Святые с улицы Бримо

Моим ответом стал кивок, но тут же у меня возник вопрос:

– А что я буду петь?

Хьюго и Пуд довольно переглянулись и дико засмеялись.

– За это не беспокойся! – ответил мне Хью. – Придумывать бессмысленный набор слов мы умеем! Профессионалы, как никак! Репертуар у тебя будет. Мы же все серьезно делаем. Нам нужны большие деньги, а не гроши, поэтому мы делаем на тебя высокие ставки. Не подведи, малышка. Работай усердно и будешь вознаграждена.

«Работай усердно и будешь вознаграждена» – он повторял это перед каждым моим выступлением.

Заправив фургон, мы отправились в другой город, чтобы сделать из меня настоящую звезду.

Через три дня меня отвязали.

– Ты же никуда не собираешь убегать? Ты будешь с нами? – спросил однажды Пуд при выходе из фургона, когда мы собирались идти на переговоры с нашим первым клиентом.

На самом деле я обрадовалась, что мне стали доверять, а потому согласилась. Меня больше не привязывали, но и я никуда не убежала.

А куда я убегу?

Надо признать, эти двое хорошо знали, на что шли. Они умели оперативно работать. Через пять дней после того, как я начала свою жизнь вместе с Хьюго и Пудом, нам дали первое выступление.

На подготовку у меня имелось всего два дня. Сорок восемь часов я, как проклятая, постоянно репетировала. Я точно не знала, что со мной сделают, если я их подведу, но, определенно, мне не стоит их подводить.

За два дня я выучила семь песен и смогла свободно их исполнять. Правда, я тогда чуть не лишилась голоса насовсем, но все равно справилась.

Сразу семь песен… мой репертуар получил хороший старт, и начались концерты.

Хьюго и Пуд знали, что делают. Они хорошо все распланировали и справлялись со своей задачей на все сто. Я так и не узнала, кем они были на самом деле и откуда брали такие связи, но гастроли…

Четыре года.

Четыре гребанных года KARLi гастролировала по всей Валерии и давала по три или четыре концерта в неделю. Каждую неделю. День концерт, день репетиция. День концерт, день репетиция.

Репертуар пополнялся каждый месяц. Хьюго и Пуду не составляло труда написать для меня десяток новых песен за один месяц.

Концерт, репетиция, концерт, репетиция, концерт, репетиция…

Четыре года. Сорок восемь месяцев. Двести восемь недель. Одна тысяча четыреста пятьдесят шесть дней.

Гастроли, гастроли, гастроли.

Платья, наряды, парики, микрофоны, сцены, шоу, каблуки, песни, овации, автографы, вспышки фотокамер, красные дорожки.

Один год… им потребовался всего один год, чтобы сделать из меня главную поп-звезду Валерии.

KARLi собрала миллионное число фанатов. Она жила в роскошных отелях, ездила на лимузинах, выступала на лучших сценах страны, давала автографы, была счастливой.

Единственное, что не делала KARLi – не давала интервью.

Никогда.

Тем временем Карнелия жила в фургончике, питалась едой из заведений быстрого питания, пила много воды, спала на жесткой подушке и рвала свой голос… каждый день без отдыха.

Снова и снова.

Каждый день.

Карнелия и KARLi – два разных человека, две разные жизни, две разные судьбы.

В один день KARLi исчезла бесследно, а Карнелия стала Белой Сиреной.

Нравилась ли мне такая жизнь?

Сложно сказать…

Поймите меня правильно… образно говоря, я занималась именно тем, о чем мечтала всю свою жизнь. Если KARLi полна сил, то на сцене она отдает себя всю до конца, всегда!

И я это отдавала себя всю.

Меня любили. Я пела хорошие песни. Да, надо признать, что Хьюго и Пуд умели писать хорошие песни, несколько раз я им даже помогала в этом. Мне нравились концерты, нравились гастроли, но всего этого… у меня в избытке.

Я начала задыхаться.

Возможно, если бы не те скверные условия, в которых я жила, не те узкие четыре стены фургона, сдавливающие меня, не та жирная еда и безвкусная вода, другая компания и другой график, делающий меня более свободной… все случилось бы иначе.

В лучших условиях я бы и чувствовала себя лучше, но не так…

Не о такой каторге я мечтала. Не о такой звездной карьере я грезила по ночам. Не так это должно было происходить.

Но оно происходило.

Четыре долгих года.

