Игры Сушеного (часть 1)

С того памятного дня похвастаться мне было особенно нечем. Когда заходил в «китов», Сушёный изредка кивал, но даже такое приветствие перепадало не всегда. Я было подумал, что впал в немилость, но мне объяснили, что с невоспитанностью такое поведение не имело ничего общего. Хозяин никогда ни с кем не здоровался.

Считалось, что такое поведение Сушёного, как сказали бы айтишники, «не баг, а фича». Он держался намеренно отстранённо и холодно. Редкий кивок с его стороны расценивался знаком особого расположения, удостоившийся такой великой чести посетитель едва не лишался сознания от счастья.

При этом хозяин магической таверны всячески подчеркивал, что рад каждому. Самый ничтожный член магсоо мог рассчитывать при случае на его помощь и поддержку.

Сушёный любил повторять: «Магическая семья – моё сердце. А сердце моё – «Кит и кот». Единожды переступивший порог да пребудет здесь вечно».

Эти малопонятные слова передавали из уст в уста. Что они означали, никто толком не понимал. Я долго раздумывал об имидже Сушёного и его странном поведении. И пришёл к выводу, что, будучи серым кардиналом сообщества, он специально никого не выделял и ни с кем не сближался. Словами «пребудет вечно» он подчёркивал, что все мы присутствуем в «китах» постоянно, хотя бы мысленно, даже когда физически находимся в другом месте. Если так рассматривать загадочную фразу, умышленная невежливость Сушёного представала совершенно в другом свете.

Зачем здороваться, если все мы всё время в «китах»?

Получалось, что поведение хозяина «китов» логично поддерживало его кредо.

В одном я был уверен на сто процентов. Даже если бы хозяин магической таверны нанял лучших маркетологов столицы, вряд ли они предложили ему более удачный и запоминающийся образ.

***

Толкнув дверь в «китов», я с досадой обнаружил, что несмотря на ранний час, все места заняты, кроме столов красного дерева, в сторону которых никто уже и не смотрел. Громко поприветствовал коллег, так как среди обычных смертных магов правила приличия соблюдались самым скучнейшим и дотошным образом, и направился было к стойке, чтобы присесть хотя бы там, но с радостью заметил, что двое молодых некромантов как раз собрались уходить. Тогда я прихватил с прилавка тонкую витую чёрную свечу и с облегчением занял освободившийся столик.

Чёрные свечи – одна из самых странных фишек магической таверны Сушёного. В правом углу широкой барной стойки стоит огромный кожаный короб с чёрными свечами. Разложены они строго по размеру, от массивных тяжёлых до изящных витых. Каждый гость может взять ту, что ему по нраву.

Зажигая свечу за своим столиком, посетитель «объявляет», что хочет побыть один и присутствие других его не обрадует. Размер свечи пропорционален степени желаемого уединения. Самая тонкая означает, что гость просит не занимать свободные места за его столиком, но не против, если кто-то подойдёт пожать руку и перекинуться парой слов. Самая большая – к гостю не только не стоит подходить, но и не рекомендуется располагаться за соседними столиками.

Вариантов размеров ровно десять. Завсегдатаи давно научились интуитивно прикидывать, как себя вести. На моей памяти, желающие уединиться брали только самые тонкие свечи, этого вполне хватало, чтобы их покой уважали остальные. Да и то происходило это достаточно редко: чёрные свечи – удовольствие не из дешевых.

За повышенный комфорт гостям приходится платить, и немало. С момента, как посетитель берет с прилавка свечу и до тех пор, пока не возвращает на место (или же пока свеча не догорает), включается магический счётчик. Причём включается независимо от того, зажёг маг свечу или нет, то есть воспользовался ли функцией свечи по назначению. Поначалу мне показалось это несправедливым и странным, но коллеги шепнули, что плата за свечу сродни покупки клубной карты в спортклуб. Оплата обязательна, а посещать или нет тренировки – решать клиенту.

Чем больше размер свечи, тем больше повременная плата. Чем-то похоже на оплату за время в антикафе, только никаких дополнительных плюшек не полагается.

Как я уже сказал, чёрная свеча – до неприличия дорогое удовольствие, а потому мало кто из завсегдатаев пользуется этой услугой. Да и зачем приходить в кофейню, если желаешь уединения? Кроме того, нарушителей ритуала, то есть тех, кто нарушает чужие границы при зажжённой чёрной свече, ждёт суровая магическая расплата. И совершенно не важно, знаком ли посетитель с правилами. Это ещё одна из опасностей, грозящая в кофейне несведущим новичкам.

