Шагая по осколкам битых чувств

Мой день рождения на следующий день после их. Братья Брауны старше меня на сутки, но они хотели праздновать, а я даже просила не дарить мне подарков.

А самое сложное, что день рождения не только у Миши, но и у Максима, и если выбирать подарок одному, то нужно и второму.

– Я буду рад, если ты просто начнёшь ходить ко мне домой.

– Я знаю, но… – я запнулась. Этих «но» слишком много, чтобы продолжить говорить.

Дыхание от переполоха в мыслях затруднялось. Мышцы ног и рук тянуло куда-то вниз, меня словно ломало как при жаре. Когда же наступит время, когда я буду ощущать одно спокойствие в груди, а мысли не будут кричать об опасности.

– У тебя очень красивые глаза. Они напоминают мне красный клён под солнцем, – тень от дерева упала на лицо Миши, утемняя его радужку до синего цвета. – Дай поцелую тебя, и поторопимся в школу.

Он подвёл меня к стволу дуба, пряча ото всех, кто проходил по тропе и медленно задвигал губами вместе с моими, сливаясь со мной в одной ласке. Редко наши поцелуи отличались от всех предыдущих, и уж совсем, совсем редко обладали пылкостью, бешеной скоростью, и отчаянными чувствами. Такое бывало только в фильмах, и мне не по душе подобные страсти.

Миша в последний раз чмокнул меня в губы, и отошёл. Он встал на тропинку, а я с улыбкой за ним проследила. Губы немного щипало, а щёки побаливали – приятные побочные эффекты поцелуев.

– До дня рождения вряд ли выйдет погулять… – Миша виновато заглянул в мои глаза. А я как-то и не удивилась. Он бывал занят целый месяц, и мы виделись только по утрам. – На работе проверки. Документы, обслуживание компьютеров. Понимаешь, к чему веду?

Иногда он говорил такими словами, будто я тупая. Конечно, я понимала, ведь вначале сам сказал, что будет занят.

– Всё нормально, правда.

– Утренние встречи не отменяются.

Он погладил меня по плечу, развернулся и поспешил по дорожке в сторону своего корпуса. Когда он исчез из виду, я пошла к школе быстрее.

Прибежав в класс, я проверила, не лежит ли чего на моём стуле и парте. Вроде всё чисто, и я села. Положила руки на парту, и выпрямила их.

Мария вбежала в класс, почти спотыкаясь об порог. Волосы растрёпаны, под глазами фиолетовые круги, искусанные губы. Кажется, она тоже плохо спала этой ночью.

– Ты отошла от вчерашнего? Привет.

Не дождавшись ответа, Мария ушла к своей парте. Она повесила лямку сумки на крючок сбоку и села на стул вполоборота.

Время тянулось, в класс вваливались одноклассники. Мне стало скучно, и сердце на месте не стояло, предвкушая приход Брауна, и я подошла к подруге, вставая перед ней.

– Больше никогда не будем вмешиваться в жизнь Максима, – это единственное, что мне хотелось сказать Марии. И даже если она сама это поняла, пусть в следующий раз серьёзнее обдумывает свои идеи.

– Я и не подумала о последствиях… мне показалось важнее утолить интерес. Все твои слова мимо ушей проходили… Хорошо, что он не брал меня с собой гулять, – она надрывно хихикнула, кладя подбородок на глянцевую обложку тетради.

– Ты должна мне гору сладкого!

Мария легла щекой на стол, устало взглянуло на меня, и пробормотала, уходя в свои мысли:

– После такого даже больше.

Прозвенел звонок, и одноклассники расселись по местам. Когда я пошла к своему стулу, послышался хохот. Я осмотрела класс, но ничего смешного не нашла. Макса нет, значит, смеялись надо мной не из-за него.

– Взгляни на попу, – шепнула Мария, но недостаточно тихо, и все снова заржали, начиная перешёптываться.

Я посмотрела за плечо, опустила взгляд и заскулила: джинсы на пятой точке в коричневой краске. Я подошла к стулу и увидела разводы на деревянном, окрашенном в коричневый цвет сиденье. Я проверяла мебель на наличие канцелярских кнопок, жвачек, но никак не смогла бы разглядеть краску, такого же цвета, как и сам стул.

Толкнув дверь, в класс вошёл учитель черчения. Толстый, потный, в очках, заклеенными посередине скотчем, чтобы оправа не натирала прыщ на носу.

– Можно выйти? – смущённо спросила я, но громко, чтобы перекричать смех.

