Антра – наследница неба. 1—2

однажды ей показалось, что она сходит с ума. такой силы вдруг достигло это раздвоение сознания. её начали преследовать картины неведомых созвездий. Яркая звезда, неожиданно наливаясь алым светом, будто говорила: «Ты моё дитя, я твоя прародина, утонувшая в океане времени, иди ко мне, иди, я жду…» Антра просыпалась и долго лежала с открытыми глазами, оставаясь во власти этих видений.

Как-то, смущаясь, взяв слово с Пьера, что он ничего не расскажет Учителю, она призналась ему в своём душевном смятении.

– сестричка, ты начиталась древних манускриптов, – улыбаясь, он обнял её за плечи и нежно поцеловал в лоб, – твоя умная головка переутомилась. Мы давно не фехтовали и не скакали бешеным галопом по полям. ты устала, бедная. нам нужно встряхнуться, и как можно скорей.

своего названного брата Антра боготворила. Вот почему на какое-то время убеждённость Пьера сняла это напряжение. но возобновившиеся вечерние прогулки вновь возвращали её в состояние отрешённости от реального мира, в скорбное осознание своей избранности, и эта её внутренняя жизнь всё чаще отдаляла её от обыденного мира людей.

Зачарованная душа – вот определение наиболее близкое ко времени её физического и духовного созревания.

Глава VI. Первый бой с испанцами.

Нежданный друг

они уже рыскали по побережью, опустошая владения Молчальника, подбираясь всё ближе к замку. они грабили, жгли, насиловали и пытали, закованные в сталь, вооруженные до зубов, обученные убивать профессиональные наёмники. Это не были регулярные войска испанской короны. скорее, разрозненные отряды. лазутчик из крестьян Молчальника, пробравшийся в замок за несколько дней до начала осады, уверял, что видел на щеке косоротого испанца шрам в виде креста. Значит, посрамлённый дик-три-креста, или, как между собой называли его матросы, дик-плюй-направо, движимый алчностью и жаждой мести, изменил английской королеве и надел на себя кирасу и шлем испанского наёмника?

Пьер был на побережье, там шла разгрузка барки с порохом и провиантом для защитников крепости; эта было последнее из прорвавшихся к замку судов. Матросы, крестьяне, солдаты из гарнизона замка – все были на разгрузке. Пьер наравне со всеми перетаскивал мешки с зерном и бочонки с порохом, ружья, пистоли и много холодного оружия. оставалось выгрузить всего десятка три мешков с зерном и овощами, да несколько бочонков с вином и порохом.

несмотря на предпринятые меры и выставленные далеко за замком посты наблюдения, испанцы, под прикрытием обоза с провиантом и беженцами, напали неожиданно, прямо среди бела дня. Молчальник, находившийся на одной из новых сторожевых башен, не закрывал ворота крепости, пока за её стенами не укрылись все его люди. Пять или шесть человек кинулись назад к барке, где оставался молодой сеньор.

По подъёмному мосту бежала толпа, в ней блестели шлемы, кирасы и длинные шпаги испанских солдат. Когда последний из крестьян, перебежав мост, нырнул под арку у главных ворот, Молчальник дал команду. тут же упала наружная решётка ловушки. раздался жуткий вой – это упавшая решётка пригвоздила нижними остриями нескольких испанских солдат. но уверенные в успехе самые резвые из испанцев, человек десять, продолжали бежать вперёд. их встретили выстрелы от внутренних ворот и со стен ловушки. толпа людей во внутреннем дворе крепости набросилась на нескольких испанцев, проскочивших ловушку, и разоружила их, остальные были убиты. из бойниц сторожевой галереи грянул залп, испанцы, оста-

вавшиеся на подъёмном мосту стали падать, как подкошенные, а в скопище солдат на противоположной стороне рва ударили орудия. из сторожевых башен крепости вышли несколько солдат Молчальника, они освободили от трупов подъёмный мост, после чего вернулись назад, и мост наконец-то был поднят. Молчальник сверху галереи из-за бойницы внимательно осмотрел живых и мёртвых в ловушке, но человека со шрамом на щеке среди них не было. он в это время во главе другой вооружённой шайки наёмни-

ков атаковал барку. обороной барки руководил Пьер. бой был неравным, испанцы наседали, мешая друг другу.

