скачать книгу бесплатно
– Поговори мне еще!
Веселая женщина…Такой совдеповский типаж работника торговли со своей фирменной полнотой, грубостью и безмерным цинизмом. Не став говорить лишнего, дабы не нарваться на очередной «комплимент», я вышел из магазина. Не люблю опаздывать, но времени оставалось мало. Как угодно, но обещание быть вовремя, данное другу, нужно выполнять. Хотя, говоря откровенно, сам Артем пунктуальностью не отличался.
…Подобие забора, сваренное из остатков арматуры, в свое время ушедшей под склад, стоящий неподалеку, ворота, висящие, так сказать, «на честном слове», и калитка – вот как выглядит вход в нашe скромное убежище от непогоды, невзгод и прочих перипетий судьбы. Я вошел на территорию и перекрестился – привычка прижилась уже с первого дня. Храм Иоанна Предтечи был великолепен в любое время суток, но только он, словно хрустальный бокал в куче грязной посуды. В этой же раковине, рядом с бокалом, лежал маленький старый кофейник – сторожка Артема. Дверь, как всегда, была не заперта, Артем сидел на своем любимом диванчике и играл на недавно купленной гитаре. Казалось, что моего появления он даже не заметил, и повернулся в мою сторону, только когда я закрыл дверь.
– Стас! Привет, дружище, как дела? Давно с тобой не виделись!
– Ага, давно! Дня, эдак, четыре… Приколист ты!
– Лаааадно тебе, проходи давай. Ты, я вижу, не с пустыми руками. Стас, будь добр, поставь чайник.
– А где он у тебя?
– Под диваном посмотри.
Чайник под диваном…Оригинально. До последнего момента я надеялся, что Тёма так шутит, но чайник действительно лежал под диваном между свернутым ковром и какими-то книжками. За водой приходилось идти на колонку в частном секторе, но в этот раз, слава Богу, Артем удосужился наполнить бутылку из-под минералки, и идти никуда не пришлось. Поставив чайник, я откинулся на стоящее рядом кресло и задумался об идее написания новой песни. Артем же импровизировал в своем любимом стиле – блюз. Что сказать, тут наши вкусы не совпадают, ведь я предпочитаю рок.
– Стас, как вчерашний вечер прошел?
– Нормально, а что?
– Я Аню твою видел сегодня. Просто светится от счастья, видимо после свидания, а вопрос, с кем не стоит. Кстати, я и не знал, что она увлекается фотографией.
– Чего? Я сам не знал. А как ты понял?
– Мы с Витьком гуляли недавно ночью, и в окне ее комнаты горел красный свет. Так обычно проявляют негативы, вот только обычно свет постоянный нужен, а у нее лампочка, похоже, мерцала.
– Странно…Она мне обычно все рассказывает, но про это слышу впервые. Может, просто телевизор работал?
– Так ярко и одним цветом? Не знаю, вряд ли.
– Я у нее на досуге поинтересуюсь. Смотри, чайник кипит. Вырубай давай, откладывай свою метлу и попьем чаю. Когда Витек придет?
– Через час обещал подтянуться.
Попьем чаю…Вечная метафора, указывающая на любой горячий напиток, Даже если Тёма пьет какао, а я – кофе, то все равно мы будем пить чай. Привычка, так сказать. Быстро наполнив стаканы, мы разрезали торт и начали очередной праздник живота, думая каждый о своем. Мы не любили говорить с набитым ртом, да и не нужно было.
Аня увлеклась фотографией…Аналоговой…Дома, с поломанной лампой и втайне от меня. Разумеется, у каждого должны быть свои секреты, но не в таких мелочах же. Странно это все, нужно будет у нее спросить. Ненавязчиво, мягко перенеся разговор в этот ключ. Хотя…Люблю людей с тараканами в голове, может быть, это еще один из Анькиных бесчисленных плюсов. Может быть, я использую этот секрет по-умному – подарю ей фотоаппарат на новый год, до которого оставалось чуть больше месяца…
Мысль оборвал голос Артема, еще не прожевавшего кусок торта:
– Как там с музыкой? Написал что-нибудь новое?
– Да, есть тут парочка довольно неплохих вещей, но они еще сырые.
