скачать книгу бесплатно
…Невероятной силы гам. Многоярусная арена открытого цирка заполнена трёхглавыми, отчаянно беснующимися собаками. Нет, собачищами! Стойкое ощущение, что оказался внутри огромной взбесившейся псарни. Жутко до одури. Однако никто меня вроде бы не собирается терзать и пожирать. Приглядываюсь. Среди рыкающей и мельтешащей клыками и когтями разноцветно-шерстистой массы различаю редкие островки спокойствия. Люди. И сижу я с краю одного из таких островков. В общем рёве начинаю, наконец, вычленять отдельные фразы. «Давай, давай!» «Шевели булками, плешивый!» «Не спать, твою… Я ж на тебя всю зарплату поставил!» А что, вполне себе приличные пёсики, даром что размером раза в три крупнее самой здоровой собаки Бореи. Поголовно – в шортах или бриджах. На иных – футболки ярких расцветок. Внизу же, на арене, два даже по местным меркам гигантских псеглавца натужно вкатывают каждый на свою гору по огромному круглому каменному шару. Один из них и вправду плешив на правую голову…
– А если подумать? – Дарья заставляет вернуться к действительности.
– Ну, если подумать… Что-то мозг так и не смог принять всерьёз, что-то вообще осталось за гранью понимания… Опять же исключаем банальные попытки развода «на слабо». Отбрасываем в сторону разноцветные философствования о смысле жизни. Остаётся только «интервью с вампиром», – медленно выдавливаю из себя я, продолжая оттираться от слизи.
– Василий мало кого оставляет равнодушным. Правда, с тех пор, как он помогает нам на полигоне – а это уже лет пятнадцать, насколько я знаю, – никому до тебя его пройти не удавалось. За одним исключением. Но об этом как-нибудь в другой раз.
– Прямо-таки не Вася, а чистилище материализованное. Фантазии на нормальное имя не хватило? – меня пробило на идиотское хихиканье. От постоянных нервных потрясений последних дней, наверное.
– Вообще-то он – Васисуалий Альбрехт Крестовский, – менторский тон Даши унял моё неуместное веселье. – Там, у себя. Так что фантазию подключать не пришлось. Да и вообще, нам нет нужды мучиться в творческих потугах. Всё натурально – и миры, и их обитатели. В редких случаях – стопроцентные реплики. Не самые неприятные миры, замечу. Думаю, ты и сам это сразу понял. Так что довольно ёрничать.
– Да ладно, извини. Понял, конечно. Просто норовящая попасть тебе в рот слизь как-то не очень располагает к позитивному настрою. Я улиток-то в руки брать брезгую, а тут… Кстати, в одной из тех экскурсий, что вы мне тут устроили, пришлось повоевать с кем-то очень схожим по виду с Плюваром. Но уж очень огромным!
– И тут ты прав, – Даша не выходила из образа наставника. – Плод неудачного эксперимента их учёных. Как говорил классик, есть многое на свете, друг Горацио, что и не снилось нашим мудрецам… Так что имей ввиду – в некоторых мирах воспоминания о беседе с медузоидом даже будут навевать на тебя приятную ностальгию.
– Уволь от этого, и представлять не собираюсь, что это за миры такие расчудесные, – я отчаянно затряс головой, в которой уже закружился рождённый разогретой фантазией калейдоскоп картинок, одна причудливее другой. И чтобы выбраться из омута этой фантасмагории, схватился за первую подвернувшуюся под руки соломинку. – А Горацио – это кто?
– Что? А ведь образованный человек… Ой, прости, у вас же это не было написано, – и куда что подевалось? Где это учительское превосходство над недоучкой? Передо мной стояла очень милая, но явно сильно растерянная девушка.
– Стоп, ещё раз.
– Яр тебе не рассказывал? Странно… Это, конечно, против правил. Но нам с тобой вместе работать, так что… – Даша смущённо потупилась, потом, словно решившись на очень трудный и ответственный поступок, как-то даже немного торжественно отчеканила. – Я не из этого мира. Он очень похож на ваш, но в тоже время совсем другой. Земелька называется.
– Земелька? Прямо вот так – Земелька? Креативно, – невольно расхохотался я.
– Хватит гоготать! Борея – шедевр топонимики, да? – Гневно воскликнула Даша.
– Ну, тут хотя бы образ есть, – чем Даше не угодил вольный ветер, я так и не понял. По мне так лучшего названия для мира, чем Борея, и нет.
