За горизонтом лишь начало. Чужие паруса

– А вы ничего не хотите мне сказать, отец? – не выдержала Анна. На ее губах продолжала играть улыбка.

– Что? – пожал плечами граф, он не любил когда говорили вот такими загадками.

Анна встала и ухмыльнулась, но отец этого не заметил. Она с наигранным любопытством обошла стол.

– Мне все не дает покоя ваша новость, которая должна обрадовать меня, – напомнила девушка отцу.

Граф усмехнулся в усы и откинулся на спинку кресла.

– Ах, ты об этом, – протянул он.

– Да. Может, все-таки поделитесь своей новостью? – кивнула Анна. – Видя ваше ликование, меня посещают самые разные мысли. – Девушка помолчала немного, размышляя, стоит ли выдавать то, что она знает. Заходя в кабинет отца, она не хотела говорить с ним напрямую, однако сейчас ее решение изменилось.

Через некоторое время она произнесла:

– Уж не свадьбу ли вы мне готовите?

Мортимер закашлялся и сразу выпрямился в кресле. Он серьезно посмотрел на стоящую перед ним дочь.

– Ты все знаешь, – утвердительно сказал он, скрестив руки на груди. И тон его был не радужный.

– Слухами земля полнится, – позволила себе дерзость Анна, пожав плечами. – Так это правда? – уже смахнув притворство, спросила она.

Отец покрутил кончик усов, не спеша отвечать.

– Да, так и есть. Подошло твое время покинуть отцовский дом и завести собственный, – кивнул граф.

– Я думала это и мой дом тоже, – изогнув бровь, ответила Анна. Она чувствовала, как в ней начинает закипать злость.

– Прекрати, Анна, – отец повысил тон, понимая, что спокойного разговора с дочерью не получится. – Если ты пришла попытаться отговорить меня, то у тебя ничего не выйдет.

– Отчего же? Вы действительно считаете виконта подходящей мне парой?! – воскликнула она.

– О, как хорошо ты осведомлена! – удивился граф. Он встал, достал из шкафчика бутылку отличного портвейна и бокал. – Именно так я и считаю, Анна. Уолтер – отличная партия! Ты ему очень нравишься…

– Но я его терпеть не могу! – с оскорбленным видом возразила девушка.

– … он богат, имеет хорошие связи, – продолжал граф, наливая в бокал портвейн и не замечая возмущений дочери.

– Вы словно продаете меня! – выкрикнула Анна. – А мое мнение вас не интересует, никогда не интересовало! Хотя это касается меня в большей степени, чем кого-либо! Я не выйду за этого пижона!

– Не забывайся, девочка! – прикрикнул на нее отец. – Не смей повышать на меня тон! Пока за мной последнее слово, ты сделаешь так, как говорю я! Ты выйдешь за лорда, как миленькая выйдешь. – Граф сделал большой глоток, в надежде, что это успокоит его. – Ты просто сейчас немного шокирована, но это пройдет, – уже мягче сказал Мортимер. – Ты еще не понимаешь, как тебе повезло. С твоими выходками и манерами вести себя, это просто подарок – найти такого мужа, как Уолтер!

Граф был словно сам влюблен в будущего зятя, так он хотел видеть его своим будущим родственником. Его намерения были что ни наесть самыми серьезными и менять он их не собирался. Сделав еще один глоток портвейна, Мортимер поставил бокал на стол и с непоколебимым видом посмотрел на дочь.

Анна прищурила глаза, не отводя взгляда от отцовского. Нет уж, он не сломает ее! На этот раз она ни за что не согласится с его выбором! Она конечно понимала, что большинство браков заключаются именно так, по расчету, из соображения выгоды для обоих сторон, но ей даже в мысли не приходило, что такое же коснется и ее, тем более в такое ближайшее время.

– Мне всего шестнадцать, отец, – пытаясь найти спасительную соломинку, Анна пошла с другой стороны.

