Осенняя надежда

Читатель, надейся, это прекрасно.

Автор

А знаете, в жизни все

от случая зависит. –

«После бала».

Л.Н.Толстой

***

Шёл тяжелый 1988 год. Вся страна в это время испытывала серьезный дефицит в экономической, политической, социальной и духовной сферах. Везде был застой. Я никогда не забуду, как мой дед отзывался об этом времени: «Они считают, что застой в стране, а нет – застой в их головах». Очень остроумная фраза, на мой взгляд. Не нужны тысячи слов, сотни фактов и мнений, чтобы описать ту эпоху. Достаточно повторить слова моего деда. Я, к сожалению, стал очевидцем событий тех лет и помню все до мелочей, как будто это было вчера. Конечно, молодой тогда был, учился на третьем курсе педагогического университета, и вместо того, чтобы записывать лекции в толстую-претолстую тетрадь, витал, так скажем, в облаках. Но в облаках-то не простых, а политических: я сидел и думал «а что же будет завтра, как оно повернется? А может я вообще завтра на лекции-то и не приду –с автоматом по полю побегу». Да, было и такое. Не знаю, о чем думали другие студенты, но лично я как-то переживал за своё будущее. Оно казалось очень хрупким, прямо как хрусталь. Я и планов не строил. Посмотришь на своих друзей-одногруппников, а они и пожениться успели, у кого-то и детки появились, кто чудесным образом и машину приобрел, но это была редкость. Так было либо у «богатеньких сынков», либо у тех, кто связался с криминальными элементами. А у меня ни того, ни того не было. Единственное, чем я был по-настоящему богат, так это кабачковой икрой. Я благодаря ей и выживал. Кормилицей она была моей. Мне бабушка из деревни столько банок икры пошлет, что полки в комнате общежития ломились. Но одним кабачком сыт не будешь, поэтому приходилось обмениваться на хлеб, сало, мясо, овощи, даже на одежду. Один раз полуторалитровую банку обменял на несколько кусочков мыла. Вот до такой степени у меня не хватало денег. Да, приходилось подрабатывать, и охранником, и уборщиком, и грузчиком – в общем там, где платили хоть какую-либо копейку. Вот так и выживал. Нельзя сказать, что жили так все. Нет. Даже в моей группе, будущих учителей химии и биологии, были и очень богатые и очень бедные, но при этом все друг другу помогали, кто-то даже безвозмездно. Никогда не забуду, как под Новый Год я сидел без еды и без денег. В деревню уехать не успел, да и с транспортом проблема была, поэтому пришлось остаться в общежитии. Новогоднее настроение соответственно отсутствовало, да и откуда ему было взяться, поэтому я лёг спать, даже не дождавшись боя курантов. Спать не хотелось – сон не приходил – и вот минут через двадцать кто-то ко мне стучится. Мне по началу подумалось, может мой сосед по комнате неожиданно вернулся, хотя он уехал к родителям в соседний город, но, открыв дверь, там были совершенно другие люди: Никита Белов, физкультурник, шкаф высотой два с лишним метра, но с отличным чувством юмора; Гриша Капустин, в одной группе со мной учился, потом перевелся на факультет философии – понравились ему всякие Сократы да Диогены – там и остался; и Саша Лисицын –все «Лисой» его называли, он по этому поводу раздражался и однажды ударил паренька, щупленького и худенького, который старостой новым оказался, шума тогда было… И вот эта компания, значит, заваливается ко мне. У каждого в руках пакеты полные едой, у одного руки водкой да шампанским забиты, а у Сашки здоровый кусок свиного сала. Мне даже неудобно стало: они со всем, а у меня шаром покати. В этот момент я чувствовал себя абсолютно нищим, словно я ничего не имел, был пуст, как бюджет государства. Но ребята в этом отношении меня успокоили: «Мы угощаем», -заявили они. На совести стало легче. А когда на грудь водочки приняли, то как камень с души – все улетучилось. Я был так благодарен за проведенный Новый Год: мы и наелись, и напились до отвала; у ребят и колбаса, и сыр, и фрукты, и алкоголь все было, а я почивал кабачковой икрой. Без нее в наше время никуда. И вот сейчас я вспоминаю поступок моих знакомых и понимаю: это какими благородными