Ритуал

– А вы молодой человек верите в бога? – Как сквозь вату донесся до Гарвеля голос настоятеля. Благообразный старец смотрел на него прямым вопрошающим взором. В котором Гарвель, как не силился увидеть издевку, но не смог. Его спрашивали искренне, и ожидали, похоже, такой же ответ. Однако вместо слов Гарвель рывком откинул капюшон, и уставился на старца немигающем взглядом. Зрачок его левого глаза превратился в вертикальную черную щель, а белок налился багровым свечением. Монахи сидевшие, напротив, со вздохом ужаса отклонились, кто-то даже выпал из-за стола, шепча молитвы, оберегающие от зла. Однако настоятель остался спокоен, даже с губ его не сошла доброжелательная улыбка, лишь Вальмонт покосился с неодобрением, но тоже ничего не сказал.

– Верю. – Наконец сдался Гарвель, под вопрошающим взглядом старца. Проронив это слово, он напрягся, ожидая смешков, и негодующих воплей. Однако настоятель лишь благожелательно улыбнулся, да и монахи воодушевленные спокойствием своего лидера, расселись обратно по местам. Но Гарвель злорадно отметил, что взгляда его все-таки избегают.

– Тогда я буду молиться за ваш успех. – Проговорил старец, спокойно выдерживая жуткий взгляд демонолога.

– Сомневаюсь, что Он поможет. – Ядовито ответил Гарвель.

– Я тоже. – Совершенно серьезно ответил старец. Услышав эти слова, Гарвель поперхнулся от удивления и громко закашлялся. Кто-то из монахов постучал по спине, помогая. Когда опешивший демонолог поднял взгляд, он встретился с по-прежнему благожелательным взглядом настоятеля, в котором не было и тени насмешки. Краем глаза Гарвель отметил столь же удивленный взгляд инквизитора. Не прост старец, ох как не прост – подумал Минош, рассеяно.

– Почему? – Спросил Гарвель, ожидая долгих и витиеватых рассуждений. Однако старец ответил неожиданно резко, словно Гарвель спросил какую-то глупость.

– Он не для того нас создал, чтобы утирать нам сопли! – Гарвель невольно кивнул. Мысли настоятеля странным образом переплетались с его чувствами. Он и раньше чувствовал, нечто подобное, просто не мог облечь в слова, да и не испытывал потребности в этом.

Дальше все ужинали молча. Старец имя, которого Гарвель так и не удосужился узнать, похоже ушел в свои мысли, ел отрешенно, больше по необходимости, чем от голода.

После ужина Гарвель вызвался подышать свежим воздухом. Спустившись на несколько ступеней вниз, он уселся на одну из них и сжал виски ладонями. В голове царил настоящий кавардак, те устои мира, что он знал с детства, рушились. Неделей раньше, если бы кто ему сказал, что он будет ужинать в компании с инквизитором и вести беседы с настоятелем церкви, то он, по меньшей мере, плюнул бы лжецу в лицо. Однако теперь все иначе.

Ощутив чье-то присутствие, Гарвель повернул голову. Рядом на ступени опустился Вальмонт.

– Речи святых действуют порой как удар поленом по голове. – Тихо сказал инквизитор, обращаясь в пустоту.

– Знаешь, я, пожалуй, соглашусь. Это действительно святой человек, а не лицемер в сутане. – Согласился Гарвель. Вальмонт удивленно воззрился на демонолога, словно увидел бог весть какое чудо. Одновременно Гарвель ощутил, как между ними протянулась тоненькая, хрупкая ниточка симпатии. Но еще более странной была мысль, что инквизитор отчасти разделяет его взгляды.

Какое-то время они так и сидели молча, занятые своими мыслями. А каменные плиты, из которых был сложен храм и его ступени, казалось, дышали спокойствием и умиротворенностью. Наконец почувствовав, что напряжение в голове постепенно испаряется, а на стремительно темнеющем небосводе проявляется луна, Гарвель встал. Он не заметил, когда ушел инквизитор, но это было и к лучшему. Вряд ли он одобрил бы то, что собирался сделать Минош.