– Не говори глупостей, – отмахнулся Мортимер. – Через полтора месяца тебе исполнится семнадцать, ты уже достаточно взрослая. Когда мы вернемся в Англию, мы объявим о помолвке.

– Почему бы лорду не жениться на Сьюзен? Она ведь и манерами лучше и интерес у них в одном – только деньги! Две змеи, они так подходят друг другу! – воскликнула Анна, всплеснув руками. Не смотря на то, что Сьюзен было уже девятнадцать лет, она до сих пор была не замужем. Отказав двоим кандидатам, она рассчитывала найти мужа с тугим кошельком и высоким положением в обществе.

Терпение графа лопнуло. Он ударил рукой по столу, громыхнув:

– Прекрати! Ты выйдешь за него и точка! Я не спрашиваю, хочешь ты этого или нет, ты просто выйдешь!

У Анны не выдержали нервы, она была на грани истерики, щеки ее раскраснелись от охватившего ее гнева. Она ненавидела, когда ее жизнью распоряжаются без ее же спроса, приказывая ей да еще в таком тоне, кто бы то ни был. Тяжело дыша, она схватила небольшую белоснежную вазу со свежими розами, поставленными только сегодня прислугой, и со всей силы швырнула ее на пол. Ваза вдребезги разбилась на мелкие осколки, покрывавшие теперь уже потрепанные цветы. Темное пятно воды расползалось по дорогому ковру.

На этот шум и крик в коридоре послышались быстрые шаги. Дверь кабинета распахнулась и вбежала Сара, а за ней показалась и Молли.

– Что здесь происходит? – взволнованно спросила графиня. Несколько светлых прядей выбились из ее прически, она оглядела напряженную обстановку в комнате, уже догадываясь, что стало причиной скандала.

– Успокой эту девчонку! – бросил граф, рассержено кивнув в сторону Анны. Он плеснул себе еще немного портвейна и залпом осушил бокал.

– Вы сказали: когда вернемся в Англию… а если я не вернусь? – тихо произнесла девушка, подходя ближе к отцу. Она уже забыла о приличиях, хотя понимала, что ее грубость – это не выход.

– Тогда я запру тебя, чтобы ты ни куда не сбежала! Я знаю тебя и то, что может взбрести в твою голову! Пора бы выкинуть эти бредни про путешествия! – прикрикнул отец.

Сара подошла к дочери и обняла ее за плечи, пытаясь успокоить. Она выразительно посмотрела на Мортимера, давая понять, чтобы он прекратил эту ссору. Молли не вмешивалась, оставаясь стоять в дверях и с серьезным видом наблюдая за всем.

– Я не выйду за него! – тихо повторила Анна и с гордой осанкой, перешагнув через цветы и осколки, вышла из кабинета.

– Дестини, – позвала Сара, приоткрывая дверь спальни.

Анна повернулась на голос. Она сидела на кровати, опустив балдахин, в полной темноте своей спальни. Все еще пытаясь отойти от разговора с отцом, она, насупившись и сложив руки на груди, проклинала все и вся. Этим всем являлся Мортимер и Летерфорд.

Анна не ответила на оклик матери, только недовольно хмыкнула.

– Дестини, – мягко произнесла Сара и закрыла за собой. Она подошла к кровати и присела на край постели, не открывая «укрытия» дочери. – Я понимаю, что ты сейчас чувствуешь, – осторожно начала она.

– Ты все знала, ведь так? – перебила Анна с укоризной.

Сара вздохнула и расправила складки на юбке платья. Через некоторое время она ответила:

– Да, знала. Но я специально тебе не говорила, – поспешно добавила она. – Зачем было портить тебе… ты так была рада, узнав, что плывешь в Кастри, я не хотела заранее тебе все портить. Тем более я не была до конца уверена, что жених именно виконт Летерфорд.

– Однако итак все испорчено, днем раньше, днем позже, – вздохнула девушка.

Сара опустила глаза. Когда она услышала, как разбилась ваза, и громкие голоса Анны и супруга, она сразу поняла, в чем дело.