KARLi – главная звезда Валерии, всеобщая любимица, красавица, образец для подражания, королева эпатажа, императрица красоты, обладательница самого великолепного голоса в мире.

Никто не сравнится с ней.

Только она одна такая… особенная.

KARLi, а не Карнелия.

Карнелии уже не существовало, она превратилась в альтер-личность KARLi и ушла в «тень».

Хьюго и Пуд получали много денег. Даже они сами не рассчитывали на такой колоссальный успех. Эти двое выдвигали множество прогнозов, но результаты их затеи превзошли все их самые смелые ожидания. Они баловали себя дорогими винами, коктейлями, омарами, королевскими креветками, бифштексами из дичи, дорогой богатой одеждой, золотом, драгоценностями и бриллиантами.

Через четыре года тех двоих, тощего и толстого, вошедшего в дом Твари было не узнать! Оба в богатых шубах, золотые ожерелья, кольца с дорогими камнями на каждом пальце, узкие штаны, сапоги с бриллиантами, золотые очки, пышные прически, современные телефоны.

У них было все.

Только фургон оставался прежним и никогда не менялся.

У KARLi была слава, роскошные платья и наряды, фанаты, сцена и песни.

А у Карнелии… Карнелии не существовало.

Но пришел день, когда она возродилась из пепла, словно сказочная птица феникс.

Дело было в гримерной после очередного выступления KARLi. Пришло время собирать вещи и валить из города, но двое моих «агентов» пьяны в стельку!

– KARLi, иди к нам! Ты у нас такая славная певичка… что бы мы без тебя делали?

– Не стесняйся, присаживайся сюда. Будешь шампанское? А вино? Красное вино!

– Мы с тобой так давно вместе. И вот ты уже стала совершеннолетней…

– Помнишь, что я тебе всегда говорил, KARLi перед концертами?

– Да, напомни, что ты там ей всегда говорил!

– Работай усердно и будешь вознаграждена.

– Что скажешь, KARLi?

– Ты хочешь отблагодарить своих папочек за то, что они сделали тебя настоящей звездой?

– Без нас ты бы дальше ходила в эту нудную школу, учила уроки, пошла бы учиться в институт и жила бы обычной, никому не интересной, скучной и унылой жизнью.

– А вместо этого… ты достигла того, о чем все твои ровесницы могут только мечтать! Ты – звезда, а не они. Ты – обладательница самого лучшего голоса Валерии, а не они. Они любят тебя, а их никто не любит. Ты – королева красоты, вокала и эпатажа, а не они.

– И кто сделал себя такой? Кто сделал тебя, KARLi?

– Мы – твои создатели. Мы создали тебя по образу и подобию нимф из своих фантазий.

– Видишь, как все замечательно получилось! Ты уже не злишься на свою мамочку, что она продала тебя нам?

– А что бы она тебе дала? Скажи! Что она могла дать тебе?

– Мы дали тебе все, KARLi! Абсолютно все! Музыка, песни, деньги, концерты… о чем еще может мечтать такая девушка, как ты?

– А ты этого заслужила! Правда?

– Да! Из всех претендентов мы выбрали именно тебя, KARLi! Ты стала нашей музой, нашей богиней, нашей сладенькой… кем она стала?

– Конфеткой!

– Да… наша сладенькая конфетка KARLi! Остальные сучки, которым мы делали свое предложение сейчас нервно кусают локти до самых костей. Все они оказались недостойными! Только ты… лишь ты одна, KARLi, заслужила всего этого!

– Иди к нам, малышка… отблагодари своих папочек…

– И мы будем благодарны тебе…

Пуд мерзко облизывал покрасневшие губы. Хьюго расстегнул пуговицы на рубашке.

Они приманивали меня к себе, приглашали сесть к ним на диван.

А я… я стояла в дверях, не в силах двинуться с места.

– Иди же сюда, KARLi! Стань нашей королевой!

– Стань только нашей… всего на одну ночь!

– Давай же…

– Ты же этого хочешь… будь смелее…

– Ты уже не та маленькая и невинная девочка, какой была, когда мы выкупили тебя…

Хьюго вскочил, качающейся походкой приблизился ко мне и… его рука коснулась моих ягодиц.

И в этот миг я поняла, что они… правы.

Да!

Я уже не та маленькая и невинная девочка, какой была когда-то.

Теперь я стала взрослой и могу за себя постоять.

В тот момент, когда рука Хьюго коснулась KARLi, KARLi умерла. Навсегда. На ее месте появилась Карнелия, та самая… Карнелия.