– Иди, – недовольно пробурчал он, указывая на дверь.

Я вышла из класса и громко хлопнула дверью, заглушая ударом истерический хохот.

Можно и не думать, кто это сделал. У Максима были свои люди, его предшественники, его рабы.

Это мог быть Петя, и Костя, и даже Вероника, но не Слава – его, как и Максима, в школе нет.

Смех учеников преследовал меня до самых дверей на выход из ада. Прогуливающие ученики, сидящие под лестницей, не испугались раскрыть себя припадочным смехом.

 На улице я прикрыла пятно сумкой и неторопливо шла до своего дома, умоляя того, кто жил на небе и распоряжался людскими судьбами, не подпускать Мишу к окнам своего корпуса.

Джинсовая ткань прилипла к коже и доставляла дискомфорт при ходьбе.

Пасмурная погода была кстати – холодный ветер касался ног, и краска ощущалась менее липкой и влажной.

Я почти дошла до дома, как увидела его. Я остановилась, чтобы найти путь отступления, но он уже заметил меня и поспешил подойти. За его спиной никого не видно, и это порадовало. Вряд ли бы я выдержала ещё одну встречу с друзьями Макса.

– Опять следишь за мной?

Расстёгнутая чёрная куртка с двумя большими карманами натянута на пояс тёмно-синих джинсов. Клёпки на куртке сверкали оранжевым, отсвечивая свет от вывески магазина.

Макс идеально подбирал одежду. При нём у меня схватывало дыхание, словно я стояла на самой высокой горе. Но всё это из-за тревоги, появляющейся сугубо рядом с ним.

Я повернулась к нему задом и указала на огромное пятно. Макс начал заливисто смеяться, поднимая голову к затянутому облакам небу. На его щеке желтел синяк от вчерашнего кулака.

– У меня появился заместитель? Просто отлично.

– А ты почему не пришёл? – я глупо и энергично зажестикулировала, и мне захотелось поскорее расслабить мышцы рук.

– Отчитаться должен? – сдержанно спросил он и застегнул молнию куртки.

– Нет…– ужасно неловко. Зачем я начала говорить с ним? Для чего мне знать, почему он не был на первом уроке? Почему ещё не бежала от него?!

Какого чёрта я задавала себе вопросы, на которые не могла ответить?..

Максим смотрел на меня, но как-то сквозь. Сейчас он на удивление спокоен. Чёрная куртка, тёмные джинсы, торчащий воротник белой футболки, значит, пока его не выведут из себя, он будет оставаться отрешённым.

Засунул руки в карманы джинсов, приподнимая край куртки, и устремил взгляд на кончик моего носа.

– Я работал, – неожиданно сообщил он.

– Хм, молодец…– замялась я.

Я стучала пальцами по своему бедру и не знала, куда деть взгляд. Он бегал из стороны в сторону, стараясь не попадать на лицо Максима. Вроде и отворачиваться неприлично, но и в упор на него смотреть неловко.

– Увидимся, – бросил он и прошёл мимо, слегка задевая плечом.

За ним потянулся шлейф аромата табака и сладкой ванили. Это сочетание изумительно, и горький запах сигарет никак не портил свежесть. Сделав глубокий вдох, я почувствовала себя как в кино – подобно тому, когда замедлялось время, замирали люди, останавливалось всё живое, кроме него, проходящего мимо.

Бессознательно я вдохнула запах Макса глубже в себя, и выдохнула лишь тогда, когда парень пропал из виду.

Я тряхнула головой. Ужасная реакция на Максима. В его духах какие-то феромоны? Может, поэтому он нравился девчонкам? Тогда почему я раньше не замечала этого… прекрасного запаха.

Я вернулась в школу ко времени обеда. Мария уже сидела в столовой и запихивала пирожок в рот. Крошки летели из её рта и падали на толстовку.

– Максим пришёл в школу и сказал, что это не он подстроил, – с набитым ртом, едва понятно, пробубнила Мария.

– Знаю, я встретила его по пути домой, и он удивился, увидев на моей заднице пятно. Посмеялся, но не более.

Мария закашляла, давясь крошками.

– Привет, не видели вас вчера.

К нам подошли две сестры и сели на свободные стулья. Поставили подносы на стол к нашим, и взяли вилки в руки. У Леси и Риты, как обычно, салат и никакой жирной пищи. Они считали свои фигуры неидеальными, и постоянно пытались это исправить, не замечая очевидного – им попросту уже некуда улучшать себя.

