Ритуал

Так, думая каждый о своем, они и добрались до полуразрушенного поместья. У покосившейся ограды Гарвель остановился в нерешительности. А когда к нему подошел Вальмонт, демонолога скрутил жесточайший приступ кашля. Он упал на землю как подрубленныйи, как показалось вначале, потерял сознание. А когда инквизитор наклонился к нему, Гарвель внезапно уцепился рукой ему за шею и едва слышно прохрипел: – Подыграй.

Мгновенно поняв, что от него требуется, инквизитор принялся звать на помощь. Однако именно в этом месте улица была пустынна. Поэтому Вальмонт несказанно удивился, когда от полуразрушенного строения, к ним поспешили трое молодых парней. Быстрым движением спрятав инсигнию, Вальмонт одернул рясу, порадовавшись тому, что на рясе не вышита символика инквизиции.

– Отойдите, мы осмотрим его. – Безапелляционным тоном заявил один из них, одетый в щеголеватый камзол и изумрудного цвета бриджи, на ногах красовались сапожки из мягкой кожи. А второй в это время оттеснил Вальмонта от тела Гарвеля. Затем щеголь сделал вид, что щупает пульс, именно вид, поскольку, где пролегает пульсирующая жилка, он явно не знал. Вальмонт, мысленно усмехнулся, нацепив на лицо испуганно-тревожное выражение, спросил:

– Что с ним? – Щеголь обернулся. И выдал такую порцию медицинской чуши, что Вальмонт лишь волевым усилием удержался от смеха. Однако, играя роль недалекого служителя церкви, он состроил простоватое лицо и кивнул.

– Куда вы его несете? – Спросил он, когда псевдоцелители подхватили безвольное тело демонолога и споро потащили его к дому. Вместо ответа ему махнули в приглашающем жесте рукой.

Едва они вошли в здание, как на голову инквизитора обрушился удар. Выставив телекинетический барьер, Вальмонт остался цел, однако сделал вид, что удар достиг цели. А затем злорадно потешался над тем, как его далеко не легкое тело, пыхтя от натуги, волокут по дому.

Их спустили в какой-то подвал и, судя по скрипу железа, заперли. Послышались удаляющиеся шаги. Гарвель сквозь веко наблюдал за всем происходящим, щенячий восторг тащивших его людей освещал обстановку лучше любого факела. И едва они удалились на достаточное расстояние, он встал и потеребил плечо инквизитора. Тот молча поднялся и провел рукой по затылку.

– Ну что, решетку ломать будешь? – Осведомился Вальмонт, ощупав взглядом решетку из толстых стальных прутьев, закрывавшую им путь к свободе.

– Какой ты грубый. – С наигранной укоризной сказал Гарвель. – Все бы тебе только ломать да сжигать. Сразу видно инквизитор.

– Ну, а что ты предлагаешь? – Ехидно поинтересовался Вальмонт. Однако Гарвель промолчал, прислушиваясь к чему то. Наконец, он бросил в пустоту:– Хааг, ты все сделал?

Почти сразу в темнице, раздался шипяще-писклявый голос крохотного импа.

– Обижаешшь Хоззяиин. – Прошипел демоненок тихо, повиснув в метре над полом. Всеми лапками, и даже хвостом, он удерживал ключ.

– Что дальше? – Поинтересовался инквизитор.

– Сейчас они обнаружат пропажу и придут сюда искать.

– Понятно. Они принесут нам одежду. – Усмехнулся Вальмонт в темноте.

– Не нам, а тебе. – Педантично отметил демонолог, отпирая замок. Но распахивать дверь не стал, так и оставил закрытой.

– А ты разве не собираешься переодеваться? – больше для проформы спросил Вальмонт.

– Мне то зачем? – Удивился Гарвель. – Я ж не инквизитор. Мое появление они славить будут.

Ждать пришлось недолго. Уже через несколько минут раздались торопливые шаги. Едва незадачливые стражи подошли к решетке, как Гарвель метнулся к двери и ударом ноги распахнул. Сектанты с глухим стуком влипли в стену.

