Порочная клятва

Наши губы наконец отрываются друг от друга, и долгую секунду мы смотрим друг на друга, тяжело дыша. Рэнсом поднимает руку, чтобы убрать волосы с моего лица, проводит пальцами по моей щеке и спускается к шее.

От этого у меня по спине пробегает приятная дрожь, и я облизываю губы, чувствуя легкое покалывание в том месте, где он прикусил их.

– Что ты здесь делаешь? – спрашиваю я.

Слегка поздновато задаваться этим вопросом после того, как он облапал меня и чуть не зацеловал до смерти, но все же я хочу знать.

Рэнсом вздыхает, и на его красивом лице нет и следа его обычной улыбки.

– Я просто… я должен был увидеть тебя, – говорит он.

Эти слова пробуждают в памяти отголосок того времени, когда он говорил что-то очень похожее. Тогда братья еще не полностью вошли в мою жизнь, просто сновали где-то на задворках, и однажды он приехал ко мне в колледж на своем мотоцикле. Когда я спросила его, что он там делает, Рэнсом сказал, что просто хотел меня увидеть… или, может быть, он хотел, чтобы я увидела его.

Теперь это чувство проникло гораздо глубже. Похоже, ему нужно было напомнить, что он всегда в моих мыслях, так же, как и я, кажется, в его.

Я протягиваю руку и обхватываю ладонями его лицо, поглаживая большими пальцами его скулы.

– Я скучала по тебе, – признаюсь я, и это звучит хрипло и с придыханием. – И… я хочу тебя.

Его лицо озаряется, жестокость и напряженность в его глазах становятся теплом и светом. Он перекатывается на спину, оказываясь подо мной, затем притягивает меня к себе и снова покрывает поцелуями все мое лицо, щеки, лоб и нос. После этого он проводит руками вверх и вниз по моей спине, а затем хватает за задницу, тянет ближе.

Мой рот приоткрывается, и я тихо вздыхаю от этого ощущения, чувствуя, как он начинает твердеть подо мной. Я не могу удержаться и двигаю бедрами, стремясь к большему давлению и трению.

– Ты не представляешь, как сильно я хочу тебя, ангел, – бормочет он хриплым голосом. – Как много я думал о тебе.

– Наверное, так же сильно, как и я о тебе, – тихо говорю я, утыкаясь носом в его шею.

Он смеется, и я чувствую, как вибрация проходит по всему моему телу.

Его руки вновь начинают исследовать мое тело, на этот раз целеустремленнее. После этого Рэнсом стягивает эластичные брюки с моих бедер, вместе с нижним бельем.

– Ты думала обо мне голом? – дразнит он. – Думала о моем члене?

Я чувствую, как кровь приливает к груди, но даже не пытаюсь отрицать правду.

– Да.

– О чем еще ты думала?

Говоря это, он помогает мне сесть так, чтобы можно было стянуть с меня футболку через голову и оставить меня полностью обнаженной. Его руки скользят по моим изгибам, и когда он обхватывает мою грудь и щиплет сосок, я тихо вздыхаю, выгибаясь ему навстречу.

– Об этом, – шепчу я. – О твоих прикосновениях. Кажется, ты всегда знаешь, что мне нужно.

– Ты думала о моих руках? О том, как они ощущаются на твоих сиськах? О чем еще?

Рэнсом тянет за соски, из-за чего сосредоточиться становится трудно, но мне все же удается выдохнуть:

– Я думала о твоем рте. Твоем языке. Обо всех тех грязных вещах, которые ты говоришь и которые делаешь ими. Думала о твоем пирсинге, как он ощущается, когда ты лижешь мою киску.

– Гребаный ад, ангел.

Он стонет, после чего внезапно приподнимается и проводит языком по моему соску, заменяя пальцы. Я шиплю, вцепившись в его волосы, но затем он отстраняется, позволяя прохладному воздуху обдуть мою влажную грудь. На его губах появляется голодная улыбка, и когда он ложится обратно, я ожидаю, что он притянет меня к себе, чтобы я прижалась к нему всем телом. Но вместо этого Рэнсом хватает меня за бедра и тянет вверх, поднимая все выше и выше, пока я не оказываюсь верхом на его лице.

Я напрягаюсь, потому что никогда не делала этого раньше. Парни много раз меня вылизывали, но я никогда не была сверху, не сидела на чьем-то лице, как на троне, будто какая-то королева. Мне становится стыдно даже думать об этом. Я понятия не имею, что делаю, и не хочу причинить ему боль, если сделаю что-то не так.

