Ради тебя

– Почему? Я только что сделала это, – пожала я плечами, стараясь казаться как можно равнодушнее, хотя внутри всё кипело от того унижения, которому он меня подверг. – И небо не разверзлось.

– Желаешь увидеть разверзшиеся небеса? – странным голосом произнёс он. – Могу показать.

– Ты угрожаешь мне? – недоверчиво переспросила я.

– Тебе никогда, – Артур покачал головой. – Возможно, я ошибся в выборе, но тебя я люблю и пальцем не трону.

В тот вечер он дал мне уйти. А позже, разрушив мой мир до основания, Артур и, правда, сдержал своё слово: меня он не тронул. Но только меня.

Глава 9

Из загородного дома я вернулась в столицу на такси. Артур так и не вышел попрощаться и не отдал никаких распоряжений водителю, словно не верил в серьёзность моих намерений. Да я бы и не села в его машину. Охрана лишь проводила меня молчаливым взглядом, что-то сказав приглушённым голосом по рации, ответа я не расслышала.

Ещё никогда ранее я не чувствовала себя такой униженной и растоптанной. Ворвавшись в квартиру, я бросилась на постель и прорыдала несколько часов, оплакивая несбывшуюся любовь и разбитое сердце. Тогда я, наверно, ещё ждала каких-то объяснений или признаний. Мне ещё хотелось верить, что я что-то не так поняла, но Артур излагал свои мысли ясно и чётко, поэтому сомнений у меня не оставалось. Я уснула перед рассветом, а когда проснулась, лучи солнца били мне в лицо.

Сев на постели, я огляделась. Сквозь приоткрытые окна до меня доносился грохот улиц, а лёгкий ветерок развевал полупрозрачные занавески из органзы, играл с нежными лепестками роз, стоящих в хрустальной вазе на маленьком столике, наполняя комнату сладким ароматом. Я спустила ноги на пол, и мои стопы утонули в густом, мягком ворсе белоснежного ковра. На широкой деревянной кровати, с которой я только что встала, пестрели разноцветные подушки с кружевной отделкой. На стенах, окрашенных в приглушённые пастельные тона, висели репродукции картин известных художников. Эта квартира была достойна того, чтобы в ней проживала принцесса, а не дочка школьной учительницы и сантехника из ЖЭКа.

Достав из встроенного шкафа вместительную дорожную сумку, я яростно принялась запихивать в неё вещи. Я взяла только то, что принадлежало мне. Подарки Артура я сложила в отдельную коробку и чёрным маркером написала на ней адрес и номер телефона владельца этого скарба, надеясь, что хозяин квартиры заморочится с доставкой. Я несколько часов носилась ураганом по всем комнатам, а после устало села на чемодан и достала телефон. Ни звонков, ни смс с извинениями от Артура не было. Наивная, я ещё их ждала. Некоторое время я листала контакты, напряжённо размышляя, к кому я могла бы попроситься на пару дней, прежде чем сниму новое жильё.

– Вика, – прошептала я, наткнувшись на номер подруги.

Мы не общались с ней несколько недель. Я так и не попала к ней на день рождения, потому что в тот вечер Артур пригласил меня на очередное свидание. Несмотря на все извинения Вика обиделась. Затаив дыхание, я нажала на кнопку вызова.

– Ева? – услышала я в трубке удивлённый голос подруги и облегчённо выдохнула.

– Привет, – я притихла, не зная, что сказать дальше.

– Приве-е-ет, – протянула Вика и замолчала в ожидании.

– Можно я к тебе приеду? – спросила я и тут же добавила: – С вещами.

– Ты ушла от Артура? – осторожно поинтересовалась Вика.

– Да.

– Тогда приезжай, – коротко сказала подруга и отключилась.

Был выходной, и Вика ждала меня дома. При моём появлении она помогла мне затащить чемодан, а после открыла бутылку шампанского.