– Допьем – покажешь?
– Конечно. Только над одной из вещей ты, наверное, просто посмеешься.
– Как называется?
– Первая – «на пленке», вторая…Я еще не придумал название.
– Давай, бери гитару, показывай. – Артем с неизменной улыбкой и добродушными глазами замер в предвкушении. Не знаю, почему, но ему всегда нравилось мое, прямо скажем, не самое сильное творчество. Я расчехлил свой «Джексон» и, подключив его к комбоэмулятору, заиграл простым перебором. Мягкий, но колоритный звук металлических струн с легким хорусом, чуть-чуть эхо… На этом оборудовании музыка наконец-то стала выглядеть законченной. Подойдя к стойке микрофона, я запел:
…В моих холодных пальцах – огненная нить,
Бумажных роз шипы, осколки…
Все – как живое, но искусственная жизнь
Не чует страха, ей не больно…
На пленке – снова голоса…
На пленке – сладкие слова…
…В этот момент перебор сменился боем, а затем – довольно жестким перегрузом в режиме «дисторшн». Короткий, медленный, но ритмичный проигрыш, и…
…Твой нежный голос тихо шепчет в темноте,
Но свет зажегся – ты исчезла.
Остались только три огарка на столе:
Когда-то – праздничные свечи.
На пленке – снова голоса…
На пленке – сладкие слова…
…Ритм песни снова поменялся, представ мощнейшим гитарным рифом. Повысив голос, я озвучил припев:
…Вернись ко мне!
Позволь взглянуть в твои глаза…
Вернись ко мне!
На пленке – сладкие слова…
Я вижу свет,
Но лишь безумие в ночи
Дает ответ…
Давно погасли три свечи…
Это был не конец песни – оставались еще третий куплет и соло, но для ознакомления сойдет и так. Группой надо играть, такие вещи в одиночку не делаются. Артему, судя по выражению лица, понравился этот порыв творческой души. Но не знал, что песня была написана минуты за четыре. Кивнув пару раз, Тёма спросил:
– Надеюсь, это не про Аню?!
– Сплюнь! Это о событиях трехлетней давности. У меня даже не осталось ни одной ее фотографии, только пара записей на пленке. Жалко ее, Женю…
– Ты рассказывал?
– Не помню, скорее всего, нет. Женя Астафьева. Мы в одном классе с ней учились, потом встречались некоторое время…
– Расстались?
– Убили… Артем, давай закроем тему.
– Извини, что спросил.
– Ничего. Просто не хочу про это никому ничего рассказывать, честно – сам еще не до конца отошел.
– А нашл…..
– Проехали!
Всему свое время…Не буду лишний раз травить себе душу воспоминаниями, да и не интересно это будет. Рано или поздно, все тайное становится явным, и тут я не отличаюсь оригинальностью, но сейчас не время рассказывать о прошлом – слишком уж хорошее настроение у меня этим утром, не буду его портить.
– Стас, песня замечательная, но уж больно трагичная. Главное что – сам себе настроение ей испортил, сам в прошлое влип, а теперь еще огрызаешься. Хреново у тебя с приоритетами, и не спорь. Кстати, Витек смс-ку прислал: сказал, что скоро придет. А давай-ка еще чаю?
– Наливай.
Казалось, и не было его – этого воспоминания… Настроение вернулось, солнце ласкало стекла, погода шептала на ухо свежий осенний речитатив. В общем – замечательное утро у двух гитаристов-любителей продолжалось. Пользуясь настроением, нам захотелось поиграть в «Хирундец». Кому-то может показаться, что я сейчас выругался, но это не так. Хирундец образован от немецкого Hier und jetz, что переводится как «Здесь и сейчас». Это импровизационный жанр, предполагающий, что у одного в руках гитара, на которой он задает случайный ритм. Другой же подстраивается и начинает петь, что в голову взбредет. Чем-то напоминает реп-баттлы, только здесь нет соревнования, да и сама музыка на выходе больше напоминает панк-рок. Придумали эту, не побоюсь сказать, фигню исключительно для веселья. Пробовали так на серьезные темы сочинять – получается, опять же, фигня. В этот раз мы решили спеть про наш любимый институт, только приготовились к импровизации, и в дверь постучали. «Витек!» – подумал я. Наконец-то этот уникальный человек пришел. Уникальный, потому что, не умея хорошо играть, он умудрялся сочинять удивительно «цепляющие» вещи. Сказав хором «Открыто!», мы увидели медленно отворяющуюся дверь. Секунда, и на пороге стоял…Тот самый мужик, с которым я вчера виделся на остановке. Что он тут забыл?… Они знакомы или ему опять на выпивку не хватает? Вряд ли, ведь в этот раз он был одет вполне себе прилично, чисто выбрит, от чего казался моложе лет на десять, и производил впечатление довольно приличного человека. Узнает ли он меня? Если он в хороших отношениях с Артемом, то надеюсь, что нет.