– Пьер, дружок, – вопил дик-три-креста, —наконец-то я тебя поджарю, а жаркое заставлю сожрать твоего хозяина, чтоб он подавился, чёрный ворон, проклятый колдун. Я его самого поджарю вместе с девкой этой. нет, лучше отдам солдатам, они её заживо сожрут, ученицу дьявола! сказано, что в бою лучше не предаваться эмоциям. Пока пират, размахивая шпагой в уцелевшей руке, упивался собственными угрозами и смаковал подробности предстоящей гнусной мести, Пьер успел поджечь шнур, пропитанный серой и вставленный в один из бочонков с порохом. он смертельно рисковал, так как над ним уже взметнулась секира одного из испанцев, чтобы размозжить ему голову. но в тот же миг в воздух взвилось тело огромного чёрного пса, он сомкнул челюсти на руке, державшей секиру, и оба – пёс и испанец —рухнули за борт.

– Проклятье, чёрный дьявол, – только и успел выкрикнуть испанец и исчез в пучине, увлекаемый тяжестью своих доспехов. Пьер и двое остававшихся в живых матросов, теснимые испанцами, медленно отступали к кормовой части барки. Пьер, ловко отбивая выпады испанских клинков, мысленно считал секунды, чтобы за мгновение до взрыва вместе с матросами прыгнуть в воду. В это время дик-три-креста, оттолкнув своих головорезов, яростно размахивая длинным клинком бросился на Пьера. но юноша, не дрогнув, провёл молниеносное обманное движение и полоснул пирата по лицу. свирепый рык вырвался из бородатой пасти. Всё произошло так быстро, что, вспоминая эти события, Пьер не мог восстановить детали финала боя. отбив выпад пирата, он выхватил из ножен стилет – подарок Учителя, и с силой, невероятной для шестнадцатилетнего юноши, метнул его в дика-три-креста. стилет угодил в просвет между верхним краем стальной кирасы и подбородком пирата и вошёл ему в горло по самую рукоять. дик-три-креста рухнул вперёд головой, и в это время прогремел взрыв: испанцы вместе с обороняющимися были сметены за борт взрывной волной.

Пьер вынырнул первым и стал искать своих отважных матросов. Вскоре показалась голова одного из них. Помогая друг другу, Пьер и молодой матрос по якорному канату взобрались на борт барки. Палуба и остатки надстройки горели, среди них валялись изуродованные трупы нападавших. Корма была раздроблена взрывом, и барка, под весом хлынувшей в трюм воды, начала давать крен. Пьер кинулся к дику-три-креста и с помощью Гастона, так звали молодого моряка, перевернул матёрого пирата на спину. разбойник был ещё жив. Пьер вырвал из его горла стилет, тут же струёй брызнула кровь и красная пена стала стекать изо рта умирающего. он что-то пытался сказать. Пьер низко наклонился к лицу пирата и сквозь смертный хрип еле расслышал :

«Devil, I’m not your’s…«* левая рука пирата коснулась горла и затем кровью на палубе вывела кривой крест. Гастон встал с колен и посмотрел на берег.

ещё один отряд испанцев бежал к горящей и тонущей барке.

– сеньор, – крикнул он, – мы погибли.

– За мной, Гастон! – и Пьер бросился в воду. Гастон не заста-вил себя просить дважды и последовал за ним.

– ты хорошо плаваешь, Гастон? тогда держись за мной, – и они поплыли в сторону замка.

испанцы в доспехах и тяжёлых ботфортах не были им опас-

ны. Правда несколько выстрелов прозвучали им вслед. но то ли стрелявшие торопились и толком не целились, то ли порох у них отсырел, но пули до пловцов не долетели.

* «дъявол, я не твой…»

Антра с главной башни замка наблюдала в подзорную трубу за схваткой Пьера с испанцами. Когда она увидела Пьера и ещё одного человека, плывущих к утёсу, она мгновенно догадалась о его плане и бросилась вниз, в подземный зал, взяв с собой канат, моток тесьмы и масляный фонарь.

Антра привязала канат к одному из вбитых в пол галереи стержней у самого колодца, сбросила канат вниз и затем начала спускать туда фонарь, привязанный к тесьме. Антра прекратила спуск фонаря только тогда, когда он высветил поверхность воды затопленного грота. «только бы Пьер успел до начала прилива», – думала она в отчаяньи. Затем еще раз проверила насколько хорошо закреплён канат и вернулась на свой наблюдательный пост.

