скачать книгу бесплатно
Были те, кто решился расчистить тебе путь. Многие погибли. Одни – достойно, другие – нет. Но ты принял всех, со всеми их пороками – и слабых, и бесполезных. Ты их принял и благословил.
Но пощады ты им все равно не дал. С другой стороны, с чего бы?
И со всепоглощающим отчаянием Рутан понял, что никогда не постигнет в полной мере приготовлений Увечного бога. Как давно они начались? В каких далеких землях? Чья смертная рука дала событиям ход?.. Я этого никогда не узнаю. И никто не узнает. Как бы все ни завершилось, никто не узнает. У него, как и у нас, не было свидетелей. Кажется, я начал понимать адъюнкта, только что это меняет?
Книга навеки останется загадкой. Шифром, который не прочесть.
Подняв глаза, Рутан увидел, что рядом никого нет.
За ним медленно поднималось войско.
«Смотри, рождается ночь, и с нею нам по пути». Очень верно подмечено, Галлан. Погребальная бригада скидывала замотанные тряпьем тела в яму. Кто все эти несчастные? Как их звали? Как они жили? Кто-нибудь знает? Хоть кто-нибудь?
– И не вскрыл ни единого бочонка?
– Нет, – мотнул головой Порес. – Ему так же тяжело, как и всем нам, сэр.
Добряк фыркнул и посмотрел на Фарадан Сорт.
– Все хуже, чем я ожидал.
– Есть разные степени отчаяния. Он просто не достиг нужной, – произнесла она. – Ничего, достигнет. Вопрос в том, Добряк, что делать тогда? Выдадим его солдатам, пусть рвут на части? Адъюнкт об этом знает?
– Мне понадобятся еще охранники, – сказал Порес.
– Я поговорю с капитаном Скрипачом, – пообещал Добряк. – Назначим на эти посты морпехов и тяжей. С ними никто связываться не посмеет.
Порес нацарапал что-то на своем восковом планшете, перечитал и кивнул.
– Основной мятеж зреет среди тянульщиков. Эта еда убивает нас. Конечно, от сушеного мяса текут какие-то соки, но это все равно что жевать бхедеринов послед, который десять дней пролежал на солнце.
Фарадан Сорт закашлялась.
– Стена и бойницы! Порес, картину поприятнее изобразить не мог?
Тот вскинул брови.
– Кулак, я весь день ее выдумывал!
Добряк поднялся.
– Сегодня будет дурная ночь. Скольких еще мы потеряем? И так все кожа да кости, что твои т’лан имассы.
– Хуже, чем бал-маскарад у некроманта, – вставил Порес.
Фарадан Сорт снова закатила глаза, и он, криво усмехнувшись, вернулся к своей восковой табличке.
– Порес, береги Блистиговы запасы как зеницу ока.
– Так точно, сэр!
Добряк вышел из шатра, и одна стена вдруг просела.
– Они собираются меня сложить, – произнес Порес, встал с табуретки и, поморщившись, схватился за поясницу. – Я будто лет на тридцать постарел.
– Как и все мы, – проворчала Сорт, собирая амуницию. – Живи теперь с этим.
– Буду, пока не умру.
Фарадан Сорт задержалась на пороге шатра. Просела еще одна стена.
– Ты делаешь неверные выводы, Порес. Есть способ все преодолеть. Должен быть.
Он скривился.
– Вера в адъюнкта по-прежнему крепка? Завидую я вам, Кулак.
– Не ожидала, что ты так легко сдашься, – произнесла она, пристально глядя на Пореса.
Тот убрал планшет в шкатулку и поднял глаза.
– Кулак, сегодня ночью тянульщики бросят канаты, сказав, что не станут тащить повозки больше ни шага, и мы продолжим марш без еды. Вы понимаете, что это значит? Это значит, что мы сдались и что выхода нет. Кулак, очень скоро Охотники за костями вынесут себе смертный приговор. Вот с чем мне придется сегодня иметь дело. Одному, еще до того как вы явитесь.
– Так не допусти этого!
Он бессильно посмотрел на нее.
– Как?!
Фарадан Сорт поняла, что дрожит.
– Ты сможешь охранять воду с одними морпехами?
Порес озабоченно наморщил лоб, затем кивнул.
Кулак оставила его в оседающем шатре и пошла прочь, виляя между солдатами, собирающими лагерь. Скрипач, поговори с тяжами. Пообещай мне, что мы справимся. Я не готова сдаваться. Я не для того выжила на Стене, чтоб сдохнуть от жажды посреди гребаной пустыни.
Блистиг еще мгновение сверлил Шелемасу взглядом, затем обратил свой ненавидящий взор на хундрильских лошадей. Он прямо чувствовал, как в нем закипает гнев. Сучка, только посмотри, что ты с нами делаешь. И все ради войны, которая никому здесь не нужна.
– Просто убей их, – приказал он Шелемасе.
Девушка мотнула головой.
Лицо Блистига налилось кровью.
– Мы не можем тратить воду на лошадей!
– А мы и не тратим, Кулак.
– Как это?
– Мы отдаем лошадям свою долю. А потом пьем из них.
– Вы пьете их мочу? – недоверчиво переспросил Блистиг.