Я пытаюсь встать и отодвинуться от него, но руки Рэнсома крепко держат меня за бедра.

– Ты не обязан… – Я слегка извиваюсь, качая головой. – Что, если я задушу тебя? Что, если…

Он обрывает меня, крепче сжимая мои бедра.

– Я хочу утонуть в тебе, красавица, – хрипло бормочет он. – Я хочу, чтобы ты вылила мне на лицо все соки, что в тебе есть. Я хочу задохнуться в твоей киске.

Господи, вот же паршивец.

Его слова действуют как чертов наркотик, и я не могу сдержать тихий стон, что срывается с губ. Я тяжело дышу, глядя на него сверху вниз. Рэнсом смотрит прямо на меня и ухмыляется.

Он ясно видит, как я возбуждена, несмотря на мои опасения, поэтому высовывает язык и облизывает мое бедро, а после задевает нежную кожу зубами, заставляя меня задрожать.

– Побудь плохой девочкой, – призывает он меня. – Покатайся на моем лице, ангел. Бери все, что хочешь.

Я облизываю губы, борясь с собой. Но больше всего на свете я доверяю Рэнсому. Если он говорит, что хочет этого, я ему верю. И, судя по тому, как отчаянно, по-собственнически он поцеловал меня, когда только вошел, может, сейчас ему это тоже нужно.

Я снова устраиваюсь на его лице, все еще стараясь не причинить ему боль и не перекрыть дыхание. Но позволяю ему получить доступ к своей киске, раскрыть меня еще шире. Он притягивает меня ровно туда, куда хочет.

Когда он впервые прикасается языком к чувствительной плоти, я издаю низкий и глубокий стон. Это так приятно. Рэнсом уже понял, что именно мне нравится. Он лижет и водит кругами по моим влажным складочкам, погружая свой язык во влагалище и выходя из него, но никогда не проникая полностью.

– О, боже, – выдыхаю я, когда он проводит кончиком языка по клитору, заставляя меня содрогаться. – Рэнсом, как же…

Он посмеивается, но звук заглушается моей влагой.

– Я еще даже не начал, красавица. Я заставлю тебя кричать.

– Черт, – стону я, и низ моего живота напрягается.

Рэнсом не останавливается. Даже не замедляется. Такое ощущение, будто он желает пировать мною, пока не проглотит целиком, и, судя по тому, как мое тело дрожит от желания, оно явно не против.

Когда он наконец чуть отстраняется, чтобы перевести дыхание, его губы и подбородок блестят от моего возбуждения. Удерживая мой взгляд, он демонстративно проводит языком по губам, медленно очерчивая линию.

– Ты охренительно вкусная, – говорит он, и его сине-зеленые глаза затуманиваются от желания. – Чем больше ты возбуждаешься, тем вкуснее ты становишься. Это, мать твою, самое сладкое, что я когда-либо ел. Я не могу насытиться тобой, малышка.

Он снова ныряет в меня и на этот раз полностью погружает язык. Ощущается не так, как член или даже несколько пальцев, но все равно приятно. Теперь я чувствую и верхнюю, и нижнюю части его пирсинга, что добавляет новых ощущений.

Рэнсом несколько раз вводит и выводит язык, пока я не становлюсь насквозь влажной, а затем принимается вылизывать, словно хочет выпить все. Словно мое возбуждение принадлежит ему.

– Вот так, – ободряюще бормочет он. – Не думай ни о чем другом, просто позволь себе насладиться этим. Дай мне почувствовать, какая ты развратная девчонка.

Мое тело начинает дрожать еще сильнее, и я хватаюсь руками за подлокотник дивана, держась изо всех сил. Та часть моего мозга, что была не уверена, определенно отключилась, оставив только ту, которая безумно хочет сделать это.

– Черт, черт, черт, черт, черт…

Слова звучат почти как заклинание, каждое сопровождается движением моих бедер. Я двигаю тазом так, что он соприкасается с его языком, а теплое, влажное касание к моему клитору вызывает во мне бесконечную волну удовольствия.

Рэнсом продолжает свое действо, его пальцы сжимаются так сильно, что оставляют синяки на моих бедрах, язык начинает двигаться быстрее. Он прижимает меня к себе так сильно, что я действительно оказываюсь у него на лице.