– Одевайся. – Коротко бросил он инквизитору. И тот принялся стаскивать с одного из сектантов, одежду.

– А без крови нельзя было? Вся одежда заляпана. – Проворчал Вальмонт.

– Хааг, приберись. – Скомандовал Гарвель, и Вальмонт не поверил глазам, когда кровь, щедро натекшая на пол из расплющенных тел, на глазах стала исчезать. Причина этого маленького чуда вновь зависла посреди коридора, сыто взмахивая крылышками. И шипя благодарности.

– Жри. Ты мне нужен большим и страшным. – В голосе Гарвеля прорезались повелительные нотки.

Пока Вальмонт облачался в антрацитово-черную мантию и прилаживал на лицо маску, изображавшую жуткую нечеловеческую харю, Хааг увеличился, по крайней мере, втрое, и налился багровым свечением, словно кусок стали, разогреваемый в горне.

Обернувшись на переодетого инквизитора, Гарвель хмыкнул:

– Показушники.

– Ну и хорошо, нам же проще. – Голос Вальмонта прозвучал неожиданно глухо из-за закрывшей лицо маски.

Плутать по извилистым коридорам им не пришлось. Хааг, казалось, держал в голове подробную карту всего подземелья. Он уверенно указывал путь, пока глазам Гарвеля, не открылся внушительных размеров зал, набитый под завязку фигурами в черных мантиях. Стены зала были задрапированы красным бархатом. Ковер, цвета свежепролитой крови, устилал пол. На противоположном конце зала располагался внушительных размеров алтарь. Когда взгляд инквизитора коснулся алтаря, в нем закипела такая слепящая ярость, что Гарвель невольно позавидовал выдержке Вальмонта. Поскольку сам вероятнее всего уже кинулся бы крушить направо и налево.

Их заметили не сразу. Несмотря на то, что Гарвель шел, нагло распихивая фигуры в черном. Наконец, кто-то обратил на него внимание, тут же раздался восторженный вопль. На вопль обернулись и остальные. Сцена повторилась. Что было совсем не удивительно, поскольку пышущий жаром Хааг, вцепившись задними лапками в плече демонолога, выглядел весьма внушительно. Ощутив устремленные на него взгляды, Хааг расправил крылья, чтобы казаться еще больше и торжественно прошипел:

– Склонитесь перед Повелителем, жалкие смертные! – Вид у крохи был столь грозный, что половина народу в зале тут же бухнулась на колени. Гарвель от такой глупости внутренне скривился, но на лице продолжал удерживать суровую надменность Повелителя. А имп, оскалив пасть в некоем подобии улыбки, пропищал:

– Кто главный? – От зубастой улыбки импа неподготовленный человек вполне мог поседеть. Его слабенький вообще-то голос с помощью нехитрой маги доступной импу услышал каждый человек в зале. Прокатилась тихая волна испуганных шепотков. Наконец угодливый голос произнес:

– Леди сейчас почтит нас своим присутствием.

Вальмонт, будучи неотличим от остальных сектантов, во всю пользовался своим преимуществом, двигаясь между небольшими группками фигур в черном, он умело выпытывал интересующую его информацию. Напоминая тугой комок холодной рассудочной ярости, Вальмонт все же держал голос спокойным, поддерживая беседу сразу с тремя культистами.

– Хоззяин устал ждать, если женщина не появиться немедленно, он начнет пить ваши души. – Грозно прошипел имп.

В зале повисла мертвая тишина, готовая вот-вот взорваться паническими криками. Вид могущественного Повелителя, что брезговал даже говорить с ними, внушал неподдельный ужас.

