Маяк туманного мыса

Несмотря на экстравагантность ситуации и радость, которая переполняла меня, я все-таки решил возвращаться. Взглянул еще раз на переливающуюся массу водяного пара, запечатлевая удивительное явление в памяти, медленно повернулся к двери. Нет, не то чтобы я испугался, просто прогулка в условиях нулевой видимости средь мало знакомой местности, дело не очень безопасное. Можно запросто угодить в какую-нибудь яму, порезать ноги об острый край какой-нибудь из множества железок разбросанных вокруг. Лучшим же решением будет переждать, благо у меня в казарме все для этого есть: тепло, уют, еда, спокойствие. Отдохну я, побездельничаю, а после, когда видимость вернется в нормальные рамки, пройдусь, прогуляюсь…

Казалось, отошел от дома лишь на два шага, никак не больше. Следовательно, для того, чтобы вернуться, нужно пройти опять-таки два шага. Так я и сделал. Шаг, второй, остановился. Огляделся. Вокруг все тот же туман. Вытянул вперед руку – ничего не нащупал. Прошел еще пару шагов, затем еще и еще.

– Заблудился! Теперь уже действительно заблудился… – улыбка медленно сползла с моего лица. Будто маску снял. Смеяться разом расхотелось. – Нет, одно дело блуждать в метре от дома, а совсем другое – среди не очень-то и изученной местности…

Надо было что-то делать, как-то возвращаться, пока прогулка не вышла боком. Я остановился, обернулся, переступая с ноги на ногу. Замер, прислушался. Медленно кивнул, на мгновение показалось, что получилось сориентироваться, как минимум, удалось понять куда идти. Еще немного и я был в этом уверен.

– Мне туда, точно! Да по-другому и быть не может! – заботливая фантазия тут тут-таки нарисовала на туманном холсте кирпичную стену, распахнутые двери, заколоченное окно, трубу, выглядывающую наружу. Еще и дымок пририсовала наверняка для того, чтобы я поторопился.

Туман же тем временем густел. Он уже не был банальным скоплением водяного пара, капельками оседающего на лицо, руки, одежду. Обрел он вязкость, плотным стал, густым, насыщенным. Идти стало заметно труднее. Могло показаться, будто это и не туман вовсе, будто чьи-то липкие щупальца оплетают мои руки, ноги, туловище. Собственно, так и казалось, ведь не мог я видеть, что творится вокруг, скрывала окрестности сизая дымка, давая безграничный простор для фантазии, подстегивая воображение. Оно же старалось изо всех сил. Я отчетливо представлял отвратительную массу, что оплела меня. Видел, как упирается живая дымка, как тянет меня куда-то.

Стремясь увеличить и без того зашкаливающую концентрацию страха, воображение выхватывало редкие фрагменты, что блекло выделялись на монотонном фоне, подменяло их выдумкой, выдавая результат за истину. Увидит более или менее яркий клок тумана, легкое усилие и он превратится в щупальце. За ним еще одно, еще. Мгновение не больше и вот уже нет никакого водяного пара. Есть только чудище, огромное бесформенное тело, парящее в воздухе, проплывающий над землей гибрид кальмара с осьминогом. Его присоски хватают меня за руки, оплетают ноги, пытаясь разорвать на части. Я же упираюсь, спотыкаюсь, непроизвольно отступаю в надежде устоять, но кожа невиданного чудища скользкая, с ним так просто не совладать! Вот под ноги мне заползает огромный липкий отросток. Нога скользит по мерзкой чешуе, я падаю…

Очень скоро картинка, нарисованная воображением, обрела реальные очертания. Благо частично. Я действительно наступил на что-то скользкое и отвратительное на ощупь. Нога поехала вперед. Руки метались во все стороны, стараясь хоть за что-нибудь ухватиться, но вокруг один туман, пусть он и плотный, но меня ему не удержать.

Уже на подлете к земле удалось схватить стебель водоросли. Склизкая субстанция, отвратительная, точно как щупальца – творенья неуемного воображения. Пальцы моментально разжались, не желая ощущать мерзкую слизь. В тот же миг колено уперлось в камень. Послышался легкий треск, хотелось верить, что сломался камень, хотя…

Правая рука коснулась гладкой поверхности огромного валуна. Соскользнула. Я плюхнулся в соленую с привкусом йода воду. Моментально сориентировался, быстро перевернулся на спину.