Единственные, кто не обязаны подчиняться свечному влиянию – официанты. Их не касаются запреты, они строго выполняют заказы.

Расторопный новенький официант (надо признать, обслуга, которая, строго говоря, не являлась ей в чистом виде, всегда меня выделяла) уже летел ко мне с большой чашкой капучино и сэндвичем с семгой и авокадо. Я поморщился. Капучино-то с нетерпением ждал, а вот сэндвич с зеленой мерзостью заказал сдуру, по приколу, чтобы проверить, насколько правильно новичок-официант прочитает мои мысли. «Ну что, прочитал?» – угрюмо спросил я сам себя и натянуто улыбнулся парнишке. Тот просиял в ответ и унёсся в сторону кухни.

Запах отлично сваренного кофе, который раньше ассоциировался у меня с запахом любимой Москвы, а теперь исключительно с «китами», немного поправил дело. Ничего, закажу что-нибудь ещё.

Заказать напитки и еду в «китах» можно только мысленно. Поначалу я ошибочно полагал, что официанты в «магической таверне» – крутые маги и обладают какими-то сверхспособностями. Всё оказалось намного интереснее.

Официантами могут устроиться даже слабые маги, главное, чтобы они приглянулись Сушеному. Работа в «китах» считается престижной, а отказы в своё время получали даже звезды столичного магсоо. Новоиспечённые сотрудники с помощью хитрого ритуала подключаются к уникальному магическому полю кофейни, которое и позволяет официантам заказы и даже телепатически общаться с заказчиками. В самых сложных случаях помогают амулеты.

Поле же подпитывают все посетители. Когда гость перешагивает порог заведения, автоматически заключается магический контракт. Маги-практики чувствуют «предложение» и автоматически «ставят» невидимую «галочку», соглашаясь с правилами необычной оферты. Редкие залётные птички, далёкие от магии, лишаются части своей энергии.

«Незнание законов не освобождает от ответственности». Переступил порог – «подписал» контракт – заблокировал часть энергии. Не понимаешь последствий – твоя проблема. Не лезь туда, куда не приглашали. Если на заведении нет вывески, а расположено оно в труднодоступном месте, стоит хорошенько подумать, прежде чем бросаться навстречу неведомому. Отмахнуться не получится – придётся заплатить особую цену.

Магам контракт обычно не доставляет неудобств, подобно тому как взятая на анализ кровь не подрывает силы здорового организма. И всё же кто-то впечатлительный нет-нет да потеряет сознание от безобидного прокола вены.

Злые языки шептали, что если случайный гость нарушит правила, да хоть с той же чёрной свечой, поле автоматически проглотит столько энергии несчастного, что ему уже не оклематься. Но я ни разу не видел ничего подобного и не слышал о таких случаях, поэтому считал такие разговоры поклёпами на Сушёного и «бабкиными сказками».

Сам я ничего не замечал, пока однажды вечером меня не просветил слегка перебравший травник. К тому времени я посещал «китов» около месяца. Удивившись, сначала списал всё на свою силу, а позже, когда усомнился, так ли она велика, на снисхождение Сушёного. Скорее всего поначалу я не чувствовал тонкого воздействия поля, потому что «не знал, куда смотреть».

Но как Сушёному удалось создать такое поле, «оферту», «добровольно-принудительную» передачу энергии, оставалось для всех загадкой. Те коллеги, с которыми я сблизился за год, на вопросы только пожимали плечами. «Китов» с тайнами и сложными правилами, которые продолжали мне открываться даже спустя год, магсоо воспринимало как нечто само собой разумеющееся. Так дети не считают чудом телевизор, самолет, сотовые телефоны, ракеты, спутники и весь наш технически сложный мир, потому что привыкли к нему с рождения. Так ли много людей могут объяснить, почему летают самолёты и ракеты, как действует сотовая связь?

Я не знал никого, кто мог бы читать чужие мысли. Не догадываться, не «иногда», а всегда или хотя бы по необходимости. Поэтому считал, что фишка с «телепатическими заказами» доказывала талант Сушёного и создавала особую магическую атмосферу «китов», представая завершающим штрихом, вишенкой на торте.