Гарвель не глядя шел по темным улочкам города, храм Единого остался в двух кварталах позади. Мысленно он и так и эдак поворачивал пришедшую на ум идею и не находил особых недостатков. Когда дорогу ему перегородили трое теней, он сперва даже не обратил на них внимание.

– Выворачивай карманы. Быстро! – Грубый мужской голос оторвал его от размышлений. Сперва Гарвель даже не понял, что его хотят ограбить. А когда понял, то едва не расхохотался.

– А если не дам? – Ехидно осведомился он.

– Чего не дашь? – Опешили, незадачливые грабители.

– Денег. – С издевкой в голосе пояснил Гарвель мысленно уже оценивший, сколько силы можно выкачать из налитых звериной силой тел.

– Эй, Остап, смотри, он еще и издевается! – Прозвучал из-за спины Гарвеля обиженный голос.

– Да я тебя! – Кинулся на него здоровяк, что стоял ближе всех, и был, похоже, за главного, в этой шайке. Ждавший этого момента Гарвель коротко отмахнулся кулаком, чувствуя как тело переполняет позаимствованная у Истока энергия. Кажется, кулак угодил нападавшему в лицо, глухо треснуло, в лицо плеснуло горячим. Здоровяк отлетел назад с раскроенным черепом. Кто-то метнул нож, и он с лязгом отскочил от шеи Гарвеля, и следующий из четверки головорезов, влип в стену, от несильного с виду удара в грудь. Остальные с воплями разбежались. И только тогда, Гарвель ощутил, что ветер свободно развевает его волосы. Капюшон слетел в пылу схватки. Поэтому неудивительно, что противники в ужасе разбежались. Жутко пылающий багровым пламенем глаз, напугает кого угодно.

Подивившись счастливой случайности, Гарвель вновь закатал рукав на левой руке, и ткнул острием ритуального кинжала, в средний луч малой руны призыва. Хааг появился незамедлительно. Не отвлекаясь на его шипящее приветствие, Гарвель установил связь между импом и все еще живыми грабителями. Нужно было действовать быстро, огонек жизни в их телах едва теплился. Едва это удалось, Гарвель принялся накачивать тщедушное тельце Хаага, энергией умирающих. С заемной силой Хааг вполне мог постоять за себя, и выполнить то, что собирался поручить ему Гарвель. Накачанный до предела энергией имп, казалось даже увеличился в размерах. От него стало разливаться, слабое багровое свечение.

– Потухни. – Приказал Гарвель.

– Слушаюсь повелитель. Приказывай. – Повис прямо перед лицом Гарвеля кроха. Впрочем, сейчас имп беззащитным не казался, от него ощутимо веяло угрозой.

– Пройдись по местам жертвоприношений, расспроси местную мелочь, на предмет появления больших братьев. Поспрашивай о культах. В общем, узнай, чем дышит подноготная этого города. – Приказал Гарвель, и, отвернувшись, пошел в сторону храма. За спиной у него осталось два трупа, однако столь щедро выплеснувшейся на землю крови не было и следа, как было чистым и лицо демонолога.

Глава 3

Утром Гарвель проснулся от того, что по нему кто-то нагло топчется. Скинув со спины игривого непоседу, Гарвель сел. Мутное спросонья сознание никак не желало расставаться со сном. Лапки вставшего коснулись плеча, в ухо звонко тявкнуло.

– Чего тебе? – Спросил Гарвель, глядя в наглую морду своего мучителя. Чуть позже пришла непрошенной мысль, что щенок ответить не в состоянии. Однако тот звонко тявкнул, и попытался лизнуть в лицо. Гарвель, отмахнувшись от крохи, начал одеваться.

В дверь без стука вошел Вальмонт. Любопытный Батор проводил гостя настороженным взглядом.

– Вставай, сегодня в городе видели демона. – Заявил он.