И в тот переломный миг, когда каждый уже стал примериваться, как побыстрее добежать до двери, желательно успев поставить подножку соседу, вошла Она. Из неприметной двери, за алтарем вышла женщина. Ослепительно красивая: великолепную фигуру подчеркивала умело подобранная одежда. С ее появлением, обстановка в зале мгновенно переменилась: место страха, заняла животная похоть и преклонение. Даже на комок слепящей ярости, коим был инквизитор в глазах Гарвеля, наползла легкая тень желания. Вальмонт, заметив появление главы культа, невольно поразился красоте и силе этой женщины. Но куда больше его занимала аура силы, окружающая необыкновенную женщину. Мгновеньем позже, словно озарение, пришло узнавание. Вальмонт едва сдержал пораженный вздох.

Глава 5 (прошлое)

Спустя несколько часов ускоренного марша отряд инквизитора добрался до ворот огромного города. Стражников помогавших ему от самого Филема пришлось отпустить, поскольку эти два города вечно враждовали и стражники, одетые в цвета Филемской стражи, чувствовали себя неуютно в чужом городе даже под защитой инквизиции. Первым делом преследователи отправились в магистрат. Первым делом следовало перекрыть выходы из города. И только высшие чиновники магистрата могли принять такое решение. Впрочем, в их решении можно было не сомневаться – обвинения в ереси бояться все. Однако там инквизиторов ждал сюрприз.

– Вы переходите под мое командование братья. – Непреклонно заявил невысокого роста инквизитор в чине экзорциста, о чем свидетельствовал его медальон.

– Вынужден отказаться, экзорцист. – Помотал головой старший инквизитор преследующего Гарвеля отряда. Будучи в куда более высоком чине он мог игнорировать приказы низших чинов. К тому же он принадлежал к ордену доминиканцев и идея помощи оскверненному 'экзорцисту' была ему попросту противна.

– Нет не можете. – Хищно ухмыльнулся экзорцист, ловко переворачивая свою инсигнию. При виде выгравированного на задней стороне символа доминиканец судорожно вздохнул. 'Знак особых полномочий' – Неограниченная власть на время выполнения миссии. Ослушаться человека наделенного таким знаком – пойти против суда десяти.

– Я подчиняюсь. – Выдохнул инквизитор, возможность поймать беглого чернокнижника стремительно расплывалась утрачивая очертания.

– Не расстраивайся. – Заметив недовольную мину на лице собеседника экзорцист. – если наше дело удастся, то славы тебе хватит до конца твоих дней.

– Что же это за дело? – Полюбопытствовал инквизитор, чувствуя ростки надежды шевелящиеся в груди.

– Сегодня мы должны с корнем вырвать огненный цветок Венетты: Изольду Ремарк. – Провозгласил экзорцист с насмешкой глядя на вспыхнувшего доминиканца.

Остаток дня и вечер Гарвель прятался в бедняцком районе Венетты, грязь и вонь этих мест, казалось, пропитали его насквозь. Однако именно здесь он нашел кров и еду. Впрочем, оставаться здесь более не имело смысла, поскольку ни один уважающий себя купец не появиться в этом районе, если конечно ему не предложить щедрый гонорар. Но и в этом случае он трижды подумает, поскольку жизнь все-таки дороже денег. Наверное…

Поэтому восстановив силы, Гарвель двинулся в сторону более богатых и ухоженных районов. Надо отметить, что двигаться приходилось очень осторожно – стражники при виде грязного бродяжки всегда реагировали одинаково: 'Беднякам здесь не место!' – Говорили они вышвыривая всех подозрительных личностей за пределы района. Словно вор, из тени в тень ученик Эдварда пробирался по купеческому кварталу. Мечты о чистой одежде сбылись лишь после полуторачасового поиска бреши в патрулях. Выход из переулка загородили двое хорошо одетых парней. Судя по всему – сыновья какого-то богатого купца.

– Смотри Эрнест: к нам забрел бродяжка. – Пробасил один из них.

– Давай поиграем с ним в инквизицию. – Жизнерадостно предложил второй. Висящий на поясе клинок казался им гарантом безопасности. Да и что мог противопоставить двум сытым, довольным жизнью парням умирающий от голода бродяга? Забившись в угол и изображая ужас, Гарвель ждал, пока парочка зайдет поглубже в переулок. Ему вовсе не хотелось, чтобы ему помешали стражники.