– Ты так хорош в этом, – хнычу я, закрывая веки. – Боже мой, ты так чертовски хорош…

Слова так и сыплются бесконечным лепетом, и я знаю, что не смогла бы сдержать их, даже если бы попыталась. Честно, в голове и не мелькает осознание, что я вообще несу. Это просто реакция на сильнейшие ощущения, что пронзают мой позвоночник и скапливаются внизу живота.

– Твой рот, Рэнсом. Твой гребаный рот. Я просто… это так…

Слова заглушает стон. Экстаз грозит затянуть меня в пучину, и я запрокидываю голову. Везде, к чему прикасается язык Рэнсома, везде, где он лижет, я чувствую возбуждение. Мое тело гудит, как пчелиный улей, и я ощущаю себя грязной и могущественной в лучшем смысле этого слова. Как будто его лицо действительно мой трон, и таким образом он хочет почтить меня.

Вместо того, чтобы держаться за подлокотник, я запускаю пальцы в его мягкие каштановые волосы и прижимаюсь к нему, делая именно то, чего он от меня хотел. Я срываюсь с цепи, подгоняемая желанием и бешеным биением своего пульса.

И Рэнсом позволяет мне. Он стонет, уткнувшись в мою влажную плоть, и я знаю, что если бы у меня хватило духу оглянуться через плечо, я бы увидела, какой он уже твердый. Как сильно он меня хочет.

То, как я тяну его за волосы, кажется, что-то в нем высвобождает, и он набрасывается на мою киску еще сильнее, посасывая клитор и не оставляя ни дюйма моего тела нетронутым. Я двигаю бедрами, прижимаясь к его лицу, и хватаю ртом воздух, поддаваясь чувству отчаяния, которое охватывает меня.

– Ох, черт, – стону я. – Я… я сейчас…

Рэнсом вслепую протягивает руку и обхватывает ладонями мои сиськи, затем начинает играть с сосками. Он сжимает и перекатывает их между пальцами, оттягивая так, что по мне пробегает еще больше жара.

Я запрокидываю голову, и с губ срывается бессловесный стон удовольствия. Я так близко. Я прямо на краю, дрожу на грани сильнейшего оргазма.

Все еще держа одну руку у меня на груди, Рэнсом опускает вторую руку вниз и проводит ею по моей спине и по выпуклости задницы. Затем скользит пальцем между моих ягодиц, и когда он прижимается к моей задней дырочке, я издаю сдавленный звук шока и удовольствия.

Внезапного всплеска ощущений оказывается достаточно, чтобы снять напряжение, которое нарастало внутри меня, и я с головой ухожу в оргазм, более сильный, чем любой, что я испытывала раньше.

Я кончаю, сильно, жестко, ныряю в кайф в головой, но ощущения на этот раз совсем иные. Впервые в жизни оргазм заставляет меня буквально фонтанировать – из меня выплескивается горячая жидкость, а все тело трясет от наслаждения.

Я убираю руки от волос Рэнсома и слегка приподнимаюсь, смущенная и испуганная.

– Боже мой, прости меня! – удается пискнуть мне. – Э… такого раньше никогда не случалось.

Нижняя часть лица Рэнсома мокрая, но, когда он поднимает на меня взгляд, в выражении его лица нет отвращения. Только обжигающий жар.

– Простить? – Его голос хриплый. – За что? Это самое горячее ощущение в моей гребаной жизни. Ты настолько расслабилась со мной, что залила мне лицо. Черт, ангел. Я запомню это навсегда.

Мои щеки заливает румянец, но прежде, чем успеваю ответить, он поднимает меня, словно я ничего не вешу, и выскальзывает из-под меня. После ставит меня так, чтобы мои колени были на полу, а верхняя часть тела лежала на диване, затем встает позади. Когда я оглядываюсь через плечо, Рэнсом проводит рукой по подбородку и облизывает пальцы и губы, как будто не хочет пропустить ни капли.

Сердце учащенно бьется, из меня вытекает еще одна струйка влаги, а моя набухшая киска сжимается от этого зрелища. Взгляд Рэнсома скользит по мне, он стягивает рубашку через голову, затем снимает штаны и сбрасывает ботинки.

– Я хочу, чтобы ты намочила мой член, – говорит он мне. – Точно так же, как ты намочила мое лицо.

Он опускается на колени позади меня, и я дрожу, когда его руки скользят по моей спине. Рэнсом обхватывает двумя ладонями мою попку, раздвигая ягодицы достаточно широко, чтобы его взгляду предстали обе мои дырочки.