– Красный, лупоглазый с крохотными крылышками? – Спросил Гарвель, догадываясь о том, какой услышит ответ.

– Откуда ты знаешь? – Насторожился инквизитор.

– Это мой. – Просто ответил Гарвель.

– Рассказывай. – С металлом в голосе распорядился инквизитор.

– Зачем? Сейчас спустимся в подвал потемнее, и он сам нам все расскажет. – Отмахнулся Гарвель.

– Какой? – Все еще настороженно спросил Вальмонт.

– Да в обычный, главное чтоб не здесь. А то тут бедолаге неуютно. – Усмехнулся маг.

– Ну, тогда идем в магистрат, там неподалеку казарма городской стражи, ну и как водится застенки. – Предложил Вальмонт.

– Отлично, место почти идеально подходит. – Согласился Гарвель. И тут же спросил, добавив подозрительности в голос. – Ты часом не чернокнижник? – Вальмонт от наглости аж поперхнулся, но вовремя поняв, что это шутка, рассмеялся.

– Я вашего брата, где только не ловил, поневоле наберешься премудростей, в каких норах живете. Да и вы колдуны народ консервативный, всегда похожие места выбираете. – Не остался в долгу, инквизитор.

Спустя два часа, в кабинете начальника стражи, Гарвель внимательно разглядывал карту города, и окрестностей. Вид этой карты словно бы зацепил, какой-то крючок в его голове. И теперь Гарвель старательно тянул упирающуюся всеми конечностями мысль.

– Вальмонт, ты можешь указать на карте, где именно нашли убитых? – Словно по наитию спросил он.

– Нет. А зачем? – Настороженно ответил инквизитор.

– Да так мысль одну проверить надо. – Задумчиво произнес Гарвель, не отрывая взгляда от карты. Он сумел припомнить три точки, в которых произошли убийства, и в их расположении ему чудилось нечто знакомое. Однако дальше смутного узнавания дело не шло, и он стоял у карты как вкопанный, смутно ощущая, что наткнулся на нечто важное.

Тем временем, Вальмонт, подозвав одного из стражей, шепнул ему что-то на ухо, и тот почти бегом выскочил из комнаты. Но спустя несколько минут он появился вновь, держа в руках листок бумаги с адресами. Поблагодарив стража, инквизитор, жестом отослал его обратно.

– Ну, давай разметим. – Сказал он, подойдя к Гарвелю.

Спустя несколько минут, на карте появилось, четырнадцать хаотично на первый взгляд разбросанных точек. Однако взгляд демонолога, прикипел к десяти точкам, расположенным в до боли знакомый узор.

Какую-то секунду Гарвель еще не понимая, смотрел на карту, а затем словно вспышка пришло понимание. Пронзенный ужасной догадкой, Гарвель отшатнулся от карты.

– Мать моя женщина. – Выдохнул он пораженно.

– Что? – Спросил Вальмонт, которого тоже мучило чувство смутного узнавания, при взгляде на карту. Такое же ощущение возникает, когда видишь старого знакомого, которого не видел лет двадцать, и теперь смотришь в смутно знакомое лицо, и не знаешь, кто это.

Вместо ответа, Гарвель быстрыми росчерками соединил все точки пятью линиями. И теперь уже пораженный вздох вырвался из груди инквизитора. Огромная пентаграмма заключала в себя город, упираясь лучами в три окружающих город деревеньки. А Гарвель уже отошедший от удивления внимательно рассматривал оставшиеся незатронутыми точки.

– Вскоре будут еще жертвы. – Наконец произнес он.

– Конечно, когда они совершат задуманное, я думаю, от города останется пепелище. – Ехидно добавил Инквизитор, пытаясь за сарказмом скрыть свой страх.

– Нет. Пентаграмма – это просто запасенная сила. Для призыва нужны направляющие руны. – Пояснил Гарвель. И ткнув в несколько мест за крепостной стеной, добавил. – Ритуалы пройдут здесь, здесь и здесь.