– Я рада, что вы расстались, – сообщила она, разливая игристое вино по бокалам. – Слишком много слухов о нём ходит.

– Какие ещё слухи? – удивилась я.

– Всякие, – уклончиво ответила Вика. – Хорошо, что он в прошлом. В прошлом же?

– После того, что он мне наговорил, иначе и быть не может, – вздохнула я и сделала глоток.

Шампанское щипало язык, а на душе скребли кошки. Чувствовала я себя прескверно, как будто сама на свою шею накинула удавку. И я не понимала причины этого состояния. Я передала Вике наш вчерашний разговор с Артуром. Подруга аж икнула от изумления.

– Он тебе так сказал?! – воскликнула она. – Ну и козёл! Все богачи – самовлюблённые придурки. У него же эмпатии как у креветки! Извини, – Вика оборвала саму себя, заметив мой напряжённый взгляд. – Не моё это дело. Рада, что для тебя всё закончилось.

Дни потянулись за днями. Артур мне не звонил, я ему тоже. Мне не верилось, что наши отношения могли закончиться вот так. Скучала ли я по нему? Да, по тому образу, который я долго носила в своём сердце. Но умом я понимала, что это была лишь маска. Артур настоящий открылся мне в нашу последнюю встречу.

До назначенной даты свадьбы оставалось два дня. Весточки от бывшего жениха я так и не получила, и я решила выкинуть его из головы. Всё это время я продолжала ходить на репетиции и вживаться в новую роль. По пути на работу и домой я повторяла реплики Джульетты. И вот, выходя из театра, я попрощалась с коллегами и уже направилась к метро, как резко остановилась. Ноги ослабли и подкосились, и я чуть не упала. В десяти метрах от себя я увидела машину Артура. Из салона показался водитель. Обойдя автомобиль, он широко распахнул передо мной заднюю дверь, и я увидела, что внутри было пусто. Артур просто отправил за мной Станислава.

– Прошу вас, Ева Андреевна – с улыбкой произнёс тот, делая приглашающий жест. – Артур Русланович ждёт вас.

Вся кровь бросилась в лицо. Стало трудно дышать. Артур настолько считал себя правым, что у него не возникло ни капли сомнения, что я могу не согласиться.

– Передайте Артуру Руслановичу, что я не поеду, – выдохнула я.

– Но как же? – лицо Станислава вытянулось от изумления. – У вас же скоро свадьба.

– Без меня… – пробормотала я.

– Как это без вас? – протянул он.

Отвернувшись от водителя, я продолжила свой путь. Тот что-то говорил, но в голове так шумело, что я не слышала. В ту ночь я так и не смогла уснуть. А утром прочитала в светской хронике, что свадьба Артура Гравицкого и его избранницы переносится на неопределённый срок, подробности не сообщались.

Глава 10

Прошло несколько недель. В назначенный день в зрительном зале было не протолкнуться. Сцену украсили декорациями средневековой Вероны, а я в образе Джульетты стояла на балконе и прощалась с Ромео.

– Ты хочешь уходить? Но день нескоро: то соловей – не жаворонок был… – Прильнув к партнёру, я вцепилась в него, не желая отпускать.

– Что ж, пусть меня застанут, пусть убьют! Останусь я, коль этого ты хочешь, – пылко отвечал он, нежно поглаживая меня по лицу.

Я не должна была этого делать, но продолжая на автомате отыгрывать роль, глазами искала Артура. К моему облегчению он не пришёл, но облегчение было временным. Его место оставалось пустым, что выглядело крайне нелепо в переполненном зале. Словно он купил билет, а в последний момент передумал. Никем не занятое кресло нервировало меня, смущало. Даже в своё отсутствие, Артур напоминал о себе.

– Он нам велит объятья разомкнуть, он – вестник дня; тебя он гонит в путь. Ступай: уж всё светлее и светлее! – отталкивая Ивана, играющего сегодня Ромео, я одновременно тянула его на себя.