– Нет, Кулак. Их кровь.
– Нижние боги…
Удивительное ли дело, что вы выглядите как полутрупы? Массируя виски, Блистиг отвернулся. Ну же, скажи ей правду. Больше у тебя ничего не осталось.
– Вы уже совершили свой кавалерийский натиск, – сказал он, глядя, как мимо проходят – не туда – тяжи. – Другого не будет. К чему все это?
Повернувшись, он увидел, как Шелемаса побледнела. Что ж, никому не нравится слышать правду.
– Пришло время говорить непростые вещи. Вы бесполезны. Вы потеряли военного вождя, и вместо него теперь старуха, к тому же беременная. Вам не хватает воинов, чтобы даже распугать грибников. Адъюнкт взяла вас с собой из жалости. Ты что, не понимаешь?
– Довольно! – раздался чей-то голос.
Блистиг обернулся. За ним стояла Ханават. Он оскалил зубы.
– Рад, что ты тоже это слышала. Убейте проклятых лошадей. Они бесполезны. Так надо.
Глаза Ханават были бесстрастны.
– Кулак Блистиг, пока вы прятались за драгоценными стенами Арэна, виканцы из Седьмой армии воевали в долине. Они атаковали врага вверх по склону. Они выиграли ту битву, хотя выиграть ее казалось невозможным. Как? Я вам расскажу. Их шаманы выбрали одну лошадь и стали питаться ее духом. Они плакали, но испили его до конца. Лошадь погибла, но невозможное свершилось, потому что Колтейн не был согласен на меньшее.
– Ах, значит, я прятался за гребаными стенами?! Я командовал гарнизоном, где еще мне было находиться?
– Адъюнкт попросила нас сберечь лошадей, и мы их сбережем, Кулак. На меньшее она не согласна. Если что-то не нравится, жалуйтесь напрямую ей. И вообще, хундрилы вам не подчиняются. А от себя добавлю, чтобы вы здесь больше не появлялись.
– Ну и ладно. Давитесь лошадиной кровью и дальше. Я лишь хотел вам помочь, а вы говорите гадости.
– Я знаю, что вы на самом деле хотели сказать, Кулак Блистиг, – холодно произнесла Ханават.
Он твердо выдержал ее взгляд, затем пожал плечами.
– От шлюхи слышу. – И развернувшись, он ушел.
Шелемаса прерывисто вздохнула и подошла ближе к Ханават.
– Мама?
Та покачала головой.
– Все в порядке, Шелемаса. Блистига одолела горячка от жажды. Только и всего.
– Он говорил, что мы бесполезны. Я не потерплю жалости – ни от кого! Мы, хундрилы…
– Адъюнкт верит в нас, как и я. А теперь давай займемся животными. У нас достаточно корма?
Шелемаса тряхнула головой, затем кивнула.
– Даже больше, чем нужно.
– Хорошо. А воды?
Шелемаса поморщилась.
Ханават вздохнула и с кряхтеньем прогнулась в пояснице.
– Я слишком стара, чтобы считать ее своей матерью… Но все равно считаю, – сказала она. – Мы еще дышим, Шелемаса. И еще можем идти. Пока что этого достаточно.
Шелемаса подошла ближе, насколько осмелилась.
– Ты рожала на свет детей. Ты любила мужчину…
– Многих мужчин, если честно.
– Я думала, что однажды смогу то же сказать и про себя. Думала, что смогу оглянуться в прошлое с удовлетворением.
– Ты не заслуживаешь смерти, Шелемаса. В этом я не могу с тобой не согласиться. И ты не умрешь. Мы сделаем для этого все возможное. Мы переживем это…
Ханават вдруг осеклась. Шелемаса подняла глаза и увидела, что мать смотрит на лагерь хундрилов.
Оттуда возник Голл, а рядом с ним стояла Джастара – вдова его старшего сына. Шелемаса закрыла Ханават собой от их глаз, а затем подошла.
– Военный вождь, – прошипела она, – сколько еще ты собираешься ее ранить?
С последнего разговора воин будто постарел на десяток лет, но это не умаляло ее гнева. В нежелании встречаться взглядом она видела только трусость.
– Этой ночью мы идем к сыновьям, – сказал Голл. – Передай ей. Я не желаю ее ранить. Сегодня или завтра. Скоро.
– Скоро, – сурово подтвердила Джастара. – Я снова увижу своего мужа. Я встану рядом с ними…
Шелемаса скривилась от отвращения.
– После того как переспала с его отцом? Как думаешь, Джастара, его дух сейчас здесь? Он видит тебя? Знает, что ты сделала? И ты еще смеешь утверждать, что встанешь рядом с ним?! Да ты с ума сошла!
Под таким словесным напором Джастара попятилась. Кто-то положил руку на плечо Шелемасе, и она обернулась.
– Ханават… не надо…
– Ты так бойко защищаешь меня, Шелемаса. За это я тебе бесконечно благодарна. Но с мужем я поговорю сама.
Джастара тем временем протолкнулась сквозь собравшуюся толпу и убежала. Несколько пожилых женщин успели ударить ее. Дюжина детишек со смехом смотрели ей вслед, а одна девочка даже наклонилась за камнем…
– Положи на место, разведчик!