И Карнелия дала отпор Хьюго.

Раз – она ударила его нос, и Хью отскочил назад.

– Что происходит?

– KARLi! Ты что творишь?

Два – она опрокинула столик, заставленный наполненными бокалами, бутылками с шампанским и тарелками с омарами, на пол.

Раздался треск битого стекла.

– KARLi! Прекращай!

– Веди себя достойно!

– Что ты творишь?!

Три – Карнелия бросается к двери.

– Ты куда?

– Постой!

– Остановись!

– KARLi!

– KARLi!

Я вошла в эту гримерку KARLi, а вышла оттуда Карнелией.

Со слезами на глазах, я бросилась прочь из павильона. Никто и ничто меня не могло остановить. В ночь я вышла на улицу незнакомого мне большого города и… побежала.

Дальше, дальше, дальше…

Прочь от Хьюго и Пуда! Прочь от концертных залов!

Прочь от KARLi и всего, что с ней связано!

Меня окружали толпы незнакомых мне людей, мириады разноцветных огней, сигналы машин на дороге, случайные прохожие и дворовые кошки.

Все смешалось, и я совершенно не представляла, что происходит со мной и с миром вокруг меня.

Это бегство из гримерки стало для меня вторым рождением. Скорее… третьим! Во время второго рождения появилась KARLi. Я ее породила, и я же ее загубила.

К черту!

К черту все!

К черту KARLi!

Дыхание сбилось, когда я достигла пустого подземного перехода. Холодно и пусто. Вокруг ни души. Я совсем одна со сбитыми дыханием и темными пятнами в глазах.

Прижимаюсь к холодной каменной стене и тяжело дышу, опускаюсь вниз и сажусь на землю.

Темный коридор. Желтая лампочка раздраженно мерцает.

– Успокойся… успокойся… тише, Кар… Карнелия. Тише, Карнелия! Хватит! Ты все сможешь… ты справишься… у тебя все получится… когда-то это должно было случиться, и мы об этом знали, не так ли? Рано или поздно ты должна была выбраться.

И я выбралась.

После той потасовки с пьяными Хюго и Пудом я их больше никогда не видела.

Они исчезли из моей жизни вместе с KARLi навсегда.

А потом… я была уже не одна в этом коридоре. Ко мне кто-то шел. Несколько человек в черных куртках. Трое или четверо. Да, трое мужчина и одна женщина.

Силы покинули мое тело, и я плохо соображала.

– Так, так, так…

– Посмотрите, кто у нас здесь!

– Хм… странно…

– Чего такое?

Они столпились вокруг меня.

В руках они что-то держали… что-то острое и тяжелое.

– Лицо знакомое.

– Ты ее знаешь?

– Точно не скажу, но… где-то я эту рожу видел…

– Ты не припоминаешь?

Женский голос:

– Болваны! Это же KARLi!

– Чего? Ты шутишь?

– Та певичка? Серьезно?

– Да, придурки! Это она! Я вам точно говорю!

– И что же певичка забыла в этом темном переулке, а?

– Знаешь… я всегда мечтал позабавиться с кем-нибудь из звезд.

– И сейчас у тебя есть отличный шанс, не так ли?

– За дело!

Чужие руки схватили меня и подняли. Меня прижали спиной к стене. Держали меня крепко, и я не могла сопротивляться.

– С чего начнем?

– С поцелуев…

Чужое темное лицо начало приближаться ко мне.

Бежать уже некуда…

Я пропала…

– И не забудь потом дать всем поиграть!

– Разумеется…

Я приготовилась к чему-то ужасному, но… случилось нечто, не входившее ни в мои, ни в планы незнакомцев.

Все началось с того, что чужие руки меня резко отпустили, и я упала на землю, словно кукла.

– Что за черт?

В туннеле появился кто-то еще.

Сначала я услышала женский крик:

– Анчоус, давай!

– Сова, помогай мне!

– Пошли прочь!

Я не видела ничего вокруг, а только слышала крики и стоны:

– Уходим!

– Кто это такие?

– Бежим! Бежим!

– Ненормальные!

Раздался быстрый топот шагов – бег. Они… убежали.

Кто-то в черном балахоне наклонился ко мне и сказал мягким теплым голосом:

– Мы не можем оставить ее здесь.

– Само собой, Ходячая Старость, – ответил женский голос.

– И что будем делать?

– Анчоус, бери ее на руки. Мы возвращаемся в «Ковчег» и едем домой.

– Как скажите, Ходячая Старость.

