Обрученные Венецией

скачать книгу бесплатно


Но по мере того, как они приближались к берегу, становилось очевиднее, что дальновидность сенатора Фоскарини выглядела, скорее, как пророчество: из нескольких точек обширных земель исходили клубы темного дыма. Посмотрев в подзорную трубу, он ощутил, как его окатило холодом.

– Это пылает имение да Верона, – прохрипел в отчаянии он и посмотрел на Витторио. – Похоже, я опоздал.

Адриано велел подвести корабль как можно ближе к берегу и остановиться в лагуне между утесами, о которой Маттео говорил, что это довольно тихое и спокойное место.

Далее сенатору казалось, что все происходящее вокруг плывет, словно во сне. Стремительность его действий не позволяла даже уделить времени обдумыванию своих шагов. Но так в его жизни бывает нередко.

В одиночестве добравшись на шлюпке к берегу, Адриано ступил на землю и бросился подниматься по скалистому побережью. Направляться к палаццо придется пешком. Дорога бегом через лес в одном направлении и обратном займет не так много времени, но Адриано знал, что вернется на побережье приблизительно за полночь.

Немного отдышавшись на вершине, он четко и ясно продумал свои шаги. Несомненно, сенатор осознавал, что его действия должны быть твердыми, уверенными и решительными. К тому же управиться он обязан как можно скорее, ибо задерживать надолго судно в генуэзской лагуне нельзя.

Сразу за береговой линией начинался лес, где в минувший раз своего пребывания в этих местах он встречался с Маттео. Адриано плохо помнил дорогу к палаццо, но он четко знал, что ему следует придерживаться северо-западного направления. К тому же, пока ночной мрак не скрыл собой Геную окончательно, сенатор тешился надеждой рассмотреть зарубины, которые он оставлял, когда Маттео вел их через лес. И он хорошо запомнил развилку, на которой ему придется свернуть на тропу по направлению не на север, откуда они тогда шли, а на Запад – к имению да Верона.

Благо, что лесополоса заполнялась сравнительно негустой растительностью, – это придавало уверенности Адриано, что он сможет поберечь драгоценное время. Бесспорно, лишь в том случае, если на пути не доведется встретиться с генуэзцами. Однако у большинства из них сейчас слишком много дел, чтобы тратить бесценное время на прогулку по лесу.

Пустившись бегом, Адриано время от времени изумлялся уверенности своих шагов, словно досконально знал здешние края. Ему довелось пробежать немного. Остановившись, чтобы отдышаться, сенатор прислушался к звукам. Сквозь легкий шорох деревьев и громкое пение встрепенувшихся птиц, очевидно, слетевшихся со всех сторон Генуи, ему почудились посторонние голоса. Что это? Неужто встреча с врагом неминуема?!

Чтобы удостовериться в своих предположениях, Адриано пригнулся, всматриваясь сквозь негустую листву. Это был не крик, но будто кто-то кого-то пытался окликнуть. Адриано присел на корточки. Сейчас он понял, что голоса обращались не к нему. И в пространстве они не передвигались. Стало быть, кто-то просто стоит рядом…

Стараясь оставаться беззвучным, Адриано сделал несколько шагов в ту сторону, откуда слышался шум. И тут перед ним замелькал силуэт в бесформенной темной одежде.

– Прости… прости… – слышался негромкий призыв мужского голоса. – Клянусь тебе, я не хотел… я не хотел, чтобы все случилось именно так…

Адриано отогнул ветку, которая закрывала ему дальнейший путь. Разобраться в ситуации и понять, свидетелем каких событий он стал, сенатор смог не сразу. И только потом, всмотревшись, он увидел лежащее в траве тело женщины и сгорбленный над ней торс молодого мужчины. Адриано почувствовал, как у него пересохло в горле, и с жадностью глотнул воздух. В мужчине он узнал Маттео. Женщину он видел плохо, но ткань распластанного по траве платья походила на бархат дымчатого цвета.

Адриано не мог ожидать прояснения ситуации. Обхватив рукоятку меча, он смело шагнул вперед…

"Разве ты не видишь над ее прекрасной головкой светящийся нимб?"

