Лаура. Принцесса холодного дворца

Флюрит с серьезным видом ответила:

–Ты же не хочешь, чтобы наши отношения стали достоянием общественности, я тоже не хочу.

– Да, не стоит превращать их в очередной предмет обсуждения.

– Подожди, а что ты тут делаешь так рано? – поинтересовалась Флюрит.

Лицо Юрвина внезапно помрачнело.

– Пришел узнать кое-что важное. Послушай, Лаура собирается пригласить тебя вечером в театр, потому что с нами поедет мой знакомый.

Флюрит отступила на шаг. Она представила, как придется в присутствии принцессы изображать, будто они с Юрвином простые знакомые. Какой кошмар! Эта мысль серьезно обеспокоила ее.

– Я говорила, что нужно рассказать ей. Принцесса так давно знакома и с тобой и со мной, не хорошо притворяться при ней.

Юрвин подобного и ожидал, однако в его планы не входило рассказывать все подруге детства. Он не доверял Лауре и ее способностям относится серьезно к чужим секретам.

– Если узнает Лори, то узнает весь дворец, – уверил он.

– Это не так. Она не скажет никому, если попросить об этом, – возразила Флюрит, как никогда уверенная в своих словах.

Юрвин не сдавался. Он совершенно не желал доверять Лауре их с Флюрит тайну.

– Прошу, потерпи. Мне не хочется, чтоб Лаура знала.

– Я не понимаю, почему. Вы ведь лучшие друзья, к чему скрывать? Я ведь давно просила тебя рассказать ей, ну или позволить мне сделать это. Иначе придется притворяться и сегодня вечером. Неужели не понимаешь, насколько это неприятно?

Девушка с расстроенным видом отвернулась, посмотрев на белеющие от холода стекла маленького окошка и на дымчатое небо, внушающее тоску. Юрвин потупил взгляд, потом подошел и дотронулся до ее плеча.

– Не нужно говорить сейчас, – попросил он, – Мне кажется, это может ее расстроить, поверь моему опыту. Ведь ее свидание, кажется, прошло не очень. Она не оценит твоего счастья. Лучше скрыть. Всего один вечер. Пожалуйста, любимая.

Он обнял ее. Флюрит посмотрела ему в глаза, прямым, исключающим всякую фальшь взглядом.

– Ты любишь меня? – ее голос дрогнул.

– Больше всех на свете, – не задумываясь ответил Юрвин.

И вот теперь девушка сидела как на иголках. Странные предчувствия не оставляли ее. Она исколола все пальцы, пока вышивала. Она пугалась, когда к ней обращались с вопросом, и совершенно не могла сосредоточиться на разговоре. «Ну почему же он не хочет рассказать принцессе? – крутилось у нее в голове, – Что за дружба с подобным недоверием?». Ужасная мысль посетила ее как раз в тот момент, когда она была совершенно не нужна. Да такая, что Флюрит замерла и вся похолодела. «А дружба ли? – сказала мысль и эхом пронеслась в разуме, затронула душу и ранила сердце». Всего одна мысль, а столько боли.

– Что с тобой, Флюрит? Ты не заболела? – с беспокойством спросила сидевшая рядом фрейлина.

Тут же и другие присутствующие обратили на нее внимание.

– Ты бледна, – сказала Халис, – как себя чувствуешь?

Флюрит не отвечала, но на секунду встретилась глазами с Лаурой, которая так же как и все вопросительно смотрела на нее, затем вдруг встала и попросила позволения уйти. Принцесса кивнула и проводила фрейлину заинтересованным взглядом. Недосказанность повисла в воздухе, одна Халис не чувствовала ничего, кроме интереса к происходящему.

Идея поехать в театр вчетвером оказалась самой неподходящей. Конечно, Лаура прекрасно провела время. Спектакль был чудесным, компания веселой, вечер замечательным. Они сидели на первом ряду, у самой сцены: Флюрит, рядом принцесса, затем Юрвин и Клаенс. Лаура ловила каждое слово актеров, не упускала ни одной детали представления. Тем временем, Флюрит, которой было совсем не до веселия, незаметно послеживала за Юрвином. Она уже определенно знала, что обязана уличить его во флирте или еще чем-то подобном. Точно чувствуя осудительный взгляд, Юрвин намеренно не прекращал болтать с Клаенсом, не обращая на Лауру ни малейшего внимания, а Флюрит молча страдала, потому что любимый не мог уделить достаточно внимания ей из-за их тайны. Относительно спокойно все шло, пока Лаура была поглощена происходящим на сцене и ни с кем не говорила. В конце четвертого акта снова закрылся красный занавес. Когда же он открылся, на сцену вышла молодая актриса и с большим чувством прочитала длинный монолог от лица своей героини. Лаура просмотрела многие спектакли не по одному разу, но этот видела впервые. Слова актрисы под тихую музыку она слушала как завороженная.