Меня оторвали от земли и взяли на руки. Туннель неожиданно закончился, и я позволила себе потерять сознание, почувствовав полную безопасность.

А потом…

Потом я очнулась в стенах Церкви на улице Бримо и стала новым душепопечителем.

Сирена – мифическое существо, пение которого заманивало мореплавателей в его владения.

Это моя история. История Третьего Призрака Йорма.

KARLi исчезла навсегда и уже безвозвратно.

Карнелия переродилась в Белую Сирену и начала новую жизнь.

Глава 10. «Ковчег» снова в пути

«Ковчег» – желтый небольшой фургончик, облепленный со всех сторон самыми разными наклейками, плакатами и рисунками, среди которых были постеры бейсбольных команд и музыкальных групп. Из-за всего множества и изобилия «заплаток» на дверях фургончика едва проглядывала бурая красивая надпись «КОВЧЕГ». От ее остались видны только две буквы «Ч» и «Е», складывающиеся в незамысловатый слог «ЧЕ». Эти буквы ближе всего находились к ручкам дверей, а потому там вешать плакат было не совсем удобно.

Большинство вещей, сложенных в громоздкие сумки, сложили на крыше фургончика и привязали крепко веревками. Такая тактика уже являлась обычной для бывалых путешественников, а потому после первого неудачного опыта веревки завязывались крепко, и вещи с крыши не падали даже на подъемах… неровных дорогах… ухабах… и прочих трассах с дефектами.

Как правило, Бродячей Сове доставалась роль водителя. Это делалось по одной простой причине: только у Совы имелись права на управление автотранспортом. Если говорить о навыках вождения, то таковые имелись у Доктора Дэза (самые основы, житейский опыт, доставшийся ему от уроков вождения с отцом) и у Анчоуса (ему оставалось лишь сдать последний экзамен). Анчоус, как старший член команды и руководитель поездки, сидел на пассажирском сиденье рядом с Совой. Остальная компания из шести человек ютилась в задней части салона: по два человека у правой и левой частей салона, один сидел спиной к передним сиденьям и еще один – напротив него – у широких дверей. Самый центр салона предоставлялся для особого пассажира «Ковчега» – самого Герцога.

С собой в салон ребята брали все самое необходимое: продукты в дорогу, плееры с музыкой, книги, косметику. В ногах у Анчоуса лежала сумка, загруженная стеклянными бутылками со святой водой. Доктор Дэз, сидя у дверей, охранял канистру с бензином, которую Сова не забыла купить по настоянию Анчоуса.

С полным заправленным баком, мотор «Ковчега» зверски загудел, и фургончик Восьми Призраков Йорма отправился в путь навстречу новым приключениям.

Через час пути они покинули Йорм и направлялись в сторону соседнего поселения, именуемого Кресты.

В время путешествий у друзей сложилась одна негласная традиция – пить молоко. Никто точно не помнил, откуда она взялась. Все случилось само собой.

– Кому молока? – Доктор Дэз достал одну упаковку из своего рюкзака.

Экзорцист, Сирена, Бестия, Кексик и Варан – все, кто сидел с ним в салоне (за исключением Герцога, конечно) не отказались от заманчивого предложения.

Доктор Смерть быстро раздал всем по маленькой бутылочке молока.

Сирена сидела напротив Дэза и читала книгу. Анчоус хотел бы читать, но постоянно следил за дорогой и вождением Совы, что частенько ее раздражало. Расслабиться руководителю поездки не удавалось. Кексик и Дэз слушали музыку в наушниках. Варан старался уснуть. Бестия смотрела в окно, а Экзорцист наслаждался поездкой и поддерживал общение с ребятами.

– Держите, держите! Прошу!

Анчоус, услышав звуки открывающихся бутылок с молоком, повернул к ним голову и спросил:

– И почему вы постоянно пьете молоко в поездках?

– Потому что оно вкусное, питательное и полезное, – ответила Кексик.

– А еще там много полезных витаминов и аминокислот, – подметил Варан.

Сова ехидно вставила:

– Звучит, как неубедительная актерская игра «счастливой» семьи из рекламы!

Все дружно засмеялись над шуткой Совы, и в фургончике «Ковчег» у всех поднялось настроение.

– Эй, Сирена! – бросил ей Дэз.

– Чего тебе? – она вынула наушники из ушей.

– Что там слушаешь?

– Ну… «Мидори»!

– Ха! И кто говорил, что эта группа без голосов?

– Я так не говорила! Не было такого!