– Считай, и у нас образ есть. Земля кормит, – стояла на своём Даша. И в этом своём гордом упрямстве выглядела просто сногсшибательно.
– Ну, если с этой точки зрения, тогда конечно, – продолжал я подначивать. А нечего было из себя всезнайку высокородную строить. – Хотя глина или там грязь были бы еще образнее – все мы из грязи вышли, в грязь же и уйдем.
– Сам ты грязь… – обиженно ответствовала Даша.
– Извини, извини! Вправду ведь малость нелепое название, – раскаялся я в своей несдержанности.
– Все так говорят. А я никак привыкнуть не могу к такой реакции.
– Как-нибудь сводишь на экскурсию? – начал я примирительно.
– Нет, – категорически отрезала девушка.
– Да ладно, не обижайся. Я ведь уже извинился.
– Некуда вести. Закрыта Земелька, – в голосе Даши прорывались нотки затаённой боли.
– Как это?– опешил я. – Что значит – закрыта?
– Слишком много амбиций, слишком много глупостей… У вас на Борее тоже далеко не рай… – продолжила она с некоторым вызовом.
– Куда там.
– Однако ваше общество, погрязнув в эгоцентризме, тем и спаслось. Частная инициатива процветает. Идеал жизни – личное благополучие любыми более-менее законными средствами. И при этом абсолютный запрет на оружие массового поражения. У нас в почёте вроде как были мораль и нравственность. Но каждый к ним со своей меркой подходил. На уровне государств, которых у нас было с избытком. Вам мира на всех хватает, никаких границ вы в нём не рисуете. А на Земельке вечно делёжка какая-то шла… – по мере рассказа Даша становилась всё грустнее и грустнее. – И в итоге, пытаясь защитить именно своё понимание «идеального мира», такого наизобретали, что оставили после своих выяснений – кто же правильнее и добрее – выжженную пустыню, непригодную для жизни. Теперь туда нельзя. Ещё очень долго нельзя будет…
– Ага, вот даже как… Это, наверное, страшно – знать, что нет никакой возможности попасть домой, – я не знал, как подступиться к совершенно расстроившейся девушке. Просто подошёл поближе и взял её за руку.
– Скорее, временами невыносимо тоскливо становится, – на грани слышимости выдохнула Даша.
– Представляю… Хотя, как я могу такое в полной мере представить. Мой-то дом – вот он, в любой момент открыт для меня, только пожелай навестить… Даша, а как ты сюда попала?
– Не в то время и не за тот угол повернула… Не хочу об этом говорить, – она отмахнулась от этого вопроса как от назойливой мухи, вместе с тем освободившись и от моего участливого рукопожатия. – У Яра спроси, он даже лучше меня расскажет. А ты, давай, не увиливай. Рассказывай – как с Василием поладил?
«Поразительный характер! – мысленно восхищался я. – Ведь только что с головой погрузилась в воспоминания о страшной трагедии, да ни с кем-нибудь произошедшей, а именно что с ней. И вот уже ни тени более чем оправданной жалости к себе. Меня к ответу призывает». И тут до меня дошёл смысл последней Дашиной фразы.
– Просто повезло, – смутился я. И вовсе не от резкого поворота в беседе. А от самой сути вопроса.
– Повезло, ну-ну… – недоверчиво протянула Даша.
– Без всяких «ну-ну». Болтали о том, о сём. Ну и выяснилось, что есть у нас один общий интерес…
– Карл, что завис-то? Продолжай.
– Да так, ерунда, даже говорить не стоит… А что у Васи не спросишь? – попытался я увильнуть от ответа.
– Молчит. Просто сказал, что ты с блеском прошёл его испытание. Мы решили, что не хочет раскрывать подробности по причине уязвлённой гордости, а дело, видимо, совсем в другом? Давай, партнёр, рассказывай. Между нами не должно быть недомолвок.
– Есть, командир! – сыграл солдафона, «вытянувшись во фрунт», а сам в это время думал, как поступить. И вправду ведь неловко признаваться в склонности к детским забавам. А, была ни была. – Да, понимаешь, мы спичечные коробки коллекционируем… А миры-то разные. Ты представляешь, какое поле для обмена!
– Во как вспыхнул. Ладно-ладно, молчу уже. Интересное пристрастие. Спички… Зачем вампиру с огнём играть? – удивлению Даши не было предела.