Важнее те, кто рядом с нами,

И им мы сердце отдаем.

Тем, кто нам родными стали

И с кем плечом к плечу идем.

Какое-то странное чувство шевельнулось в душе Лауры. Актриса поклонилась и покинула сцену под аплодисменты. Занавес закрылся, возвещая о скором начале следующего действия. А Лаура все не могла опомниться. Наконец, она искоса взглянула на Юрвина, вновь ощущая что-то странное, какой-то радостный восторг.

Ситуация относительного спокойствия резко изменилась по окончании спектакля. Как всегда ночью облака расступились, открывая взору усыпанное далекими звездами небо и рожок полумесяца. Воздух промерз насквозь, создавая ощущение парящих в нем крошечных льдинок. Компания отправилась на прогулку по ночному городу. Они бродили вдоль широкого моста, освещенного столбами уличных фонарей, вглядывались в сумрачную даль и смотрели на покрывающуюся тонкой пленкой льда речку. Казалось бы, все не так плохо. Лаура непринужденной болтовней и звонким смехом разряжала обстановку, Клаенс делал почти то же самое, Юрвин почти перестал чувствовать на себе недовольный взгляд и присоединился к разговору, хотя ощущал некое напряжение, Флюрит вела себя сдержанно, но была на чеку, продолжая незаметную слежку. Так бы все и продолжалось, если бы не Лаура. Как раз в тот момент, когда Юрвин красноречиво рассуждал на тему произведения, по которому был поставлен спектакль, она вдруг споткнулась на ровном месте (чего с ней никогда не случалось), подвернула ногу и стала утверждать, будто бы вывихнула лодыжку. Возможно, она запнулась о камень, выбивавшийся из общей массы камней на мосту, или ее башмаки оказались не слишком удобными, а может, подвело уличное освещение… Это уже было не важно. Потому что Юрвину, как истинному джентльмену, пришлось нести ее до кареты на руках. Не трудно представить, что испытывала при этом зрелище Флюрит. Обыкновенно добрая, сейчас она готова была уничтожить их обоих. Юрвин под ее колючим взглядом испытывал крайнее неудобство. Он с неприятным чувством ожидал разборок, которые последуют за этой прогулкой. Даже Клаенс заметил, что что-то не так. Одна Лаура не испытывала совершенно никакого неудобства, наоборот, ей очень понравилось трогательная забота Юрвина. Путешествовать, когда тебя несут, оказалось приятно. Она продолжала вести беседу, как будто все в полном порядке и никакого напряжения нет. Компания распрощалась с Клаенсом. Юрвин поехал во дворец вместе с Флюрит и Лаурой, чтобы помочь последней добраться до комнаты. Флюрит не стала настаивать, что они справятся без его помощи. Они ехали молча. Молодой человек уже понимал, что возлюбленная обиделась на него. Для Флюрит этот вечер стал настоящей пыткой, поэтому, выйдя из кареты, она спешно ушла к себе, пользуясь тем, что стояла поздняя ночь и принцессе она на сегодня не понадобится. Для Юрвина вечер превратился в минное поле, где следовало контролировать каждое слово и действие. Он помог Лауре, однако как только дверь за ним закрылась, ее нога чудесным образом перестала болеть. Девушка закружилась по комнате.

