скачать книгу бесплатно
Она не любила, когда кто-то или что-то отвлекало от любимого занятия. И сейчас её очень разозлил столь поздний визит.
Женщина даже не стала пытаться спрашивать, кто же к ней пожаловал, и с размаху плеснула чай в чернильное лицо незнакомца. В ответ раздался пронзительный крик удивлённого человека.
– Так тебе и надо, ночная крыса! Что, на беспомощных пенсионеров нападаешь, да? Решил меня убить и ограбить? – закричала Анна Сергеевна.
– Чёрт, я так и знал, что не стоило заходить к вам! Боже, вы что делаете?! Это же я – Андрей! – раздалось из неосвещённого коридора.
– Идиот, – только и смогла произнести Анна Сергеевна. – Значит, это ты у меня под окнами ходил – что, думал, не увижу?
Андрей был очень рад, что в темноте женщина не видела его лица. Думая, что остался незамеченным, он долго ходил вокруг её дома, раздумывая, стоит ли вообще заходить. Нынешняя выходка тётки ясно дала понять, что не стоило. И сейчас он чувствовал себя униженным и разоблачённым мальчишкой.
– Денег не дам, – с вызовом сказала хозяйка квартиры.
– Мне не нужны деньги. Мне негде ночевать, – жалобно проскулил племянник.
Анна Сергеевна тяжело вздохнула, подумав, не выпроводить ли его вон, но потом всё же решила впустить.
– Ну, проходи, раз пришёл… Чай-то понравился?
– Да. Хороший чай. Горячий только.
Обрадованная результатом, Анна Сергеевна пошла на кухню за новой порцией индийского напитка.
Андрей включил свет в коридоре. Из зеркала на него смотрел человек среднего роста, костлявый, с длинными руками и ногами. По бледному лицу стекали струйки некогда горячего чая. Тёмный пиджак тоже был в чайных разводах. Чёрный шарф, небрежно повязанный вокруг тонкой шеи, выглядел большим мокрым удавом, неудачно душившим своего хозяина. Такой весьма жалкий вид никак не вписывался в чистую квартиру богатой пенсионерки.
***
Из всех «любимых» родственников присутствие Андрея Анна Сергеевна ещё более-менее могла переносить спокойно. Это было связано с тем, что, даже когда приезжал к ней, большую часть свободного времени племянник проводил в своей комнате, которую выделила ему тётка. Что он там делал – Анна Сергеевна не знала, да и знать не хотела. Чем он занимался, где работал и на что вообще жил – хозяйку квартиры также не интересовало; главное было то, что Андрей ни разу за своё пребывание в её доме не сказал про завещание, даже не заикнулся о нём, а раз это было так, то она была полностью уверена, что наследство его не интересует вовсе. А раз не интересует, то пускай проходит.
По характеру он был молчаливым спокойным человеком, «странноватым идиотом» – как называла его «любимая» тётушка Анна Сергеевна. И это было хорошо, ибо не доставал разговорами.
Зарабатывал тем, что писал какие-то статьи и литературные материалы для издательств. Часто просил у тётки денег взаймы – она, в силу своей расчётливости, одалживала немного, но постоянно. Иногда Андрей вовсе не понимал, зачем Анна Сергеевна это делает, ведь в ближайшее время он не сможет вернуть и половины того, что должен ей. И она это знала, но продолжала давать деньги.
– А вы не потеряли своего запала, Анна Сергеевна, – обратился Андрей к пожилой женщине, рассматривая её кухню.
Она налила свежий чай и медленно помешивала сахар, ожидая пока он растворится полностью. Несколько секунд Анна Сергеевна молча рассматривала напиток и потом произнесла:
– Я способна на большее. Тебе ли этого не знать. Ну, как жизнь, племянничек? Надолго ко мне?
– Не знаю, тётушка, как получится. Может, и задержусь на недельку.
– Дела у меня. Завтра, – вздохнула она. – Времени у меня мало, надо дела делать.
– Зато чаю много.
– Да, чаю на всех хватит. И денег. Что молчишь? Ты ведь за этим ко мне пришёл, да? Все вы ко мне приходите только из-за денег. Сколько надобно?
Андрей не ответил, подошёл к распахнутому окну, посмотрел на большую глянцевую луну, подслушивающую за окном, и, не поворачиваясь к Анне Сергеевне, сказал:
– Да как обычно бы…
Что-то недовольно бурча себе под нос, Анна Сергеевна подняла со стула своё повидавшее мир тело, достала с самой верхней полки кухонного шкафчика конверт и положила перед Андреем.
– Вот. Утром я уеду, возможно, надолго, поэтому бери сейчас.