испанцы, решив, что пловцы, выдохнувшись, обязательно попытаются выбраться на берег, бежали к утёсу, выступавшему в море. однако, в тяжёлом снаряжении карабкаться по обломкам скал было слишком утомительно. Поэтому к самому дальнему выступу утёса добрались только трое. Высокий испанец, увидев подплывающих беглецов, выстрелил в Пьера. Пуля просвистела над головой. он не стал дожидаться второго выстрела. схватив Гастона за руку он крикнул:

– делай, как я! – и нырнул. Гастон на редкость сметливый и выносливый юноша, последовал за молодым сеньором. они нырнули на глубину не менее двух метров, поплыли к берегу и, увидев в прозрачной воде тёмное отверстие в скале, из последних сил проникли в него и вынырнули в темноту грота, отфыркиваясь и вдыхая спасительный воздух. о, радость! они увидели светильник над поверхностью воды всего в каких-то пятнадцати-двадцати метрах. рядом со светильником был виден конец крепкого каната, свисавшего из каменного колодца.

Молчальник, наблюдавший со стены замка финал этого поединка между беглецами и преследователями, что-то сказал своим солдатам, и через минуту вниз полетел бочонок с порохом и подожжённым фитилём. Взрыв разбросал по скалам три изуродованных трупа. так были уничтожены случайные свидетели. никто не должен был знать, каким образом и куда исчезли два беглеца, если они не утонули и тела их не были обнаружены. тайна грота принадлежала троим, и только им – до сегодняшнего дня. Потому что появился четвёртый.

Юный моряк, сражавшийся плечом к плечу с Пьером и вместе с ним проникший в замок через грот, стоит того, чтобы сказать о нём несколько слов. он действительно последние два года служил простым матросом на барке. Хозяином барки был шкипер, дальний родственник крёстной юного моряка.

Гастон был круглым сиротой и не помнил своих родителей. его разлучили с ними в столь раннем детстве, что память сохранила лишь смутные, растворившиеся во времени, черты какойто очень красивой дамы. и ещё его память сохранила прикосновенья чьих-то ласковых рук. иногда, даже в отроческие годы, он просыпался посреди ночи, ощутив прикосновение этих рук. тогда его охватывало состояние неизъяснимой нежности, и щеки становились солёными от непрошенных мальчишеских слёз. А ещё он вспоминал, что сидел на коленях какого-то сеньора и запускал свои пальчики в его светлые усы и бороду. сеньор при этом смеялся и сильными руками поднимал малыша над собой. да, эти сияющие счастьем глаза мужчины, его сильные руки тоже иногда всплывали во снах Гастона. Читать и писать его научил местный старенький кюре. он же крестил малыша и потом до самой своей смерти опекал сироту. Крёстная, простая женщина, к тому же бездетная вдова, любила его самозабвенно, но достойного воспитания дать ему не могла. был у юного моряка и опекун, небогатый дворянин, имевший на побережье небольшое имение и замок, такой древний, что издали напоминал груду камней.

опекун Гастона просил называть его господином рено. он имел обыкновение большую часть года жить в Париже. изредка, наезжая на побережье, он ссужал деньгами крёстную, и на эти деньги она и Гастон кое-как сводили концы с концами.

страстью подростка стало чтение, особенно его волновали повествования о путешествиях и открытиях новых земель. Эти книги ему было разрешено брать из библиотеки полуразрушенного замка его опекуна.

Потом умер кюре, вскоре заболела и умерла крёстная и в это же время надолго исчез его опекун. Юноша остался один, как перст, и если бы не старик-шкипер, неизвестно какая судьба ждала сироту. он был слишком юн даже для того, чтобы завербоваться в солдаты, и недостаточно образован, чтобы его взял к себе в услужение стряпчий или коммерсант. разве что он мог помогать рыбакам. Этим он полгода и зарабатывал на хлеб и кусок вяленой рыбы. Поэтому служба на барке стала для него подарком судьбы. спустя год после смерти крёстной последний раз объявился его опекун. Гастон не узнал его, так он сильно постарел и имел очень измождённый вид.