– Понятно. Жителей отловят в городе, а затем отвезут в места жертвоприношений. – Начал прикидывать дальнейшие действия Вальмонт.

– И еще времени у нас чуть меньше недели. – Задумчиво добавил Гарвель.

– С чего ты взял?

– Столько времени осталось до полнолуния. – Сказал Гарвель, и в комнате повисла тишина. Наконец, оторвавшисьот исполняющих безумный танец мыслей, Гарвель предложил. – Ну что пошли, послушаем моего соглядатая. Вальмонт замедленно кивнул, соглашаясь, и уже выходя из комнаты, обернулся. Повинуясь его взгляду, бронзовые гвоздики, удерживающие карту на стене, зашатались, и выпали, а карта, свернувшись в рулон, плавно пролетела через всю комнату и упала инквизитору в руку. И тот, сжимая тубус под мышкой, вышел из комнаты.

Стражник, стоявший за дверью, открыл было рот, чтобы возмутиться, но столкнувшись с горящим взглядом инквизитора, побледнел, ссутулился и промолчал. Лучше было вызвать гнев начальника стражи, чем инквизитора.

В городском застенке, что находился неподалеку от казарм городской стражи, царили мрак, боль и безнадежность. Казалось, что даже стены здесь страдают. Эманации боли и страха были столь сильны, что можно было призвать свободного демона даже без знаков и рун лишь силой его имени.

– А здесь, похоже, еще и пыточная. – Потянув носом, спертый воздух насыщенный запахом испражнений и тления, заявил Гарвель.

– Какая тюрьма без пыточной? – Поразился неосведомленности Гарвеля инквизитор. Однако Гарвель вместо ответа одним духом произнес настоящее имя Хаага.

– Слушаю хозяин. – Пропищал соткавшийся из воздуха имп.

– Рассказывай, что удалось узнать. – Приказал Гарвель. Инквизитор громко хмыкнул. А когда Гарвель перевел на него вопросительный взгляд и спросил. – Так это его видели стражники? – Имп услышав его слова, попытался поковырять задней лапкой пол, как делали порой смущенные люди, но получалось у него это плохо, возможно потому, что он висел в метре от пола.

– Да. – Ответил Гарвель пристально глядя на своегокрылатого разведчика.

– Гм… Мне его несколько иначе описывали. – Проговорил инквизитор с улыбкой. И добавил серьезным тоном, за которым крылся гомерический хохот. – Двухметрового роста; видом жуток; пасть зубастая, способная проглотить солнце; глаза, смотрящие прямо в душу; крылья, ударом способные пробить крепостные ворота. – Уже едва удерживая хохот, закончил Вальмонт.

– Гарвель, давя смех, перевел грозный взгляд на импа, и тот поспешно запищал, оправдываясь. – Хоззяин, я думал, они пьяны! Лежали у таверны и не могли даже пошевелиться! Лишь замычали, когда я рядом пролетел. – Теперь уже и Гарвель взорвался смехом, представив какой ужас пережили в стельку пьяные стражники, увидев крохотного импа. Отсмеявшись, он требовательно взглянул, на хитроватую морду Хаага, И тот покорно вздохнув, начал свой рассказ.

Как оказалось в городе действует сразу несколько культов. Однако Хаагу удалось узнать доподлинно лишь об одном. Пронырливый имп ухитрился вызнать даже место встречи культистов. По его словам они собирались в полуразрушенном поместье на улице кожевников, <дабы восславить Балора> – Старательно повторил чужую интонацию Хааг. При упоминании имени одного из владык нижнего мира Гарвель вздрогнул. В груди зашевелилось нехорошее предчувствие.

– Ну что, я предлагаю наладить слежку, и как только они соберутся, брать их еще тепленькими, а уж потом и сожжем на костре со всеми почестями, как полагается. – Усмехнувшись, предложил инквизитор. В нем разгорался охотничий азарт.

– Ну, зачем окружать? Зачем так грубо? – Поморщился Гарвель.

– Есть предложение получше? – Осведомился Вальмонт.