Леся ученица восьмого класса, а Рита из параллели десятого. Они одевались одинаково, и никто не мог понять, куда потерялась их индивидуальность.

– Браун до сих пор достаёт? – обе вздохнули, выражая симпатию к Максиму.

– Иначе он не может.

– Соблазнили бы его, делов-то. Все парни становятся паиньками после секса.

Мария вскинула выщипанные, затем нарисованные брови, и улыбнулась.

– Мне это не помогло, – она посмотрела в другой конец столовой, где сидел Максим. Мы с сёстрами повернулись в ту же сторону.

Я думала, Максим то и делал, что зажимался с девчонками, а оказалось, что он не занимался сексом и со своей девушкой.

Ладно, он не знакомил с друзьями, но секс… С Вероникой он раскрепощённый, постоянно зажимается с ней по углам.

– Ты только посмотри на него!

Сёстры закатывали глаза всякий раз, как Макс брал в рот трубочку и всасывал кока‑колу.

– На всю жизнь запомню наши отношения, – Мария отвернулась от его стола и запихнула новый пирожок в рот.

– Всё так плохо?

Признаю, он весьма сексуально смеялся, зажимая трубочку зубами.

– Не совсем хорошо, – освободив рот, процедила сквозь зубы Мария.

Когда мы вернулись в класс и встали к окну, я решила узнать о её прошлом с Максом побольше. Мне казалось ненормальным то, что я совершенно не знала, как жила Мария во время наших ссор. Не то, чтобы меня интересовал Максим в отношениях, скорее подруга и её прошедшие чувства.

Я мялась, не зная, как начать этот разговор. Смотрела на пустующую четвёртую парту в среднем ряду и отворачивалась обратно к окну.

– Не хочешь рассказать мне, что вы вообще делали с Максимом? Я всё не могу поверить, что моя лучшая подруга встречалась с невменяемым.

Мария кинула сумку на парту, поправила волосы, останавливая руку на затылке.

– Мы гуляли, но редко. И ещё, кроме поцелуев, ничем таким не занимались.

– Серьёзно?!

Я повернула голову на бок, приковывая взгляд к глазам цвета мёда.

– Один раз почти произошло между нами… то самое… – щёки Марии покраснели. – Он кинул меня на стол, поцеловал, но потом отстранился и ушёл. Как будто я противна ему.

Я раскрыла глаза и часто захлопала ресницами, взирая на смущённую подругу.

– Ничего себе, – её слова меня поразила. Я отвернулась к окну, избегая к Марии излишнего внимания. Ей самой неприятно то, в чём она призналась. Ну Макс точно дурак, раз отказал ей.

– Давай не будем говорить о нём, ладно? – попросила она, когда Максим величественно шагнул в класс и плюхнулся на место. За ним появился Слава, и Мария оттолкнула меня, поспешно садясь за парту и пряча лицо за тетрадью.

Все оставшиеся уроки я думала о том, какой у нас с Мишей будет секс.

Неожиданный, или мы полноценно подготовимся к нему? Будет больно или приятно?

Пока мы не переходили границу поцелуев, но постоянно так продолжаться не может.

Глава 7

Тебе конец, Лика

Сегодня я шла в школу одна. Миша пошёл на уроки раньше из-за подготовки к олимпиаде. Я волочила ноги, огорчённая своим утренним одиночеством. Около нашего с Мишей дуба я ускорилась.

Что принесёт мне сегодняшний школьный день?

Я любила приходить первая, садиться за парту и читать электронные книги, молясь о том, чтобы Мария не опоздала и вообще пришла на уроки. Она так любила спать, что могла проспать половину дня и пропустить учёбу.

Увидев курящих на поле, я вспомнила, что у Максима была назначена стрелка на вчерашний день, и если его пока не слышно, мне могло повезти не увидеть его в школе.

– Подожд-и-и-и, – я услышала крик Марии позади. Удивлённо обернувшись на неё, я остановилась.

К школе уже лениво шли толпы школьников, громко разговаривающие о своих проблемах с учёбой или родителями. Я отошла от главной дорожки, чтобы меня не затолкали.

– Ты сегодня рано.

– Мелкая достала.

Мария сняла куртку и впихнула её в набитый рюкзак. Кудрявые пряди собраны в розовые резиночки. Мария начала выдирать их вместе с волосами.

Мария жила с отцом, а её пятилетняя сестра после развода родителей переехала к маме. Мария не часто видела Ангелину и была этому только рада. Мелкая раздражала её и не оставляла в покое, лишая личной жизни.

– Надолго она у вас с папой?

