подобная уколу,Вдруг в дневнике «Явиться в школу…»И появилась запись жирно,Чтоб вёл себя спокойно, смирно.Заволновалась чрезвычайноМаманька, в школу тут же тайноВон от меня пришла и встала,Чтоб не заметил, хоть и мало,За дверью, слушать чтобы, классной.К доске был вызов не напрасныйМеня, и было повеленьеМне рассказать стихотворенье,Как ходит грач с своей грачихой…Я знал его и начал лихо,А для наглядности вширь рукиВон растопырил, гаркнул звуки,Как крик грача, и вперевалку.Не как сороки – те в скакалку! —Пошёл преважно, мол, по грядке…И тут взорвались все ребяткиВдруг смехом сразу неуёмным!И так во времени огромном…Слова утихнуть – все напрасны,В неподчинении ужасны…«Ну вот, вы видите, сыночекИ рассмешил ещё разочек» —Сказала классная кому‒тоВ сердцах за дверью очень круто.Об этом я узнал лишь дома,И благоденствия истомаСлетела, будто штукатурка,И вмиг покрылась краской шкурка…«Ты что, быть хочешь без ученья?Знай, без него одно мученье.Ты погляди‒ка на меня‒то,Я от труда почти горбата,Ведь на работе я тяжёлой,Нет, не привечена я школой,А потому что без ученьяОсталась в жизни, в том мученье.Я в школу шла, но чьи‒то ногиМеня догнали в полдороги,И руки взяли вмиг за ворот,Что был по шву он чуть не вспорот,И потащили вон обратно:Тебе учиться, ах, приятно?А кто сестёр и братьев кучуНа жизни высь затащит кручу?С отцом мы заняты хозяйством,Чтоб рады были все вы яствам.Твоя, как старшей, знай, работа —О братьях, сёстрах всё забота…Так и неграмотной осталась,А это в жизни лишь отсталость.Вот и тружусь разнорабочей,Удел мой – тяжести ворочай.Ты так не будешь вскоре в школе.И безобразничать доколеВсё будешь? Кайся на меня‒то:Читаю слово трудновато,И то по букве, заморочка,Ведь не училась и денёчка,Хотя и было страсть охота.Тебе учёба – лишь забота,А без неё ты только воромЛишь будешь в времени прескором,Во всём никчемным человеком,И оправдаться в том на неком…».То ли сознательным стал мигом,Иль побоялся быть под игомКрутой маманькиной лупцовки,Но дисциплинной стал поковки,Не получал уж нареканий,Как в век мой милый, вольный, ранний,К тому же, был я пионером,А значит, должен быть примером.Другие, нет да нет, влипалиВдруг в переделки и в опалеВмиг становилися у классной,И мерой строгой и опаснойБыла изъятием портфелей,Без оправданья нудных трелейПришли родители чтоб в школу,Чтоб оказаться перемолуЗлу до мельчайших самых фракций,Лишь после этих строгих акцийПортфели вновь вручались в руки.Но чтобы минуть страшной муки,Избечь родительской вон взбучки,Из класса будет как в отлучкеУчитель классный, сильно строгий,Портфелю вмиг «давали ноги»,В окно швыряли жертве скорбной,.И так сей метод был удобный,Что не боялись уж изъятья,Друг дружке в этом были братья.Портфель поймавший, после вместеДомой со всеми шёл и жестиНе знал родительской напастиИ оттого был в полном счастье.…Вся территория разрытаВкруг МГУ была, и мы‒тоХодили в школу и обратноПо глине вязкой, неприятно,Когда в ней вязнешь по колено,Ввек шли гуськом и непременноДруг дружке мигом помогали,Чтоб не был кто‒то вдруг в печали.Коль сапоги застряли в глине,Впадала жертва враз в унынье…Её вытягивали скопом.Шли вновь по чуть заметным тропамС трудом, хоть еле, в дали, в дали…А сапоги уж заменялиНа обувь школьную мы в школе,И в ней носились там уж вволю!