…Писк мышей и непрерывное шкрябанье по полу не просто вызывали в Каролине отвращение, но и порядком раздражали. Все, чего она хотела сию минуту, – это немедля вырваться из этого жалкого плена. Она подошла к двери и со всей силы дернула ее. Тщетность девичьих усилий казалась изначально очевидной, однако Каролина упрямо продолжала расшатывать дверь, надеясь хоть немного сдвинуть засов. Удостоверившись, что она только попусту тратит время и силы, Каролина со злости ударила ногой по двери и присела на корточки, сокрушаясь в рыданиях.

С улицы как-то приглушенно доносился какой-то шум и даже крики, но четко разобрать, что происходит за пределами башенки, она не могла. В мрачных стенах комнатушки совсем стемнело, и она могла различить находящие здесь предметы, лишь благодаря тому, что глаза уже привыкли к темноте. Сильнее шорохов, доносившихся до ее слуха и заставлявших шевелиться волосы на голове, – ее угнетала безнадежность. Всеми силами она старалась совладать со своим страхом, поскольку предчувствовала, что ей предстоит провести всю ночь в этом заточении.

Со временем крики на улице стали слышны еще яснее, и девушка поняла, что там что-то происходит. Она прислонилась к холодной стене, но что можно расслышать сквозь толщу камня на высокой башне? Неожиданное громыхание по ту сторону дверей заставило синьорину подбежать к ней. Несомненно, Каролине вздумалось, что суровый отец смилостивился и решился ее вызволить. Каково же было ее удивление, когда в дверях показался Маттео: испачканный сажей и грязью, с окровавленным мечом в одной руке и горящим факелом – в другой, безмолвно и огорченно он смотрел на Каролину. В мерцающем свете он прочитал скорбь в ее опухших от слез глазах.

– Маттео! Как хорошо, что ты освободил меня! – воскликнула она, бросившись к нему с объятиями. – Почему ты такой печальный? Идем скорее отсюда! Клянусь, я не расскажу отцу, что это ты освободил меня.

Поспешно синьорина выскочила к винтовой лестнице, ведущей вниз. Но тут, словно во сне, она расслышала душераздирающие крики и пальбу с улицы. Каролина остановилась и с изумлением посмотрела на Маттео. И только сейчас ей стал понятен весь ужас его внешнего вида. Не меняясь в лице, он безмолвно обошел ее и, оказавшись на ступень ниже, продолжил освещать ей путь.

Устрашающий шум с улицы приближался, а Каролина почему-то схватила Маттео за руку и, когда он обернулся, пытливо посмотрела ему в глаза.

– Как ты понял, что я здесь, Маттео? Что происходит?

Каролина прекрасно знала, что он никак не мог разведать о ее пребывании в этой башенке. Но, вопреки ожиданиям немедленных ответов, он не стал оправдываться, а только повел ее вниз по ступенькам. И, чем ниже они спускались, тем страшнее казались звуки, доносящиеся с улицы.

Каролина слышала пальбу, лязг мечей, истошные крики, – и ей становилось ясным, что происходит за дверями. Дойдя до последней ступени, она нерешительно остановилась и посмотрела на друга. Он опустил голову и молчал.

– Это война? – спросила она, и Маттео утвердительно кивнул русой головой.

Каролина только глубоко вздохнула и испуганно посмотрела в дверной проем. В нем клубилась пыль с кусками мусора и непонятных обломков. Из помещения виднелись лишь стремительные движения людей и падающие наземь тела.

– Я тебя уведу отсюда! – уверенно произнес Маттео и крепко сжал ее руку.

Его слова расплылись в грохоте доносящегося снаружи кошмара.

– Я не уйду! – громко воскликнула она, стараясь перекричать оглушительные звуки. – Здесь моя семья!

– Это опасно, Каролина! – обеспокоено, словно с мольбой в голосе, воскликнул Маттео. – Я все продумал! – он притянул ее ближе к себе, крича ей прямо в ухо. – Мы сбежим, и тогда ты будешь со мной всегда! – в словах Маттео звучала некая агрессивная власть, и Каролина, с ужасом глядя в его рассвирепевшие глаза, отступила назад.