людьми надо быть, чтобы придти к человеку и помочь, как они помогли мне. Да, именно помогли, спасли от хандры. Не зря же говорят, как Новый Год встретишь, так его и проведешь. Я вот весело провел. Ребята подняли мне настроение. А ныне: сиди ты без копейки, без кусочка хлеба – никто не придет, никто о тебе и не вспомнит. А ты сидишь и не знаешь, что делать. Люди не те сейчас. От них сохранились только четыре буквы – «Л», «Ю», «Д», «И». Все. Больше ничего. Вот сколько лет уже прошло, а я помню, как они пришли ко мне. Я даже узнал, чья эта идея была –придти ко мне. Сашка, каким-то образом учуял, что сижу на голой поляне, и решил провести праздник не только с Беловым и Капустиным, но и со мной. Может поэтому в 2006, если мне не изменяет память, я помог ему крупной суммой денег. Я шел с работы, тогда я был простым учителем химии и биологии, и совершенно случайно встретил на улице Лису. Я бы его не узнал никогда. Он меня окликнул. Я повернул голову и увидел худого, страшного, с лохматыми и длинными волосами, вонючего и безобразного человека, с красной, ободранной рукой без мизинца. Одежда вся была ободранная, грязь настолько проникла в рубашку, что ее невозможно было бы отстирать, но никто бы и не согласился кинуть ее в стиральный барабан – легче купить новую; брюки изорваны, на коленях огромные дыры, а на ногах ничего нет. По глазам я узнал Сашу. Сердце сжалось, мне казалось, оно не выдержит этой картины, а на глазах выступили слезы. Я не раздумывая взял его под руку и повел к себе домой, отмыл, накормил, напоил, как он меня в 1988 году. Мне до безумства хотелось узнать, что же с ним стало, как он докатился до такой жизни, а он рассказывать не хотел, только заплакал горькими слезами. Я понял его –ему было тяжело. Поэтому уложил спать. А утром, завтракая, он все же рассказал. Ему нужно было время, чтобы собраться с мыслями. Как оказалось, после института его призвали в армию. Это был 1990 год. Попал он на Кавказ. Уже тогда обстановка была неспокойной, нет-нет да и случались нападения на военные посты, заставы, колонны, но они не имели обширного и организованного характера, поэтому первый год служилось неплохо. В армии девяностого года было лучше, чем в мирной жизни: ты прекрасно знаешь, что тебя не убьют, не ограбят и не изнасилуют. Но пришел кровавый и разрушительный девяносто первый, и жизнь изменилась. Перед Сашей встал выбор –уйти или остаться. Он, как человек чести, решил еще пару лет послужить, может, что-нибудь подзаработать, или квартиру получить, но его планам не суждено было сбыться –наш любимый союз распался. И когда другие военные не знали к кому присоединиться, Александр уже решил для себя –он будет на стороне молодой России. Благодаря такой идеи он быстро пошел по карьерной лестнице: за десять лет в военном деле дослужился до майора. Но ему это звание не за просто так дали. Он во время Второй Чеченской Войны уничтожил особо опасную группу Магомедова, которая не смотря на поражение все еще сражалась, как они любили говорить, с «неверными», а перед этим вывел свою группу из окружения из труднодоступной местности. Это был настоящий подвиг –не потерять ни одного солдата. В двухтысячных война закончилась. Саша в звании майора и без правой руки демобилизовался и ушел на гражданку. А на гражданке-то у него никого и ничего нет: ни жены, ни детей, родители в середине девяностых умерли, дом отошел третьим лицам, а положенная от государства квартира исчезла в бюрократии. Сколько он не ходил в государственные органы, сколько он не показывал пальцем единственной руки на свой китель – все было бес толку. Он никому не был нужен. Ни мирным людям, ни чиновникам, чьи задницы он защищал. Никому. «А вас никто не просил нас защищать. Разве лично я вас просил?» -сказал ему начальник распределения жилых домов. После таких слов хочется или с моста спрыгнуть, или в петлю залезть. Сашка пошел по более длинному пути – бродяжничать. Я даже не знаю, что лучше: умереть сразу или в голоде и холоде. Но он выбрал правильный путь –мы же встретились. Значит так надо было…