– Спасибо. Я верну…
– Да не надо мне тут начинать это вот своё! Знаю. Слышала, – резко прервала она его. – Бери и проваливай поскорее. А впрочем… поехали со мной, а? Всё равно заняться нечем, а так будешь хоть меня развлекать. И от тебя польза будет.
– Я? С вами? – от такого неожиданного предложения Андрей чуть было не выпал из окна.
– Да. Только ты и я. Ты со мной. А что, племянничек, стесняешься? Не привлекают тебя мои старческие формы, что ли? Ну да, не двадцать пять мне уже, не молодая я ягодка. Зато с сюрпризом: кто попробует меня слопать – подавится к чёрту! Ладно. Думай – ночь у тебя ещё есть, – не дожидаясь ответа племянника, женщина вышла из кухни.
– Анна Сергеевна! Анна Сергеевна! Я еду! – крикнул ей вслед Андрей.
***
Андрей знал, что его слова едва ли донеслись до Анны Сергеевны каким-то далёким нереальным звуком, который по неизвестной причине вторгся в её сонное царство.
«Осталось только решить, зачем и куда именно едем», – пронеслась в его голове очередная звонкая мысль.
– Глава 2 —
«Так говорит красный судья: «Но ради чего убил
этот преступник? Он хотел ограбить».
Но я говорю вам: душа его хотела крови, а не
грабежа – он жаждал счастья ножа!»
(Ф. Ницше)
Пока Анна Сергеевна наслаждалась радужными снами, Андрей тем временем, расположившись в отведённой ему комнате, занимался давно полюбившимися занятиями: ходил из угла в угол, думал о жизни, смотрел в окно и ждал. Ждал, когда снова появится он – Голос. Этот Голос, как он сам его прозвал, появился из ниоткуда много лет назад. Изначально встреча с ним была игрой в прятки или догонялки, без единого для Андрея шанса выиграть. Но потом Андрей решил пойти с другого конца и вместо врага разглядел в нём весьма надёжного союзника, который стал его новым и единственным другом.
Пытаясь постичь законы мироздания, бросил короткий взгляд на тёмное небо, где сияли далёкие точки звёзд. Он часто смотрел на звёзды в тщетных попытках найти покой своей истерзанной вопросами душе, но эти звёзды всегда молчали, отвечая лишь мёртвым, холодным сиянием. И вот, наконец, он услышал Его.
– Почему ты ещё здесь? – задал Голос вопрос. Он задавал этот вопрос часто. Но ответа Андрей так до сих пор и не придумал, и отвечал привычной фразой:
– Оставь меня.
– Так почему ты ещё здесь? Что мешает закончить всё в один миг? – вновь спрашивал Голос. И в этом вопросе всегда чувствовалась скрытая угроза или скорее приказ, что необходимо «закончить всё» незамедлительно.
Андрей снова не ответил, отошёл от окна, сел в мягкое кресло и стал слушать тишину.
– Я, наверное, безумен и схожу с ума, – произнёс он вслух.
– Что ты знаешь о безумии? – спросил его Голос.
Андрей молчал, и тогда Голос ответил за него:
– Это повтор. Повтор одних и тех же действий день за днём, неделя за неделей, год за годом. Вся жизнь людей, само человеческое бытие суть безумие. Оглянись вокруг и посмотри: все живут одинаковой жизнью, все делают одно и то же, идут проторённой дорогой. Мыслят тоже все одинаково: стандартным, шаблонным мышлением. И мало людей мыслят, но все хотят иметь мнение[2 - Дж. Беркли – англо-ирландский философ и учёный XVIII века.]. Под их черепной коробкой не гнездится ни одной оригинальной идеи. Теперь время пришло. Тебе пора наконец выбрать: приобрести разум или петлю. Решайся. Сейчас.
В тишине его слова были слышны непривычно громко, как звон колокола в чистом поле.
– Оставь меня! – крикнул Андрей во всё горло и выбежал из комнаты.
Резкий толчок плечо об железную дверь напомнил о том, что покои Анны Сергеевны закончились, и сейчас он был на территории города. Холодный ночной воздух отрезвил метущийся разум.
«Если я пойду и долиною смертной тени, не убоюсь зла, потому что Ты со мной; Твой жезл и Твой посох – они успокаивают меня», – бормотал на ходу Андрей.
***
Чуть ли не бегом добравшись до ближайшего отеля, Андрей подошёл на ресепшен, положил перед девушкой толстую пачку связанных резинкой купюр и сказал:
– Я не постоялец отеля, но я хочу выпить. Может, мы договоримся?
Девушка несколько секунд смотрела то на него, то на толстую пачку, заманчиво примостившуюся на краю стойки. По взгляду было понятно, что она ну уж очень хочет взять эти деньги, но какие-то глубокие личные соображения препятствовали, не давали совершить этот поступок. Она мучительно боролась с сомнениями и совестью, поглядывала то на камеру в углу потолка, то просто по сторонам, а потом жадность всё же её сломила.
