скачать книгу бесплатно
А потом он добавил:
– Меня сейчас стошнит.
Печать Катаклизма начала вращаться быстрее. Она искрилась черными и алыми искрами.
– Эмили, – обратился ко мне Ван Альго де Кристеллер, – стань моей…
Вырвался красный луч.
Он мгновенно пересек расстояние, отделявшее меня от Кристеллера. Я закрыла глаза, приготовившись к неизвестному.
И услышала жуткий вопль:
– Нет!
Кому он принадлежал?
Кристеллеру? Его возлюбленной?
Или Кире, спина которой появилась передо мной?
Мгновение я ничего не понимала, но моя подруга уже лежала с правой стороны от меня в снегу.
– Мерзавка! – рявкнула Мор'Лиа.
Демонесса уже хотела усилить свое заклятие, но Кира справилась и отбила его.
Тут же Мор'Лиа повалилась на спину, содрогаясь от судорог по всему телу. Она начала биться в страшной агонии.
Кира вскочила на ноги. Беля вспышка, и черные прутья, что связывали меня испарились.
Я могла шевелиться.
– Проклятье! – с диким ревом Кристеллер бросился спасать свою возлюбленную.
Ранение Мор'Лии сняло чары с Ламберта, а он мигом оглушил Кая, который не успел понять, что происходит. Василиска отбросило к колодцу.
Наконец Винсенту удалось вернуть себе ноги, который были оторваны несколько мгновений раньше.
– К порталу! – команда Ламберта.
И мы побежали.
Не оглядываясь, мы бежали к голубой дыре, которая увела бы нас прочь отсюда.
Что случилось с Кирой? Что вообще произошло?
Все потом!
Сейчас мы должны спастись.
– Это еще не конец, Эмили Мерседес Грей, – услышала я ледяной шепот за своей спиной, – это только начало. Монстр явится по твою душу.
Его слова заставили меня вспомнить кровавую надпись на зеркале в ванной и пророчество от Кумакакаток.
Возможно, он сказал что-то еще, но я уже не слышала – без раздумий прыгнула в голубую щель.
Глава 6. Полукровка
– Мерседес – имя моей мамы. Демоническое имя. Она и отец работали вместе в Государственном Алхимическом Центре и поженились. Родилась я. Отец объяснил, что причиной некоторых моих кошмаров может быть начало перерождения. Сила полудемона открывается в этом возрасте. Она открывается и у меня. Я уже несколько дней хотела вам рассказать об этом, но все никак не могла решиться. Я не знала, с чего начать. Теперь же я понимаю, что смысла держать это в секрете, нет. Кристеллер знает, кто я на самом деле. Он боится меня. Он понимает, что я – еще один полудемон, который может его победить. Отныне нас двое: я и Президент. Враг становится уязвимее, понимая, что ему противостоит.
Я даже поверить не могла, что моя история займет так мало времени. Вот и все. Рассказала. Какой же груз с души свалился!
Прямо легче стало.
– Вот оно что… – задумался Винсент.
– Ну, это многое объясняет, – согласился Элиас.
– А я все думал, что ты от нас скрываешь, – Ламберт взглянул на меня, обдумав мои слова, – теперь стало понятно, почему Кристеллер испытывает к тебе такую гамму эмоций и неподдельный интерес. Он встретил достойного врага.
Из глаз Киры брызнули слезы.
– Ох, Эмили Элизабет! Как же так получилось! Я даже не знаю, радоваться мне или сочувствовать!
Да, непростая ситуация.
С одной стороны, если все получится, я могу строить свое счастье вместе с Ламбертом и не бояться скорой смерти. С другой, Темный Алхимик нашел во мне свою цель. Он преследует меня… даже во снах.
– Иди ко мне!
Я не смогла отказать Кире.
Когда она обняла меня, то все мое тело поразила боль, равная сотни раскаленных игл.
Испытав дикий ужас, панический страх и адскую боль, я с оглушительным визгом отскочила и упала на пол.
Боль какое-то время сжимала каждую клеточку моего тела.
Кира замерла на месте. Мальчишки вообще не понимали, что происходило. Повисла тяжелая тишина.
– Черт побери, что это было?! – воскликнул Винсент.
Ламберт подбежал ко мне.
– Эмили Элизабет, ты в порядке?
– Сейчас… кажется, да…
Я приняла его помощь и встала.
Кира в ужасе смотрела на свои руки.
– Это… я… – бормотала она.
– Печать Катаклизма! – осенило Винсента.
Я совсем забыла, что Кира попала под луч магии Печати Катаклизма и превратилась в искусственно созданное Порождение.
Винсент подошел к Кире и взял ее за руку. Гомункул нахмурился.
– Ничего не чувствую…
– Ты же гомункул! – догадался Элиас. – И не можешь чувствовать боли.