– После выходных мать заберёт её, – Мария выкинула последнюю резиночку на асфальт и покачала головой. – Поскорее бы уже.

Мы не успели войти в школу раньше, чем на горизонте появился Макс. Ну раз он припёрся, значит, избили его плохо. А жаль.

Может ли его вообще кто-нибудь остановить? Он же не бронированный робот.

Он стоял в центре футбольного поля. Отсюда не видно, появились ли на его лице новые синяки, или сломан ли его нос.

Он не курил и не двигался, просто стоял на искусственной траве, взирая в небо.

– Что это с ним?

Мария смотрела в ту же сторону, что и я. Максим выглядел одиноким, чуть потерянным, даже на расстояние это хорошо чувствовалось.

– Может, избили и всё тело болит?

– Так ему и надо.

Мария открыла входную дверь школы, я отвернулась, уже готовясь перешагнуть порог, но напоследок бросила взгляд на поле. И наткнулась я на сощуренные глаза, даже вдали они сияли презрением, мнимым счастьем. Браун постоянно шутил и смеялся, творил тупые вещи, но его глаза смотрели на всех с такой… грустной ненавистью, что ненароком можно было подумать, что у него есть душа.

Максим взирал на меня. Я на него. Никто из нас не отворачивался. Мария что-то говорила, меня пихали ученики, чтобы пройти к двери, но я вдруг выпала из реальности: это странные ощущения, ведь я залипла на Брауне, а весь остальной мир разрушился, люди испарились, оставляя мне только его… парня в чёрном худи и серых джинсах. Он не близко, но его глаза так рядом, словно через зум – они икрятся злобой и обидой на что-то, о чём знает только он. Но почему-то я чувствую, что он моё успокоение, уединение и спасение. В груди бестревожно, а пульс ровный, редкий.

Будто он и я – единое целое в этой разрухе.

– Алё, я тебя спросила, – где-то совсем далеко, почти не различимо заговорила Мария.

Она подтолкнула меня вперёд, разрывая наш с Максом зрительный контакт. Постепенно вернулся звук, неприятный шум и громкий вопль пятиклашек. Пропала пелена перед глазами, почувствовалось биение сердца. Всё вернулось, мир не уничтожен, здания на месте, люди живы, но тогда, что я ощутила, смотря в глаза цвета молочного шоколада?!

– Прости, повтори, пожалуйста, – я провела ладонью по лбу, проверяя, нет ли у меня температуры. Лоб оказался холодным, отчего хуже, ведь на аномальные эмоции к Максиму я не смогу найти объяснений.

Мы дошли до закрытого класса и встали у окна напротив дверей. Смотря друг на друга, игнорировали школьников и тем более одноклассников.

– Всё, ты готова меня слушать?

Мария щёлкнула пальцами перед моим лицом, и я нахмурилась, с обидой всматриваясь в медовые глаза.

– Да, я слушаю тебя. Немного задумалась.

Она склонилась к моему лицу и улыбнулась.

– О Максе?

Я помотала головой и слегка толкнула Марию, чтобы она не говорила глупостей. Особенно правдивых…

– Да ладно, расслабься. Ты сделала алгебру? Мне списать бы.

Я ударила себя по щеке.

– Я вообще ничего не сделала… Миша постоянно занят, перестал приходить ко мне, и я от этого бешусь, – понизив голос, чтобы кроме подруги меня никто не услышал, я принялась жаловаться.

Но я недоговорила, почувствовав запах ванили с табаком, и тут меня накрыли те же ощущения, что в тот день, когда я встретила Максима на улице: глубокий вдох, погружение в необычные, безумные сочетания запахов. Приятные мурашки по коже, непроизвольная задержка дыхания, желание закрыть глаза. Желание жить. Дышать. Слышать и видеть.

Мария закивала, указывая за мою спину. Я оцепенела, не зная, как повернуться и не наткнуться на колкости Макса. Он стоял очень близко, я ощущала его дыхание на затылке.

Лёгкий стук сердца, чуть сильнее, совсем сильный толчок и опять лёгкий, сильный и самый ощутимый. Я начала медленно поворачивать голову, тратя миллиард нервных клеток.

Обернувшись до конца, мой взгляд столкнулся с коричневой радужкой и расширенными зрачками. Под глазом Брауна фиолетовый синяк, а на губах корочки от заживающих ран. В левом глазу белок заплыл кровью.

– Тебе чего? – Максим отошёл от меня, когда наши носы практически столкнулись.