– Только глянь на эту великолепную киску, такую влажную и готовую принять меня, – хрипит он. – Господи, я мог бы кончить, просто глядя на тебя.

Он хватает меня за одно запястье, потом за другое и прижимает их к пояснице. Я немного извиваюсь, проверяя его хватку, и он сжимает еще крепче, не давая мне возможности куда-то деться. Мне нравится это чувство, ощущение его власти надо мной, ожидание, что он вот-вот жестко трахнет меня. Мое тело дрожит от предвкушения.

Свободной рукой он вводит в меня свой пирсингованный член, скользя по влажным складкам и проникая глубоко во влагалище. Шок от настолько быстрого наполнения заставляет меня ахнуть, и я поворачиваю голову так, что моя щека оказывается прижатой к мягкой ткани дивана.

Его толстый ствол такой большой, такой приятный. Я чувствую каждый его дюйм, когда он проникает глубже, каждый бугорок его длины и каждое колечко пирсинга. Под таким углом они ощущаются по-другому, и то, как колечки трутся о мои внутренние стенки, просто сводит меня с ума. Я едва сдерживаюсь, ощущения накатывают шквалом, нервные окончания гудят, заставляя меня задыхаться и дрожать, пока я стою на полу на коленях.

Все, на чем я могу сосредоточиться, – это его твердый карающий член, долбящий меня снова и снова, и на том, какие ощущения это вызывает. Я выгибаюсь и извиваюсь под ним, а Рэнсом крепко прижимает меня к себе, удерживая на месте своим мускулистым телом.

Я ахаю, когда его рука скользит по моей заднице, нащупывая и сжимая плоть.

– В тебе все идеально, – стонет он, а после погружает пальцы внутрь, снова раздвигая мои ягодицы одной рукой. – Все.

– Рэнсом, – выдыхаю я, и его имя звучит отчаянно и требовательно. – Пожалуйста. Черт.

– Сейчас, малышка, – бормочет он, и я слышу обещание в его тоне.

Он проводит рукой по моей попке, и когда я чувствую, как его пальцы подбираются к тому месту, где я хочу чувствовать их больше всего, – то едва сдерживаю стон.

Его пальцы скользят по нежной коже между моими ягодицами, и мои глаза широко распахиваются, когда я чувствую, как он ощупывает мою заднюю дырочку. Как и раньше, это должно казаться странным, но нет. Это возбуждает, и каждый раз, когда подушечка его пальца касается моего анального отверстия, я становлюсь всё ближе к краю.

Рэнсом низко смеется, и я не могу удержаться, чтобы не прижаться к нему, желая еще больше его прикосновений. Больше всего на свете.

– Тебе это нравится, м-м? – поддразнивает он меня. Затем вводит кончик пальца внутрь, неглубоко, и начинает им двигать. Палец один, и только кончик, но кажется, что намного больше.

– Твою мать, – выдыхаю я, извиваясь в его объятиях.

– Да-а-а, – бормочет он, и я слышу усмешку в его голосе. – Грязная девчонка. Ты хочешь, чтобы все твои прелестные дырочки были заполнены, не так ли? Хочешь, чтобы я и мои братья убедились, что тебя трахнут так, как ты заслуживаешь.

– Рэнсом, я…

Я не могу произнести остальные слова, и, честно говоря, даже не знаю, что собиралась сказать. В голове все перемешалось от страсти, вожделения и чистой потребности, которые я испытываю.

– Я знаю, ангел, – успокаивающе говорит он. – Я знаю, как сильно ты этого хочешь. – Каждое его слово сопровождается глубоким толчком, и я постанываю от удовольствия, пока он пронзает меня насквозь. – Я знаю, ты хочешь, чтобы в твоей красивой, упругой попке был твердый член. Может, однажды я трахну и эту твою дырочку. Тебе бы этого хотелось? Я буду трахать твою задницу, пока Мэлис наполняет твою идеальную киску, хочешь?

Я киваю, затаив дыхание. Никогда еще не была так возбуждена.

– Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста.

Я не могу сдержаться. Одной картинки в голове, описывающей слова Рэнсома, хватает, чтобы я оказалась на грани оргазма.

А он не унимается. Вбивается в меня жестко и быстро, делая все, чтобы я чувствовала каждый дюйм его тела. Пирсинг трется о мои внутренние стенки, и, прежде чем я успеваю подготовиться, горячий огонь распространяется по мне с такой силой, что у меня перехватывает дыхание.