Город спит, просыпается магия

* * *

Утром никто не орал из банки. А солнце уже светило во всю. Анечка приоткрыла глаза, нащупала телефон, посмотрела на время – 8:40. Проспала… И не потому, что опять игнорировала настойчивые настоечные завывания про то, что пора вставать и радоваться утру, да и на работу идти. Просто была тишина. Непривычная.

Анечка вскочила, подошла к этажерке. Фляга… Фляга не с лимончеллой же была… С настойкой. А та молчала. Весь день молчала, да и вечером молчала, и когда пили – молчала. Вот она и… Пили! Забыла! Выпила! Настойку дедовскую!

Телефон не отвечал, дед мог спать, а мог оставить на беззвучном, чтобы не отвлекал. Анечка собралась за рекордные пятнадцать минут, написала Айсу, что задержится и потом объяснит, и вылетела за дверь. Пока до дома в дорогом пригороде добралась, успела и накрутить себя, и обдумать, что делать. Настойку надо просить новую. А потом лететь на работу.

– Дед! Твоего друга выпили! – все заготовленные фразы уступили место тому, что беспокоило.

– Какого друга? Святозара? Ваську? Марьванну? Опять силопийцы вылезли?! – Дед вставать рано не любил, по утрам хлопал глазами, как большой филин, при этом брови шевелились.

– Настойку, которую ты мне дал…

– Деточка, настойка мне не друг. Настойка – артефакт. Кстати, вкусный. И не ядовитый. Так что не страшно. Но спиртным не увлекайся.

– Как… Не друг… Артефакт… Она мне советы давала! Понимала меня! Помогала! Жизнь практически спасла! Вредная, правда, была, но… Я не хотела!

– Так, Анечка, она же тебя зеркалила. Мысли твои считывала да озвучивала. Если бы попристальнее смотрела, может бы и показывала.

– А… Как же…

– Анют, ну где ж ты магический искусственный интеллект с нуля созданный видела?

– Нигде я не видела, но думала, у тебя особенная. Уникальная. Ты же умный! – Аня не разувалась и потому в комнату не проходила, опустилась на массивный деревянный стул прямо в коридоре, – А зачем тебе тогда? Настойка?

– Так вот с умным человеком поговорить, кхм, спасибо тебе, внученька, на добром слове, – дед улыбался. И улыбка эта, делавшая морщинки в уголках глаз глубже, а взгляд – мягче, волшебным образом успокаивала.

– Ладно. Принято. А мне зачем дал?

– Самокритичная ты моя. Растёшь. С собой поговорить лишним никогда не будет, выслушать да по полочкам разложить. Чаю может? Моего, вкусного.

– Ой, хочу. Но бежать надо, расскажу потом. И к тебе у меня вопросов много-много.

– Вечером тогда заходи. Я и к чаю подберу что, – дедушка обнял Аню, застегнул верхнюю пуговичку на пальто.

Уже на улице Аня вспомнила, что про новую настойку и не спросила. Но кто-то будто шептал ей, что это сейчас не так важно, и надо торопиться в отдел.

Как пойдёшь направо, сразу за холодильником…

Марта Скавронская

Я всегда путаю «право» и «лево». Так исторически сложилось. Говорю таксисту: «Поверните вот на этом повороте направо… Направо же. Ой, налево. Но я же вам рукой показываю правильно… Извините». И так постоянно. Вот именно поэтому тогда всё пошло не так. Я просто не туда повернула.

Работаю я в компании по производству подушек и одеял «Сладко спи», в отделе маркетинга на пол ставки, пытаюсь вдохнуть немного магии в тексты местных копирайтеров. Да, я магиня, просто неопытная ещё, только институт закончила. Понимаю, что «магиня» звучит неоднозначно, но так записано у меня в дипломе. Слово «ведьма» теперь официально используется только для маргинальной части магического общества, а «фея» для элитной, вся остальная часть именуется магами и магинями.

В тот день, когда я свернула не туда, начиналось всё просто прекрасно. Егор наконец-то отчалил к тётке в Саратов. Всего на три недели, зато какое облегчение. Этот кот меня просто достал своими поучениями и умными, как ему кажется, изречениями. Я закрыла за ним дверь и ринулась на кухню за чипсами, спрятанными в шкафчике. Никто не будет нудить над ухом про ЗОЖ, про «хватит сидеть в телефоне, помой лучше посуду» и «куда пошла, разве тебя не учили, что если на тебе лежит кот, то ты освобождаешься ото всех домашних дел».