– Мальчик мой, – сказал месье рено, – я болен и разорён. Вот этот кошелёк с серебром, старый замок и шхуну, что я тебе когдато показывал, оставляю тебе во владение, моё завещание и завещание твоей матушки ты найдёшь у нашего стряпчего в динане в день, когда тебе исполнится двадцать лет. Прости, я не сумел сохранить наследство твоего отца. Королевские поборы и реквизиции имущества и земель опальных дворян сделали тебя и меня бедняками. надеюсь, овладев морским делом, ты станешь шкипером и на этой шхуне сможешь каботажным плаванием зарабатывать на жизнь, достойную отпрыска благородных родителей. их жизнь погубили любовь и король. Прощай, осталось недолго ждать, когда и я закончу свои дни в монастыре.

К тому времени, когда на побережье разыгрались описанные выше события, Гастон уже был, несмотря на свои неполные 19 лет, заправским моряком. Шкипер барки готовил его в свои помощники и доверял управление судном в открытом море. Гастон был высок, строен, великолепно физически развит, ловок и гибок, как цирковой акробат. он неплохо фехтовал и мог постоять за себя в самой свирепой драке.

Черты чуть смуглого лица были благородны, даже изысканы. на кого он был больше похож – на отца или мать, – он не знал, у него даже не было ладанки с портретом родителей. и это тоже была тайна, не дававшая покоя его душе. но разузнать что-либо о тех годах он уже не мог. Минуло 16 лет, как он осиротел, и старики-дворяне, соседи его родителей, почти все вымерли или погибли – кто в войнах и междоусобицах, кто в далёких краях за океаном…

В нижнем зале замка Антра хлопотала над молодыми людьми. Всё же оба имели, пусть и не слишком опасные, колотые и резанные раны и ссадины. обмыв раны чистой водой из источника и намазав их густым, как мёд, бальзамом, насухо вытерев руки и согрев ладони жаром камина, Антра стала медленно, на расстоянии не более двух-трёх сантиметров от тела делать вращатель-

ные движения над местами порезов и колотых ран незнакомого юноши. Глаза её были прикрыты, от напряжения на прелестном и строгом лице Антры выступили капельки пота. Гастон зачарованно, не отрывая глаз, с испугом и волнением смотрел на Антру. Вдруг он вскрикнул, почувствовав неожиданно резкие покалывания в области ран.

– Молчи, – прошептал Пьер, – не мешай, она врачует.

К этому времени Молчальник уже спустился в нижний зал, тихо подошёл к камину и сел в своё кресло. Гастон с изумлением и страхом смотрел на человека, о котором по всему побережью бретани ходили таинственные и жуткие слухи. Молчальник долго смотрел на молодого матроса. только короткую фразу услышали от него Пьер и Антра:

– славный он парень, дружите.

Глава VII. Подготовка к осаде

Молчальник предавался невесёлым размышлениям. осада замка началась. отряд головорезов, напавший на замок и барку под предводительством дика-три-креста, был только авангардом. испанцы выбрали тактику десанта. основные силы двигались вдоль побережья на кораблях, а пешие отряды двигались по суше, уничтожая селения и людей, не желавших им помогать.

– теперь, с наскока, они не нападут, – сказал он Пьеру в тот же день, – будут готовить штурм по всем правилам. так что и у нас в запасе дней восемь-десять, нужно всё продумать и подготовиться.

Вместе с комендантом гарнизона, Пьером и несколькими наиболее ловкими дворянами и солдатами он обследовал место предполагаемых позиций противника, выходя на разведку только ночью по подземному ходу. Пьер уговорил Учителя включить в их команду своего нового друга, хотя и Гастон, и он сам, несмотря на все усилия Антры, ещё не оправились от ран, полученных в бою с Косоротым.

По плану, составленному Пьером, тайно были зарыты более дюжины бочонков с порохом и запальными шнурами. Шнуры были уложены в канавы глубиной с локоть, прикрыты черепицей и засыпаны землёй. сверху канавы были покрыты дёрном, их забросали свежескошенной травой и до начала штурма выпустили на это место небольшое стадо овец. Запальные шнуры были продолжены в подземный ход.