– А вот это ты уже у него сама спроси. Хотя, лучше не надо. Да и вообще не стоит об этом распространяться. Хорошо, партнёр?
– Не беспокойся. Яру, конечно, доложить придётся. На этом круг посвящённых и замкнётся, – со смехом пообещала напарница.
– Даша, у меня отчего-то сложилось впечатление, что Вася наш на полном серьёзе намеревался кровушки моей попить. Или он всё же бутафорский? – рискнул я задать больше всего беспокоящий вопрос.
– Нет, опасность была реальная, ты правильно оценил ситуацию. Попил бы, как у всех, кто попадал в его «разгрузочную» до тебя, – Даша внешне была спокойна. Говорила легко, без напряга, словно о том, как чистить картошку рассказывала. Но при этом не отрывала взгляда от моих глаз, словно пыталась прочесть в них самые потаённые мои мысли. – В конце концов, это было его условием при подписании контракта на работу у нас.
– И?
– Что «и»? – спокойствие не покидало Дашу, а меня начало потряхивать:
– И сколько же народа в расход ушло? Или у вас тут уже целое вампирское новопоселение?
– Да ты что, Карл? Я вот заметила, что как только ты встаёшь на путь борца с несправедливостью, мозг у тебя будто отключается. Это же полигон, учебка. Успокойся и подумай сам – кто же здесь будет людей гробить? Да и вообще, Контора наша людей сберегает. Холит и лелеет, а не калечит и чего ещё похуже.
– Ага, что-то занесло… Лекарство есть? – меня вмиг отпустило. И вправду, что это я несу? Ох, не хватает во мне привычки доверять другим. Пора бы менять своё отношение к людям, уже ведь не на службе у эгоистичных негодяев.
– Естественно, – продолжала тем временем Даша. – Крестовский меру знает, черту не переходит. Получив своё, тут же вкатывает инициированному антидот, блокирующий трансформацию. Прошедшие Василия, – а к нему не отправляют кого ни попадя, – получают своего рода иммунитет: попав в один из сумеречных миров, отмеченные им уже не представляют гастрономического интереса для аборигенов и могут спокойно там жить сколь угодно долго. Для наблюдателей, направляемых в изведанные вамп-миры, Васин дар – бесценен.
– И много таких миров? – не сдержал я любопытства. Ведь до недавних пор не поверил бы, что в реальности существует хоть один из таковых.
– Да как их сосчитать, если неизведанного пространства больше, чем мы можем себе представить, – пожала плечами Даша. – Скажем так, шанс разведчика оказаться в гостях у собратьев Васисуалия – один к тридцати, не больше. Судя по доступной нам статистике. И тебе, коль скоро ты избег инициации, лучше там не оказываться. Мне, кстати, тоже.
– Да не очень-то и хотелось, – и это было истинной правдой. Общие интересы – дело хорошее. Но спасут ли они меня при встрече с тем же Васисуалием на его территории? Ответ на этот вопрос проверять на практике я не горел желанием.
***
«Здравствуй, ангел».
«И я тебе рад».
– Яр, ну что, как там мои показатели? В нормативы уложился? – как же приятно было снова быть дома, видеть надёжного старого друга, а не мыкаться по непредсказуемым «разгрузочным».
– Куда бы ты делся с подводной лодки. Не уложился бы за месяц – и дальше там мариновался бы. До победного, – Яра не исправить. Он, поди, и перед лицом Васи балагурства своего не отбросил бы. И ведь наверняка справился бы с вампиром – уморил бы того своими странными шуточками в два счёта.
– Какой месяц? Я там вроде бы и трёх недель не пробыл? – подыгрываю начальству.
– Вот я и говорю – ма-ла-дец. Ни в пространстве не потерялся, ни во времени, ни в полемике с братом по разуму лицом в слизь не ударил.
– Слушай, шутник!.. – а вот это уже обидно, дружище. Вот забуду ненадолго, что ты теперь мой начальник…
«И я думал, что медузоида не осилишь. А ты ещё и в гости к нему напросился», – не вовремя – или наоборот в самое время – прорезался в моей голове голос опекуна.
«Ангел! Ты-то как в отчёты влез?» – возмущённо ору я. Сам напросился – кому-то ведь должно было достаться на орехи.
«Зачем? Вживую всё видел, – опекун был спокоен как сытый удав и совершенно проигнорировал моё желание с кем-нибудь пободаться. – Говорил же, что теперь всегда с тобой. Не думаешь ведь ты в самом деле, что я – тот диск и только. Так что можешь его на себя больше не навешивать».