– Прости, прости! Последний поцелуй – и я спущусь!

Иван крепко прижал меня к себе, его губы нашли мои и… Поцелуй получился лёгким, почти невинным. Зал ахал и рукоплескал нам. После окончания постановки зрители ещё долго вызывали актёров на бис, поклонники дарили цветы и благодарили за спектакль со слезами на глазах.

Мы с Викой отметили мой успех в ресторане. Отношения с другими подругами у меня и тоже наладились. Все они были рады, что я нашла в себе силы расстаться с Артуром.

– Тебя словно подменили тогда, – призналась мне потом Вика. – Ты больше не была собой. Ты не делала ничего без оглядки на Артура. Твоей единственной мыслью было: а что скажет он?

– Думаю, многие были бы рады оказаться на моём месте, – проговорила я. – Свобода в обмен на роскошь.

– Вот пусть та, кто будет рада такому обмену, и окажется на твоём месте. Подумаешь, забыть о самоуважении! Велика плата! А он об тебя ноги вытер, – фыркнула подруга, и я с ней согласилась.

После побега из хором, которые для меня арендовал Артур, я съехала от Вики через пару дней, сняв недорогую квартиру на востоке столицы. Ремонт и обстановка здесь оставляли желать лучшего, но в целом было чисто и достаточно уютно. Родители, узнав о том, что я разорвала помолвку, лишь вздохнули с облегчением.

– Он бы тебя всю жизнь попрекал, – говорила мама, а папа ей поддакивал.

Воодушевленная успехом, на следующий день после спектакля я вернулась в театр.

– Представляешь, – ко мне подбежала Инна, наша гримёрша. – Только что сообщили: вчера вечером на Ваньку напали неизвестные, когда он шёл домой. Его нашли прохожие и вызвали скорую. Теперь он весь переломанный лежит в больнице. Мы собираемся его навестить. Ты с нами?

Репетиция сорвалась, и, конечно же, я поехала с коллегами. К счастью, Иван лежал в обычной палате. Он был сильно покалечен, но его жизни ничего не угрожало. Нам разрешили войти к больному, и я ахнула, увидев его. Губы Ивана были разбиты в мясо, глаза заплыли, а пальцы оказались вывернуты в другую сторону.

Парень лежал на больничной койке и не шевелился. Коллеги с ним здоровались, а он лишь прикрывал ресницы в знак приветствия. Но стоило мне приблизиться к нему, как Иван изменился в лице. В глазах плескалось столько страха и ненависти, что мне стало не по себе.

– Пошла вон… – прошелестел он, еле ворочая языком. – Не приближайся… Не смей…

– Что? Не понимаю… – пробормотала я, а Иван уже хрипел из последних сил:

– Не подходи! Не подходи! Не подходи-и-и!

Я остановилась как вкопанная, ошеломлённо наблюдая за тем, как мой партнёр по сцене мечется по постели и воет в истерике при виде меня. Коллеги оттеснили меня к двери и вытолкали в коридор.

– Тебе лучше уйти, – бросила мне Инна, снова скрываясь в палате. – Увидимся завтра, я тебе всё расскажу.

Но на следующий день нам не суждено было поговорить, поскольку из театра меня уволили. Одним днём. Без объяснения причины. Режиссёр отказался со мной говорить, запершись в своём кабинете. В полном недоумении я спускалась по широкой лестнице с красным ковровым покрытием, пытаясь дрожащими руками запихнуть в сумочку трудовую книжку, а шедшие навстречу коллеги опускали глаза и расступались, словно перед прокажённой.

Я бездумно шла по наизусть выученному маршруту. Я была настолько шокирована произошедшим, что в голове не осталось ни одной мысли. Моя жизнь перевернулась в одночасье. Если бы я тогда знала, что это всего лишь начало зловещей игры.