– Не бойся. Это больно только несколько часов. – Утешил парень медленно приближаясь к дрожащему от напряжения Гарвелю. На лицо парня легла тень мечтательности. Похоже в мечтах он уже измывался над беззащитной жертвой, ощущая себя 'повелителем жизни и смерти'. Рывок, и сжатый в ладони нож входит под ребро, лицо парня на миг исказила удивленная гримаса. Ноги несостоявшегося повелителя подкосились, и он рухнул наземь, хлюпая перерезанным горлом. Стараясь двигаться как можно быстрее, Гарвель метнулся ко второму противнику. Злость придала сил, взмах ножом и от резкого удара под дых ученик демонолога скорчился у ног купеческого сына. Глупо было надеяться, что сын богатого отца не обучен бою. Удар сапогом под ребра откатил чернокнижника к трупу поверженного врага. На глаза навернулись слезы, грудь разрывалась от попыток вдохнуть хоть немного воздуха. А противник надвигался на скорчившегося ученика Эдварда с неумолимостью сборщика налогов, еще шаг и перед глазами встал начищенный жиром сапог противника. Преодолевая боль, Гарвель воткнул нож в сапог своего мучителя, уже замахнувшегося извлеченным из ножен клинком. Крик боли сорвался с губ юноши но, почти тут же, оборвался от удара ножом в подбородок. Пронзив гортань, лезвие впилось в мозг, мгновенно оборвав еще одну жизнь. Вновь согнувшись от нестерпимой боли, Гарвель старательно пытался восстановить дыхание. Едва глаза перестали слезиться, как он принялся чертить измазанным в крови ножом сигил. Блеклые полоски, остававшиеся после клинка постепенно сложились в замысловатую фигуру. На то, чтобы напитать ее силой ушли последние силы. От напряжения во рту появился металлический привкус крови, а затылок вновь пронзила тяжелая ноющая боль.

– Слушаюсь хозяин. – Торжественно пропищал явившийся на зов имп. Это был первый и единственный из подчиненных демонов. Кроха находился в самом низу иерархической лестницы, хотя старый учитель частенько называл ее эволюционной. Но смысл этого слова все еще оставался загадкой для забывшего об учебе Гарвеля. Воспоминания об Эдварде вновь вызвали глухую досаду и тоску в душе.

– Почисти одежду! – Приказал юноша своему слуге. Однако вместо гордого приказа из горла вырвался невнятный клекот. Впрочем, суть приказа имп прекрасно понял. И тут же принялся за дело. Подобного рода работа была ему по вкусу. Если конечно можно назвать работой трапезу. Спустя несколько минут все было кончено, и переодевшийся в снятую с убитых одежду Гарвель вышел из переулка нацепив на лицо маску брезгливого безразличия, с которым, по его мнению, должны ходить настоящие аристократы. Победа над противниками взбодрила его, на время выведя из той беспробудной тоски, в которой он находился с того момента, как увидел горящую башню учителя и людей с эмблемой листа на фоне пламени. Венетта поражала бесконечной чередой жизни и смерти порока и добродетели. Среди узких улочек, казалось, есть все: и пророки, и бродячие музыканты, которых стражники почему то вовсе не спешили выдворить за пределы квартала. Вся эта какофония городского шума вливалась в уши выросшего вдали от больших городов ученика Эдварда. Вызывая самые противоречивые чувства: от раздражения до наслаждения. Музыканты и впрямь были хороши. Или же неискушенное ухо юного Гарвеля не способно было уловить отчаянной фальши, сквозившей в каждой сыгранной ноте? Впрочем, все это неважно. Впервые за последние два года состояние юноши приблизилось к тому порогу, за которым тихо светило то, что более благополучные люди называют счастьем. Позабыв обо всем, он просто бродил среди улиц, растворившись в шумной толпе снующих по своим делам людей. Однако вечно эта идиллия продолжаться не могла. Точку в праздной прогулке поставил жуткий грохот, прокатившийся по улочкам города. Горожане в ужасе валились на землю, закрывая сочащиеся кровью уши. Впрочем, Гарвеля, открыв рот смотрящего на содержимое лавки оружейника, эта судьба миновала. Хотя внезапный грохот также прижал его к земле. Вслед за грохотом по воздуху прокатилась жуткая вытягивающая тепло волна. Вздрогнув от обжигающего холода, бесконечно длинное мгновение терзавшего тело, Гарвель вопреки здравому смыслу двинулся вслед за волной. Природное любопытство взяло верх над рассудком, к тому же два года проведенные в бегах не избавили его от юношеской веры в свое бессмертие и неуязвимость, хотя и изрядно пошатнули эти убеждения. Ноги невольно ускорили шаг, не обращая на панику ни малейшего внимания, юноша упрямо двигался навстречу потоку бегущих прочь людей. Чудом лавируя в людских потоках, он добрался до очередного поворота. Наконец, все, кто стремился побыстрее бежать от потусторонней угрозы, покинули рыночную площадь. Оставив лишь несколько любопытствующих, хотя вероятнее всего это были путешественники впервые прибывшие в Венетту, не подозревающие о том, что или кто может быть причиной таких катаклизмов. Куда более осведомленные горожане все до единого спешили убраться подальше от источника угрозы.