– Хорошо, я вас поняла, – одним молниеносным движением спрятала деньги в маленькую сумочку и убрала её куда-то вниз. – Бар прямо по коридору и налево, – указала девушка направление. – Удачного вечера, – фальшивым голосом произнесла на прощанье.
«Удачного вечера – какое лицемерие! Зачем она несёт эту чушь, если и так понятно, что ей наплевать на вечер гостей. Сейчас она сидит и думает, когда же закончится смена, и она наконец-то пойдёт тратить свои деньги», – подумал Андрей, с улыбкой проходя мимо неё.
Быстрым шагом он подошёл к барной стойке и заказал два бокала виски, а потом ещё и ещё. Медленно потягивая обжигающий горло напиток, пересчитывал оставшиеся одолженные ему деньги: на удивление, осталось ещё много, очень много – на этот раз Анна Сергеевна превзошла сама себя, разорившись на «любимого» племянника.
– А где тут у вас кухня? – спросил Андрей у бармена.
– Выходите из бара и направо – там у нас ресторан для гостей.
– Спасибо. Сдачи не нужно.
Допив последний бокал, Андрей двинулся в указанном направлении.
***
Он вошёл в просторное светлое помещение, которое манило обитыми серой кожей роскошными диванами. В центре красовались белые резные колонны: они упирались в высокий потолок и, подобно древнему титану Атланту, держали на своих каменных плечах мраморное «небо». Небольшие, идеально круглые столики окружали «титанов», соблазняя их покинуть свой пост, маня запахами вкусных блюд. Возле каждой колонны в больших вазах стояли букеты из искусственных цветов, но сделаны они были настолько изящно, настолько сложно и кропотливо, что сложно было отличить хоть один из них от настоящего. Цветы скромно выглядывали на мир из хрустальных прозрачных ваз, словно подглядывали за каждым гостем этого места. А глянцевый потолок отражал в себе многообразие изысканных картин, украшавших серебристые стены.
Андрей выбрал неприметный столик в углу, заказал ужин и стал ждать, рассматривая огромное пространство. Посидев минут двадцать, не выдержал и пошёл на кухню. Он много выпил, и больше не мог ждать своей закуски.
– Извините, но вам сюда нельзя. Это помещение только для персонала, – услышал за спиной голос кухонного рабочего.
– Но я только хотел спросить, где мой заказ.
– Я всё понимаю, но вам нельзя находиться здесь, – не дожидаясь ответа гостя, повар взял Андрея под локоть и повёл в сторону выхода. И как-то так странно взял, что Андрею это не понравилось.
– Ты чего творишь, гадёныш?! Нашёл себе подружку по вызову! – крикнул на него Андрей.
Он понимал, что это явно было лишним, что он был пьян, сильно пьян, и изрядно выпившее тело напрочь отказывалось слушать расколотый разум. Вырвавшись из «объятий» повара, Андрей со всего размаху ударил его по лицу. Из разбитого носа показалась тёмная струя крови. Не дожидаясь, пока тот опомнится, Андрей побежал. Повар за ним.
Обойдя разделочный стол, Андрей заметил нож. Рукоятка большого мясного ножа заманчиво выглядывала из недорезанной туши. Андрей вытащил нож, повертел в руке: нож на удивление хорошо сидел в измазанной в чужой крови ладони, словно был создан именно для его руки. Собственный нож, индивидуально изготовленный под ладонь молодого человека.
– Ну всё, урод, ты у меня попался! – раздалось сзади.
Андрей резко повернулся, и в этот миг повар прыгнул на него. Не успев завершить начатое, тот неподвижной тушей обвис на Андрее. Раздался тихий сдавленный стон и бешено скользящие по стенам глаза замерли, уставившись в одну точку на потолке.
Андрей отошёл от него и только спустя несколько секунд понял, что так и держал в руке нож. Мёртвое тело осело на пол.
– Ты… Ты испачкал меня своей грязной кровищей! – удивительно резко крикнул на него Андрей. Почему-то это мёртвое тело незнакомца совсем не пугало его; наоборот, появилось странное ощущение дежавю, как будто это всё уже было и он видел смерть раньше, но очень давно.
А повар молчал. Больше он не мог говорить.
– Эй, Макс, где ты, чёрт побери! Ты работать будешь сегодня, я не пойму?! – послышался другой голос.
«О чёрт, его ищут, – подумал Андрей. – Удивительно, но даже мёртвый человек может оказаться нужным».
Суматошно пытаясь придумать, что делать с «нужным Максом», он не заметил подкрадывавшегося сзади человека.