Он прожил у меня больше месяца. Он нисколько меня не стеснял –я лишь чувствовал, что должен ему. Неужели за тот Новый Год? За те несколько бутылок водки да палку колбасы? Конечно, нет. За мое счастливое и стабильное сегодня.

В воскресенье утром Александр, позавтракав вместе со мной, заявил, что уходит. Куда он мог пойти? К кому? Я не мог отпустить его не будучи уверенным в дальнейшем будущем, поэтому предложил такой план: пусть он живет у меня, пока не найдет работу. Лиса согласился. Мы вернулись к этому разговору спустя месяца два: мой сожитель нашел работу, подкопил немного денег и теперь может съехать с моей квартиры. Мне не хотелось с ним расставаться: привык. Но я ничего не мог поделать –человек был взрослый. Как его заставить?! Единственное, чем я ему помог на последок, так это крупной суммой денег. Он отнекивался, мол, не надо, у меня же есть немного, но я знал, что жизнь интересная штука, и не знаешь, каким боком она тебе повернется завтра. Всякое может случиться. Я узнал у него адрес квартиры и нет-нет заезжал, проведовал, продукты завозил. Лиса работал, все было у него хорошо.

В 2007 я переехал в Санкт-Петербург –мне предложили место заместителя начальника департамента образования по ***скому району. Видеться с другом я стал реже – буквально два раза за год. Я и забывать о нем по-тихоньку начал: другая жизнь, завалы по работе, семейные заботы –будущую жену себе нашел. Связь и общение у нас прервались, и мы потеряли друг друга на пять лет.

В 2012 в мае месяце я сидел у себя в кабинете и разбирал бумаги: с должности заместителя начальника меня сняли за утрату доверия. Я конечно знал, в чем заключается истинная причина, но не хотел спорить –себе дороже. Вдруг раздался телефонный звонок и я услышал знакомый и родной голос: это был Лиса. Он предлагал встретиться на Неве, возле «Медного всадника», и поговорить, вспомнить былое. Мне требовалась разрядка и снятие напряжение, поэтому я пообещал, что через час прибуду на место. Моему удивлению не было предела, когда я его увидел: передо мной был аккуратно зализанный и причесанный, в элегантном костюме, с кубинской сигарой во рту человек. Рядом стоял новенький мерседес и два охранника. Что с ним могло произойти за пять лет? Мне безумно хотелось услышать еще одну историю его жизни. Я не буду рассказывать подробно, просто замечу, что после моего отъезда он решил воплотить свою давнюю мечту – открыть небольшую фабрику по выпуску шоколадных конфет. В нашем городке подобного не было, поэтому бизнес пошел в гору, и он очень быстро разбогател. На вопрос, на какие деньги он смог запустить производства, Саша ответил: «На твои, помнишь?!». Может, ему повезло, может, он был очень хитрым и умным, может, звезды так удачно сошлись, но при всем при этом он остался человеком и моим большим другом. Когда узнал про мое увольнение, то предложил возглавить фабрику. Я, конечно согласился, мне выпал такой шанс, надо было за него хвататься. Бизнес у нас пошел в гору, деньги рекой гребли, имели все, что хотели, каждый год отдыхать за границу ездили, в ресторанах часто бывали. Жили себе в удовольствие.

В 2015 Александр умер. Прошлое частенько давало о себе знать: то ноги резко заболят, но рука заноет, то страшная головная боль посреди ночи поразит. Он поэтому и на встречах с партнерами редко бывал: меня все время отправлял. В последнее время Лиса был веселым, часто шутил, смеялся, и признаков, что болен не подавал. И его смерть стала для меня ударом: звонок в час ночи, я после банкета только пришел, «Александр умер». От последних слов мое сердце застучало, что звук его был бы слышен тому, кто стоял бы рядом со мной. Но никого не было. Мне хотелось заплакать, но слез не было. Наступило оцепенение и понимание происходящего: мой товарищ отошел в мир иной.

Да похоронах я говорил последний:

«Вы знаете Александра как известного бизнесмена, шоколадного короля и доброго мецената. Кто-то знал его десять лет, кто-то намного меньше, но у меня ощущение, словно мы были знакомы всю жизнь, хотя в действительности такого не было. Судьба нас много раз разводила, но мы всегда находили друг друга вновь. Это ли не настоящая дружба и любовь к ближнему?! Никогда не забуду, как он спас меня в новогоднюю ночь от хандры и сплина, от грусти и печали. Благодаря ему Новый год выдался очень веселым и радостным. Спустя двадцать лет я отблагодарю его, воздам должное. А однажды…»

Я еще долго говорил. Я бы еще говорил, если бы он был живой. Мне так хотелось рассказать всю его жизнь, показать, каким был, какими качествами обладал и тому подобное, но так и не осмелился: кому нужны эти слова после его смерти?!

Года идут, все забывается, исчезает из памяти, но у меня нет-нет, да проскачет образ Лисы, доброй и человечной.