– Что это было? – Спросил у Гарвеля одетый в кожаную броню воин с эмблемой гильдии наемников на плече.

– Не знаю. – Пожал плечами юноша. – Я первый раз в городе. – Добавил он невольно, и тут же пожалел о своих словах наткнувшись на подозрительный взгляд наемника. Впрочем, ничего удивительного в этом не было. Поскольку одежда на Гарвеле была совсем не дорожная. Однако вновь пронесшийся по улице грохот, дополненный волной вырвавшегося из-за поворота волной пламени прервал размышления наемника. Впрочем, наемника ли? С каких это пор простых вояк стали настораживать разгуливающие по городу парни, говорящие, что они в первый раз в городе? Преодолев колыхнувшийся в душе страх, Гарвель рванул к повороту, рассчитывая увидеть, наконец, источник всей этой паники на улице.

– Бог ты мой. – Вырвалось из его груди. Взгляду открылся великолепный особняк, над которым явно поработали лучшие архитекторы города. Пожалуй, он больше походил на небольшой дворец, чем на дом зажиточного вельможи. Радующий взгляд зеленью сад, украшенный статуями и фонтанами. Осень так же коснулась его, расцветив во все цвета радуги, на его фоне дом казался настоящим брильянтом в великолепном обрамлении. Заглядевшись на эту красоту, Гарвель сперва не заметил множество людей окруживших дом. Только почти наткнувшись на одного из них, он оторвал взгляд от великолепного дома. Подняв взгляд, он едва не закричал, вся его сила воли ушла на то, чтобы подавить это желание.

– Уходи отсюда малец, иначе можешь пострадать. – Ответил высокий мужчина, на которого натолкнулся залюбовавшийся красотами Гарвель. На руке мужчины была закреплена повязка с эмблемой листа на фоне пламени. Эмблемы, которую ученик демонолога ненавидел больше всего насвете.

– Ты слышишь меня? – Потряс он Гарвеля за плечи.

– Не беспокойтесь паладин я присмотрю за ним. – Вклинился в разговор наемник, встреченный Гарвелем еще на рыночной площади, как с удивлением отметил для себя юноша.

– Паладины – элита церковных войск и настоящая воинская легенда. – Начал пояснение воин. – Их набирают из сиротских приютов святого города едва ли не вмладенческом возрасте. Все свое детство они проводят в тренировках и молитвах. И спустя двадцать лет своего обучения ряды паладинов пополняются новыми членами.

– Почему обучение такое длительное? – Спросил Гарвель пораженный услышанным.