Сегодня ее внутренняя вселенная перевернулась. Кто мог ожидать, что это случиться столь внезапно? Хотя, такие вещи всегда происходят, как снег на голову. Столько лет, столько долгих лет, практически ежедневно видя его, она относилась к нему только как к другу, исключительно как к другу. Ведь они совсем детьми бегали по дворцу друг за другом, учились стрелять из лука, вместе играли. Проходили годы, детство исчезало, а дружба оставалась. Лаура улыбалась ему больше, чем всем остальным знакомым, доверяла сильнее, чем родному брату. Пусть она редко показывала это, продолжала вести себя привычно, держать голову высоко, она все же хорошо относилась к нему, очень хорошо. И пусть никто кроме нее самой не знал этого. А сегодня, сегодня Лаура еще долго не гасила света, не обращала внимания на часы, возвещающие о поздней ночи, она думала. Все сидела и размышляла о том, что же такое произошло. Почему так ликует сердце? Почему так приятно было слышать, как он рассуждал о сегодняшнем спектакле, который ей тоже очень понравился? Почему он сегодня был таким красивым? Вроде бы, как обычно, но нет… Почему так приятно было находиться рядом с ним? «Он мне нравится, – вдруг подумала Лаура, – Я люблю его. Я люблю Юрвина». Она уж было хотела рассмеяться собственной странной мысли, но осознала, что ничего подобного не испытывали никогда в жизни, хотя свиданий перевидала великое множество. Она не могла спать, не могла усидеть на месте. Внутри у нее все кипело и бурлило и жаждало действия.

– Бал у госпожи Эмилии еще не закончился. Он, наверное, в самом разгаре. Я возьму и поеду туда. Никто не посмеет меня остановить или упрекнуть, что явилась неожиданно и без сопровождения.

Радуясь собственной неуязвимости, Лаура, не переодеваясь, только поправила прическу и сломя голову побежала на конюшню. Если бы Юрвин только мог видеть эту несчастную, со сломанной лодыжкой…

Никто на самом деле не посмел остановить Лауру. Ее не задержали даже у выезда из ворот дворца. Как не прискорбно это признавать, но стража заснула на своем посту. Лаура верхом на своей белой лошади неслась по ночному городу. Она не стала брать карету, решив, что это лишний шум и трата времени. На улицах не было никого, что позволяло развивать большую скорость. В квартале, куда позже свернула Лаура, было совсем темно. Ни одно горящего уличного фонаря не попадалось на пути. Пришлось поехать здесь, потому что так ближе всего было добраться до моста через реку, а там до дома госпожи Эмилии рукой подать. Ее лошадь уже разогналась. Лаура собиралась красиво въехать на широкий каменный мост, вот только она никак не ожидала, что ей на встречу по тому же мосту поедет карета. Разумеется, можно было увидеть ее фонари еще издалека, но яркие огоньки звезд были такими красивыми, что Лаура подняла голову и смотрела на них, пока лошадь самостоятельно несла ее вперед. Когда Лаура увидела карету (только потому что кучер крикнул ей), было уже поздно. Она резко затормозила лошадь, та встала на дыбы. Каретные лошади перепугались и стали пятится назад, совершенно не слушаясь кучера и кнута. Лаура попыталась проехать, но сделала только хуже. Карета оказалась большим щегольским экипажем, который, повернувшись почти что боком, перекрыл весь мост, и кучер как не старался не мог заставить четверых лошадей развернуться прямо. Разозленный, он стал ругать Лауру, не видя, впрочем, кто перед ним. Среди ночной мглы он мог различить лишь очертания всадника.

– Куда вы несетесь господин, не видя ничего вокруг! На дорогу надо смотреть!

Лаура, скрываясь в тени от каретного освещения, с жаром возразила:

– А нечего разъезжать посреди ночи в огромных экипажах! Где хочу там и несусь! Можно подумать, этот мост куплен!

Кучер был поражен, услышав дерзкий девчачий голос, но спорить не прекратил, потому что лошади по-прежнему не сдвинулись, а всадница еще и не собиралась освобождать дорогу.

– Как вам не стыдно юная госпожа? Отойдите с дороги, а то лошадям не развернуться! Вы можете поехать в обход!

– Сами езжайте в обход. Я первая заехала на этот мост и проеду по нему! Пусть ваши лошади отойдут!

Никогда не сталкиваясь с подобной наглостью, кучер, кажется, был вынужден прибегнуть к крайним мерам.

– Это карета самого принца Восточного Руфируса! – угрожающе сказал он.

Лаура усмехнулась и пренебрежительно махнула рукой.

– Неужели? А я тогда королева Ледонии, еду с коронации! Бесполезно пытаться меня испугать! Это еще никому не удавалось!

Она не менее угрожающим взглядом уставилась на кучера.

– Что там такое? – раздался голос из кареты.

Затяжной спор привлек внимание хозяина экипажа.

– Ваше высочество… – начал кучер.

«Ну да, – подумала Лаура, – Чтобы это иностранному принцу делать здесь посреди ночи? Они просто хотят подшутить надо мной!».