Затем у тех валунов, куда выходил под корневище поваленного дерева подземный ход, поставили пастушеский шалаш. ещё раньше были пристреляны орудия, так что всё пространство перед замком было размечено на квадраты, что позволяло точно поражать любую цель. Воинство в замке наполовину состояло из крестьян. Поэтому были проведены учения для подачи зарядов к орудиям, учения по опрокидыванию штурмовых лестниц и сбрасыванию штурмующих солдат длинными копьями и рогатинами. их обучали также гашению пожаров, причём с целью экономии пресной питьевой воды в пожарные ямы была налита морская вода.

не прошла и неделя со дня первой неудачной попытки захвата замка, как к его стенам подошёл отряд из нескольких сот пеших солдат и полусотни конных рейтар, а с моря подошли два галеона с десантом на борту. от пленных испанцев уже стали известны имена их командиров – морских и сухопутных. для торжественной встречи врага Молчальник повесил на

внешних стенах замка шестерых испанцев из восьми захваченных при первом штурме. однако это недвусмысленное предостережение не охладило пыл испанцев, более того – привело их в неистовство и побуждало к непродуманным поспешным действиям. именно этого и добивался стратег и Командор замка.

Предводитель испанцев, имевший за плечами опыт кровавых бесчинств в Южной Америке и английских колониях, мрачный, жестокий, подозрительный, был прекрасным солдатом. он был в бешенстве от того, что дик-три-креста нагло обманул его. Хосе Альварадо, так звали мрачного капитана испанцев, взял английского пирата в свой экспедиционный корпус, исходя из того немаловажного факта, что Косоротый побывал в плену у Молчальника и знал, по его собственным уверениям, систему обороны замка, места, удобные для штурма и, главное, намекал на то, что сможет под пытками вырвать если не у Молчальника, то у Пьера и Антры тайну золотого клада. но теперь, когда пират, одержимый алчностью, бездарно погубил себя и отряд, посланный на разведку, Альварадо столкнулся с наглухо забаррикадированными воротами крепости. и самое главное, он не знал, какими силами располагает гарнизон и насколько защитникам крепости хватит провианта и воды, чтобы выдержать длительную осаду. напрашивалась одна тактика – бомбардировка с моря и одновременный штурм стен со стороны суши. бой на два фронта этому колдуну и отшельнику не выдержать. А там он заплатит за каждого повешенного и убитого испанца чистым золотом, а уж потом будет изрублен на куски, этот чёртов колдун. орден игнатия лойолы будет только благодарен ему, Альварадо, ревностному католику и карающему мечу еретиков по обе стороны Атлантики.

Капитан Альварадо отвёл своих солдат от крепостного рва на безопасное расстояние, чтобы ружейный огонь защитников крепости не мог нанести урон его воинству, и там разбил свой лагерь. он торопился, но прежде решил обследовать окрестности и под покровом ночи подготовить сюрприз для хозяина замка. Вот почему, когда Пьер и Гастон в сопровождении лейтенанта

51

роббера Вилье, переодетые испанцами, прошли по подземному проходу, чтобы проверить, не обнаружены ли их тайно зарытые почти вплотную к военному лагерю неприятеля фугасы, то ещё не выходя на поверхность услышали приглушённые звуки. Ктото двигался в темноте, отчётливо были слышны удары заступов и кирок о жёсткий грунт.

отвалив глыбу, прикрывавшую вход в подземную галерею, Пьер, оглядываясь по сторонам, первым вышел в темноту ночи. Гастон и роббер с обнажёнными шпагами двигались следом. В это время из темноты выступила тучная фигура в каске и кирасе. надвигаясь на Пьера, эта фигура разразилась хриплой руганью, испанец то и дело хватался за эфес тяжеленной шпаги и размахивал кулачищем. Потом он резко повернулся и исчез во тьме, тени от деревьев делали темноту ночи ещё более непроницаемой. – Гастон, робер, быстро назад!

Войдя в подземный ход, они завалили его глыбами и, подобрав оставленные в подземелье масляные фонари, быстро направились в замок.

– Этот капрал, принял нас за дезертиров. Представьте, вме-сто того, чтобы рыть капониры для своего орудия, мы слоняемся в поисках местных шлюх. он пошёл докладывать о нас своему начальнику, неважная у нас, господа, репутация, – так Пьер, прекрасно знавший испанский язык, объяснил Гастону и роберу Вилье смысл происходящего.