***

На утро первого января уже наступившего 1989 у меня очень сильно болела голова –последствие запойной ночи. Не знаю, что было у остальных –они ушли раньше, я даже и не слышал, и не заметил как покинули комнату –но лично я залпом выпил весь оставшийся огуречной рассол, а его было полбанки. Я прекрасно знал, что нужно обязательно похмелиться, но у нас ничего не остались –все выпили. Ничего не оставалось делать, как кого-нибудь найти, кто имеет хотя бы полбутылочки огненной воды. Выйдя из комнаты, я осознал, что в общежитии народу шаром покати, кричи никто не услышит, поэтому пошел к выходу. На КПП сидела Елена Николаевна, наша вахтерша, она уже старенькая была, поэтому часто спала на рабочем месте, но к моему удивлению, когда я проходил мимо нее, она пила чай с пряниками. После моего запоздавшего новогоднего поздравления от меня последовал вопрос: «Елена Николаевна, а Вы Лису, Капустина и Белова не видели?». «Почему же?! Убежали в часа четыре, да таким быстрым шагом, что и скажешь, что вы пили всю ночь. А у тебя-то, я погляжу, голова болит, да?». От нее ничего нельзя было скрыть –все она видела и замечала. Но тут-то я вспомнил, что ребята собирались уехать к какому-то общему другу, но я нисколько не ожидал, что они уедут так рано.

Выйдя из общежития, я прямиком направился в местный парк: и прогуляться, и аппетит нагулять, и алкоголь выветрить. Все мне удалось сделать, а по пути я заскочил в магазин и купил разных фруктов, красивую коробочку конфет и бутылочку шампанского. К счастью, а это произошло совершенно случайно, я нашел у себя в куртке немного денег – они спрятались от меня во внутренний карман. Когда я гулял по парку мне в голову пришла идея уехать к бабушки в деревню. Что я буду делать в городе столько дней, уж лучше бабушку навещу. Может она мне денег немного подбросит. Поэтому, придя в общежитие, первым делом я позавтракал, отпил немного шампанского и начал собирать вещи. Их у меня было немного –времени заняло немного и к часу дня я был полностью готов: на плечах висел рюкзак, а в руках было два пакета.

Конечно я переживал, смогу ли я уехать, потому что были праздники, но доехав на автобусе до местного автовокзала, мне крупно повезло: крупный мужичок, лет сорока, набирал людей к себе в машину и на вопрос «куда?», он ответил, что едет в такой-то город. Так совпало, но это был районный центр и до моей родной деревни рукой подать. Я согласился и мы отправились в путь. Остальные пассажиры высадились раньше, поэтому часа три мы с водителем были наедине. Ехали в гробовой тишине –таксист и молчит. Я первый растопил лед и понеслось. Он мне всю свою жизнь рассказал, как в армии служил, как женился, как в детстве с мальчишками мяч во дворе пинали. В общем все то, что составляет разговор двух путешествующих людей. Я тоже кое-что о себе решил рассказать: что рос без родителей, что бабушка меня одна поднимала, как ей тяжело было, что сейчас учусь на учителя… Он как-то проникся немного печальным моим прошлым и предложил довезти меня прямо до деревни, но без денег. Я согласился. Мне так повезло, честно, потому что денег до деревни, если бы я добирался от райцентра, не хватило бы. Перед тем как с ним навсегда распрощаться я угостил его баночкой соленины, которую взял с собой. Он оценил мой жест.

А как же приятно, знаете ли, вернуться в место, где прошло твое детство. Сразу накатывает волна забытых воспоминаний, связанных с родными местами. Тут летом бегали и в прятки с соседними ребятишками играли; здесь, на замерзшем пруду, зимой шайбу гоняли, а однажды, стоя на воротах, я ушел под лед, но мальчишки быстро и оперативно вытащили меня; а вон на том поле всегда картошку сажали, нас в школе много было учеников, около пятисот, и буквально за час-два мы его засадим, а осенью выкапывали. Помню все в грязи, с огромными ведрами, бегаем вокруг трактора, веселимся, хохочем, один другого толкнет, тот упадет, а наши дорогие учителя как начнут ругаться…берегись –не дай Бог поймают… Да, было время, а сейчас…

И вот, идя по знакомым улицам, я все это вспоминал. Мне так хотелось вернуться в то золотое время, но, увы, прошлое не вернуть. А когда я увидел бабушкин дом, то мое сердце замерло: за мое отсутствие домик накренился, забор еле-еле держался на трех подпорках, а крыша у сарая вообще провалилась –надобно заменить. Вот только найти бы строительный материал, да парочку крепких мужиков, мы бы за несколько дней все в порядок привели.