Егор, конечно, ушёл, но сразу вернулся, естественно, чтобы застать меня врасплох. Я могла догадаться, но свобода опьянила меня, и я забыла про эти его ефрейторские штучки. Рука с чипсиной застыла в воздухе. «Я так и знал», – хмыкнул Егор. – «Ольга, главное, чтобы, когда я вернусь, ты не встретила меня плюс двадцать кило. Помни, феи не бывают толстыми». «Ещё как бывают», – почти крикнула я набитым ртом в удаляющуюся пушистую спину.

Я выпила полтора бокала запрещённого кофе, больше не смогла, поскольку Егор перевёл меня на цикорий, и я уже отвыкла хлебать кофе литрами, как в доегоровский период моей жизни. И помчалась на работу. На работе меня ждали «нежная, как первый поцелуй, пуховая подушка Лана» и «плед с начёсом, что согреет вас лучше самого страстного любовника». Мне хотелось прибить Антона, это было его рук дело, точнее, его буйного маркетинго-ориентированного воображения. Как колдовать, когда вынуждена представлять этот плед с начёсом и его жаркие объятия? Тем не менее, поддавшись на уговоры Антона, на слова «страстный» и «с начёсом» поставила магические крючки. Уже через минут тридцать мы читали отзывы потенциальных покупателей. Они жаловались, что «плед тянет свой начёс через экран, призывно предлагая себя купить». К начальству меня вызвали одну, без Антона. Я прослушала мини-лекцию на тему своей вопиющей профнепригодности и «а вот Света такого никогда бы не допустила». Света, как нетрудно догадаться, магиня, что работала на этой должности до меня.

После работы, по заветам Егора, что «алкоголь и одиночество смешивать нельзя», я отправилась к Вике на пижамную вечеринку, благо завтра была суббота, и «страстные начёсы» Антона могли спать спокойно до понедельника. Вику Егор не одобрял, но он был в Саратове, поэтому не щитово.

Мы собирались пить абсент, единственный алкоголь, который продают магам после двадцати трёх часов. Егор всегда говорил, что, если больше трёх ведьм собирается вместе выпивать и хорошо проводить время, жди беды. Как он был прав.

В разгар вечеринки, пребывая в лёгких объятиях «зелёной феи», мы, четверо молодых специалисток магического труда, пели «а мой мальчик едет на «девятке», по автостраде, вдоль ночных дорог» по пятому кругу. Викин паук, крайне недовольный вечеринкой и по такому случаю запертый в кладовке, подпевал нам оттуда басом. Громко так подпевал, что соседи снизу не выдержали и застучали по батарее. Я вызвалась задобрить паука и отнести ему стаканчик молочка, чтобы он прекратил свои хардкорные завывания, тем более что желающих его проведать больше не было, а Вика с ним была в ссоре. Вика вообще с Артёмом не церемонилась – чуть что запирала в кладовке «подумать». Вика была решительная девушка, знающая себе и своим способностям цену. Не то что я.

«Кладовка на кухне, налево от холодильника», – бросила Вика.

Ну, конечно, я свернула не туда. Справа, за холодильником я нашла дверь в половину человеческого роста. «Как для гномиков», – заинтересовалась я и, применив нехитрое заклинание, открыла её. Тут бы мне остановиться, тем более Егор в моей голове грозил мне пушистым кулаком, но нет. Всё внутри призывно переливалось изумрудом, как будто сама зелёная фея приглашала зайти на огонёк. На кладовку это похоже не было, а вот на портал очень даже.

Минута – и вот я стою в розовой пижаме, со стаканом молока в руке на перекрёстке ночного Питера. «Какого херувима!». По порталам у меня «три», если честно, поэтому пришлось напрячь все свои извилины и вспомнить, что там у нас в городе с «кроличьими норами». Я немного успокоилась, припомнив, что восемьдесят процентов – это перемещение по городу и только двадцать… Тут мимо меня прошёл мужчина с большой собакой. «Нам ещё надо с тобой на почту зайти, а потом в магазин, напомни мне куриные мозги купить», – обратился он к псине. Я выдохнула – наш человек, идёт, с фамильяром разговаривает. Но потом мне стало не по себе. Какая почта в час ночи, какие мозги. Розовые щенки на моей пижаме жалобно заскулили.