Ходили смутные слухи, что за созданием магического поля «китов» стоит группа лучших магов, тщательно собранная Сушёным в разных странах. И ещё более мутные, что поступили с приезжими магами хуже, чем в своё время Иван Грозный с Барма и Постником. Если коварный монарх велел ослепить зодчих, дабы они не смогли повторить красоту, подобную храму Василия Блаженного (как гласит легенда), то Сушёный постарался, чтобы о магах никто не слышал.

Слухам я не верил, но верил, что они часть имиджа хозяина магической таверны. Ещё я понимал, что обычному человеку без способностей, не умеющему читать мысли, даже в голову не могла бы прийти идея создать «киты». Но даже если допустить, что Сушёный умел читать мысли (или умели те самые приезжие маги, в существование которых я не верил), это никак не объясняло, как посредством поля способность к телепатии передавалась официантам.

Более того, сотрудники могли вступать при необходимости в мысленный диалог с клиентами, и это поражало больше всего.

Между тем заказ считали правильно, что случалось не всегда, особенно у новеньких, так что пришлось вежливо улыбнуться и поблагодарить, принимая тарелку и чашку. Я зажёг чёрную свечу, давая понять, что к общению не готов. Наконец-то смогу всласть подумать в приятном месте, и никто не помешает.

Сделал глоток капучино и прикрыл глаза от наслаждения. И тут же вздрогнул от неожиданности, услышав скрип отодвигаемого стула. Второго стула за моим столом. Сделав каменное лицо, чтобы у назойливого гостя не осталось сомнений в отношении к его вторжению, и он прочувствовал всю степень моего недовольства, я открыл глаза и увидел тонкую улыбку на губах присевшего рядом Сушёного.

Я чуть не упал со стула. Такое внимание со стороны хозяина заведения можно сравнить разве что с визитом Президента большой державы к небольшому племени численностью человек в пятьдесят, затерявшегося в диких лесах.

Но что заставило Сушёного изменить не только непреложным правилам заведения, которые он сам прежде всего неукоснительно соблюдал и за невыполнение которых строго карал других, но и собственным привычкам?

Уж не придётся ли услышать страшные новости? Чёрные вести?

Глава 4. Чёрные вести

– Привет, – выпалил я от неожиданности и тут же прикусил язык.

«Какой привет? Что несу?» – с раздражением подумал я, но Сушёный дружелюбно кивнул, словно ожидал именно этого.

– Приветствую, – звучным, хорошо поставленным голосом поздоровался он в ответ.

Присел рядом, проигнорировав чёрную свечу, ответил на приветствие, отчего меня бросило в дрожь. Час от часу не легче. Что происходит?

Каждое слово Сушёного – на вес золота, потому я весь превратился в слух. Тело моё непроизвольно напряглось, левую икру моментально свело. Постаравшись не скривиться, что могло быть неверно истолковано, я потянул носок на себя, пытаясь унять боль в ноге. Краем глаза заметил, что народ в кофейне притих и, совершенно не таясь, с интересом таращился в нашу сторону.

– Вижу чёрную свечу, Серый, – кивнул Сушёный на стол, и я поспешил потушить символ уединения, чем вызвал вторую едва заметную улыбку хозяина.

Сегодня поистине необычный день. До этого я ни разу не видел, чтобы Сушёный так много улыбался.

– Уже передумал, – поспешно ответил я.

– Мудрое решение, – хозяин «китов» скупо кивнул и наклонился в мою сторону, опираясь жилистыми руками на стол.

Сушёный даже не подумал предложить отменить немалую плату за чёрную свечу или остановить счётчик, хотя было понятно, что я отказался от своих планов из уважения к нему. Что ж, честь удостоиться разговора с серым кардиналом магической тусовки стоит любых денег. Хозяин «китов» внимательно наблюдал за выражением моего лица, и мне снова показалось, что он читает мысли не хуже, чем официанты считывают заказы.

Если сотрудники имеют к мыслям клиентов ограниченный доступ, почему бы Сушёному не иметь полный? Кто знает, что ещё вытворяет загадочное поле «китов», и, тем более, его вероятный создатель? «Текст» невидимой оферты никому не открывался полностью. Словно в подтверждение моим мыслям хозяин улыбнулся третий раз. Я считал улыбки Сушёного.