Море подтолкнуло меня. Обрадованные новой игрушкой, легкие волны прибоя принялись весело покачивать мою многострадальную голову, будто пустой пластиковый буй. Ледяная вода моментально пропитала бушлат, тонкий ручеек просочился под гидрокостюм и начал медленно растекаться внутри него.

Я вскочил на ноги. Вода, обрадованная тем, что костюм неплотно облегает тело, веселым озером разлилась по спине. Холод взбодрил, тело рефлекторно дернулось в ритме рок-н-ролла, один раз, другой, еще и еще. Весело же я прыгал, поднимая брызги, мысленно радуясь тому, что меня никто не видит!

Эмоциональные пляски надо было прекращать. «Это не ночной клуб из моих снов, слишком много всего вокруг разбросано», – правильность мысли тут-таки подтвердил маленький плоский камешек, оказавшийся у меня под ногами. Нога поехала вперед, я не смог устоять и рухнул на одно колено. Это оказалось очень даже кстати. Я тщательно ощупал туман впереди и обнаружил огромный, заботливо отполированный беспокойными водами валун. Обнял его, прижался, глубоко вдохнул, пытаясь очистить сознание от переполнявших его нелепых мыслей.

«Нет, надо что-то менять. Возвращаться надо, а для начала понять, где нахожусь, где моя уютная казарма и каким ветром меня занесло неведомо куда. На счет последней части вопроса тут все достаточно просто – распоясавшееся воображение сыграло со мной злую шутку, вместо того, чтобы подвести к двери, провело вдоль стены, вывело на берег, да еще и утопить пыталось! Кстати да, я на берегу… Вот как тут не вспомнить недавний случай с дымоходом. Тот, со следами на снегу так похожими на мои, – принялся размышлять я. – Ага, все правильно, все сходится, я опасен для самого себя».

Руки оттолкнулись от камня. Я резко поднялся, глубоко вдохнул. В глазах слегка потемнело, правда, в условиях непроглядного тумана это ничего не меняло. Медленно присел. Нащупал ближайший валун. Внимательно, дотошно ощупал его скользкую, отполированную веками поверхность. Даже понюхал, удивляясь тому, насколько мне приятен запах моря.

Чуть в стороне нашелся еще один камень, родной брат того, первого. Такой же большой, такой же гладкий. Даже водоросли в нижней части точно такие же скользкие и не менее отвратительные. Рядом еще один, еще… просто ровный строй камней.

В другой стороне, метрах в трех, обнаружилось то же самое. Камни, большие, выстроенные в шеренгу.

Вырисовывалась вполне себе понятная картинка. Проход, широкий коридор, освобожденный от валунов уходящий в воду. Так сказать, дорога в море, проложенная дядькой Черномором и его сотоварищами.

Заботливая память сразу же выдала обрывок воспоминаний, датированный одним из первых дней после кораблекрушения. Я отчетливо увидел берег, разбросанные в полном беспорядке валуны, дорожку, очищенную от камней, начинавшуюся чуть в стороне от швартовочной бочки.

Все сразу же стало на свои места.

– Это прежние обитатели расчистили берег. По этой дорожке шлюпку на воду спускали, – в густом тумане мой голос терялся, оставался лишь гулкий его отзвук, но это меня не беспокоило. Ведь я нашел выход! – Остается просто пойти прямо, прочь от воды, главное, никуда не сворачивать. Этот путь приведет меня к стене казармы. Далее, хватаюсь за нее, не выпускаю, медленно, шаг за шагом, выдвигаюсь к входу. Нащупываю дверь. Захожу. Закрываюсь. Прячусь. Там тепло, там свет, там тушенка!

Пользуясь большими пальцами ног, как щупом (с завидным постоянством ударяясь ними о камни), я побрел по дорожке, подгоняемый прибоем. Искренне обрадовался, когда рука уперлась в ржавое железо. Бочка! Тщательно ощупал находку, обнял ее, как родную, чтобы убедиться – это не что-нибудь другое, а действительно она. Осторожно обошел, стараясь не потерять ориентир и не сбиться с курса, медленно побрел прямо.

А туман все менялся. Он густел, он становился плотнее, при этом светился ярче и выглядел все нереальнее…

Ступив лишь несколько шагов, каким-то дополнительным, седьмым, восьмым… десятым, чувством я почувствовал стену здания. Я точно знал, она приближается, я с легкостью определил ее размеры, правда, в моем представлении она было несколько меньше, чем стена казармы, но это было не столь важно. Главное – мне прямо и чуть-чуть правее.