Надо было выбираться. Я, конечно, посещала в процессе обучения разные магические ответвления реальности, но с преподом и в толпе сокурсников. К Вике, конечно, было много вопросов. Надежда была на то, что где-то там на Васильевском острове три нетрезвые феи хватятся своей четвёртой пропавшей товарки и придут к ней на помощь.

Я отхлебнула молоко из стакана – скисло. «Дело – дрянь», – поняла я. – «Ведьминский уголок». Квалификация моя не позволяла мне наколдовать себе другой наряд, портал обратно к Вике, сапоги-скороходы и прочие ништяки, учили меня исключительно на магию печатных слов. Щенков на пижаме я рассовала по карманам, чтобы им не так страшно было, и отправилась на разведку.

Мини-маркет «24/7» был практически пуст. Передо мной на кассе стояла старушка и покупала сигареты. Она посмотрела на пачку и потребовала: «Мне с мучительной смертью». Кассир, молодой парень, молча заменил «инфаркт» на «смерть». «То-то же», – старушка погрозила ему жёлтым пальцем, а затем, обернувшись ко мне, вкрадчиво сказала: «деточка, вот не убралась ты дома, вышла на улицу, сбила тебя машина, пришли тебя хоронить, а у тебя дома бардак, посмотрят они – фуу, какая неряха она была». Бабка улыбнулась змеиной улыбкой, подмигнула парню за кассой и вышла.

«Тут такое дело», – обратилась я к кассиру, запинаясь, – «мне бы портал в человеческую реальность, на Васильевский остров хорошо бы, может, знаете?». Последние два слова я прошептала.

Парень, до этого безуспешно пытавшийся пробить мне разграничитель товаров, поднял глаза и улыбнулся. Почему-то у меня не отлегло от сердца, а как-то даже наоборот.

– Метро работает. Садись и ту-ту.

Вот эти его «ты» и «ту-ту», конечно, настораживали, но на «метро» мне поплохело: кто в здравом уме поедет на «ту сторону», будучи не в нашей реальности. Помню я одного чудика, отправившегося за умершей возлюбленной, он хотел с «ними» договориться, что-то «им» объяснить. Эх, мы его потом вызволяли всем курсом, деканат упрашивали.

Я боком, держа в поле зрения кассира, вышла на улицу. Летний ночной воздух бодрил, зелёная фея внутри меня выдохлась, растворилась. Запал прошёл, страх наползал снизу вверх, подбирался к сердцу, в голову лезли сразу все прочитанные заметки из магической криминальной хроники. Поняла, что «жду» машину, которая меня собьёт по предсказанию бабки. Попыталась поиронизировать над собой, но почему-то не выходило.

«Следующий раз буду с телефоном везде ходить, даже в туалет, на случай непредвиденных ситуаций», – думала я.

– Хочешь позвонить?

У входа стояла белёсая девушка в линялом синем платье в пол. Она подошла очень близко, за спину, как будто хотела сесть мне на шею, я отпрянула, но телефон взяла. Через пять минут стало понятно, что ни один из номеров своих подруг я не помню. Да что там подруг, я не помнила ничьих телефонов, только Егора. И тут у меня совершенно ни к месту взыграла гордость. Я представила все эти нудные «а я предупреждал», «а я тебе говорил», бу-бу-бу. Отдала пожухлой девице телефон и пошла искать портал.

Через некоторое время стало понятно, что линялая следует за мной по пятам. Почти бесшумно, она скользила сзади, соблюдая небольшую дистанцию. Когда я обернулась в очередной раз, меня преследовали уже три девицы. Я ускорила шаг. Я больше не оборачивалась, чувствовала, что их количество только растёт.

Большая неоновая надпись «фейня» привлекла мое внимание. Я кинулась туда. «Ко» чуть подрагивала, но «фейня» горела уверенным розовым светом. «Мне точно сюда», – решительно открыла дверь.

При входе, у пепельницы и надписи «не колдовать» стояли две дамы и курили. Одна другой что-то страстно рассказывала, выдыхая зелёный дым в виде мужика с цветами на коленях перед женщиной в короне. Вторая ей в ответ презрительно отвечала, выпуская дым в виде удаляющегося поезда. Они на минуту прервали беседу, махнув на толпу белёсых девиц «А ну, кыш, лярвы, вам тут не место», и продолжили беседу. Одна, мельком взглянув на меня, бросила: «Большой выбор суженых-ряженых. С трейлерами и положительными отзывами». «У меня Егор», – соврала я.