Вы бы знали, как моя бабушка рада была рада увидеть меня. Я ей такой подарок на Новый Год сделал –себя привез. Она меня сразу за стол посадила, самодельными пельмешками с салатом оливье накормила, чайком из собранных летом трав напоила и при этом приговаривала: «Ну, что, нашел себе жену? А как твоя учеба? Уж больно давно ты не приезжал. Я и денег немного подкопила. А тетка-то твоя двоюродная померла месяц тому назад. Спилась вся. Эх, что за жизнь пошла – все только пьют да убивают. Эх, что за жизнь адская наступила. Это все нам Господь посылает за наши грехи-то. Перестали верить, вот он и наказывает. Сынок, а ты-то сам давно в Церкви был. Чай тоже говоришь, кому нужна эта вера, когда есть разум. Да себе эта вера нужна. Кому ты нужен в России, если не Богу…»

Меня всегда поражали ее речи. Она нигде не училась, может классов три проучилась, а там война началась, не до учебы было, в институте не была, да и не знает что это такое, с шестнадцати лет на заводе двенадцати часовую смену выдерживала, страну поднимала в послевоенные годы, а ее на пять лет в тюрьму посадили за проклятый стакан зерна. Вот жизнь была у нее насыщенная была. А так всю жизнь в деревни прожила. Откуда мудрость? Не из учебников и конспектов, а из собственного опыта, из собственных ошибок. Я прекрасно знал и убеждался в этом сотню раз, что сила России заключается в ее деревни. Не будет деревни –не будет России. Да все великие люди, которые перевернули нашу любимую Родину, которые сделали е лучше, все они деревенщина. Все они родились под щебетание птичек да легкий шумок березы. Может поэтому у них столько силы, столько духа, что они смогли пробудить медведя?!

А как приятно лечь спать на теплую русскую печь. Эх, по настоящему чувствуешь себя русским человеком. На печи быстро засыпаешь, а во сне – лишь родная деревенька, козье молочко и поля, бескрайние и широкие…

***

Утром проснулся поздно –спал до обеда, а потом до вечера хозяйство в порядок приводил. Коровник, свинарник вычистил, во дворе да с крыши снег убрал, а его было –считай больше месяца никто не прикасался, забор немного поправил –доски некоторые заменил на новые, чтобы хоть еще немного продержался. Я этими делами до вечера занимался, и когда зашел домой был уже поздний час –шесть часов. Меня бабушка картошечкой запеченной потчивала с молочком да с салом свиным. Эх, давно я так свое время не проводил –в кругу любимой моей старушки. Но с ней тоже весь вечер сидеть молодому парню не очень, поэтому решил я прогуляться до местного сельского клуба –столько там лет не был, может, девушку какую- нибудь подцеплю. Приоделся я значит по-городскому, по современному и пошел. А мороз на улице был холодно руки мерзнут а перчатки дома забыл. Пришлось руки в карманы засунуть и так идти до клуба. Вот сколько лет прошло а клуб не изменился. Все тоже старенькое обшарпанное здание но большое зараза там не только наша деревня вмещалась но и соседняя, а сзади котельная небольшая была которая отапливала все здания. И вот, до клуба еще я не дошел а уже услышал музыку, которая кричала на всю катушку. Значит, кто-то там есть. Придя в клуб, я встретил много знакомых лиц: от бывших одноклассников до простых односельчан, даже из соседней деревни были ребята. Правда многих я не знал, а не которых и вовсе забыл, но это не помешало мне влиться в их круг, в атмосферу веселья. Некоторые даже и алкоголь предлагали, другие за стол приглашали, третьи, девчонки, танцевать зазывали. С парой тройкой я отлично повеселился. Но тут подошли мои друзья, с которыми в школьные года хорошо общался, можно сказать, лучшими друзьями были, мы вышли на улицу немного развеяться, остыть и начали вспоминать свое прошлое: как в начальной школе девок за косички дергали, а подросли и зажимать их стали; как впервые сигареты за туалетом пробовали, как на сеновале степановский самогон литрами распивали, но уж было лет, наверное, в семнадцать-восемнадцать; а хулиганами были: то мотоцикл у деда какого-нибудь «возьмем покататься», то окно разобьем, то в чужой огород залезем, разорим и ходим довольные. В общем, пай-мальчиками мы не были. А это, знаете ли, приятно вспоминать. Хоть вот оно и недавно было, а все же сколько лет прошло. Такая ностальгия… Потом мы обратно зашли и продолжили веселиться. Наверное час я танцевал с девчонками, перед тем как пришел мой очень хороший знакомый – Олег Коробейников, еще тот хулиган, он в восемнадцать лет по малолетке сел, года на два, по-моему, с тех пор стал немного «приблатненным». Я на самом деле так рад был его увидеть, хотелось узнать, что у него и как в жизни. Мы ушли в небольшую комнату, там раньше кладовая была, разное барахло складывали, но кому надо все вынесли, поэтому там шаром покати.