– А как узнала ты? – спросила Сара, приоткрывая бархатный балдахин. За ним, на подушках и в ворохе одеяла восседала дочь. Волосы ее были распущены, и теперь пышная копна украшала ее плечи. – Подслушала разговор отца?

– Ну, в общем-то, мне Антуан рассказал, – пожала плечами Анна, не видя смысла скрывать это.

– Ясно, – улыбнулась Сара и протянула руку к дочери. Анна села к ней поближе, и Сара ласково обняла ее, гладя по волосам.

– Я все равно не выйду за этого индюка. Я не знаю пока что, но что-нибудь я обязательно придумаю… – пробубнила Анна. Ей было так хорошо в теплых объятиях матери, так спокойно, не смотря на плохие новости, омрачавшие ее мысли.

– Я знаю, что ты постараешься, но не обещай того, с чем ты можешь не справиться. Когда-нибудь ты все равно выйдешь замуж…

– Но не так скоро, и выйду за того, кого я буду любить!

– Ты слишком много начиталась книг, дорогая. Твои слова похожи на выдумки мечтательницы. Но ты живешь в реальности, а не в мечтах, пора понять это. – Сара накручивала кончики волос дочери на палец. – Я ведь тоже выходила не по любви, мой брак был выгоден семье.

Анна подняла голову и посмотрела на мать.

– И ты смирилась с этим? Ты не любила отца? – изумилась она. Прежде они не говорили об этом.

Сара печально вздохнула и провела рукой по щеке Дестини.

– Рано или поздно понимаешь, что у тебя нет другого выхода. Но вскоре у меня появилась ты, и это стало моим самым большим счастьем.

Анна смотрела на графиню. Та выглядела грустной, но оставалась все такой же красивой. Казалось, время вообще не оставило на ней никаких следов. И Сара действительно понимала ее.

– И ты не пыталась отговорить родителей, сбежать? – спросила Анна.

– Нет, – покачала головой Сара и улыбнулась. – Это бы ничего не изменило. Ох, Дестини, не строй иллюзий. – Вдруг Сара замолчала, и взгляд ее стал каким-то отстраненным. – Не обнадеживай себя, но помни, что у тебя еще есть время, попробуй изменить… свое положение, – произнесла она серьезно.

Они посидели так еще какое-то время, в тишине и теплых родных объятиях. Потом Сара произнесла, вставая:

– Уже поздно, тебе пора ложиться. – Она поцеловала дочь в щеку и направилась к двери. – Спокойной ночи, дорогая.

Анна улыбнулась и кивнула. Когда дверь тихонько затворилась, девушка упала на мягкие подушки. Что ж, завтра она и вида не подаст, что что-то изменилось. Мало ли что может произойти за эти три месяца в Кастри?

Хитро улыбнувшись, Анна закрыла глаза и погрузилась в сон.

Глава 3

Корабль подготавливали к отплытию целую неделю, и это раннее утро не стало исключением. Именно сегодня «Аделла» должна была поднять якоря и отправиться в долгое плавание, которое должно было продлиться полтора месяца. Трюмы корабля были заполнены бочками с пресной водой и вином. Большие, обтянутые кожей, сундуки были наполнены дорогими тканями, которые должны были быть проданы по прибытию, одеждой и многими другими вещами. Тяжелые ящики были заполнены едой, а в небольших клетках кудахтали куры и прочая живность. Все было устроено для удобства графской семьи. Команда корабля была подобрана самим мистером Кормаком, который очень щепетильно отнесся к этому делу. В основном это были бедные матросы, хорошо знающие свою работу и, конечно же, английские офицеры, нанятые для защиты и охраны судна. В случае, о котором старались даже не думать, нападения вражеского судна, солдаты смогли бы оказать сопротивление и с натиском подавить бой. Граф и капитан, по крайней мере, были в этом уверены.