– Ты все продумал? – переспросила удивленно она. – Ты знал об этой войне… – и в этот самый момент ей вспомнились уже забытые слова незнакомого голоса: «Восстание крестьян – это способ ослабить местных дворян: герцогов и синьоров».

Каролина шагнула назад, изумленно глядя на Маттео, и оказалась в проеме, ведущем в ад: с улицы продолжали влетать какие-то обломки, доноситься крики ужаса и запах крови, смешанный с удушающим воздухом, насыщенным порохом и гарью…

– Ты – мятежник, – пролепетала она, продолжая пятиться назад.

Ей казалось, что все происходит во сне, даже ее шаги, направляющиеся к выходу из башенки, казались какими-то плавающими.

– Нет, стой! Каролина! – крикнул Маттео и кинулся ей вдогонку.

Но синьорина уже бежала посреди поля битвы, которое всего несколько часов назад было ее родным двориком, утопающим в сочной зелени и красоте. Перед глазами мелькали окровавленные тела и пылающий огонь. Едкий дым застилал ей глаза. В воздухе стоял запах гари. С тяжестью упавшее под ее ноги тело заставило синьорину отскочить и вскрикнуть. Нечто до боли знакомое показалось в этом искаженном от боли лице. Склонившись над ним, Каролина узнала прежде ненавистного ей виконта Альберти. Его блуждающий взгляд устремился на нее и всё, что она могла прочитать в нем, вызывало в девушке ужас: словно и страх, и скорбь, и облегчение сковали его. Джованни истекал кровью – в его груди торчал меч, а значит, и смерть оказалась неминуемой. Его взгляд замер, и Каролина от ужаса закрыла лицо, словно желая каким-то волшебством перенестись из этого жуткого места. Но реальность призывала ее оглянуться вокруг себя.

А вокруг продолжало твориться кошмарное, и девушке показалось, что она попала в преисподнюю: бурая мантия стражников и блекло-серая одежда крестьян смешалась в дымовом столбе, в бликах полыхающего огня ослепительно сверкали щиты и мечи. Истошные крики и падающие тела вызвали у опешившей Каролины потрясение, и в какой-то момент она просто-напросто остолбенела. Пальба пушек оглушала ее, крики, толпа, струящаяся кровь привели ее в состояние шока. Она попыталась сделать несколько шагов в сторону палаццо, но едва не оказалась сбитой с ног – пробегающий мимо стражник просто оттолкнул ее. Она оглянулась назад – Маттео сражался с кем-то из солдат.

Каролина вскинула голову и взглянула на палаццо. Его восточное крыло уже охватило пожирающее пламя, и она с ужасом осознала, что именно там находились их покои. Надежда о том, что матушка и Палома живы, угасла в ее душе, и от этой мысли девушка почувствовала слабость в ногах. В этот момент Каролину кто-то резко дернул за руку, и она пронзительно вскрикнула. Маттео озлобленно закричал:

– Ты сейчас же пойдешь туда, куда я скажу! Тебе ясно?

Каролина ощутила откуда-то выросшие в ней силы, толкнула Маттео ногой в пах и стремительно бросилась туда, где предположительно должен быть вход в палаццо, но едкий дым настолько ослепил ее, что Каролина в растерянности остановилась. Ее не покидало ощущение, что весь ужас – это всего лишь сон, который испарится сразу, только она проснется.

Внезапно, совсем рядом она услышала оглушительный грохот взрыва и тут же почувствовала какую-то слабость в ногах, словно неведомая сила тянула ее к земле. Каролина упала на колени, пытаясь всей своей сущностью противостоять тому, что управляло ею. Однако силы совсем покинули ее, и, рухнув ничком на землю, она ощутила жгучую боль в груди.

Сердце Маттео содрогнулось, когда он увидел падающую Каролину, окровавленную и изнеможденную. Откинув свалившиеся перед ним деревянные колья и колесо от повозки, он бросился к ней, закрываясь от летевших в его сторону обломков. Маттео повернул к себе побелевшее лицо возлюбленной, и только по шевелившимся устам смог понять, что она все еще жива.