– Ой-ой-ой…

– Просто захотелось послушать… вот и все…

– Потому что мне нравится «Мидори»?

Сирена залилась краской.

Заметив это, Дэз сменил ракурс в теме музыки:

– Слушай, а, может, ты нам что-нибудь споешь?

Его тут же поддержала Кексик:

– Правда, Сирена! Давай! Спой! Мне всегда так нравится, как ты поешь!

Герцог с интересом поднял голову и взглянул на Сирену, сидящую в кресле-подушке прямо перед ним.

– Даже Герцогу нравится твое пение, – усмехнулся Варан, – нам всем очень нравится твое пение, Сирена! Давай!

Сирена засмущалась еще сильнее, но перевела стрелки на виновника своего смущения:

– Я соглашусь, если ты, Дэз, поможешь мне вторым голосом.

– Вторым? Ах, да… первый голос всегда ваш, Сирена! Но я уже забросил пение в хоре! Я растерял все навыки! Не давите на мое больное место! Так нечестно!

– Брось, Дэз, – сказал ему Экзорцист, – еще никто не мог устоять перед твоим чистым серебристым пением буквы «А» в слове «Аллилуйя».

Доктор Дэз прославился тем, что был солистом в церковном хоре еще до того, как присоединился к команде Призраков. Он обладал потрясающим слухом и великолепным голосом, позволяющим ему чисто петь.

– Какой у тебя рекорд, Дэз? – спросил у него Варан.

– Пятнадцать секунд вроде, – почесал Доктор Смерть в затылке.

– Пятнадцать?! Давай проверим!

– Только если Сирена потом споет!

Дэз моментально переключился на своего оппонента.

– Что ж, Дэз, так и быть. Если ты подтвердишь свой рекорд в пятнадцать секунд, то я…

– Да-да!

– Подумаю, петь или нет…

– Эй! Тогда я не буду вам ничего доказывать! Делайте, что хотите!

– Ой, Дэз, не будь букой! Это тебе совсем не идет.

– Не идет?

– Угу… Так и быть, Дэз. Я точно спою, обещаю. Я спою, если ты докажешь нам свой рекорд. Мне и десяти секунд будет достаточно.

– Даже так?! И чем клянешься?

Сирена посмотрела по сторонам и сказала первое, что попало под ее взор:

– Герцогом Варана!

– Эй! Так нельзя! Ты чего?! – возмутился Варан.

А Герцог довольно улыбнулся и высунул язык.

– А вы хитрая мадам, Белая Сирена, – Доктор Дэз с прищуром взглянул на нее.

– Да, я такая! А вы что думали, Док? Вы имеете дело со мной, а не с какой-нибудь простушкой!

– Кто бы сомневался в вашей аристократии, белая кость, голубая кровь…

– Пой уже!

– Ах, ладно, ладно…

Доктор Дэз прокашлялся, постучал кулаком по груди, а потом… набрал воздух в легкие и запел.

Чистый и нежный, бархатный молодой голос Доктора Дэза заполнил салон «Ковчега». Он аккуратно и филигранно тянул букву «А» в слове «Аллилуйя».

Рекорд по времени заключался в том, что ему предстояло протянуть эту букву в течении пятнадцати секунд, не глотая воздух, не сбивая дыхание и не нарушая чистоты пения. Сирена обладала чутким слухом, как и сам Дэз, а потому с легкостью могла определить фальшивую нотку.

Во время пения Доктор Смерть превращался в совершенно другого человека. Он закрывал глаза, слегка приподнимал руки и делал плавные и нежные движения пальцами. В этом образе уходил весь сарказм и едкие шутки, которыми славился Доктор Дэз. В момент пения он становился удивительным, волшебным, сказочным существом, обладающим таким божественным голосом, от которого все вокруг начинало таять.

Закончив петь букву «А», он закончил легким и плавным:

– …ллилуйя…

Пение закончилось, и салон наполнился всплеском аплодисментов.

– Браво! – крикнул Варан. – Браво, Док! Браво!

– А кто-то время засекал? – спросил Дэз.

– Оно и не нужно, – ответила Бестия, – мы так заслушались, что готовы тебе поверить на слово.

– Ну, вот! Опять я не узнаю, какой у меня рекорд!

– Зато ты убедил в своем рекорде меня, – подметила Сирена, – я готова сдержать свое обещание.

– Ура, Сирена будет петь!

Девушка выпрямила спину, расправила плечи и сделала маленькой глоток молока, чтобы промочить горло.