«Ага… Не пояснишь?»
«Нет необходимости».
Нет, с этим что-то нужно делать. Когда уже мне удосужатся объяснить, кого я пустил в свою голову?
– Ладно, ладно. Не заводись, Карлуша, – это уже Ярик. Сговорились они, что ли? Пока вознамеришься одному, фигурально выражаясь, по уху съездить, второй отвлекающим манёвром весь настрой сбивает… – По лигурийскому соскучился? Вот мы сейчас… В общем и целом к самостоятельной работе готов. Ветчинки? Три дня на отдых и вводные, и отправляетесь. Проявилась тут одна дорожка, надо проверить, куда ведёт… Ты что такой задумчивый? Да не крути ты бокал. Хочешь что-то спросить – давай.
– Даша сказала, что ты в курсе её истории. Сама рассказывать не захотела, сказала, что ты просветишь.
– Так и сказала? – балагурство и веселье с Ярослава как рукой сняло.
– Ага. Так что там насчёт неправильных шагов за поворот? – продолжал настаивать я.
– Хм-м-м. Cкажи, как ты себе представляешь соприкосновение миров? – и вот уже Ярослав – само воплощение серьёзности.
– Пока чисто теоретически. Есть какие-то места, где можно при определенных условиях перейти из одного в другой. Как-то так, – помахивая рукой с бокалом из стороны в сторону, я пытался вернуть разговор в русло дружеской беседы. Однако Ярослав уже оседлал профессорского конька:
– Как-то так… Да вот как раз совсем не так. Точнее, и так, и не так. Уже изведанные миры координатно прописаны, и для посвящённых не составляет труда попасть в любой из них и вернуться обратно. Записанных в Реестр миров немало – несколько тысяч. Не включённых же в общую Сеть ещё больше – мириады и мириады. Зондирование пространства ведётся постоянно, борейской Конторой – вот уже четыре столетия. Но даже регламентный портал – то есть стабильный, активируемый при определенных условиях и действующий на основе постоянных параметров, – в неизведанный мир обнаружить не просто. И, как правило, разведчики в итоге оказываются в одиночных изолированных мирах. Лишь трижды за всё прошедшее время мы наткнулись на схожий с нашим конгломерат миров.
– Яр, всё это страсть как интересно, – я сделал ещё одну попытку избежать лекции. – Повторение – мать учения опять же. Но Даша-то здесь при чём? Ты зачем мне теорию по второму разу втолковываешь?
– Ты же знаешь, что не из праздного любопытства мы пространство обшариваем, – сбить Ярослава с намеченной канвы повествования было уже невозможно. Он даже бокал отставил в сторону и, скрестив руки на груди, продолжил: – Миры хрупки. И при всём своём внешнем разнообразии по большому счёту идут одними и теми же путями развития. Будто от одного корня питаются и растут. Ты удивишься, но даже сказки в разных мирах могут быть совершенно одинаковыми по содержанию и сюжету. Да что там сказки – язык во всех мирах универсален. Есть, правда, и уникальные случаи, когда приходится подстраиваться под диалект аборигенов. Но это большая редкость. Мы, кстати, некоторые интересные музыкальные и литературные произведения других миров вполне успешно тиражируем на Борее.
– Может хватит уже научно-технических отступлений? – взмолился я.
– Просто прими к сведению и не удивляйся, если в какой-нибудь из экспедиций услышишь мелодию борейского перепляса… – Ярик словно и не слышал последней моей фразы. – Так вот. Если бы мы в своё время не вышли в Сеть, не избежать Борее участи Земельки. А так – там идейку позаимствовали, тут парой технологий обогатились – вот и вырулили из тупика. Не совершенное общество, но жизнеспособное и здравомыслящее. К тому же двигающееся, пусть и не быстро, к твоему видению идеального миропорядка, где ум, честь и совесть доминируют над корыстью и амбициозным дуроломством.
– Ярррр!