Шорох шин, раздавшийся слишком близко, вывел меня из ментального ступора. Я огляделась и замерла: путь мне перегородил до боли знакомый автомобиль. Двери открылись и из салона вышли два охранника.

– Ева Андреевна, – сказал один из них. – Артур Русланович ждёт вас у себя.

– Я никуда не поеду, – пробормотала я, затравленно наблюдая за их приближением.

– Боюсь, у нас насчёт вас чёткие указания, – возразил второй.

– Я буду кричать, – предупредила я.

– Ева Андреевна, – продолжил первый. – У Артура Руслановича к вам серьёзный разговор. Просто обсудите всё с ним как два взрослых человека.

С этими словами меня подвели к автомобилю и заставили забраться на заднее сиденье, сами охранники сели по бокам от меня, отрезая любой путь к отступлению. Мы ехали по улицам города, а у меня в голове не укладывалось, что вот так, среди бела дня при свидетелях можно затолкать человека в машину и увезти.

– Артур Русланович в своём кабинете, – сообщили мне по прибытии.

Меня отвели в особняк и оставили в холле. Я наблюдала за тем, как закрываются тяжёлые ворота, и понимала, что одной мне отсюда не выбраться. Поразительно какие крутые повороты может делать судьба. Ещё совсем недавно я скучала по образу Артура и подсознательно ждала от него извинений, а теперь он не вызывал во мне ничего, кроме страха. Я не могла заставить себя ступить ни шагу. Так и продолжала стоять на первом этаже. Двери передо мной были широко распахнуты, но я откуда-то знала, что уйти мне не позволят.

Глава 11

Солнечные лучи пробивались сквозь ветви деревьев, раскинувшиеся широкими кронами за пределами крыльца. Они заливали ярким светом холл и всё пространство первого этажа, тянулись ко мне золотыми нитями через открытые двери и панорамные окна. Казалось, меня ничего не держит, и я могу покинуть особняк в любой момент, но я понимала, что это всего лишь видимость. За спиной раздалась знакомая поступь, и на мои плечи легли горячие ладони. Я забыла, как дышать.

– Понравилось целоваться у всех на виду за три копейки? – спросил Артур, а его пальцы буквально впились в меня. Сейчас он напоминал коршуна, вцепившегося в свою добычу. – Нравится играть в любовь за деньги? Так для этого необязательно выставлять себя напоказ. Или ты любишь публичность? Ты меня разочаровываешь. Я бы мог предложить тебе больше. – В его голосе слышалось нескрываемое презрение.

– Ты ненормальный, – прошептала я, попытавшись сбросить его руки, но Артур с силой сдавил меня. Я чуть не вскрикнула.

– Что? – усмехнулся он. – Прикосновения какого-то актёришки тебе приятнее, чем мои?

Резко дёрнув плечом, я всё-таки вырвалась и отступила на несколько шагов. Он стоял передо мной, одетый в домашний шелковый халат, и прожигал меня надменным взглядом.

– Ева-Ева, – покачал он головой. – Неужели я в тебе настолько ошибся? Ты казалась мне чистой, доверчивой девушкой, которая только из-за собственной наивности очутилась в этом царстве порока. Но что я вижу: бесхитростная душа на моих глазах превращается в прожжённую тварь, а зрители ей в этом рукоплещут.

– Что ты несёшь? – испуганно пролепетала я. Его оскорбления били хлёстче пощёчин, но сейчас меня поразило другое. Страшная догадка озарила меня. – Ты был там? Ты был на спектакле? Это ты избил бедного Ваню?

Артур прошёл к стоящему поодаль широкому дивану и опустился на него.

– Никто не смеет прикоснуться к тебе, – заявил он.

– Господи! – выдохнула я, зажимая руками рот и вспоминая лицо Ивана и его вывернутые пальцы. – На нём же живого места нет!

