скачать книгу бесплатно
«За то – со тернием ходили…»
За то – со тернием ходили,
Были во муках высоки,
Нас в балахоны обрядили
И шутовские колпаки.
И где серебренные кольца,
И где нательные кресты,
Молчит серебро колокольца
И мы, как звоны, излиты.
Ах, это вервие сонимут,
Нас и пожалуют одних,
Цветочков мертвые не имут,
А мы воскреснем лишь о них.
Тупик
Золотое черногладье
Ростральных колонн, как у Биржи,
Здесь нет и порталы не те,
Что к золоту горнему ближе,
Чем к вежд роковой широте.
Сторонне горит Мариинка,
Плывет Исаакий в огне
Холодном, Большая Ордынка
В готическом рдится окне.
И кто из него Крысолова
Окликнет, кто ангельский хор
Узорчатым тлением Слова
Ожжет, яко бледный фарфор.
Цезурные невские волны
Испариной мертвой взялись,
Альковницы рейнские челны
Топят, сами все извелись.
Ищи гордеца-богомола
В лазури убойной, под ним
Пылает райская фиола,
Ероним сейчас не храним.
А невские злые граниты
Иных фиолетов бегут,
Вздыхают легко меццониты,
Орфеев и львов стерегут.
Лишь только уста открывали
Певцы, от румынских графинь
Парчи их немые скрывали,
Как письма династии Минь.
Винтовие челяди адской
Свинцами витыми грозит,
Се кадиши аднице блядской
Веселье несут и транзит.
Декором серпы повилики
Мерцают на пенной листве,
Когда полумертвые блики
В кровавой плывут мураве.
Углы и квадраты строений;
Из мраморной глуби двора
В смарагдовый обруч растений
Дохнуло, и стало «вчера».
Но формы хранили былые
Предметы, и суть не могла
Растечься, разлиться в иные,
Бежавшие тленья тела.
Абсурдные стены и ныне
Стоят в блеске вечных лучей.
Из каменной этой пустыни
Исхода нам нет, Моисей.
Пятый архаический этюд
В эту среду, Господь, мало праздновать нам,
Мало пить на миру и в красе умирати,
Прогуляться ль пойти к шпиленосным стогнам,
Там и звезды ярчей, и приметнее тати.
Что о райских перстях кровослезно жалеть,
Коль не выбрались мы за черту Людогощи,
Буде рок указал, так и будем белеть,
Зрят пускай косари залежалые мощи.
Не могли углядеть, где цветут волошки
В сих гробовых местах, да теперь и неважно,
Отлетали свое птахи с Божьей руки,
В их отбельных пухах Смерти царить куражно.
Зазывал белых дев на крутой бережок
Среброарфный Эол, но его не слыхали,
Повлачились оне под князевный рожок
В моротравную твань, где и мы не порхали.
Вновь декабрьский снегарь засыпает круги,
По которым сошли, всё ироды не минут
Кружных бельных стезей, не воротят долги,
Тщетно рыцари те у парадников стынут.
Проминем Рождество, а засим Новый год,
И без нас ангелы восприветствуют святки,
Обереги одно расточил родовод,
Столь мы нищи, Господь, негде ставить и латки.
В снах тризнили златых о других берегах,
Только бреги Твое сокрывают завесы,
Змеев будем кормить и лядати в лугах,
Нас из глины творить станут разве Зевесы.
Пусть хоть зрят на пирах все Твое ангелы
Бойных агнцев тяжких воскресенье из скверны,
Без венцов прележим, не поем и хвалы
И не кличем Тебя вскушать яства кошерны.
Запивают пускай родовые грехи
Ангелочков толпы, промышляя о чуде,
Сколь закланно тяжки агнецов потрохи
Мы легки по бытьи, источенном во блуде.
«Не отнимут у мертвых цветов…»
Не отнимут у мертвых цветов,
Ледяные сии, ледяные,
А и взняти ли чад от крестов,
Сколь преложны юдоли иные.
Будут эльфы пурпурно летать,
Будут кровию ангелы виты,
Как Господь нас хотел испытать,
Удались на всеславье испыты.
Под мерцанием рдяной Звезды
Мешковины кровавые снимем,
И собились у мертвой воды —
А лилей яснобелых не имем.
Дубль
Исчезновение
Возлил он кровь свою в закат,
Но уцелело отраженье.
В зеркальном холле автомат
Теней дублирует движенье.
А в небесах горящий крест
Все тяжелее нависает,
И чаши млечные Гефест
Огнем холодным обжигает.
О, ледяное пламя дней,
Неспешное теченье Леты!
Чем бездны ближе, тем ясней
В них блещут наши силуэты.
И кровью срам не искупить,
С млынами весело сражаться,
Кому из вод летейских пить —
Кому в их нетях отражаться.
Гиады плачут об иных
Единородных младших братьях,
И угли шпилей именных
Кроят узор в их черных платьях.
Не все ль равно, зачем ушли
Мы некогда во мрак смертельный,
Когда любить еще могли
Хотя б за сребреник поддельный.
Неважно, смертью смерть поправ,
Пропавшим не дано вернуться,
Возможно разве с переправ
Загробных молча оглянуться.
Пирамидальные кусты
Плывут в астрале отраженном,
И снег-сырец из темноты
Кропит парадники озоном.
Запомни, Райанон, снега,
Изнанку черную и зимы.
Их равнодушны жемчуга,
А мы тоскою уязвимы.
Любить декабрьский мрамор здесь
Вольно под бременем упадка.
Свою бессолнечную смесь
Всяк выпьет залпом до осадка.
Кипит и пенится она