– Не кипятись, теперь совсем уже по существу вопроса, – друг мой учёный позволил себе сделать добрый глоток из бокала и снова сцепил пальцы. – Любой из нас, включая посвящённых, завернув за угол, может оказаться уже совершенно в другом мире. Никто не в силах предсказать и уж тем более контролировать возникновение случайных переходов. Не так давно – лет тридцать назад – мы научились стабилизировать зафиксированные точки прокола. Но только совсем свежие. Спустя пять-шесть часов резонанс безвозвратно затихает. Зато в случае удачи мы получаем полновесный и контролируемый портал в другой мир. Подобного рода порталов – мы их называем стихийными – в буквальном смысле считанные единицы. Как можно спрогнозировать случайность, тем более столь коротко живущую? Закономерность мы установили только одну: возникая, такие порталы непременно уносят кого-то из родных мест в совершенно неведомые и тут же схлопываются. Такое у них, видать, предназначение… Так случилось и с Дашей. Она просто-напросто выпала из воздуха прямо на меня. Ей было тогда пятнадцать лет. А я только-только стал исполняющим обязанности начальника Конторы.
***
– Пап, почему людям всегда чего-то не хватает? – Даша сидит в залитой солнечным светом комнате за столом, заваленным учебниками и тетрадями, и задумчиво смотрит в окно.
– Совсем не охота уроки делать? – её отец удобно устроился в кресле с книжкой в руках. – Рассказывай, что там за обновы и у какой твоей подружки появились?
– Да нет, я вовсе не об этом. Вчера на перемене Витька и Пашка подрались из-за пенала.
– Это какие Витька с Пашкой? Сидоркин и Мурыгин?
– Пап, да какая разница – какие? Ну да, они. Но это не важно. Я просто не могу понять: ну что, Пашка не может сам себе такой же пенал купить, если понравился? Да и вообще, зачем драться из-за всякой ерунды? Телик вон посмотришь – в мире вообще дурдом какой-то творится.
– А ты его поменьше смотри.
– Куда там… Ты же сам от новостей не отлипаешь. Мне что делать прикажешь: уши ватой затыкать?
– Подловила. Что-то я в последнее время и вправду с телевизором перебарщиваю… Но сейчас-то видишь – книжку читаю. Так что и ты… это… читай побольше.
– Да читаю я, читаю. А что толку? Где книжки, и где настоящая жизнь… Все хвалят – вон какая книжка умная да хорошая, а хоть кто-нибудь пытается жить по написанному, по правильному? Прочитали, повосхищались, да и забыли.
– Даш, да что случилось-то?
– Ничего, пап… Просто… Ну вот какой в этом смысл? Закончу школу, в вуз поступлю. Потом где-нибудь работать буду. И ради чего? Чтобы было на что хлеб купить, на море съездить, так что ли? В кино слесарь какой-нибудь – и тот живёт в шикарном доме и не парится по поводу денег, а любовь там ищет или другими высокими материями терзается. Про книги вообще молчу. Любая из тех, что прочитала, ищет не рецепты обогащения, а в самом человеке копается.
– Вообще-то книг о том, как стать успешным и богатым сейчас тьма-тьмущая.
– Пап, я ж не про бизнес-макулатуру.
– Да это я так, к слову. С мыслями собираюсь. Ты бы хоть предупреждала, когда в столь высокие эмпирии возносишься и меня за собой утянуть хочешь.
– Ну пап!
– Что ж, серьёзно, так серьёзно… Знаешь, чем, по моему мнению, человек отличается от собратьев по животному миру? Только не хихикай, это моя собственная теория. Представь, что и мы некогда наряду со всеми рыскали по планете на четырёх лапах. Следовали простым и понятным инстинктам – выжить, а ради этого найти пропитание себе и близким, защититься от чужаков, сбежать, укрыться от угрозы. Но тут вдруг неведомая сила распрямляет человека. Он перестаёт тыкаться носом в землю, вытягивается ввысь во весь рост и – принимает в себя солнце, небо, звёзды. Он начинает стремиться к чему-то действительно высокому. Видит и чувствует уже гораздо больше. И о гораздо большем начинает думать. Эволюционирует до разумного! Но вот парадокс – не всем это по нраву. Одним страшно. Другим лениво. Третьим просто совершенно не понятно – зачем всё это? И они стремятся снова упасть на четвереньки, скрываясь от высокого призыва небес. А разум-то развит, и избавиться от него ох как не просто. В итоге простая формула получается: простые инстинкты, приправленные отравой разума, делают человека рабом инстинктов низменных. Да-да, именно отравой. Ведь для тех, кто не видит в нём смысла, разум превращается из блага в проклятье.
– Ну, пап, ты завернул! Нашу биологичку точно бы кондрашка хватила, услышь она такое. А что, круто! Мне нравится! Если подумать, вокруг действительно полно балбесов, отравленных разумом.
– Даша, ну как ты выражаешься…