– Ты принадлежишь мне, – продолжал говорить Артур. Он встряхнул ладонью, а я увидела, как стёсаны костяшки на его пальцах. – И чем раньше ты это уяснишь, тем лучше для тебя, иначе я могу найти аргументы гораздо весомее.

– Ты – чудовище… – прошелестела я.

– Чудовище?! – взъярился Артур. Он подался чуть вперёд, а я отскочила, со страхом наблюдая, как по его лицу заходили желваки. – Я был бы чудовищем, если бы позволил пороку затянуть в свои пучины любимую женщину! Ты не видишь этого. Ты слепа, как моя мать. Прав был мой отец, когда говорил, что ты – моё проклятие. Но я всё равно спасу тебя, даже если мне придётся пойти на преступление. Я на всё готов ради тебя.

– Я не вещь… – мотая головой, я отступала к двери. По щекам текло что-то горячее, я утиралась, размазывая тушь по лицу. – Я не вещь… – шептала я. – Я не твоя вещь, – сказала я, чувствуя, как всё внутри закипает от ярости. – Я не твоя вещь! – заорала я во всю силу лёгких. – Не твоя!

– Конечно, ты не вещь. – Артур поднялся с дивана и подошёл ко мне. – Я разве относился к тебе как вещи? Я разве пытался тебя купить? Ты – моя любимая женщина. Видишь ли, Гравицкие – однолюбы. Мой отец был таким, и я пошёл по его стопам. Если уж мы полюбили кого-то, то подарим любимой весь мир, но не отпустим, не дадим скатиться в пропасть. Ты многого не знаешь о моей семье, но моя мать жива, потому что мой отец не даёт ей потерять человеческий облик. И я. Я тоже не дам упасть тебе на дно. Чем раньше ты это поймёшь – тем лучше.

Он гладил меня по лицу, прижимал к себе, шептал какие-то нежности, покрывал лёгкими поцелуями, а я с ужасом осознавала: мне не выбраться.

– Глупышка, – нежно шептал Артур. – Ты совсем запуталась в этой жизни, но я буду рядом… Я всегда буду рядом. Весь мир положу к твоим ногам. Всё ради тебя.

Повинуясь какому-то наитию, я подняла на него заплаканное лицо и ответила на поцелуй. Я гладила его по плечам, по коротким, жёстким волосам, прижималась к нему всем телом.

– Прости, – пробормотала я. Артур замер, а я повторила: – Прости. Я сглупила. Страшно сглупила. Я поставила какую-то игру в театре выше тебя, выше наших отношений. Поверить не могу, что была такой дурой. Я… Я не знаю… На меня словно нашло какое-то затмение.

Чем больше я говорила, тем расслабленней становился Артур.

– Ты просто ещё слишком молода, – ответил он, когда мой поток самобичевания иссяк. – Все мы по юности совершаем те или иные ошибки, принимаем необдуманные решения, главное – иметь мужество это признать.

– Спасибо, – всхлипнув, я утёрла слёзы. В душе поднимался протест против собственных слов, но я сделала над собой очередное усилие. – Спасибо…

– Не за что, – усмехнулся Артур. – А теперь, когда мы все выяснили, и ты поняла, что расставание было ошибкой, ты должна переехать ко мне. Тем более нам пора назначить новую дату свадьбы. За это время ты вживёшься в новую для тебя роль – хозяйки этого дома.

Внутри всё восставало против его решения, но я лишь кивала с показным согласием.

– Сегодня же соберу вещи и перееду к тебе. – Я провела указательным пальцем по шёлку его халата и улыбнулась так искренне, как могла.

Паспорт и банковские карточки у меня были с собой. Главное – выбраться отсюда, а потом я уеду так далеко, насколько хватит денег.

– Ну что ты. – Убрав мои руки, Артур отошёл на несколько метров и встал, повернувшись ко мне спиной. – Это совершенно ни к чему. Я куплю тебе всё, что понадобится. А по поводу квартиры не переживай. Мой человек уже обо всём договорился с хозяином. С завтрашнего дня там будут жить уже другие люди.