По стеночке, боком, стараясь не привлекать внимание немногочисленных посетителей, я пробралась за столик и схватила меню. Названия коктейлей не разочаровывали: «Жертвоприношение», «Слеза палача», «Бородатая Эльза» и даже «Бьют часы на старой башне». Я сидела и размышляла, что надо попросить воды у бармена и как-то незаметно слово за слово выспросить про портал.

«За счёт заведения» – бармен поставил передо мной большой стакан с голубоватой жидкостью. «Мальвина. Только натуральные ингредиенты, никакой химии». Пить очень хотелось, но «натуральные ингредиенты» смущали.

Сладкий, с кислинкой, и отхлебнула-то всего ничего. Минут через пять я всхлипывала, закрывшись меню, на меня накатила такая тоска по моей неудавшейся жизни, никчёмной, никому ненужной, ыыы.

Вынырнув из-за меню, я обнаружила, что за моим столом сидят четверо парней – трое вполне обычных, в чёрных костюмах, подперев щёки руками, с сочувствием смотрели на мои слёзы, а один – очень бледный, болезненный, даже какой-то зелёный, безучастно изучал убежавшего из кармана щенка и тявкающего на него с рукава моей пижамы. Я молча размазывала слёзы по щекам, а парни кивали в такт мыслям у меня в голове о бренности конкретно моего бытия. Плакать захотелось ещё больше и сочувствия этих милых гостей за столом тоже. Я почти словила «дзен», да ещё бармен принес очередную «Мальвину» и чек со словами «Вот тут просто распишитесь, запишем на ваш счёт», но тут к нашему столику подбежал молодой человек и с выкриком «успел» отнял у меня ручку.

Он был слишком хорош, весь такой выглаженный, аккуратный, красивый до приторности. Про таких подруги всегда говорят «а разве он не гей?». Мне он сразу не понравился.

– Ничего, голубые волосы часа через два пройдут, – парень выдохнул и сел на стул передо мной, посмотрел на стакан и с какими-то знакомыми нравоучительными интонациями произнес – Полное название этого напитка «Мальвина на поминках». Если бы вы хорошо учились в институте, то конечно бы знали это.

– А где мальчики? – я с удивлением и даже тоской обнаружила, что за столиком только я и этот павлин.

– Приятели покойного? Забрали своего неупокоенного и пошли искать новую добычу, – парень был как будто мной недоволен. – Я вовремя успел. Вы же намеревались сдать в аренду свою магическую душу в пользование низшим проявлениям магимира.

Напряжение между нами нарастало. Слёзы мои высохли, голубые волосы, насколько я могла судить по отражению в стакане, хорошо сочетались с розовой пижамой, а щенки чему-то радовались, буквально выпрыгивая из карманов. Я не собиралась терпеть этого хамства, хотя моя раздражительность, сменившая смертельную тоску, скорее всего, была побочным эффектом «Мальвины», и благодарить этого метросексуала из Урюпинска (когда я ему давала про себя разные обидные названия, он не казался мне таким уж неотразимым).

– А зовут вас?

– Е… Евгений, – сказал он и отвёл глаза.

– Ольга, очень приятно. А знаете, что, Евгений Онегин, – тут я всё-таки демонически рассмеялась, хотя не планировала, – а не пойти ли вам… к Татьяне. Ха-ха. А меня, знаете ли, ждут в другом месте. Чао.

Я встала, схватила стакан с остатками «Мальвины» и дальше, как в тумане. Помню внезапно появившуюся Вику с безумными глазами, с растрепанными рыжими волосами, в жёлтой пижаме с истошно крякающими уточками. С ней белобрысого парня, который басил «Они ей «Куклу колдуна» в «Мальвину» подлили, ясное дело». Потом, вроде между барменом и Евгением, завязалась словесная перепалка, перетёкшая в махыч. Во всяком случае, кто-то кого-то точно дубасил, сверкали кометы, и кто-то точно летал под потолком на метле, но я могу ошибаться.

Ещё я помню отрывки разговоров, пока меня несли, закинув за спину, как мешок с картошкой. Евгений, а это был он, приятно пах чем-то рыбно-морским, мурлыкающе выговаривал Вике за портал в квартире, и что «кот из дома, мыши в пляс». Вика ему со смехом парировала, что не падшему демону, разжалованному в фамильяры, её учить.

Проснулась я в своей кровати. Пересчитала пижамных щенков – все были на месте. Голова болела адски, но мысль, что всё закончилось, и сегодня суббота, грела лучше того самого пледа с начёсом.