Он на миг обернулся и окинул внимательным, цепким взглядом зал. Посетители моментально отвернулись и демонстративно занялись разговорами, поглощением напитков и еды, особо впечатлительные на всякий случай даже развернули стулья так, чтобы оказаться спиной к нашему столику.

– Тебе бы стоило поговорить кое с кем, – весомо проговорил Сушёный, вновь поворачиваясь ко мне.

Сердце моё разочарованно ёкнуло. Неужели это банальное предложение работы? Я подозревал, что большинство трётся в «китах» не ради общения. Поначалу ко мне даже подкатывала парочка мелких сошек, пытаясь заинтересовать какими-то ерундовыми сделками, но Нина научила меня нескольким эффектным фокусам, которые произвели на недотёп впечатление.

Магической мишурой вроде мгновенного наведения прыщей в «китах» никого не удивить, нарочитая демонстрация «приколов» считалась дурным тоном, но вот в ответ на ушлые предложения магические злые шутки вкупе с моей репутацией дали желаемый эффект: больше ко мне не приставали.

Но если кофейня служила своего рода биржей, то Сушёный наверняка не просто предоставлял помещение. По его же словам, он был сердцем магической тусовки, а значит всё крутилось вокруг него, с его ведома и одобрения. Отказаться от предложения, сделанного Сушёным, я, конечно, могу. Но вот в том, что у такого отказа будут последствия, и самые неприятные, сомневаться не приходилось.

Пока я размышлял, Сушёный ещё раз (контрольно?) улыбнулся, встал и стал неуклюже пробираться между столами, прихватив чёрную свечу. Вряд ли он решил сэкономить мои деньги. Куда вернее, это был сигнал для того, с кем мне предстояло побеседовать: можно подсесть без последствий. Согласия на разговор с «кое с кем» я не дал, но Сушёный в нём не нуждался, полагая, что ему достаточно «уведомить» меня о планах.

Впервые мне стало в «китах» неуютно и захотелось уйти. Я твёрдо решил, что сделаю это, если беседа свернёт не в то русло. Пока же я растерянно наблюдал, как Сушёный скрылся за прилавком и направился в коморку за стойкой, так ни разу и не оглянувшись. Его место за столом занял Ра-Ом.

Он был полной противоположностью Сушёного: низкого роста, худенький, юркий, говорливый, с мелкими невыразительными чертами лица. Я бы не дал ему больше двадцати – двадцати двух лет. Какое место он занимал в «пищевой цепочке» магсоо я толком не знал, но вроде особого веса в тусовке Ра-Ом не имел, а потому я особо не интересовался ни им, ни происхождением его странного прозвища.

Ходили, впрочем, смутные слухи, что парень необычайно талантливый художник и успешно занимается подделкой произведений искусства, да так, что никакая экспертиза не в силах отличить его картины от оригиналов. Поскольку живопись не входила в перечень моих увлечений, а из известных картин я мог с ходу вспомнить разве что «Мону Лизу» и «Чёрный квадрат», то всё остальное, что рассказывали про творчество Ра-Ома и его делишки, я пропускал мимо ушей.

Незваный гость развалился на стуле, вытянул ноги, небрежно, красуясь, положил правую на левую и подмигнул мне.

– Ну чё, Серый, перетрём?

В магсоо Серым называл меня только Сушёный. Так повелось с первого дня. Попытки остальных повторить расхожее прозвище я прекратил, сам не ведая по какой причине. Это произошло совершенно автоматически, хотя некоторые старые знакомые «по двору» так иногда меня называли, и я не возражал. Но в «китах» на оклик: «Серый», я без улыбки отвечал: «Сергей. Слушаю», чем быстро отбил всякую охоту называть меня иначе, чем по полному имени.

Ра-Ом не был исключением. Но сейчас таким обращением он решил ещё раз подчеркнуть, что говорит от имени Сушёного.

Только он не Сушёный. А потому я продолжал без всякого выражения смотреть Ра-Ому прямо в переносицу, чем нисколько его не смутил.

– Тут слушок прошёл, – интимно прошептал Ра-Ом, резко меняя положение тела и так быстро наклоняясь в мою сторону, что создалось впечатление, что он сейчас упадёт на меня, – что Степан обещал душу из тебя вытрясти.

Довольный впечатляющим, как ему казалось, вступлением, Ра-Ом довольно откинулся обратно на спинку стула. Достал из кармана связку ключей и стал подкидывать её на ладони.