Стоило солнцу подняться над горизонтом, как карета Самерфиллов выехала со двора своего особняка. Лошади быстро мчались по вытесненной камнем дороге, стук колес и цоканье копыт гулко отдавались по улицам. Несмотря на раннее время, переулки наполнялись людьми, уже начинали открываться первые торговые лавки. Изредка слышалась ругань женщин, которые ярко высказывали пьяным мужьям все, что они о тех думают.

Анна сидела в карете рядом с матерью, делая вид, что с интересом наблюдает за просыпающимся Лондоном. Сидевший напротив граф молчал, постукивая себя пальцами по колену. Большой перстень на его руке переливался в редких лучах солнца, западавших в экипаж. Он даже не поприветствовал дочь, все еще выказывая свое недовольство после вчерашней ссоры. Анна же вообще игнорировала его и даже не задумывалась над тем, чтобы извиниться за свое поведение. И похоже обоих это устраивало, вот только Саре было не по себе. Как меж двух огней она пыталась завести разговор, шутить, чтобы развеять атмосферу, но после нескольких неудачных попыток, она, как и все, присоединилась к молчанию.

Через некоторое время карета подъехала к главной пристани. Анна тут же отодвинула шторку окна кареты и высунула голову. Свежий ветер подул с моря и так приятно касался кожи, что хотелось расслабиться и ни о чем не думать. Анна улыбнулась, видя на спокойной водной глади покачивающиеся английские суда. «Аделла» была укомплектована и ждала лишь приказа для отплытия.

Граф быстро покинул экипаж и резкими шагами поднялся на палубу, где его поджидал Саймон Кормак. Он раньше своего милорда прибыл на «Аделлу», чтобы в лишний раз убедиться в готовности команды и корабля. Анна и Сара не спеша вышли из кареты и тоже направились в сторону «Аделлы». Мимо прошли двое матросов, тащивших последние сундуки. Они с шумом затащили их по сходням, перекидываясь нелепыми шутками.

– И как долго ты собираешься не разговаривать с отцом? – спокойно спросила Сара, обмахиваясь веером. Несмотря на раннее утро, в воздухе чувствовалась духота.

– Посмотрим, – пожала плечами Анна. По крайней мере, в ближайшие несколько дней она точно не собиралась с ним мириться. Девушка обернулась и с благоговением взглянула на корабль. Вблизи он казался очень большим; она видела, как по такелажу взбирались моряки, готовясь поднять паруса. Повыше подняв голову, Анна заметила на марсе грот-мачты молодого мужчину, наблюдавшего за ними сверху.

– Только не сделай хуже, – попросила Сара, обеспокоенно взглянув на дочь.

Анна улыбнулась и повернулась к графине.

– Я постараюсь, мадам. Пора, – добавила она, легко взмахнув рукой, пропуская матушку вперед.

Каюты, отведенные супругам и дочери, находились по соседству. Графиня очень редко выходила из комнаты, занимая себя книгами или общением с Молли, когда та не была занята с Анной. Камеристка жила в каюте, смежной с комнатой своей воспитанницы. То и дело она напоминала о том, какой неприятный запах стоит на верхней палубе, как раздражает ее болтовня матросов наверху и топот, раздающийся над ее каютой. Она тоже старалась не показываться на верхних палубах и вовсе не желала увидеть великолепный морской простор.

Анна же напротив так и рвалась прогуляться по палубе, посмотреть на работу матросов и просто на окружающий их океан. Как маленький ребенок удивляется всему новому, с таким же восторгом и Анна наблюдала кипящую жизнь на корабле. Как ни пыталась девушка вывести Сару, чтобы она тоже полюбовалась красочными закатами или пенящимися волнами, ей это почти не удавалось. Графиня первые две недели страдала морской болезнью, а после того, как стала чувствовать себя лучше, просто опасалась выходить. Представление о том, что их окружают тысячи морских миль и больше ничего, пугало графиню, которая с детства боялась воды. Боялась сорваться в мрачную глубину океана.