– К… как? – только и смогла выдавить я из себя. – Т… так нельзя… Там много памятных мне вещей. Давай заберём хотя бы их.

Я пыталась лихорадочно сообразить, какие аргументы ещё привести.

– Нет, – отрезал Артур, так больше и не взглянув на меня. Заложив руки за спину, он направился в сторону кабинета. – Забудь о прошлой жизни.

Глава 12

– Что?!

Я сделала несколько шагов и вцепилась в спинку дивана. Я стояла и глотала ртом воздух, наблюдая за тем, как Артур неспешно удаляется по коридору. Пройдя несколько метров, он обернулся.

– Отдохни, дорогая, – сказал он с искренней заботой. – Ты устала, на тебе лица нет. Поднимись наверх, поспи, посмотри телевизор. Вечером к нам приедут мои родители отметить наше примирение.

– Нет, подожди, ты не можешь! Не можешь вот так просто…

Я открывала и закрывала рот, исторгая из себя поток бессвязных слов.

– Не могу, что? – улыбнулся Артур. – Позаботиться о любимой? Очень даже могу.

Он скрылся в кабинете, а я устало опустилась на диван, отказываясь верить в происходящее. Меня только что посадили под домашний арест в этом особняке. И это сделал человек, который даже не являлся мне родственником. Страшно подумать на что он будет способен, если наш брак всё-таки зарегистрируют.

Сидя в пустой гостиной, я смотрела в окно и видела, что сад был буквально переполнен охраной. Внутренним чутьём я понимала, что мне не дадут уйти, и лучше даже не пытаться. Спрятавшись в туалете, я умыла лицо прохладной водой, а после достала мобильник и позвонила Вике.

– Как это, запер тебя в доме?! – разъярилась та, когда я объяснила ей ситуацию. – Он тебе никто! Он не имел никакого права! Он! Он! Он!

– Тише-тише, – попросила я её, прислушиваясь, не звучат ли чьи-нибудь шаги за дверью. – Пожалуйста, не кричи.

– Тебе надо бежать, – безапелляционно заявила подруга. – Прямо сейчас.

– Как?! – возмутилась я. – Тут полно охраны, мне не дадут ступить и шагу!

– А ты пыталась? – спросила Вика. – Давай, попробуй. Неужели тебя не выпустят?

– Мне кажется, лучше его не злить… – пробормотала я.

– И что же теперь делать? – упавшим голосом спросила Вика. – Может, в полицию позвонить?

– Боюсь, как бы хуже не вышло, – вздохнула я. – Подыграю ему, а там видно будет.

После этого разговора я поднялась на второй этаж, как и советовал мне Артур, но спать не легла. Да и как можно спать в разгар дня? Мой мозг лихорадочно искал выход из создавшейся ситуации. Я представляла, как вылезу в окно, пройдусь, прижимаясь к стене, по узкому межэтажному карнизу до росшего на углу вплотную к дому раскидистого дерева. В той части сада почти не было охраны. Я бы смогла спрыгнуть на землю, добежать до ограды, но на этом всё было бы кончено. Я не Человек-паук, чтобы перелезть через двухметровый забор.

И потому, когда спустя несколько часов за дверью раздались шаги Артура, я изобразила на лице радостную улыбку. Он вошёл в комнату и втащил за собой огромную коробку, ту самую, которую я оставила в предыдущей квартире. Я похолодела, рассматривая чёрного цвета надписи с адресом Артура.

– Кажется, это твоё, – сообщил он. – Подбери себе что-нибудь для сегодняшнего вечера.

Он раскрыл коробку и высыпал её содержимое на постель. Я подошла ближе и дрожащими пальцами взяла одно платье, отложила в сторону, потом второе.

– Что не так? – спросил Артур, внимательно наблюдая за моими действиями. – Тебе не нравится?