Он сам стоял ко мне чертовки близко, дышал на меня и теперь спрашивает, что мне от него нужно?!

– Хочу порадоваться, что ты всё-таки получил своё, – я собиралась ещё улыбнуться для эффекта, но не успела, Максим подлетел ко мне, толкнул и ударил спиной об стену, задержал двумя руками за плечи, чтобы я не смогла сбежать.

Шокированная Мария отскочила.

Я заметила у него разбитые костяшки, но не рискнула рассматривать их.

– Закрой свой рот! – он вдавил пальцы мне в кожу.

– Мне больно, отстань, – запищала я, схватилась за его напряжённые запястья и потянула от себя, но Макс, почувствовав моё сопротивление, впился в кожу уже ногтями.

– Ты вмешиваешься не в своё дело, Лика. Если сейчас не отпустишь мои руки, я выверну твои и безжалостно их сломаю, – эта угроза не показалась мне шуткой, и я трусливо отпустила запястья Брауна.

– Успокойся, ладно? Ты сам всё время пристаёшь ко мне, – прошептала я, смотря на его подбородок.

– Ты такая глупая и страшная, что невозможно не сказать тебе об этом, – зло шепнул мне на ухо.

– А ты прям красавчик! – я не на шутку взбесилась и не заметила, как моя ладонь влепила ему пощёчину с громким звуком шлепка.

От неожиданности он отпустил меня и отошёл, кладя ладонь на красную щёку. Все зеваки приоткрыли рты, предчувствуя, что мне за это будет.

– Лика, я тебя прикончу! – крикнул Браун на весь коридор, и я вздрогнула.

– Я… не знаю, как это произошло… – запинаясь произнесла, смотря на свою ладонь.

Температура между нами поднялась до высшей отметки, скоро рванёт.

Как я пойду в его дом?

Учительница пришла сразу же после слов Максима и открыла кабинет. Я заскочила в класс, пока невменяемый приходил в себя.

Я в ужасе оттого, что ждёт меня впереди. Максим не простит мне этого удара. Мои дни сочтены.

Может, пора поговорить с Мишей? Мне становилось всё тяжелее жить в таком напряжении и страхе.

Все остальные перемены мы с Марией проводили в столовой, сидя обязательно за кем-то, чтобы Макс или его друзья, войдя, не смогли нас отыскать.

После уроков Мария пригласила меня в гости. Обычно мы не ночуем вместе, но мне нужно помочь ей пережить ночь с мелкой сестрой.

Браун стоял с Вероникой и Зоей на поле. Он курил, а девчонки болтали между собой, поглядывая на него.

Зоя, подруга Вероники, чуть полнее, но добрее и уравновешение подруги. Волосы, собранные в два хвостика, касались груди, отчего Зоя постоянно чесалась. Вероника была влюблена в Макса, а вот про Зою я знала немногое, она ходила тенью подруги. Когда Максим целовался с Вероникой – Зоя стояла поодаль. Когда Максим целовался не с Вероникой – Зоя бежала рассказывать подруге с кем парень тискался.

В квартире Марии нас встретила её маленькая сестра. На пальчиках засохшая краска, на губах розовый блеск. Ангелина кружилась по захламлённому коридору в голубом платье.

– Ты с подружкой?

– Привет, я Лика, – представилась я, когда маленькие тёмные карие глаза вылупились на меня, как на чужестранца.

– Лика – дурилка, – Ангелина обозвала меня и захохотала писклявым детским смехом. Вмиг заложило в ушах и заболела голова.

– Не обращай внимания, пойдём, – Мария пошла вперёд и я за ней. Проходя мимо девочки, я получила удар по руке.

– Противные вы!

Ангелина избалованная и невыносимая девчонка. Теперь я поняла, почему Мария так ждала её отъезда.

– Она всех обзывает, не забивай голову

Мария сходила на кухню и сделала нам чай. Пока я её ждала, поболтала с Мишей, но про Максима сказать так и не смогла. Я слышала его голос на заднем плане и просила Мишу не называть меня по имени (за год он так и не запомнил, что нужно скрывать моё имя рядом с братом) как только разговор завершился, Мария вернулась с кухни.

– Ты сегодня меня удивила, – мы разложили тетради по кровати и приступили к домашней работе. Писать неудобно, ручка вбивала тетрадку в мягкую постель.

– Не только тебя… Я так разозлилась из-за его оскорбления.

– Любая бы врезала ему, ты молодец! – Мария растёрла шею двумя пальцами. – Нужно покупать новую подушку, – пожаловалась она, морщась от боли.