Время шло, все менялось. Казалось, туман уже перестал быть туманом, он превратился в свет, яркий, живой, мистический. Он уже не просто подсвечивал мне, играя отблесками на пуговицах, он бил в глаза, слепил, заставляя жмуриться.

Шаг за ним еще и еще. Очень скоро в моей голове начала пульсировать прозаичная мысль, я понемногу понимал, что снова заблудился. «Немыслимо! Я ведь точно знаю, до стены здания не более тридцати-сорока метров, достаточно просто идти прямо и все. Да тут заблудиться же попросту невозможно. Но я ведь прошел уже…».

В ответ на обрывок мысли послышался тихий звон стекла. Рука уперлась в оконную раму, толкнула стеклышко, которое непонятно на чем в ней держалось. Оно ввалилось внутрь, громко звякнуло, разбившись. Я замер. Осторожно ощупал окно, дерево давно не знавшее краски, стену с несколькими выбитыми кирпичами. Облегченно выдохнул. Вернулся! Прочь сомнения, больше волноваться не о чем.

Я пошел налево вдоль стены, изредка касаясь ее, скоро осмелел, расслабился и даже песенку начал напевать веселенькую…

А туман все продолжал меняться, его яркость существенно снизилась, он уже перестал быть сплошным перламутровым светом. В переливающихся сгустках понемногу просматривались силуэты. Блеклые, но довольно-таки отчетливые. Удивленный резкой переменой, я остановился, замер и принялся часто мигать глазами, тщетно пытаясь прогнать пугающее видение. Оно не сдавалось, чем сильнее я старался, тем ярче были картинки. Я видел прямоугольные профили домов лишь немного сглаженные дымкой, высокие туманные деревья около них. То тут, то там угадывались силуэты людей, нечетких, неярких, размытых, будто неинтересны они мне.

Часть сознания, та, что за здоровый рационализм и железную логику решительно восстала против реальности увиденного. Нет, она начала возражать еще тогда, когда туман лишь начал светиться, но разве ее кто-то слушал, что тогда что сейчас!

Секунда-другая и я, позабросив осторожность, уверенно шагал по туманной улице, в ту сторону, где виднелся, нереальный, как и все прочее, особняк с колоннами. Знакомое здание. Да, я уже видел его, я точно знал, с другой его стороны терраса, которая выходит на море, с нее открывается удивительный вид и там сейчас празднуют…

Лишь когда туманная дорога превратилась в реальную стену, я очнулся. Обернулся, посмотрел в одну сторону, в другую. Все вернулось на круги своя. Вокруг меня был лишь туман, обычный хоть густой и насыщенный. Не было в нем никакого свечения, да и сам он уже не был той яркой субстанцией, которая озадачивала меня. Это был всего лишь водяной пар, и вот незадача, день, похоже, подбирался к вечеру. Темнело вокруг, белое облако уверенно превращалось в черную грозовую тучу, лениво ползущую по земле.

Стена, соприкосновение с которой заставило мой мир кардинально измениться, провела меня вдоль вполне себе знакомого здания. Да, это тот «квадратный» дом, покинутое здание, в котором когда-то жили офицеры.

Привыкшие все ощупывать мои руки взялись за дело. Несколько прикосновений и кирпичная кладка сменилось окном. Вот только это было не то окно, которое я ожидал нащупать. Не было досок, прибитых крест-накрест, не было ржавых гвоздей, не было раскуроченной рамы. Был современный металлический профиль, обрамляющий не менее современные стеклопакеты.

– Неужели окна поменять успели, пока я отлеживался, сомнительно, но… – перемена буквально вогнала меня в ступор. Я не мог пошевелиться, даже думать и то получалось с огромным трудом.

Наверняка я бы долго так стоял, ощупывая неожиданную находку, но тут в окне вспыхнул ослепительно-яркий свет. В тот же миг стекло начало вибрировать, намекая на то, что там, внутри гремит музыка.

Смесь противоречивых чувств захлестнула изможденное сознание. Я буквально разрывался на части. Одна половина, та, думающая, хрипела: «Это обман! Не может такого быть!», а вот вторая, почему-то гораздо более сильная, возражала ей, громко и уверенно заявляя: «Бывает. И не просто бывает, так оно и есть. Открой глаза и уши заодно. А лучше, заходи, тебя ведь ждут, нужно только добраться до двери…».

Пальцы нехотя отпустили гладкое покрытие оконной рамы. Осторожно, почти с нежностью, скользнули по стеклу, нащупали стену. Прикосновение к кирпичу успокоило, похоже, хоть он не изменился, хотя, разве тут разберешь!