– Да. Предлагаю тайно посетить этот слет юных сатанистов. – Предложил Гарвель.

– А смысл. – Скептически хмыкнул инквизитор.

– Да прост. Пентаграмма не их рук дело, а если и их, то они всего лишь инструмент, уберем его, кукловод найдет другой, и не факт, что мы сможем его столь же легко вычислить. – Пояснил свою мысль Гарвель.

– С чего ты взял, что это не их рук дело? – Спросил Вальмонт.

– Да пойми ты. За пентаграммой стоит разум, а поклоняться демоническим владыкам, ни один разумный человек не будет, тем более, если он действительно представляет, с чем имеет дело. И уж точно, самое последнее дело – это взывать к Балору, с тем же успехом, можно призывать себе на голову ураган, извержение вулкана или еще что-нибудь в этом же духе. И дело даже не в том, что Балор зол, он за гранью этих понятий, если его удастся сюда затащить, то он просто разрушит этот мир, для того, чтобы вернуться обратно.

– Хм… и кто же, по-твоему, эти культисты?

– Руку даю на отсечение, что это сборище юных аристократов, возомнивших себя темными магами.

– А с чего ты взял, что за ними кто-то стоит? – Уже из чистого любопытства спросил Вальмонт.

– А что церковь уже не контролирует издание всех книг, так или иначе связанных с магией и философией? – Поинтересовался Гарвель.

– Контролирует.

– Ну а если так, то откуда они вообще узнали имя владыки? Оно упоминается лишь в очень специфичной литературе. В той самой, за которой охотится инквизиция, и сжигает при первом удобном случае.

– Ты хочешь сказать, что кто-то поделился с ними этой информацией?

– Вот именно, и этот кто-то, задурил молодым придуркам головы, и теперь, только указывает пальцем, в место на карте, а богатые идиотики, спешат принести очередную жертву.

– Логично. Тогда так и поступим. – Согласился Вальмонт.

– Поступим?

– А ты что думаешь, я отпущу тебя одного? – Хохотнул Вальмонт.

Едва Гарвель, переступил порог, как к нему с радостным лаем кинулся Батор. Добежав до своего большого друга, он принялся радостно скакать вокруг, оттого, что друг вернулся, хотелось ходить на ушах, бегать по стенам. Гарвель обвел взглядом келью и присвистнул, это мохнатое чудовище устроило форменный разгром. По всей келье летали перья из распотрошенной подушки, разорванная на лоскуты и изжеванная до неузнаваемости простынь, устилала пол. Все найденные вещи Гарвеля также лежали на полу бесформенной кучей, на которой ясно виднелся отпечаток худого тельца щенка. Впрочем, худым назвать его было бы сейчас опрометчиво. За три дня он отъелся до вполне приличного вида, и весил уже килограммов пять как минимум. Уцелели в пронесшемся по келье зубастом урагане лишь дорожный мешок да сумка с эликсирами и то лишь благодаря тому, что висели на недосягаемой для крохи высоте. Поймав взгляд Гарвеля, Батор сжался и виновато заскулил. В его чистом, незамутненном интеллектом взгляде и без всякой магии читалась целая буря эмоций. Виновато виляя хвостом, щенок пожирал хозяина глазами, каждой клеточкой своего тела надеясь на прощенье. Взгляд его карих глаз говорил с хозяином взахлеб, объясняя непонятливому человеку, что нехорошо оставлять надолго его одного в темной келье, где так одиноко, где никто не погладит, ну и что, что ты хозяин меня не гладишь, зато ты есть, а другого мне и не надо. Взгляд Гарвеля, неожиданно для него самого потеплел.

В келью к Вальмонту, Гарвель пришел в сопровождении почетного эскорта, в виде, весело виляющего хвостом Батора.

– Вальмонт, во имя Единого, выдели мне другую келью, а то в моей жить теперь невозможно. – Взмолился Гарвель в притворном отчаянии.

– Что случилось? – Настороженно спросил инквизитор.