– Эта особа помешала проехать вашему экипажу, – продолжил кучер, – а теперь еще и возмущается, что мост перекрыт.

Из экипажа снова послышался мужской голос.

– На каком основании вы требуете освободить дорогу, если сами виноваты в произошедшем?

Казалось, он хотел выиграть спор одним лишь своим строгим голосом и категоричным вопросом. К сожалению, он не знал, что на Лауру это не подействует. Она оставалась на том же месте и не отвечала.

– Вы что, оглохли? – спросил обладатель голоса.

– Я не люблю разговаривать неизвестно с кем! – дерзко отозвалась Лаура, – Хотите ответа, выходите, а не прячьтесь в карете! Или вы темноты боитесь?

Последовала небольшая пауза, будто кто-то отговаривал незнакомца выходить, но он, однако, не послушался. Из кареты вышел молодой человек. Его лицо и черные волосы слабо освещали фонари кареты, а вот Лаура оставалась в тени.

– Послушайте, – стараясь сдерживаться, сказал незнакомец, – я снизойду до вашего незнания, раз вы не хотите верить в то, с кем говорите, и не стану угрожать охраной. И все же настоятельно советую вам уйти с дороги, потому что мне еще вечером следовало быть в центре города, а вы задержали меня и мешаете развернуться лошадям. Поэтому поищите другой путь и желательно в следующий раз смотрите, куда едете. У меня все.

После этих слов никто явно не ждал ответа. Кучер вообще был в недоумении, не говоря уже о собеседнике Лауры.

– А теперь вы послушайте, – твердо сказала она, скрестив руки. – Кто учил вас манерам? Извозчик?

Молодой человек потерял дар речи.

– Еще смеете притворяться принцем, – продолжила Лаура, – Настоящий принц должен извиниться и пропустить даму, а не располагаться посреди дороги в своем вычурном экипаже! Как видите, я еду верхом, а значит, тороплюсь куда больше вашего. Так что хотите вы или нет, я проеду по этому мосту, и не стану тратить время на другой путь. Вашей карете придется освободить мне дорогу, потому что другого выхода нет и не будет. И, кстати, вам повезло. У меня сегодня хорошее настроение, иначе вы бы наслушались еще много всего… А пока ограничусь сообщением, что в таких экипажах никто уже не ездит. Они вышли из моды лет пять назад.

– Это неслыханная наглость. – в недоумении произнес молодой человек. Он попросту растерялся, – С вашим поведением только дома сидеть, а людям лучше не показываться…

– Я больше ничего не желаю слышать. – перебила его Лаура.

Кучер все пытался заставить лошадей сдвинуться с места и громадный экипаж освободил совсем маленькое пространство от края моста. Лаура взяла поводья и вдруг рванула вперед.

– Вы что, ненормальная? – крикнул ей молодой человек.

Но лошадь вместе со всадницей в один прыжок оказалась позади экипажа.

– Прощайте! Надеюсь, больше не свидимся! – с притворной вежливостью крикнула Лаура и унеслась прочь в ночную мглу.

Незнакомец достаточно долго смотрел ей вслед, точно отходя от небывалого удивления.

– Не завидую я тому, кто женится на ней, – достаточно смело признался кучер.

– Ему лучше не рождаться на свет, – согласился молодой человек.

Экипаж тронулся и уехал в противоположном направлении.

Прекрасно проведенное в танцах время позволило Лауре забыть о неприятном инциденте на мосту. Она вернулась утром и заснула как убитая.

Глава 3

На следующий день плотный слой облаков слегка расступился, пропуская к земле лучик осеннего солнца. Этот золотистый луч струился прямо в широкое окно в комнате Лауры. Та крепко спала, пока вокруг вовсю кипела жизнь. Ее разбудил чей-то голос и рука, тронувшая плечо.

– Ваше высочество, проснитесь.

Лаура только недовольно отмахнулась и сильнее закуталась в одеяло. Но голос не оставил ее в покое, продолжая мешать сну. Принцесса приоткрыла глаза, чтобы посмотреть, кто это так желает разозлить ее с утра пораньше. Рядом стояла Флюрит, откинув балдахин и немного наклонившись над ней. Последствия вчерашнего вечера никак не сказались на девушке. Она была совершенно серьезна и верна своим обязанностям, как и прежде.

– Отстань. – приказала принцесса, – Для чего будить меня в такую рань?

– Даже обед уже давно окончен, – несмело возразила Флюрит, указывая на часы, – Прошу, проснитесь. Это приказ его величества.