Несколько шагов левее. Стена сменилась гладким металлом. Вот то, что я искал – дверь. Хорошая, добротная. Наверняка тоже новая она, установили вместе с окнами, вот только как, когда, зачем?!

– Но это все ладно. Главное, там свет, там люди! – воскликнул я. Конечно, логике пришлось замолчать, к чему раздумья, если есть надежда. – Имеем дверь, следовательно, надо просто постучать, надо что-то сделать…

Долго я стучал, но и сам не слышал звука ударов. Барабанил кулаками, коленями, пятками. Толку никакого. Может это дверь такая, специальная с защитой от шумных соседей вроде меня? Вряд ли. Скорее всего, причина тому музыка. Она настолько громкая, что заглушала все слабые мои потуги быть услышанным.

Чуть правее двери, будто формируясь из тумана, показалась кнопка. Пластиковый прямоугольник со светящимся посредине колокольчиком. Странно, за те несколько дней, что я оторван от цивилизации, я и забыл, что это такое. Точно знаю одно – кнопки звонка для того и ставят, чтобы люди звонили…

Дрожащие пальцы придавили гладкую пластинку. Они отчетливо ощутили, как скрытый в коробочке механизм замкнул контакты, как побежали электроны, спеша сообщить хозяевам обо мне. О нечаянном госте, о путнике, который непонятно как оказался на краю света.

В тот же миг смесь звуков северного побережья, разбавленная отголосками музыки, дополнилась еще одной ноткой, нежной и удивительно приятной. Вокруг меня зазвучали перекаты колокольчиков. Тихие, они нарастали, они звучали все громче, грозясь превратиться в настоящий колокольный набат. Мелодия пленила, кружила голову, затмевая разум.

Плавно качнулось полотно двери. В глаза ударил свет, яркий, электрический он слепил не хуже недавнего тумана. Некоторое время я не видел ничего, кроме размытого, колышущегося, будто живого пятна, но вот из него выплыла фигура. Сначала нечеткая и как бы нереальная, она стремительно обретала форму.

То, что видели глаза, поражало. Не могу сказать, кого именно я рассчитывал застать в освещенной комнате. Полярников с длинными слежавшимися, будто валенки бородами? Серьезных ученых в ярких куртках? Пьяных матросов, давно утративших человеческий облик? Не знаю, одно могу сказать с уверенность – я ожидал чего угодно, только не того, что зрение упорно выдавало за реальность.

Передо мною стояла девушка с безупречной фигурой. Симпатичное лицо украшали длинные каштановые волосы. Карие глаза смотрели на меня с любопытством и вызовом одновременно, на щеках горел румянец. Божественное тело облегало легкое платье, покрой и материал которого не оставляли места для сомнений – под тонкой тканью ничего нет, ничего, кроме весьма аппетитных девичьих форм.

Пока я растерянно мигал глазами, девушка с не меньшим любопытством рассматривала меня. Она ждала, я ждал…

– Здравствуйте, – услышал я свой дрожащий голос. – Меня к вам… я к вам…

– Я поняла! – смеясь, ответила девица и крикнула куда-то в глубину комнаты, умудрившись перекричать довольно-таки громкую музыку: – Валерчик! Это к тебе!

Она повернулась, намереваясь удалиться, но остановилась, застыла, стоя спиной ко мне. Похоже, она о чем-то задумалась. Размышления были недолгими. Девушка рывком обернулась, посмотрела мне прямо в глаза и томно прошептала:

– Мое имя Надежда, запомни! Ты когда с Валеркой поговоришь, обязательно найди меня. От тебя так морем пахнет, а морячки – моя слабость, – с последними словами она фальшиво зевнула, энергично потянулась. Игриво подмигнула, повернулась и, виляя бедрами, растаяла в белесом облаке вездесущего тумана.

Шумно захлопнулась дверь. Я вздрогнул, пытаясь разобраться в том, что происходит. С одной стороны, все просто и логично – пока я отлеживался, напуганный громким гулом, люди приехали. Освоились, ремонт сделали, отмечают приезд. Хорошо им! Они не то, что я, не барахтались в море, не спасали последние припасы, все необходимое с собой привезли! А вот с другой стороны – не понять ничего. Как? Откуда? Каким образом!

– Ну, где он там потерялся? – донеслось из глубины комнаты. – Давай уже, заходи, не стесняйся.