Молли некогда было отдыхать. Нужно было следить, чтобы воспитанница не появлялась одна на палубе, не попадалась на глаза служащих моряков, которые так и пялились на женщин и переговаривались за их спинами, отмечая их достоинства. Молли старалась всюду ее сопровождать. Граф же был занят своими деловыми расчетами, документами и ценными бумагами. Иногда он подолгу разговаривал о чем-то с капитаном. Мортимер надеялся, что в этом году торговля пойдет гораздо лучше и принесет больше прибыли, нежели в прошлом. С плантаций уже собирали урожай и, приехав в Кастри, граф ожидал хороших новостей. Некоторые проблемы только создавали работники, которые в основном являлись купленными рабами. Но вот детали их покупки держались без огласки.

Время длилось, сопровождаясь живописными восходами, солнечными бликами на морском полотне, громкими криками бакланов и чаек. Водную гладь рядом с судном разрезали острые плавники – акулы следовали за судном, в ожидании выброса помоев. Иногда удавалось увидеть и дельфинов, которые проплывали рядом с кораблем. Моряки дружно смеялись над ними, а некоторые рискнули спуститься к ним, удерживаясь за снасти. Анна тоже хотела бы попробовать, но, ясное дело, это было невозможно.

– Невозможно, невозможно… – недовольно повторяла Анна, лежа в своей кровати и смотря в потолок каюты. Была уже глубокая ночь и знатные пассажиры уже давно спали после сытого ужина в кают-компании в обществе капитана и офицеров.

Анна вздохнула и перевернулась на бок. Ее каюта была не очень большой, и в ней было даже несколько тесно, учитывая число предметов мебели. Анна завороженно наблюдала за горящей свечой, которая стояла рядом. Воск медленно стекал по ней, скапливаясь вокруг. Спать девушке вовсе не хотелось, и она начала вспоминать мелодию, которую иногда напевали матросы. Капитан запрещал им это делать, но порой по вечерам, от вахтенных доносились приглушенные слова песен.

Наверху послышался какой-то шум, ругань и грохот от покатившихся бочек. Топот офицеров и живописная речь англичан, после чего все вновь стихло.

Анна встала с постели и подошла к узкому иллюминатору, находящемуся в каюте. Вид, открывающийся на мерцающее в лучах полной луны море, завораживал ее. Волны накатывали друг на друга, сливались вместе, и снова начинали свой натиск. Девушка задула свечу и снова повернулась к окну. Блики от лунных дорожек, попадавшие в комнату, образовывали мелкие узоры на стекле, которые вырисовывало воображение.

Анна подумала, что чудесно было бы всегда иметь возможность лицезреть эти прекрасные мгновения, которые дарил океан. Она улыбнулась этой мысли.

Через некоторое время раздался скрип половиц в коридоре и девушка прислушалась. Послышался легкий кашель, и трижды постучали в ее каюту. Анна насторожилась, не спеша открывать. Замок на ее двери был крепок и в случае чего должен был выдержать. Хотя, в общем-то, к ней здесь никто ломиться не будет, вокруг полно офицеров.

Кашель повторился, и после нескольких секунд послышался тихий голос Антуана:

– Анна, это я, – прошептал он.

Девушка заметила, как выдохнула с облегчением.

– Наконец-то! – сказала она, открывая дверь и выглядывая из-за нее. – Проклятье, Туан! Еще бы немного и ты увидел бы, как я умираю от скуки.

Антуан еле сдержал смех. Он схватил ее за руку и потянул из комнаты.

– Пошли! Я кое-что покажу, тебе понравится! – задорно произнес он.

– Куда? Хотя, подожди, – Анна мягко отпустила его руку и спряталась за дверью. Быстро схватив черный шерстяной плащ, Анна закуталась в него и с опаской взглянула на дверь, ведущую в смежную комнату. Молли уже спала – девушка слышала, как из-за двери доносился ее приглушенный храп. Задумавшись над тем, какова вероятность, что камеристка заметит ее отсутствие, Анна решила на всякий случай убедиться, что та крепко спит. Приложив ухо к тонкой стене, она прислушалась и получила нужное подтверждение.