Юноша оглянулся вокруг себя. В нескольких шагах от него лежал убитый Лоренцо да Верона, тело которого, впрочем, он видел еще до того, как вошел в башенку за Каролиной. Дворец позади него полыхал в огне. Все свидетельствовало о том, что Каролина, вероятнее всего, осиротела всего за несколько мгновений.

Маттео бросил взгляд в сторону башни, которая была границей западной части имения да Верона с маленьким прудом и лесом. Сейчас они смогут укрыться за кустами, которые росли вдоль стены палаццо. А там, выйдя на открытую местность за пределы особняка, он наверняка сможет найти лошадь.

Его нога уперлась во что-то тяжелое. Маттео опустил голову. Прямо перед ним лежал распластанный воин из генуэзской армии. В одно движение руки юноша сорвал с него бурый плащ и закутал в него Каролину. Подхватив синьорину на руки, он, что было сил, бросился прочь с поля битвы.

Да, этот поступок наверняка в будущем подлежит осуждению его сторонников, ведь он предательски повел себя, оставив своих в разгар сражения. Но он не мог, да и не желал оставлять ненаглядную Каролину гибнуть. И если пред ним предстанет необходимость, он закроет ее собой, только бы спасти ей жизнь.

Оказавшись за башней, в которой герцог не так давно заточил свою дочь, Маттео укрылся за огромной бочкой – частью насоса, качавшего воду из реки. Ему требовалось немного отдохнуть. Хотя бы несколько мгновений. Маттео посмотрел на Каролину и прислушался к ее груди. Услышав сердцебиение, он с облегчением вздохнул, собираясь с силами, чтобы продолжить путь.

Пройдя каменный мост, соединявший территорию имения с дорогой, ведущей вглубь леса и на побережье, Маттео поспешил зайти в тень деревьев, дабы укрыться от посторонних глаз. На радость ему здесь паслась лошадь, очевидно, сбежавшая с конюшни, испуганная громыханием войны.

Каролина истекала кровью, и Маттео понимал, что времени у него чрезвычайно мало. Ему ничего другого не оставалось: путь до побережья, у которого его ожидает лодка, приготовленная им для побега, составит несколько миль. Далее он намеревался отправиться в сторону Флоренции, где они с Каролиной могли бы спрятаться у его родни. Однако юноша не предполагал, что все может закончиться так плачевно.

Аккуратно уложив ее на траву, он оторвал кусок материи от солдатского плаща и перевязал истекающую кровью рану. Затем он уложил ослабленную девушку на кобылу. Оседлав лошадь, Маттео облокотил Каролину о себя, придерживая ее одной рукой, а другой держась за узду. Прежде чем скрыться в лесу, Маттео обернулся, чтобы осмотреться, и сквозь редеющие деревья увидел приближающуюся к палаццо многочисленную армию республики. Становилось ясно, что сражение крестьянами проиграно.

Убедившись, что возлюбленная надежно закреплена в седле, юноша погнал кобылу по узенькой просеке, которая прямиком через лес выводила к Средиземному морю.

Он провез ее столько, сколько смог, но дальше лес становился все непроходимее для большого животного, поэтому Маттео снял Каролину с лошади и понес на руках сквозь гущу леса. Он знал, что до побережья оставалось не меньше мили. Обессиленный тяжелыми днями, в ссадинах и царапинах на лице и теле, Маттео из последних сил пробирался к морю, чтобы спасти жизнь и себе, и Каролине.

Решившись передохнуть, крестьянин остановился и уложил синьорину на пахнущую свежестью траву. Лицо Каролины казалось обескровленным: губы стали земляного цвета, а побледневшая кожа словно свидетельствовала о безжизненности расслабленного тела. Маттео испуганно принялся приводить девушку в чувство: теребить обескровленные щеки, поливать водой из фляги казавшееся безжизненным лицо, но Каролина оставалась недвижимой. Сердце… неужто оно не бьется?

– Умерла… она умерла… – сидя на коленях, Маттео склонил голову ей на грудь и почувствовал, как содрогается от рыданий.

Из его глаз не текли слезы, но он ощущал, как изнутри разрывался от боли.

– Прости… – прохрипел сквозь собственные рыдания Маттео. – Прости… Клянусь, я не хотел… я не хотел, чтобы все случилось именно так…