В дверь позвонили. Я знала, кто скоропостижно вернулся из отпуска, и потирала ручки. Обычно Егор заходит без звонка, магии он обучен получше моего, но в этот раз я поставила специальную защиту от наглых фамильяров.

Я открыла и, нежно улыбнувшись, произнесла: «Ну, здравствуйте, Евгений. Как погода в Саратове? Тётка передавала мне привет?».

Пыль веков

Никко

– Новенькая? Проходи.

– Да, я к вам на практику.

– Меня зовут Зинаида Александровна. Вовремя ты. Давай документы. Так, Лена, – женщина внимательно рассматривала документы, протянутые ей девушкой, – у нас тут всё строго. Ты договор о неразглашении подписала?

Дождавшись кивка, она продолжила:

– Вижу, ты озадачена, но как начнёшь работать – поймёшь. Правил немного, но все они важные и их стоит соблюдать неукоснительно. В залы архива заходишь всегда в халате и перчатках. Они вон в тех шкафчиках. Волосы собирай. Так, дальше. У нас собраны экземпляры редкие, можно сказать уникальные. К некоторым из них нужен особый подход, и инструкция к каждому отдельно прилагается. Никакой техники в архиве. Свой телефон оставляешь здесь. Это понятно?

Ещё один кивок со стороны девушки, а Зинаида Александровна тем временем продолжала инструктировать стажёрку:

– Едим мы в комнате отдыха. Сама понимаешь, никакой еды и напитков в залах. Обязанностей у нас не так много. Мы следим за порядком и чистотой. Ну что там, убрать пыль, протереть полки. Сама знаешь. От тебя большего пока не требуется. Систему каталогизации и учёта я тебе, само собой, покажу. Если поступят какие новые экземпляры, тоже всё расскажу, как принимать и размещать. В общем, ничего сложного. Ах да, самое главное – ни один экземпляр не покидает стен хранилища. Даже сюда в кабинет ничего не выносится! Это понятно? Отлично, думаю, мы сработаемся за эти две недели. Пойдём, покажу наши владения.

Лена вслед за наставницей надела халат и перчатки и отправилась исследовать место практики. Она и не думала, что попадёт в архив. Ожидала, что распределят в обычную библиотеку, а тут получила распределение в «книжный архив № 3». Так незамысловато значилось в её документах. Сам архив располагался в небольшом городке, хотя это даже не город, а пгт. До столицы два часа на машине. Ей даже выделили комнату в общежитии на время практики неподалёку от места работы. Всего-то одна остановка на автобусе.

Снаружи архив был неказистой серой коробкой с узкими окошками. Такие здания никогда не цепляют взгляд. А вот внутри. Внутри была вполне современная отделка и серьёзная система охраны с рамкой, сканером сетчатки и прочими мерами безопасности. Это вызвало шок. Что же может здесь такое храниться, что нужно так охранять? Охранник на входе долго и внимательно проверял документы, сверялся с базой. И только удовлетворившись результатом, пропустил Лену в архив.

– Размер нашего хранилища не шибко большой, – голос Зинаиды Александровны вырвал Лену из задумчивости, – так что управишься, думаю, быстро. Протрёшь сегодня пыль веков. Я, если что, в кабинете.

Женщина ушла, оставив девушку обозревать зал с высокими стеллажами и стеклянными витринами, забитыми книгами. Неяркий искусственный свет. Сухой прохладный воздух в помещении и никакой пыли не ощущается, что подсознательно ожидаешь от такого места: здесь явно прекрасная система кондиционирования и очистки воздуха. Лена глубоко вдохнула. Запах книг! Такой привычный и уютный. Она прошлась вдоль стеллажей, ведя рукой по корешкам. О, да здесь не только книги. Целый стеллаж был забит самыми настоящими свитками. Она прошла дальше, разглядывая все эти богатства. Тут были знания не только в привычном нам книжном формате. Встречались и таблички глиняные, и куски коры, исписанные непонятными ей символами. Была даже вышитая рунами лента. Понемногу становились понятными принятые меры безопасности.

Лена вернулась к входу и принялась за работу. Конечно, ничего сложного от неё не требовалось: смахнул пыль с одной полки, перешёл к другой. Но монотонность действий печалила. Вставить бы наушники в уши и включить любимый ритм, но правила! Никакой техники в залах с книгами. Лена вздохнула и вернулась к работе.

Поначалу девушка не вчитывалась в названия книг, но чтоб хоть как-то развлечь себя, она стала читать названия на корешках книг и зависла, когда до сознания дошло то, что она прочла.