– А ты ещё кто такой? – Этот был одет в солидный чёрный костюм и не был похож на работника кухни или вообще кого-либо из сотрудников. По интонации его голоса, когда окликал Макса, и его поведению было понятно, что он либо руководитель, либо сам владелец этого ресторана или даже отеля.
– Я? Вообще-то я никто. И я вроде бы гость вашего отеля. Просто хотел у него узнать, когда будет готов мой заказ, а он – вот… Лежит и не двигается, – запинаясь, произнёс «гость».
Быстро глянув сначала на окровавленный нож, потом на развалившегося в луже собственной крови Макса, человек в костюме наклонился к повару, потрогал пульс и тихо прошипел:
– Ах ты падла! Ты убил его!
– Это не я, нет… Он сам! Как-то так… – договорить Андрей не успел. Тот резко накинулся на него и, обхватив широкими ручищами, начал душить. Его глаза налились яростью, белки, казалось, вот-вот вывалятся из глазниц, лицо побагровело от напряжения и злобы. Судорожно хватая воздух сухими губами, Андрей попытался его оттолкнуть, но незнакомец ещё сильнее сжал шею. Понимая, что силы неравны, Андрей начал бить его руками по корпусу, нанося удары то в шею, то в живот противнику. Стальная хватка крепких рук резко ослабла, нападающий отошёл от Андрея, схватившись руками за живот. Посмотрел удивлённо своими большими глазами на вытекающую из-под рук кровь и повалился на колени. И так и замер, не желая ни падать на пол, ни пытаться встать, чтобы додушить «гостя».
– Старик! Поверь, смерть вовсе не страшна…[3 - Байрон Д. Г. «Манфред»] – глядя на умирающего, тихо проговорил Андрей.
И только когда второе мёртвое тело коснулось холодного кафеля на полу, Андрей в полной мере осознал, что натворил. Он быстро завернул нож в кухонную тряпку и начал медленно пятиться назад. Словно в тумане обошёл столы, попутно сбивая стоявшую на них посуду, впопыхах ударил стоявший на плите суп, всё содержимое которого с грохотом оказалось на полу. Андрей бы ещё долго пятился, если бы не наткнулся на что-то спиной. На что-то мягкое, живое. Обернувшись, увидел перед собой официантку: молоденькая девушка со злобным удивлением смотрела на него, видимо, своим спонтанным появлением «гость» нарушил её обеденный перерыв.
***
На улице было очень тихо, ни машин, ни людей, лишь в лужах полоскали свои перья толстые воробьи.
Закрыв глаза, он представлял, как шелестят в руках карты и катятся фишки по столу, но ещё лучше получилось вообразить деньги. Толстые пачки шуршащих купюр ходят из рук в руки за большим столом – и вот они все лежат перед ним. Это его деньги, их очень много. И это ещё одна победа.
Теперь было понятно, что делать дальше, куда нужно идти. Ноги сами несли его в нужном направлении, к деньгам. И одной мысли о них было достаточно, чтобы обжигающий холодную кровь адреналин за пару секунд пронзил всё тело подобно змеиному яду, разливаясь внутри.
– Глава 3 —
«Есть игра: осторожно войти,
Чтоб вниманье людей усыпить;
И глазами добычу найти;
И за ней незаметно следить»
(А. А. Блок)
Виски был очень крепким, и его запах приятно обжигал ноздри. Андрей держал стеклянный бокал с золотистой жидкостью в бледной руке и поглядывал на стоявшую справа небольшую вазочку с колотым льдом. Первый кубик отправился в бокал.
То рассматривая содержимое, то бултыхая его, Андрей наблюдал, как кубики льда ударялись о стенки своей прозрачной тюрьмы, и каждый раз их хрустальный звон напоминал про разбитые об кухонный кафель тарелки, на которые он натыкался, когда покидал ресторан. Но кубикам льда это было безразлично, они были заняты поиском свободы и попыткой выбраться из бокала: они не хотели утонуть. Наблюдая за их жалким сопротивлением, Андрей почему-то вспомнил о своей тётке: Анна Сергеевна была льдом, стремящимся сбежать от старости, смерти и «любимых» племянников; а виски был родственниками, которые ни за что не отпустили бы её на тот свет без написанного завещания. Кубики льда становились всё меньше, неизбежно тая в тёплом помещении; их маленькая ледяная жизнь растворялась в дорогом этиловом спирте.
Он сделал глоток, и горячее тепло обожгло горло. Лишая возможности произнести хоть слово, оно дошло до грудной клетки, заполняя внутреннюю пустоту ощущением покоя. Затем ещё глоток, и мысли начали исчезать, расплываться в космосе сознания. Не думая ни секунды, Андрей залпом допил остальное.