Лаура села на постели, сонно потягиваясь и зевая.

– Вот только шутить не надо. – недовольно произнесла она, – Можно подумать, королю есть дело, до того во сколько я встаю.

Только сейчас она заметила, что фрейлина все же чем-то обеспокоена.

– Но сегодня случилось нечто непредвиденное. – теряя терпение объяснила Флюрит, – Делегация из Восточного Руфируса прибыла на несколько дней раньше, чем предполагалось. Уже полчаса как в банкетном зале идет торжество. Поэтому, когда вы долго не появлялись, король велел позвать вас. Приехал посол, с ним еще много людей, это не самое главное. Для всех стало большой неожиданностью, что с ними прибыл и его высочество, принц Вейрон.

– Кто-кто? – спросила Лаура, с блаженным видом опускаясь на мягкие подушки и обнимая руками скомканное одеяло.

Флюрит так и окаменела от этого заявления. Только по ее пораженному лицу, через несколько секунд принцесса точно вспомнила о чем-то ужасном. Она вмиг взбодрилась, откинула одеяло, быстро встала и обулась.

– Не может быть! – повторяла она, прохаживаясь туда-сюда. – Почему сегодня? Какое сегодня число? Хотя, не важно! Это должен был быть счастливейший день в моей жизни! У него было тринадцать лет и еще столько же после этого дня! Ну почему именно сегодня?

Наблюдавшая эту сцену Флюрит, явно не понимала, чем вызвано столько негодования. Да Лаура и сама не до конца осознавала это. Просто приезд совершенно незнакомого человека, с которым она была обручена чуть ли не с младенчества, оказался совершенно некстати.

– Почему меня никто не предупредил? – не успокаивалась Лаура, – Хотя, вроде бы Торис пытался что-то сказать… Это теперь не важно. Я должна уехать куда-нибудь прямо сейчас. Не хочу никого видеть. Ах, я знаю, что все это значит, если он здесь, значит, скоро мне придется ехать в Руфирус, а там и свадьба не за горами! Я ведь и пикнуть не посмею, все будет так, как решат. Разумеется, я была к этому готова… но нет… только не сейчас! Прямо сейчас я не хочу! Больно нужно терять свою свободу! Ты знаешь, что такое королевство Руфирус для принцессы? Это самое что ни на есть заточение! Ни шагу нельзя будет ступить! Там такие строгие требования дворцового протокола! Я должна уехать и немедленно! Пусть будет скандал, война, все что угодно!

С этими словами она изо всех сил стала трезвонить в колокольчик, вызывая слуг. Взволнованная Флюрит постаралась остановить ее:

– Нет, ваше высочество! Вы не можете уехать. Как же гости, посол, принц Вейрон? Это дело государственной важности!

– Нет! Никуда не пойду!

– Послушайте, – Флюрит перекрыла ей дорогу к гардеробной, – Что если он вам понравится?

– Этого быть не может.

– А вот и может. Говорят, принц Вейрон очень приятный молодой человек.

– Ненавижу приятных людей. Они вечно притворяются святошами, а сами прячут скелет в шкафу. Я уверена, что он такой же лицемер, как и все вокруг. И наверняка не горит желанием знакомиться со мной.

Лаура заметила, как фрейлина отвернулась, слегка обижено.

– Ты к их числу не относишься. – снисходительно пояснила принцесса, – Сама доброта и искренность. Иногда даже слишком.

Флюрит улыбнулась.

– Стоит сперва познакомится, а уж потом выносить вердикт. И уж тем более сбегать. Ну куда вы поедете?

Она чувствовала, что будет плохо, если не предпринять что-нибудь. Но, к счастью, к Лауре пришла идея получше.

– Ты совершенно права, – загадочно протянула принцесса, присаживаясь за туалетный столик, – Мне следует появиться на празднике. Не лишать же всех моего присутствия.

Фрейлина заподозрила неладное. Лаура не менее загадочно улыбнулась.

– Вот только со сборами торопиться не стоит. – добавила она, – Я же не хочу выглядеть не безупречно. Флюрит, позови Джанесс и остальных.

Прошло ровно полтора часа. За это время, если поторопиться, можно было бы одеться и причесаться раза три подряд. Однако принцесса так и не соизволила появиться на празднике. Уже почти в ярости, точно зная, что сестра что-то задумала, Торис поднимался по лестнице. Он ожидал увидеть ее, по крайней мере, подбирающей украшения и готовящейся к выходу, но ошибся. Он вообще не увидел ее, потому что Лаура заперлась в ванной. Торис громко постучал в дверь.