– Я… – я облизнула пересохшие губы. – Здесь всё мятое и…

– Скажи Любе, – пожал он плечами. – Пусть она прикажет кому-нибудь отгладить или сделает это сама. Или дело в чём-то другом?

– Нет, всё в порядке, – пробормотала я.

– О, я понял, – Артур снова улыбнулся. – Это всё вышло из моды.

– Д… да, – с надеждой выдохнула я. – Сейчас ничего из этого не носят…

–Ну, это лучше, чем твои джинсы, – усмехнулся Артур, направляясь к выходу, но у двери остановился и бросил через плечо: – На днях съездим в торговый центр, обновим тебе гардероб.

Минут через десять после его ухода в комнату зашла Любовь Васильевна, экономка. Она взяла у меня платье, чтобы вернуть через полчаса идеально отглаженным. Я подобрала к нему туфли, и вечером, завидев въезжающий во двор автомобиль, спустилась на первый этаж. Руслан Борисович уже сидел в кресле в гостиной и буравил меня неприязненным взглядом.

«Прав был мой отец, когда говорил, что ты – моё проклятие», – всплыли в памяти слова Артура, брошенные несколькими часами ранее, и их значение мне только предстояло понять.

Нервно разгладив несуществующие складки на платье, я поздоровалась с родителями Артура.

– О, дорогая! – воскликнула Наталья Ивановна, поднимаясь с дивана и направляясь ко мне с распахнутыми объятиями. – Как я рада тебя видеть.

Она слегка обняла меня и поцеловала воздух у моих щёк. Вскоре появилась экономка и предложила пройти в столовую, где был накрыт праздничный ужин.

– Вы уже решили, когда свадьба? – поинтересовалась Наталья Ивановна, залпом осушая свой бокал, в который было налито вино.

– Да, через месяц, – ответил Артур, взглядом подавая отцу выразительные сигналы, чтобы тот убрал от жены алкоголь. – Еве нужно дошить платье.

– О, – Наталья Ивановна, не прекращая улыбаться, вцепилась в бутылку. – Значит, Ева, ты скоро станешь членом нашей семьи. С чем я тебя и поздравляю. – Мама Артура сама наполнила свой бокал и отсалютовала им. – Знаешь, на Артура было страшно смотреть после вашей размолвки, но я знала, что мой мальчик не отступится. Гравицкие никогда не отступаются. Тебе ещё предстоит это узнать, – На этих словах она издала странный смешок.

– Дорогая, тебе хватит, – прошипел Руслан Борисович, забирая бокал из её рук и подсовывая вместо него стакан со свежевыжатым соком.

– Как с вами скучно, – скривилась Наталья Ивановна.

Отбросив в сторону вилку и салфетку, она поднялась из-за стола и вышла из столовой.

– Куда ты? – прорычал Руслан Борисович.

– Припудрить носик, – хмыкнула та.

По поджатым губам Артура я поняла, что вечер был испорчен, не так он представлял себе семейный ужин. Извинившись, я встала и последовала за Натальей Ивановной. Если уж играть роль хозяйки дома, то до конца.

– Ей снова пора в больницу, – мрачно изрёк Артур, а я застыла у двери, вслушиваясь в каждое слово.

– Думаешь, тебя ждёт нечто иное? – отрезал Руслан Борисович. – Мы, Гравицкие, вечно выбираем не тех женщин, а потом мучаемся. Одумайся, пока не поздно.

– Нет, Ева не такая, – покачал головой Артур и запнулся, увидев меня, замершую на пороге.

Наталью Ивановну я нашла в туалете, она стояла у зеркала и плакала, аккуратно, стараясь не размазать макияж. Я замерла у распахнутой настежь двери. Решив, что мама Артура хочет побыть одна, я вернулась в гостиную. Наталья Ивановна вышла через несколько минут, преобразившись, словно не она только что рыдала навзрыд. Сев рядом, она взяла меня за руку.