Мне же стоило огромного труда не поморщиться и кивнуть. Слухам этим сто лет в обед. В тот же день, как влился в тусовку, я узнал, что Степан «точит ножи». Он с удовольствием говорил об этом любому, кто соглашался его слушать. Большинство из этих «доверенных лиц» спешили пересказать новости мне. В них не содержалось ничего нового, потому я вскоре стал жестко пресекать подобные словоизлияния. Сейчас сдержался только из-за предисловия Сушёного. Ра-Ом внимательно следил за реакцией и, увидев, как изменилось выражение моего лица, засмеялся лающим, крикливым смехом. Я даже не улыбнулся из вежливости в ответ.

– Знаю, это не новость, – отсмеявшись, продолжил прилипчивый собеседник, – но есть ещё кое-что. Степан сейчас усиленно форсит это дело. Флексит, что они спелись с Ажаном.

Опять же, я не видел в новости ничего нового и пугающего. «Доброжелатели» многократно намекали, что пострадавшие от закрытия прибыльных дел бизнесмены объединились и задумали недоброе.

От того, чтобы послать Ра-Ома с его «свежими» новостями к чёрту, меня останавливала только просьба Сушёного. Что ж, потерплю ещё немного.

– Крипово, – ответил я вежливо и доходчиво, то есть на языке, понятным Ра-Ому, и со вкусом зевнул.

Парнишка поморщился. То ли его расстроила недостаточно бурная реакция, то ли покоробил молодёжный сленг в моих устах. Так ведь я ненамного тебя старше, старина Ра-Ом, – усмехнулся я про себя.

– Ауф, – подытожил Ра-Ом, выдав восклицание, которое меня неимоверно бесило. – Кстати, ты давно видел Нину?

Лёгкий озноб пробежал по моему телу.

– Проведай её, – глядя мне прямо в глаза, без всякого смеха посоветовал Ра-Ом.

Он попытался встать и уйти. Но я оказался быстрее и уже держал его за грудки:

– Что с Ниной?!

– Ауч! Изи, Серый, – процедил Ра-Ом, – не душни, соображай.

Тогда я тряхнул его посильнее. Спины посетителей кофейни напряглись, но все старательно делали вид, что не слышат наших эмоциональных вскриков и стука в сердцах отодвигаемых стульев.

– Поблагодарил бы за помощь лучше, – внезапно обиженно и совершенно нормально проскулил парень.

– Прости, – пришёл я в себя и отпустил Ра-Ома. – С Ниной что-то произошло? Объясни толком.

Посланник Сушёного послушно сел обратно, побарабанил пальцами по столу и всё-таки выдал:

– Её никто давно не видел. И Степан с Ажаном куда-то делись. Забивать на такое не варик.

– Как давно?!

– Больше ничего не могу сказать.

Речь Ра-Ома резко менялась, словно внутри него кто-то, забавляясь, переключал тумблер. Но мне было не до филологических наблюдений. С Ниной что-то случилось. Сушёный подошёл ко мне именно для этого: придать весу словам Ра-Ома, от которых я бы просто отмахнулся.

Мне резко расхотелось допивать кофе. Если только эти уроды посмели тронуть мою Нину…

Если они посмели тронуть Нину, никому мало не покажется. Я пожалел, что за этот год ничтожно мало времени уделял магии, а ещё меньше – боевой. Но время вспять не повернуть, а если повернуть, то ненадолго. Десяти минут мне не хватит, чтобы всё исправить.

Но всё это не важно. Не важно, насколько я силён. Не важно, какой тандем у моих врагов, к каким силам они прибегли. Вероятно, к немалым: Нина и Блонди в тандеме устрашали. Справиться со смертельной боевой машиной в их лице непросто. Значит, им противостояли серьёзные ребята.

Если только… Но, если это так… Найду каждого из обидчиков, перегрызу горло, разорву на маленькие кусочки. Нет, это слишком просто. Создам персональный ад для каждого в отдельной капсуле, где негодяи будут мучиться вечно, даже после гибели Вселенной.

Кто-то внутри меня начал вопросительно поднимать брови, но тут же сник. Это не было пустой угрозой. Тьма, которую я обнаружил внутри себя год назад, подтверждала: это правда.