– Эм, «Основы выведения формул левитации». Чего? – прочла Лена вслух, перевела взгляд на книгу на другом стеллаже. – «Развитие мелкой моторики на примере заклинаний воздуха». Да ладно!

Она прошлась между стеллажами, вчитываясь в названия, в те, что могла прочесть. И чем больше она читала, тем яснее становилось, что в этом архиве нет ни одной привычной для неё книги. Ни романов, ни сборников стихов, ни мемуаров известных личностей или исторических документов. Всё, так или иначе, было связанно с несуществующим. Лена взяла с полки книгу, судя по названию, учебник для самых маленьких: «Основы плетений в картинках», присела на стремянку и углубилась в чтение.

– Ленка, ты что, читаешь? Завязывай, у нас тут архив, а не библиотека.

Лена вздрогнула, услышав голос наставницы, и чуть не выронила книгу. Подняла взгляд на Зинаиду Александровну, собираясь извиниться, но смутилась, увидев в глазах той смешинки.

– Ставь трактат на место, и пойдём чаю выпьем.

Аромат свежезаваренного чая наполнил комнату отдыха. Лена грела руки о чашку. Всё-таки она успела слегка озябнуть в архиве. Куда же она попала? Такие меры безопасности и такие странные книги.

– Спрашивай. Вижу, у тебя назрела тьма вопросов, – Зинаида Александровна помешивала ложечкой свой напиток.

– Я не понимаю, – растерянно начала Лена, – что это за место? Не похоже на шутку. Кто бы ради шутки такую охрану делал, но если не шутка…

– Верно подметила. Это архив магических знаний. Как ты могла понять, нашему миру не чуждо волшебство. И одно время церковь хотела подмять эту силу под себя. Но, сама понимаешь, что многие из тех, кто обладал какой-либо волшебной силой, отказались. Начались гонения, преследования и костры. Маги понимали, что противостоять такой организации они не смогут, потому начали прятать свои знания. В нашей стране инквизиция не шибко разгулялась, нет, конечно, и у нас преследовали ведьм и магов, но не с таким размахом, как в Западной Европе. Потому волшебные знания стали стекаться к нам. Появилось несколько архивов. Наш – с книгами, есть ещё с волшебными вещицами.

– То есть, всё это настоящие? И никто не знает об этом.

– Кому надо – тот знает. А остальным ни к чему. Ты ведь не просто так подписывала договор о неразглашении. Надеюсь на твоё благоразумие. Уверена, что ты девочка умная и болтать не будешь.

– Конечно, Зинаида Александровна. Но получается, что никто не пользуется этими знаниями? Они просто тут пылятся?

Женщина сделала большой глоток чая.

– Ты уже догадалась, что магия никуда не делась. Как и маги, просто они не афишируют своего существования. Так что, кому пользоваться знаниями из нашего архива, есть. Но сюда никто не допускается. Все знания передаются по электронке. Приходит запрос. Мы вручную выписываем нужную информацию. Сканируем листы и отправляем заказчику на е-мейл. С изображениями, конечно, сложнее. Картинки мы копируем на лист с помощью стёклышек, которые ты могла заметить на столах в зале, после можно, как и текст, сканировать безопасно.

– И никто не пытался сюда попасть? Или рассказать об этом месте.

– Были попытки, куда же без этого. Но здесь помимо привычной для нас с тобой охраны стоит и магическая. Тут повсюду магические охранные контуры.

– Так вы тоже?

Женщина рассмеялась.

– Что, маг? Нет, что ты. Сюда берут исключительно тех, кто не обладает даром. Так, засиделись мы. Ты давай заканчивай с пылью и можешь идти домой. Сегодня не будет ничего интересного.

Уже уходя из комнаты отдыха, Лена вспомнила:

– Зинаида Александровна, там видела дверь закрытую. Там убирать тоже надо?

– Нет, Лен, тебе туда не надо. Это закрытая часть архива, и убираемся мы там редко.

Практика протекала для Лены весело. Сразу как-то стало понятно, что перчатки нужны не для сохранности книг, а для сохранения рук от фолиантов. Они то укусить норовили, то выделяли субстанцию, что начинала потихоньку разъедать перчатки. Уже через неделю ей доверили выполнить заказ, и она была оплёвана трактатом о «Содержании мантикор в условиях квартиры». Видите ли, не понравилось сей работе открывать знание мелкой пустышке.