– Ну, рассказывай, как там у тебя учеба, вернешься учителем в деревню?

–Да на вряд ли. Что я здесь забыл?!

–Как что? У тебя здесь бабушка старенькая, с ней поживешь. Ей ведь тоже уход нужен будет. Ты о ней немного подумал?

–Да, бабушка старенькая у меня, но она и сама пока ходит, и готовит, и убирается. Зачем время ускорять?

–Ну а если…

–Давай вот без если. Ты лучше расскажи, что здесь и как. Я смотрю, у вас девчонки красивые появились, да так много, в наше вот время в соседнюю деревню приходилось ездить, помнишь?

–А то нет что ли. Конечно, помню. Я тот случай надолго запомню..

–Как били тебя.

–Ага, не то слово били. Как больно было, ты бы знал. Остался вот дома, а зря.

–Чего зря, хочешь, чтобы я твою участь разделил в тот вечер.

–Ну, не разделил, просто поддержал. Да я шучу уж. Да, красивых много…

–И что, не к одной не подойдешь, ни одной не предложишь, мол, айда, я тебя покатаю

–Ты издеваешься?!

–А что такого?!

–Сейчас все девки…только подойди к ним с таким предложением, они сразу к Бабаю бегут, а он сразу в морду бьет.

–Он на свободе?

–Кто его посадит?

–Милиция.

–Какая милиция?! Он всех в железном кулаке держит.

–Бабай здесь у вас большой начальник?

–Да, не то слово. Если что случилось без его ведома, то лучше начать молиться сразу, потом поздно будет.

–Такой он уж страшный? Да не верю я.

–Ты в своем городе жизни-то не видишь. Он с месяц назад парня в кому отправил за просто так. Косо он, видите ли, на него посмотрел

–Но ведь так не должно быть.

–Не забывай, в какой стране и в какое время ты живешь.

В этот момент к нам забежал неизвестный мне паренек с криками: «Бабай, Бабай приехал». Олег не успел мне слова сказать как с парнем пулей выбежал из комнаты, а мне наказал «прячься». Я не придал этому значение, но стоило мне тоже выйти из каморки и передо мной открылась картина: около половины народа уже не было, все девушки стояли возле стен, своим видом показывая, что их здесь нет, а парни –их судьбе нельзя позавидовать –были схвачены, кто прижат к полу, бандитами. Последние, к слову, были очень пьяны. Все замерли, когда я вышел. Как будто привидение увидели. Видимо один меня не испугался и решил тоже прижать к стенке, но стоило ему подойти ко мне на расстояние вытянутой руки, как кто-то крикнул: «Стоять». Это был Бабай.

–Ты что, сукин сын, совсем рамсы попутал. Уууу Я тебя. Вы что, олени лесные, не видите кто здесь стоит. А? это же мой дружбан. Ведь так? –он показал на меня и я кивнул.

Он подошел ко мне и крепко обнял.

Я думаю стоит рассказ, кем был Бабай, дабы облегчить дальнейшее повествование.

Вот маской Бабая скрывался Андрей Михайлович Ежов, мой одноклассник. Ну как сказать одноклассник: он в шестом классе остался на второй год а я как раз перешел в шестой. Андрей был крупнее всех нас. Бугай, шкаф –так его называли в школе, но когда узнали, что раньше он учился да и жил в татарской деревне, старшеклассники дали ему прозвище «Бабай». Ладно бы он старше нас был, так он одевался как дед: валенки, которые царя гороха видели, полушубок, от предков достался, шапка из лисы… Одним словом он и вправду соответствовал своему погонялу. Андрей обижался, когда его так называли, поэтому он стал злым: весь класс в страхе держал. Стоило ему услышать «Бабай идет» -все этот человек будет после школы избит. Никто не хотел шутить с ним, поэтому уважали. А он пользовался этой ситуацией–шайку себе сколотил и террорезировал местное население: то что-нибудь украдет, то кого-нибудь изобьет. Одним словом превращался в настоящего бандита.