Но сообщение Ра-Ома стоило проверить. Чёрную свечу со стола Сушёный унёс, но после многозначительного взгляда Сушёного и моего агрессивного выпада в сторону Ра-Ома меня вряд ли кто-то побеспокоит. Я повелительно махнул рукой ерзавшему на стуле Ра-Ому, и тот радостно сорвался с места и унёсся в сторону стойки. За время нашего разговора кофейня пополнилась новыми посетителями, которые бросали в мою сторону любопытные взгляды. Тьма, которая поднялась во мне, работала не хуже чёрной свечи. Я на мгновение привстал и обвёл окружающих взглядом, который мог посоперничать с недавним взглядом Сушёного. Один за другим маги послушно кивали мне и отводили глаза в сторону.

Я тяжело опустился обратно на стул. Мне ещё не приходилось практиковать в помещении, заполненным не просто другими людьми, а магами, но ждать я не собирался. Если раньше для того, чтобы войти в изменённое состояние сознания (ИСС) мне требовалось какое-то время, то сейчас я научился это делать по щелчку пальцев. В буквальном смысле этого слова: щелчок пальцами стал моим триггером.

Тепло разлилось по телу. Шум зала затих, исчез ни с чем не сравнимый запах «китов», я перестал чувствовать жесткий стул. Оторвавшись от земли, парил в воздухе, ничего не ощущая, не желая и не вопрошая. Полное спокойствие, абсолютная тишина. Ослепительно белый свет.

Фотографии Нины у меня с собой не было, но она и не нужна. Яркий образ ведьмы отпечатался в памяти помимо воли. В белоснежном мареве, в котором я парил, я нашарил теплую руку Нины, крепко ухватил её, потянул и вобрал в себя образ ведьмы. Настройка завершена.

Темнота. Как я не старался, но не чувствовал ни тепла, ни холода. Нина не отзывалась в мире живых. Нина не отзывалась в мире мёртвых. Она просто исчезла.

Я запаниковал и вылетел из ИСС. Снова щёлкнул пальцами, повторил настройку, но опять ничего не вышло. Живую или мёртвую, Нину кто-то экранировал с помощью магии, зная, что её будут искать люди со способностями. Что же, придётся искать по старинке.

Резко открыл глаза, так что голова закружилась от быстрого выхода. Хотел по привычке махнуть официанту, вылетело из головы, где нахожусь, но вовремя спохватился. Мысленно попросил: «Счёт, пожалуйста» и вымученно улыбнулся наблюдавшему за мной из-за стойки Сушёному.

Подлетел всё тот же новенький официант со счётом. Магия магией, а принимали в «китах» не золотые бобы, а деньги, «имеющие хождение на территории Российской Федерации». Я оплатил счёт картой, не глядя, даже не поинтересовавшись, включена ли туда «услуга чёрная свеча». Деньги интересовали меня сейчас в последнюю очередь. Если на карте достаточно средств, чтобы погасить счёт, это прекрасно. В конце концов, не проблема заработать ещё.

Я вскочил, поднял руку в прощальном жест. Но Сушёный поймал мой взгляд, поманил пальцем. Как видно, сюрпризы ещё не закончились. С тяжёлым сердцем я подошёл к стойке, ожидая услышать очередную порцию неприятных подробностей.

Но Сушёный поманил меня пальцем ещё раз. Не очень понимая, что он хочет, я на всякий случай наклонился к нему, но хозяин «китов» покачал головой, вздохнул и выразительно посмотрел на мою ладонь. Через мгновение в неё опустился маленький продолговатый предмет. После чего Сушёный сжал мою руку, давая понять, что не стоит рассматривать дар сейчас. Тихо произнёс:

– «Кит» тебе в помощь, Серый.

С губ моих были готовы сорваться слова благодарности, но хозяин «китов» сурово посмотрел на мой рот, снова покачал головой и махнул рукой в сторону двери. Время улыбок закончилось, как и светский приём.

Интересно, откуда взялось название заведения, и каким таким «китом» здесь благословляют, подумал я и тут же забыл.

Через лабиринт пронёсся бешеным галопом, словно курьер, спешащий развести за полчаса несколько заказов в разных концах района. Выбрался на Тверскую, спустился в подземный переход, свернул на Камергерский переулок и только возле МХАТа разжал кулак.

На ладони лежал небольшой продолговатый металлический предмет с разъёмом Type-C и портом USB. Больше всего он напоминал пауэрбанк. Судя по размерам и весу, не очень мощный. Никаких надписей, по которым можно было бы судить хотя бы о ёмкости, на подарке не нашлось.