– Хороший вопрос. – Одобрительно кивнул воин, и почти тут же продолжил лекторским тоном. – Их выращивают с одной целью, и именно она диктует особенности тренировок. Они охотники мальчик, охотники на очень опасную дичь. – Зловеще понизил голос наемник.

– Какую? – Спросил ученик демонолога.

– На магов, мой мальчик. Они охотятся на магов и волшебных созданий. Уничтожая всех адептов запрещенных искусств и их творений. – Продолжил свою лекцию наемник. Безупречный голос лектора с огромным стажем оттенял потрепанное воинское снаряжение, которое явно носило следы недавних боев. Иссеченная кольчуга явно была не единожды починена кузнечных дел мастером. Глубокие зарубки на поручах и поножах только подчеркивали этот факт. 'Неужели их послали за мной?' – Судорожно пронеслись в голове Гарвеля панические мысли.

– Интересно, что они делают в этом городе? – Задумчиво произнес наемник, зорко следя за деятельностью инквизиторов и паладинов. Насколько мне известно, здесь никогда не было темных магов. – Потерев рассеченный шрамом надвое лоб проговорил воин.

– Почему? – Спросил Гарвель настороженно.

– О, городом правит дом Ремарк. И глава дома – одна из сильнейших элементалистов во всем Кворинше. И что характерно, темных магов она на дух не переносит. – Ответил воин. Впрочем назвать его просто наемником язык у Гарвеля уже не поворачивался, с каждой сказанной фразой его собеседник все больше и больше напоминал его учителя.

– Они случайно не вас ищут? – Невинно поинтересовался Гарвель, уже догадываясь каким будет ответ собеседника.

– Нет не меня, я им не интересен. – Ответил мужчина ни чуть не удивившись такому вопросу.

– А кого же? – Удивился Гарвель. Кажется, наемник что-то сказал, но голос его потонул в реве взметнувшегося ввысь пламени. Следом прогрохотало несколько громоподобных взрывов, от которых в ушах проросла резкая пульсирующая в такт сердцебиению боль.

– О боже. – Пробормотал наемник, схватившись за уши. – Они напали на Изольду! – Выкрикнул он, взмахнув руками. Вокруг кистей его возникло слабое золотистое свечение, тонкие струйки крови, вытекавшие из ушей, немедленно просохли и отвалились, превращаясь в прах. Почти моментально вернулся и слух. Едва сдерживая слезы, Гарвель оторвал окровавленныеруки от своих ушей. В уши немедленно ворвались яростные выкрики паладинов и предсмертные вопли заживо сгорающих в пламени людей.

– За что?! – Продолжал бормотать наемник, однако вмешиваться в кипящую у особняка битву он благоразумно не спешил.

– Вы ведь к ней шли? – Спросил Гарвель, по-новому рассматривая своего собеседника. В том что этот человек не тот за кого себя выдает он уже не сомневался.