– Насчёт купить… Мне нужна твоя помощь.

Я закрыла тетради и отложила их подальше. Большая часть домашнего задания сделана, потом всё остальное доделаю.

– Какая?

Она села передо мной и заинтересовано улыбнулась, вскидывая брови.

– Тут такая проблемка… у Миши и Максима день рождения в субботу, и Миша пригласил меня к ним домой. Я уже год отказываюсь, и сейчас никак не могу…– я взглянула на комнатные цветы Марии. Каждое лето она сажала по растению, а зимой продавала уже подросшие – странный бизнес Марии.

– О… о… о… и как мне тебе помочь? – она почесала подбородок двумя пальцами, закатывая глаза в задумчивости.

Я легла на живот и вытянула руки.

– Мне нужна помощь в подарке. Для них двоих.

– Ты собираешься и Максу дарить? Даже после сегодняшнего? И вообще всего, что он сделал?! – поражённо прокричала Мария, ударяя ладонью по моей руке, в знак протеста.

– А как иначе? Можно сказать, я иду на днюху к двоим. Кстати, ты знала, что Максим младше Миши на полчаса?

– Так вот почему Макс такой дурак, а Миша серьёзнее всех наших учителей вместе взятых, – Мария хихикнула, и вдруг задумалась: – Нет, это тоже не подходит как оправдание Максиму…

– Поэтому серьёзному Миши ещё возможно придумать, но дураку Максу-у-у… – протянула я, хватая пальцами бахрому с пледа.

– Будет идея, сразу скажу, – уже более воодушевлённо пропела Мария.

– Спасибки.

Мише, правда, выбрать намного проще, тем более он мой парень. А вот Максим мучитель, который засмеёт любой мой подарок.

А оказалось, что Максим Браун принимал подарки с благодарностью, а вот Миша – нет. 

Глава 8

Спасибо, Максим

– По плану у нас волейбол. Я предупреждал, кто не возьмёт форму, получит двойку, – Тимур Маркевич, учитель по физкультуре, держал в руках журнал и контролировал, стоя около дверей на вход в спортивный зал, кто из учеников не переоделся.

Я ненавидела физкультуру, тем более совмещённую с параллельным классом.

В зале воняло потными телами и горьким запахом носков. Пол исцарапан, яркий зелёный цвет досок выцвел. Шведская стенка вдоль торцевой стены выглядела небезопасно из-за гнутых, потрёпанных балок. Оконные рамы в трещинах и пыли.

Школьный зал похож на место проведения пыток.

Все встали вдоль скамьи и рассчитались на первый-второй

– Три круга по залу, – крикнул Тимур Маркевич и дунул в свисток, рассекая воздух в спортивном зале пронзительным звуком.

Все развернулись, вставая друг за другом. Максим стоял вторым по росту, и когда побежал первый парень, Макс стал выпендриваться и двинулся за ним как улитка, и те, что были сзади, ускорились. Не ожидая такой подставы, все влетели друг в друга.

Мы с Марией пробежали мимо смеющейся кучки ребят и поспешили за девчонками из параллельного класса.

– Браун! Сейчас отстраню от урока и влеплю двойку! – Тимур Маркевич заметил учеников, медленно следующих за Максимом.

Они могли пробежать мимо Макса и продолжить бег на том же уровне, что бежит первый, но они смеялись и уже почти шли.

– Делимся на две команды, – Тимур Маркевич передал мяч Роме, тому, кто играл в волейбол лучше всех и практически всегда выбирал себя капитаном.

 Двое вышли вперёд, наш Рома и парень из 10 «Г».

Слава взял скакалку из подсобки и побежал за Марией, размахивая шнуром над головой. Она убегала от него, но при этом глупо улыбалась. Вероника пыталась запрыгнуть Максу на спину, но он её скидывал, и она обиженно топала ногами. Петя свистел Зое в ухо, и та бесилась, отчего парень истерично ржал. Соня сидела на скамейке рядом с Митей, завязывающим шнурки, и рассматривала свои пальцы. Остальные разговаривали между собой громко, точно бы хотели перекричать другого.

Зоопарк.

– Я беру в команду весь свой класс, кроме Лизы и Никиты, – заорал парень из параллели. Все замолчали, отвлекаясь на него.

– Ну раз так, то я беру всех, кроме Лики, – Рома с неприязнью посмотрел на меня.

Я плохо играла, боялась получить мячиком по лицу и, вместо того чтобы отбивать, убегала от летящего мяча, подставляя этим свою команду.