Какая-то неведомая сила приподняла меня над поверхностью пола и понесла вперед. Возможно, причиной подобных ощущений был дым, что маскировался под густой туман. Плотный, насыщенный с резким (вовсе не табачным) запахом, он пьянил, сбивал с толку, глушил остатки мыслей. Возможно, но не в этом суть.

Через мгновение из сизой дымки начали выплывать присутствующие на вечеринке. Пары. Парни, девушки, они не танцевали, нет, это не танец, это ритмичные покачивания в обнимку. Совершенно одинаковые танцоры, одинаковые движения. Одинаково безвольные девушки висели на шеях парней, чуть заметно покачивались они, не отрывая ног от пола, позволяя рукам партнеров беспрепятственно изучать все особенности девичьих тел. Пары возникали и таяли в туманном дыме, не было им до меня дела. Девчонки в мою сторону не глядели, а парни, так те и вовсе ничего не замечали. Конечно, удивляться нечему, висела бы на мне такая… Надежда, к примеру, я бы также ничего вокруг себя не видел…

– Ну, наконец-то! Куда пропал? Думал, ты опять что-то учудил. Квартиру поджег, повесился, или еще что-нибудь в этом роде. Кстати, как голова? Что врачи говорят? Жить будешь? – послышалось совсем рядом.

Расталкивая дым, я прошел еще несколько шагов. Вышел на средину комнаты. Там на возвышении в огромном кресле, отдаленно напоминающем трон древних королей, полулежал паренек. Молодой, очень молодой, наверняка еще и двадцати нет. «Юноша с лицом человека уставшего от мирских развлечений», – почему-то подумал я. Что служило причиной подобной мысли, трудно сказать. Собственно, обычный парень: смеющиеся глаза, длинные взлохмаченные волосы, бесцветные глаза. Несколько странное одеяние для заполярного края – длинные шорты и шлепанцы на босую ногу, но кто знает, вдруг у них тепло, я ведь еще толком не освоился!

На парне, уронив голову на его накачанную грудь (нет, парень не культурист, но явно за собой следит), живой мантией, возлежала шикарная блондинка, она держала в руках стеклянную трубку, из которой валил густой, сизый с перламутром, со сладковатым запахом дым. Она ничего вокруг не видела и ничто в этом мире ее не интересовало.

Мгновение замешательства. Она вздрогнула, мигнула глазами, передала источник дыма парню, взглянула на меня, взором стеклянных очей, выпустила струю дыма из обеих ноздрей и тут-таки обмякла.

– Здравствуйте! – я не уставал удивленно мигать глазами. Понять меня нетрудно, ведь за стенами север, крайний, можно сказать, а тут вечеринка в лучших традициях…

– Привет дружище, привет! Будешь? Продолжим, так сказать, дым пускать, – парень протянул мне трубку, я неуверенно пожал плечами. – Давай, не стесняйся, за компанию и чтоб разговор клеился.

Я втянул в себя струю дыма, чувствуя, как мельчайшие его частички царапают горло. Страшно захотелось выпустить его наружу, но парень отрицательно покачал головой и предостерегающе выставил вперед руки.

– Хорошо. Я так понимаю, с Пал Алексеевичем ты пообщался. Он согласен? Да я и не сомневался. Что можно еще добавить? Наши тебе поздравления, все такое. Кстати если уж смотрины, значит, смотрины по всем правилам. Капитан согласен это хорошо, но что скажет народ? – парень взглядом оценщика посмотрел на меня. Медленно пожал плечами. Перевел взгляд на блондинку, взял двумя пальцами ее за подбородок, повернул бледное лицо в мою сторону, спросил: – Так что ты говоришь, Танюша, ты за него ручаешься?

На мгновение глаза блондинки обрели осмысленное выражение. Просветили меня не хуже рентгена. Быстрый осмотр, девушка потянулась, прижимаясь плотнее к парню, прошептала, почти промурлыкала:

– А то! Да и вообще, куда мне деваться, обещала ведь. Как и то, что больше пьяной и обкуренной за руль не сяду, – она громко чихнула. – Только и он пускай с пожарами завязывает. И вообще, Валера, какая нам разница? Это его проблемы. Он хоть с нами и в одной лодке, но недоедать нам не станет, правда?