– И что мне спеть?

– Давай что-нибудь из «Мидори», – предложил Доктор Дэз.

– Или Ширу! – вставила Кексик. – Давай Ширу!

– Нет, только не Ширу!

Сирена уняла спор друзей:

– Я спою свою песню.

Все замерли.

Под своей песней подразумевался репертуар KARLi.

– Но ты же это не любишь, – аккуратно напомнила ей Рыжая Бестия.

– Для вас я готова это сделать, друзья мои.

– Ах, это прекрасно! – всплакнула Кексик.

– У кого-нибудь есть «минусы» KARLi?

Дэз высказал на этот счет свое желание:

– А капелла! Давай а капелла!

– Дэз! Ты же знаешь, что мне тяжело петь а капелла!

– А кто говорил про то, что тебе должно быть легко, хитрая моя Сирена? Лично мне очень нравится слушать только тебя без всякой музыки.

Сирена снова залилась краской. Она увела взгляд от Дэза в сторону Герцога, довольно глазеющего на нее желтыми глазами.

– Ах, так и быть! Все ради вас, мои хорошие! – махнула театрально рукой Сирена. – Мы уже давно никуда не выбиралась на «Ковчеге», так что, думаю, стоить это отметить моим пением… а капелла.

– Да, ура! Сирена согласилась! – ликовал Доктор Дэз.

Кексик приложила палец к губам и шикнула на него:

– Тише! Тише всем!

В салоне опустилась тишина.

Пауза…

Сирена набирает воздух и начинает петь.

Все знали эту нежную, красивую и печальную песню о любви из репертуара KARLi. Для нее не требовалась музыка, ведь мелодия у всех была на слуху. Они будто слышали музыку, раздающуюся тихо фоном для мягкого голоса Сирены.

В обычной жизни Сирена отличалась сильным и твердым голосом. Но в пении все менялось. С ней происходили те же чудесные превращения и трансформации, что и с Доктор Дэзом.

Сирена превращалась в настоящую страдную певицу, исполняющую нежную песню о любви двух людей, которые по определенным жизненным обстоятельствам не могут быть вместе, но они всегда будут любить друг друга до самой смерти.

Ничто не нарушало пения Сирены. Даже шум мотора и колес, трущихся об асфальт, исчезли из этого мира.

Все молча сидели в замирании, слушая волшебное пение Сирены. В ее песне встречалось несколько моментов, когда ей приходилось долгое время растягивать одну ноту. Ее голос креп, становился сильным и твердым.

У Экзорциста и Бестии всегда от такого голоса появлялись мурашки на щеках и спине.

Всех слушателей Сирены мгновенно парализовало, когда она начинала петь.

Время переставало существовать.

Только дорога и голос Белой Сирены, уносящий их в самые далекие и таинственные уголки Вселенной.

Когда Сирена закончила петь, магия ее голоса еще несколько секунд витала в воздухе. И ни у кого не хватало смелости нарушить ее каким-либо другим звуком.

Кексик вытерла слезу с щеки и размякла:

– Ах, это так чудесно! Я прямо не могу! Прекрасно…

Салон взорвался бурными аплодисментами.

– Браво, Сирена! Браво! – радовался Варан.

– Великолепно! Потрясающе! – поддержал его Экзорцист.

– На бис! На бис! – просвистела Бестия.

Сирена театрально положила руку на грудь и откланялась всем присутствующим.

– Как тебе, Док? Я выполнила свое обещание?

– И это было бесподобно! – Дэз снова сделал все, чтобы заставить Сирену покраснеть.

Только они хотели вернуться к своим делам, как Сова воскликнула:

– Смотрите! Мы уже подъезжаем к Крестам. Там вдали твой бывший дом, Кексик!

– Что? Где?

Кексик вскочила и взглянула в окно.

– Как он правильно называется? – не могла вспомнить Сирена.

Кексик не ответила, но за нее сказала Бестия:

– Женский Монастырь имени Святой Дюси.

– Точно! Монастырь Святой Дюси! И как я могла забыть?

Все взглянули на Кексика. Взгляд девушки сделался печальным, когда она наблюдала из окна вершины башенок монастыря, выглядывающих из-за зеленых лугов.

– Ты скучаешь по этому месту? – спросил у нее Варан.

– Не особо, – ответила Кексик спокойно, – там осталось лишь два человека, которые мне дороги. Две… подруги…

– Если хочешь, мы можешь заехать к ним, – предложила Сова.