Тогда Элиас решил сам опробовать новую силу Киры на себе. Он осторожно прикоснулся кончиками пальцев к ее ладони.
Испустив жуткий рев, Элиас упал на колени.
– Ох, нет! – вырвалось у Киры. – Я… мне так жаль!
Она сама опустилась на колени и тяжело заплакала.
– Вот, что он со мной сделал… я даже не могу прикоснуться к своим друзьям, не причинив им боли. Простите! Простите меня!
– Ты не виновата, – поддержала я ее.
Ламберт медленно приблизился к Кире и сел напротив нее. Она убрала руки с лица и посмотрела на него заплаканными лазами.
Ламберт протянул свою руку к ней и одним пальцем вытер слезу с ее щеки. Руку он тут же одернул.
– Очень похоже на магию мук, которую мы встречали в Золотом Архиве, но это в сотни раз сильнее, – произнес он, – Кира, я обещаю тебе, что мы найдем способ помочь тебе.
– Ты же знаешь, что способа перестать быть Порождением нет! Очень скоро я захочу убивать…
– Будешь убивать всех Порождений, которых мы встретим. Мы не позволим тебе долгое время испытывать Жажду. Сейчас мы начнем сражаться каждый день. Мы обещали родителям Сахары найти лекарство и…
– Но это совсем другое!
– Сейчас у нас появились собственные мотивы сдержать для них свое слово. Нам нужно вылечить тебя.
Кира, став Порождением, не превратилась в какого-то монстра. Печать Катаклизма наградила ее проклятием куда страшнее. Она не может коснуться тех, кто ей дорог, иначе причинит боль и страдания.
Я на себе почувствовала, как это чудовищно больно.
– А если я так и останусь Порождением… если однажды Жажда станет такой сильной, что я не смогу себя контролировать. Я захочу убить вас. А потом стану мстительным призраком.
Ламберт пытался ее успокоить. Я видела, как он хотел ее обнять, но не мог этого сделать.
– Призраком ты не станешь, – вставил Элиас, – если Гильдия узнает, то они захотят тебя ликвидировать… упс, болтнул чушь. Прости.
– Элиас! – упрекнула его я.
– Он прав, – выдохнула Кира, – долго от Гильдии мы не сможем это скрывать. Они даже не подумают о том, что я ваш друг.
– Они не узнают, – поспешил успокоить ее Ламберт, – мы сохраним твой секрет. И твой, Эмили, тоже! Если люди узнают, что ты – полукровка… Пандемония точно захочет сделать из тебя свое оружие.
Он говорит, как отец!
Я одна тут не имею право голоса? Я хочу сражаться с Альго де Кристеллером, а не отсиживаться в стороне!
– У меня есть реальный шанс победить его, Ламберт, – заговорила я, – если Пандемония узнает, то она обучит меня. Я узнаю все необходимое, чтобы освоить свою силу и сразить Кристеллера. И плевать, как она будет ко мне относиться! Если я стану ее марионеткой – плевать! Главное то, что я сама хочу выступить против своего врага!
– Ты видела, насколько он силен, – жестко процедил Ламберт, – прости, но что-то я не увидел, чтобы у тебя был шанс противостоять ему сегодня, когда он решил применить на тебе Печать Катаклизма!
Проклятье! Он прав…
Ламберт злится. И я знаю, почему он это делает.
– Ты хочешь меня защитить? – спокойно обратилась я к нему. – Спасибо. Правда. Но я сама хочу научиться владеть своей силой и применить ее, когда начнется война. Если мы с Пандемонией выступим против Темного Алхимика вместе, то у нас будет больше шансов его одолеть.
Ламберт тяжело дышал. Он даже не смотрел на меня. Блэк так и сидел рядом с Кирой спиной ко мне.
– Я просто хочу, чтобы ты не делала глупостей, Эмили Элизабет. Ты важна для нас… и для меня.
И тут я поймала себя на мысли, что он все слышал, когда я призналась ему в своих чувствах сегодня. Он все слышал!
Мы еще не успели поговорить об этом наедине. Каждую минуту происходит нечто новое.
– Могу я тебе обещать, что не погибну?
– А ты уверена, что сдержишь свое обещание?
– Мне нужен сильный мотив.
Он встал. Сначала он посмотрел на меня, а потом сделал несколько шагов навстречу.
Я замерла. Вот я чувствовала его теплое дыхание на своем лице.
Мы смотрели друг другу в глаза. Я пыталась сохранять спокойствие, но чувствовала, как наливаюсь краской.
А потом… его губы нежно коснулись моих. Короткое и нежное мгновение, которое я никогда не забуду.
Я чувствовала запах яблок. Я ощущала вкус Ламберта на своих губах.
– Такой мотив сгодится? – спросил он меня.
– Вполне.