– Вот это мохнатое чудовище. – Ткнув пальцем в Батора, сказал Гарвель – Разнесло все, до чего смогло дотянуться. И чтобы привести там все в надлежащий вид ночи не хватит, а у меня на сон всего три часа. – Закончил он. С любопытством глядя на мохнатого питомца, Вальмонт великодушно махнул рукой: – Занимай, любую. Все равно монахи на вечернем богослужении.

– Спасибо – Коротко поблагодарил Гарвель.

А Вальмонт, оставшись в одиночестве, размышлял о том, что же означает, столь не вяжущаяся с довольно беспринципным, и холодноватым демонологом, причудливая привязанность к безродному щенку.

А в смежной с ним келье, Гарвель, не раздеваясь, лишь скинув плащ, устроился на отдых. Наглый Батор, запрыгнув на койку, топтался, подгребал лапы, устраиваясь поудобней, тыкался холодным носом в спину обожаемого друга. А убедившись, что никто не спешит его согнать с постели, улегся, но еще долго ворочался. Наконец, Гарвель не глядя, подгреб к себе, извозившийся щенок тут же успокоился и уснул, сладко посапывая. Вскоре уснул и Гарвель, чувствуя приятную умиротворенность, что словно бы вливалась в него, из крошечного тельца щенка.

Глава 4

Ночной образ жизни уже давно был привычен Гарвелю. Поэтому, отоспавшись за то отведенное на сон время, что у него было, он оделся и почти бегом взбежал вверх по ступеням, ведущим в обеденный зал. Там его уже ждал Вальмонт, он о чем-то оживленно беседовал с настоятелем.

Увидев Гарвеля, он приглашающе махнул рукой. Приветственно кивнув настоятелю, Гарвель подошел поближе.

– Ну что, отоспался? Готов остановить богомерзких еретиков? – Слабая улыбка тронула губы инквизитора.

– Ну, какие они еретики? Так скучающая молодежь. – Поморщился Гарвель.

– А умудренный жизнью ремесленник в демонопоклоники и не подастся. – Парировал Вальмонт ядовито.

– Ну, это при условии, что церковь будет доминировать. А вот если победят культисты, то все будет совсем наоборот. – Задумчиво проговорил демонолог.

– Не верите вы в людей молодой человек. – Неожиданно вмешался в перепалку настоятель. В его глазах светился мягкий укор.

– Да. Не верю! – С вызовом заявил Гарвель. – Они того не стоят. В большинстве своем они тупоголовый скот, который лишь удовлетворяет свои потребности и большего не хочет! – В ответ старец, лишь покачал головой.

– Да, это так. – Грустно сказал он. – Но эти же люди способны на чудеса веры и самопожертвования. – Добавил он после короткой паузы. Гарвель, даже отвечать не стал на такой бред, лишь выразительно поднял левую бровь. Затем спохватился, что его лица почти не видно из-за густой тени, отбрасываемой глубоким капюшоном, сказал: – Таких уродов единицы!

– Уродов? – Хмыкнул старец. – Впрочем, называй, как хочешь. Однако именно этот скот и порождает их, именно обычные люди обеспечивают их всем необходимым, кормят и одевают. – Гарвель промолчал, не до конца понимая мысль настоятеля. И тот, видя в его глазах вопрос, продолжил.

– Если бы вы, молодой человек, жили бы в гордом одиночестве и отрыве от всего этого скота, что я именую людьми, то поверьте, куда больше вас бы занимала проблема засухи, болезни вашей коровы и саранча, что уничтожает посевы. И уж точно у вас бы не было времени заниматься любимым делом.

– Возможно. – Хмуро кивнул Гарвель.

– Поэтому не забывайте, кому вы обязаны возможностью практиковаться в Искусстве. – Наставительно добавил старец. Гарвель же ухватив мысль, к которой его подталкивает мудрец, спросил саркастически: – И чем же я обязан отплатить?