– Точно! Золотые слова, – согласился паренек и повернулся ко мне. – Значит так, подтверждаю, ты нам подходишь. Принимаем тебя в команду, теперь ты наш человек на все сто процентов, а раз так – садись, угощайся, отмечай встречу, обмывай должность, все такое…

– Да, но я, это… – с каждым слогом из моего горла вырывалось облачко дыма, поднимая общую задымленность помещения. Слова сопровождались хрипом, заглушающим и без того неразборчивую речь. – Я ведь толком не понимаю, что происходит, как, куда, зачем…

– Здорово же тебя прихватило… – снова промурлыкала блондинка. – Это еще с тех пор держит или уже свежее? Нет, Валер, я точно тебе говорю, он нам подходит, раздражать не будет, похоже, он и говорить-то толком не умеет. Да если бы все такие были, а то…

– Но как вы здесь? – послышался голос. Мой голос, но не очень похожий на тот, к которому я привык.

– Как? – парень печально пожал плечами. – Да ничего, терпимо. Есть что выпить, чем закусить, к кому прижаться. Это уже неплохо. Словом, отдыхаем! Но спасибо, что спросил.

– Нет, я не об этом, я… зачем?

– Да. Это я сразу заметил – глубокий ты человек. Серьезные вопросы задаешь, правильные! Цель она всегда на первом месте. Должны быть у человека стремления, без них никуда. В нашем случае, ну, прежде всего, поиск приключений. Отдых, развлечения, сам понимаешь, да и компания… – парень втянул в себя очередную порцию дыма, отдал трубку девушке, та взяла ее и застыла, просто не человек, изваяние. – Мне, конечно же, говорили, мол, можно самолетом добраться, быстрее получится. Там на месте гостиницу снять, условия, удобства, все такое. Но на корабле, да еще и на своем, ведь это совсем другое дело! – парень застыл, точно как его подруга. Минуту помолчал. Смущенно улыбнулся. – О чем это я? Да, путешествие! Зачем? Как тебе это объяснить. Понимаешь, давно когда-то видел я по телевизору северное сияние. Красота, просто-таки неописуемая. Вот и захотел взглянуть своими глазами. Хотя да у нас тут такая атмосфера, ты дыши, дыши глубже, сможешь увидеть его, не выходя из дому!

Речь паренька прервал скрипучий смех. Блондинка Таня. Она истерично засмеялась, часто вздрагивая. Валера легонько толкнул ее, та снова застыла.

– А если серьезно, ты сам сияние видел? – театрально-заискивающим тоном прошептал он.

– Нет, я ведь совсем недавно… – начал оправдываться я, отчетливо ощущая, как краснею. Что это? Дым? Стыд? – Кроме того, все это время я… погода, туман, в общем…

– Ладно, проехали. Тогда скажи, ты в северных морях когда-нибудь бывал?

Несколько слов, произнесенных вкрадчивым шепотом, вызвали ряд неприятных ощущений. Меня пробила дрожь. Запершило в горле, я почувствовал, что начинаю задыхаться. Может дело не в вопросе? Тогда в чем, волнение? Нервы? Дым, наполнявший помещение заполнил мои легкие и пробрался в голову? Не знаю, скорее всего, все это вместе плюс взгляды. Именно так, в тот миг на меня были обращены не только улыбающиеся глаза паренька, восседавшего на троне и стеклянные его подруги, на меня смотрели все присутствующие, еще и музыка внезапно выключилась…

– Последние восемь лет в море, – соврал я, сам поражаясь своим словам, – из них почти половину на севере, вот только…

– Ясно, судьба выбросила за борт, списали на берег. Понятно, ну ничего, ты главное не отчаивайся, скоро все будет: шепот волн, крики чаек, яркий свет путеводного маяка и заманчивый блеск сияния, того самого, северного. Скоро все будет…

Словно дождавшись, пока он договорит, музыка снова заиграла, ее громкость значительно возросла. Валера резко поднялся, девушка, не ожидавшая этого, свалилась на пол, откатилась от кресла и замерла, по-прежнему глядя на дымящую трубочку холодным стеклянным взглядом.

– Ладно, решено, поможем тебе. Передашь Алексеевичу, что ты утвержден, – парень похлопал меня по плечу. – Нет-нет, не сейчас! Завтра передашь, а пока, будь как дома! Выпей, потанцуй, развлекись, девочку себе выбери…

Он растворился в дыму. Следом за ним исчезло кресло. Блондинка, лежащая на полу, вальяжно потянулась, села, поправила платье, извлекла из пустоты большущий микрофон, подула в него, натянуто улыбнулась. С каждой секундой ее глаза обретали осмысленное выражение. Она прошла мимо меня, задорно подмигнула, удивительно тепло улыбнулась и медленно растворилась в дыму, собственно, как и все вокруг.