– Неважно. – Резко поднялся с колен мужчина. – Совет должен узнать об этом нападении. – Пробормотал он, потеряв к разговору всяческий интерес. Похоже, куда больше его теперь волновала необходимость доставить сообщение этому самому совету, о котором Гарвель не имел ни малейшего представления. Старый учитель никогда особо не распространялся о других магах их организации. Впрочем и не отрицал их существования. Поднявшись на ноги он почти бегом отправился прочь, от жуткой битвы. А Гарвель же, движимый любопытством, вновь принялся смотреть на прекрасный особняк и творящееся вокруг него безумие. Большинство людей наверняка сказали бы, что здесь разверзся ад, однако не раз видевшему адскую бездну Гарвелю на ум пришло совсем другое сравнение. Большинство простых солдат уже погибли, в неприкосновенности остались лишь сбившиеся в кучу паладины, вокруг которых оставался крохотный островок спокойствия в царящей вокруг буре огня и льда, рассекаемой тугими молниями, оставляющими в земле глубокие борозды. Вопреки всем законам природы они прицельно били по еще одной группе людей, защищенных полупрозрачным куполом, голубовато светящимся на фоне бушующего пламени. Молнии же раз за разом били в купол словно щелчки боевого кнута, которым по слухам вооружены воины зепарских пустынь. Однако щит держался, хотя и прогибался от каждого удара словно мыльный пузырь под напором ветра. Глядя на это безумное светопреставление и гибнущих один за другим инквизиторских служек, Гарвель испытал нешуточную зависть к повелевающему такими силами человеку. Ему тоже хотелось внести свою лепту в разыгравшуюся на его глазах битву, однако особых иллюзий по поводу своих сил у него не было. Шансов выжить в развернувшемся сражении у него было еще меньше, чем у простых вояк, которых непонятно зачем притащили на эту бойню. Знаний юноши хватило лишь на то, чтобы видеть причудливо исковерканные волей элементалиста токи силы, пронизывающие мир. И причудливую вязь охранного щита, защищающего инквизиторов. На месте же паладинов небыло ничего. Магическому взору Гарвеля предстала лишь пустота внутренняя, абсолютная, похоже они просто поглощали щедро разлитую по миру силу. Именно это объясняло то, что их сторону не летела ни одна из молний. Похоже лишенный возможности выйти из дома элементалист попросту не видел их и, скорее всего, не знал о их существовании. Похоже инквизиторы ждали, когда противник выдохнется. Поскольку сколь бы силен не был разум повелителя стихий, его тело всегда остается слабым звеном в этой цепочке. И его способность пропускать сквозь себя энергию вовсе не безгранична. Рано или поздно оно откажется повиноваться своему владельцу, либо попросту будет повреждено. Кажется, именно так отзывался о мощи элементалистов Эдвард. Похоже, что сходного мнения придерживались и инквизиторы. Однако они все-таки недооценили силу своего противника. Невероятно мощная молния прорезала пространство, разделяющего горстку инквизиторов и особняк дома Ремарк. Толстая, словно ствол столетнего дуба, она была оплетена сотнями своих меньших товарок. И вот она врезалась словно таран в казавшийся мыльным пузырем на ее фоне щит. С громким хлопком, заложившим уши, щит лопнул. Инквизиторов разметало как сухие листья, несколько из них попросту перестали существовать, буквально растворенные буйством энергии обрушившейся на их тела. Однако нескольким все-таки удалось выжить. И вокруг них вновь замерцал хрупкий купол щита. И похоже, что в этот удар неизвестный элементалист вложил остатки своих сил, поскольку ярость стихий, бушующих вокруг дома значительно снизилась. Впрочем все еще оставаясь смертельной для любого незащищенного магией человека. Недвижимо стоявшие все это время паладины двинулись к дому. Они не скрывались, странного вида доспехи из сияющего на солнце серебра то и дело отбрасывали блики, время от времени появляясь из-под странных накидок, в которые были закутаны паладины. Нещадно секущий оголенные стволы деревьев ветер лишь едва колыхал их одеяния. Сгустки пламени, водящие хоровод по самым причудливым траекториям, так же не произвели никакого эффекта на идущих к двери паладинов. Когда до входа в особняк оставалось шагов десять, элементалист похоже оценил новую угрозу. Столб яркого оранжевого пламени врезался в грудь одного из паладинов, отшвырнув его на десяток метров назад. Великолепно сработанные доспехи прогнулись и почернели от копоти, однако воин все еще был жив, несмотря на то, что таким ударом можно было с легкостью проломить крепостные ворота. Казалось ничто не может остановить козырную карту инквизиторов. До двери оставались считанные шаги, когда Гарвель вспомнил о еще одной стихии. И как оказалось, эта мысль пришла в голову не только ему. Земля под ногами паладинов разверзлась на глубину копья, поглотив их. Короткий вопль почти мгновенно оборвался, когда края трещины с чмокающим звуком схлопнулись, выбросив наверх столб крови и исковерканные куски доспехов.