– Да-да, – непринужденно откликнулась принцесса.

– Сколько можно собираться? Ты опаздываешь на два часа! Меня уже кто только не спрашивал про тебя! В зале все шепчутся о том, что помолвка будет расторгнута. Посол в недоумении. Отец очень недоволен.

– Я скоро буду, – столь же спокойно отвечала Лаура.

Как раз в этот момент она лежала в горячей ванне, полной белой пены и лопала летающие вокруг мыльные пузыри.

– Скоро, это когда? – требовательно переспросил принц.

Лаура взяла в руки часть белоснежной пены и стала дуть на нее, чтобы та разлеталась в разные стороны, и только потом ответила:

– Совсем скоро… – а после стала медленно-медленно перечислять, – Осталось только высушиться, одеться, причесаться, найти подходящие туфли, выбрать украшения, припудриться… Не злись, если не успею до окончания приема. Меня не в чем винить, я спешу изо всех сил.

Тут она не выдержала и засмеялась, прикрывая рот руками. Тоже сделала и Джанесс, которая наблюдала за происходящим, заглядывая в комнату из коридора. Ей не терпелось рассказать всем знакомым, что на этот раз придумала принцесса, дабы сделать по-своему. Счастливая Джанесс спешила поделиться услышанным. Новость быстро распространилась среди слуг. Девушка не забыла заглянуть и в оранжерею, где нашла юношу-садовника.

– Ты слышал, Альвен? Сегодня приехало много людей, включая какого-то иностранного принца.

Альвен был, что называется, мастером своего дела. С раннего детства он помогал своему дяде – старшему садовнику, а когда подрос, заступил на должность. Всегда задумчивый и далекий от реального мира, Альвен редко интересовался происходящим во дворце. Его мысли витали неизвестно где, его сердце, казалось, принадлежало только цветам да растениям. Светловолосый, зеленоглазый юноша, спокойный, рассудительный и загадочный и не подозревал, что является тайной мечтой, по крайней мере, половины молоденьких служанок замка. Джанесс не исключение. Он давно нравился ей, но, разумеется, не знал об этом и не проявлял ответной симпатии.

Альвен был занят тем, что осторожно привязывал к длинной палке какое-то сломанное растение. Слова не произвели на него ни малейшего впечатления.

– Опять тебе и дела нет до происходящего, – укорила его Джанесс, – А, между прочим, принцесса снова отличилась. Она не желает выйти к гостям и вот уже полтора часа тянет время.

Альвен молчал, продолжая заниматься своим делом.

– Что молчишь? – переспросила Джанесс.

– А что я могу сказать? – ответил садовник.

Джанесс разочарованно вздохнула. Она решила закрыть тему и подошла к Альвену.

– А что ты делаешь? – поинтересовалась она, наклонившись над цветком.

Юноша как раз взял лейку.

– Поливаю цветы, Джанесс, – объяснил он, улыбнувшись. Он улыбнулся, потому что понимал, насколько глупо стал выглядеть вопрос, ведь Джанесс не ожидала, что он возьмет лейку.

Девушка приняла это за насмешку и обиделась.

– Ладно, я пойду. Не буду мешать тебе и твоим цветам, – сказала она и демонстративно удалилась.

Альвен покачал головой и продолжил поливать. Среди множества прекрасных, как на подбор, роз он заметил одну, которая была особенной. Самая длинная, ровная. С самыми аккуратными листиками и шипами. С большим, самым алым бутоном. Великолепный цветок тронул бы душу любого, не то что садовника. Альвен еще долго смотрел на него, вспоминая о чем-то, прежде чем вновь принялся за работу.

***

Когда торжество было в самом разгаре, герольд объявил о приходе принцессы Лауры, а заодно принца Ториса, который притащил ее туда. Двадцать три минуты беседы и им удалось достичь взаимовыгодного сотрудничества. По-другому никак не назвать те договоренности, периодически возникающие между ними. На этот раз Лаура согласилась прийти, чтобы не позорить королевство перед иностранцами, а Торис согласился прикрывать ее выходки ближайшие три недели. Они шли под руку и перешептывались, люди расступались перед ними. Торис убеждал сестру в том, что с ее стороны было бы вежливо сделать реверанс, когда ее представят принцу.