– ничего, – в тон ему ответил новый друг, – думаю, Коман-дор, услышав твой доклад, восстановит нашу репутацию.

но первой, кого они встретили, войдя в замок, была Антра. она несла полный котелок парного козьего молока.

– Эй, Пьер, Гастон! сделайте несколько глотков, после вашей прогулки это как нельзя кстати.

– Где Учитель? Мы торопимся! очень важная новость, после доклада мы с удовольствием хлебнём чего-нибудь покрепче. – он на главной башне. Пьер, произошло что-то важное?

ответа Антра не дождалась, поскольку оба друга и лейтенант

стремительно ринулись вверх по винтовой лестнице.

Молчальник, пользуясь ясным небом и отсутствием луны, вёл свои обычные астрономические наблюдения. Выслушав Пьера, Молчальник сказал:

– Это уже серьёзно, они тайно готовятся к бомбардировке замка с тем, чтобы вызвать сильный пожар и панику и ринуться на штурм.

– ну что ж, по крайней мере, я могу утверждать, что Альва-радо грамотный военачальник, его можно поздравить с совпадением моих и его взглядов на тактику организации штурма крепости. Главное, чтобы испанцы раньше времени не обнаружили наши фугасы. Вот что мы сделаем. роббер, сообщите коменданту моё решение. Пусть поставит к амбразурам сторожевых башен самых метких стрелков. В дневное время мы прицельно будем беспокоить их, не подпуская на ружейный выстрел. Пусть думают, что мы легкомысленно расходуем порох.

– Великолепно! – Гастон не смог удержаться от восторженно-го восклицания, – так просто и надёжно.

– Я вижу, – сказал Командор замка, – ты кое-что смыслишь в военном деле. А чтобы ты мог предложить для более надёжной защиты замка?

Гастон стоял в смущении.

– о, монсеньор, разве я посмею давать вам советы!

– не только посмеешь, но обязан. слишком велика опас-ность, мы имеем дело с жестоким и искушённым в войнах противником. Говори!

– тогда, – сказал Гастон, ещё не преодолев смущения и как бы за поддержкой оглянувшись на Пьера и подошедшую Антру, – я бы поставил контр-фугас в самом конце подземного хода. нас уже ищут испанцы – они наверняка проверили весь личный состав отряда и поняли, что капрал наткнулся на переодетых лазутчиков. теперь они обшарят всю округу и хотя вход в подземную галерею мы завалили камнями, они могут его обнаружить. и тогда сами воспользуются им для установки контр-фугаса уже под сторожевыми башнями.

– не продолжай! – Командор резко поднялся со своего крес-ла. – Пьер, немедленно идите к коменданту гарнизона. У нашего нового друга голова на месте. Поздравляю! так и сделаем. Задание понятно? Выполнять!

– Гастон, – сказал Пьер, когда они спустились во двор замка и направились к коменданту гарнизона, – а не считаешь ли ты, что неплохо бы поставить ещё один фугас в подземном проходе под крепостным рвом, не исключено, что испанцы даже после взрыва

53

нашего фугаса вернутся к идее пробиться в крепость через этот ход. Представь – несколько десятков человек заполняют подземный ход, а мы взрываем фугас подо рвом, и вся подземная траншея будет затоплена. без единого выстрела и без единой жертвы с нашей стороны мы уничтожим целый отряд врага.

– отлично, Пьер, мы так и сделаем. Кто знает, превратности войны так неожиданны, нельзя считать врага глупее нас с тобой.

– Гастон, я заметил, как Учитель был удивлён, услышав твоё предложение. откуда у тебя познания в военном деле? ты и на барке бился рядом со мной, как человек, не раз побывавший в таких стычках.

Гастон замешкался, он явно не был готов к откровенному разговору. столь резкий поворот в судьбе и радовал и страшил его, так как находился в противоречии с честолюбивыми планами юноши.

– Пьер, благодарю тебя за то, что там, в бою, ты спас мне жизнь. Я действительно побывал в стычках с мелкими шайками контрабандистов и бродяг, нападавших на нашу барку. Шкипер, бывший военный моряк, многому научил меня. но главное – я мечтаю стать солдатом нашего великого короля и вернуть себе дворянское звание. Время торопит, мне уже девятнадцатый год. только прошу, ничего пока не говори сеньору герцогу. Пока грозит опасность, я буду с вами до конца…