– Здравствуйте, дядя Паша! Какими судьбами?
– Привет, Артемка! Здравствуй, Стас…
Здравствуй, Стас???!!! Я ему своего имени не называл, может быть, Артем про меня рассказывал…Надеюсь, что так.
– Станислав, Вас здороваться не учили?
– Доброе утро, – буркнул я: Мы знакомы?
– А то! На остановке состоялась наша короткая встреча, на которой вы, так сказать, были не очень-то приветливы. И скупы.
– А имя мое как узнали? – моя подозрительность не думала уходить, хотя не сказать, что я испытывал к дяде Паше какой-то антипатии: Я вроде его не называл. Артем рассказал? Кстати, вы с ним давно знакомы?
– Я знаю немножечко больше, чем нужно, и уж тем более, больше, чем вы, Стасик. С Артемом знаком недавно, с тех пор, как он стал посещать мои лекции по богословию в местной семинарии. О Вас, откровенно говоря, он не рассказывал. Я просто знаю, и не нужно больше вопросов. Налейте лучше чаю.
Странный мужик, выдающий себя, черт знает, за кого. Преподаватель по богословию вчера напоминал кандидата помойных наук, а сейчас и следа от рассечения нет, и «фонарь» прошел, и одежку где-то прикупил. Наверное, решили меня разыграть. Ну, Артем, ну засранец. Не удивлюсь, если Витек придет во фраке, да еще с прострелянной головой. Только зачем все эти шутки?
– Можно поинтересоваться, как вас лучше называть? – Я спросил серьезно, без ехидства.
– Павел Семенович.
– Павел Семенович, объясните, почему Вы вчера были в таком виде, что смотреть больно?
– Я уже говорил – бывают в жизни трудности. Я могу взглянуть на Вашу гитару?
– Пожалуйста, смотрите. Что Вас в ней заинтересовало?
– Гравировка. На ней выбит довольно интересный символ. Он означает изгнание. Старая, по мнению многих, утерянная скандинавская руна. Только как она оказалась на гитаре?
– Не знаю, у меня она появилась уже такая.
– И не интересовались?
– Нет, думал, обычный барельеф. Признаюсь, я и сейчас так думаю.
– И ошибаетесь. До Вас никакого символа на ней не было. Видите заводской номер? Значит, гитара серийная, а символ явно ручной работы. Откуда у Вас эта гитара?
– Девушка подарила. Только она всякой символистической хренотенью не увлекается.
– Вы и про проявление фотографий по ночам не знали, может, и сейчас ошибаетесь?
На это я не смог ничего ответить. Семеныча захотелось послать куда подальше, а Артему и вовсе надавать по голове. Трепло…
– Не надо так называть Артема, к чему подобные мысли?
– Не понял…
– Говорю же – я знаю больше, чем надо.
– Кто Вы?
– Скажем так, я простой преподаватель богословия. Кстати, Вы купили очень вкусный чай, Стас. А продавцы в этом магазине всегда грубили покупателям.
– Шпион… Или неплохой логик, ведь по пути сюда только один магазин.
– Как угодно. Когда Виктор придет, знаете?
– Скоро должен. Вы и с ним знакомы?
– Только заочно. Засеките 58 секунд, он придет. Скажет: «парни, я сегодня без гитары – оставил у брата. За барабаны можно сесть?»
– Прикол такой? Артем, а ты чего молчишь?
– Павел Семенович знает, что говорит.
– Сговорились? Цель прикола?
– Мы не прикалываемся, Стас.