– Вы проницательны юноша. Но я не буду навязывать вам свое мнение, я только приведу пример. – С этими словами сухой палец настоятеля указал на Вальмонта. – Посмотри. Этот человек того же порядка, что и ты. Он не сеет и не пашет, но не умирает с голода. Он тоже мог бы замкнуться в себе, презирать окружающих его людей, да он в принципе и презирает, что бы ни декламировал вслух. Но он в поте лица чистит стадо от больных особей, не давая распространиться мору, а если появиться внешний враг, то он первый кинется защищать тех самых простых людей.

– Но я не инквизитор! – Горячо возразил Гарвель.

– А разве есть разница. – Грустно улыбнулся в ответ старец, на его лицо набежала тень размышлений, и он, мазнув рассеянным взглядом по лицам собеседников, попрощался и неторопливо спустился по лестнице, ведущей в кельи. Вальмонт проводив настоятеля взглядом, удивленно прошептал: – И что на него нашло?

– В смысле?

– Я ни разу не видел и не слышал, чтобы Павел тратил столько времени на объяснения. Он никогда никому ничего не доказывал. Он вообще затворник по натуре. – Пояснил инквизитор.

– Ладно. Пойдем. Иначе опоздаем на встречу. – Сказал Гарвель нехотя. Его разум все еще будоражили слова настоятеля.

От громады храма они неспешно, на первый взгляд, пробирались к улице Скорняков. Направление было угадать нетрудно. Характерный запах тления и сырых кож был лучшим указателем. Идя по запаху, сбиться было невозможно. Жители города провожали удивленными взглядами странную пару – высокий мужчина, прячущий лицо под глубоким капюшоном, и одетый в рясу инквизитор, на груди которого поблескивал знак его полномочий. Едва взгляд прохожих касался инквизитора, они стремились освободить дорогу и отводили глаза.

Чтобы скоротать дорогу, Вальмонт завел разговор.

– Слушай, а откуда у тебя щенок? – Допытывался он у Миноша.

– Да так, приблуда случайный. – Отмахнулся демонолог.

– И все-таки не понимаю, почему ты держишь при себе. – Не унимался любопытный Вальмонт.

– Да я и сам не понимаю. – Честно признался Гарвель, лавируя в потоке прохожих, спешащих по своим делам, несмотря на поздний час. Ответ, похоже, устроил инквизитора, поскольку больше вопросов тот не задавал. И Гарвель мысленно вздохнув от облегчения, продолжил продираться сквозь толпу. Народу было не протолкнуться, в отличие от Вальмонта, ему дорогу никто уступать не собирался. Оставшись наедине со своими мыслями Гарвель с удивлением обнаружил, пробивающиеся сквозь толщу подозрений и обид крохотные ростки дружбы.

Однако замолчал инквизитор совсем по другой причине. Он замолчал, уже в который раз, поражаясь странностям в поведении Гарвеля. Впрочем, это был не единственный вопрос, что занимал Вальмонта де Лурье. Куда больше его интересовал странный ритуал, чьи следы были обнаружены его людьми неподалеку от крепостной стены. На месте сохранился отпечаток демонической сущности просто колоссальной силы. Трое экзорцистов из его отряда до сих пор прочесывают окрестности в поисках следов этой твари. И несмотря на все усилия, обнаружить его не удалось. Ни останков, ни следов прокола реальности. Все выглядит так, будто демон был призван и просто исчез. Самым логичным было бы предположить, что демон вселился в тело призвавшего. Именно этой идеи и придерживался Вальмонт, когда напал на след демонолога. Однако тот был чист, и, хотя по решению архипрелата, все чернокнижники подлежали сожжению, инквизитор засомневался. Демонолог, совладавший с демоном такого класса, как тот, чьи следы все еще ищут его люди, мог представлять очень серьезную опасность. Простым солдатам его явно не взять. А если вести в бой своих братьев, то это в любом случае обернется потерями. А экзорцисты бойцы штучные, да и полноценной системы обучения церковь еще не создала. Именно эти размышления и сподвигли Вальмонта принять столь неожиданное решение: нанять демонолога.