– Идем же, а то все пропустишь! – снова позвал Антуан и заглянул в комнату.

Анна кивнула и последовала за юношей, осторожно прикрыв дверь каюты.

– Там ведь полно офицеров, – с сомнением произнесла она, поднимаясь по трапу. Тихо ступая, она шла за Антуаном, который держал ее за руку.

– Ты что, трусишь? – усмехнулся он, оборачиваясь. Лукавая улыбка добавила обаяния его лицу.

– Вовсе нет, – ответила Анна и смело вышла на верхнюю палубу.

Ветер сразу же заиграл с ее распущенными волосами, свежий воздух ударил в лицо. Плащ надулся со спины от порыва, образовывая черный парус. На палубе было тихо; офицеры, стоявшие у юта, дремали, прислонившись к ружьям.

«Даже если кто и застукает нас, они не посмеют сразу бежать докладывать отцу», – подумала Анна.

– Сюда, – махнул рукой Антуан, подходя к борту. – Смотри, – он указал рукой вниз.

Анна подошла и, положив руки на планшир, перегнулась через него.

– Какая прелесть! – воскликнула она и весело рассмеялась.

В море, совсем рядом с ними проплывали два дельфина. Их было трудно различить в темноте, но когда они выныривали, их гладкие тела блестели в лунном свете. Вдруг один из них высоко прыгнул и, издав громкий крик, с плеском вернулся в море. Мелкие брызги попали на лицо девушки, но это еще больше развеселило ее.

– Антуан, как же здорово! – полными счастья глазами она посмотрела на друга.

Юноша скромно улыбнулся, но ничего не ответил. Анна снова перегнулась через фальшборт, крепко держась за дерево. Дельфинов было почти не видно, но темная глубина завораживала, манила, унося вместе с собой вглубь.

– Эй! Моро, это ты? – послышался хриплый окрик. Кричал матрос с вахты.

– Да, все нормально, Хоук! – крикнул в ответ Антуан и помахал рукой.

Анна посмотрела на парня.

– Да ты освоился совсем? – улыбнулась она.

– Когда-нибудь я куплю себе корабль, – мечтательно произнес Антуан, поднимая голову вверх и смотря на небо. Его светлые волосы и рубаху трепал ветер. – Как ты и хочешь, Анна. Мы будем вместе плавать на нем… Нас будут ждать новые непокоренные никому земли, горы золота… – негромко говорил он. – Может, мы станем известны всему миру… как сам капитан Дрейк2, – Антуан усмехнулся и провел рукой по волосам, взъерошив их еще больше.

Анна наблюдала за парнем. Он стал ей таким родным за эти годы, таким близким. Он все так же понимал ее, как никто другой, поддерживал. Но с недавних пор она стала замечать, как он повзрослел, озорной мальчуган в нем все угасал, медленно, но навсегда.

Быть может только сейчас он стал понимать свою жизнь, которую он называл существованием. Понимал, что больших перспектив у него не будет, даже при огромном везении. Рано или поздно, ему придется либо пойти по стопам отца, либо остаться на Сент-Люсии, горбатясь на полях или убирая в каком-нибудь кабаке. Когда-нибудь он женится, и у него появятся собственные дети. И он больше никогда не увидит Анну… Как бы крепка не была их связь, жизнь легко может ее разрушить, разделить их, раскидать по разным сторонам света. И не будет больше такого момента, когда они вместе будут шутить, затевать что-то… не будут больше стоять рядом друг с другом и смотреть на море, радуясь простым моментам и мечтая о будущем, которому суждено быть совсем иным.

– Знаешь, Хоук ведь умеет ориентироваться по звездам, он научил и меня кое-чему, – Антуан поднял руку вверх и указал пальцем на яркую точку в ночном небе. – Это самая яркая звезда. А вот по этому созвездию можно определить, в каком направлении мы идем.

Анна проследила за рукой Туана. Небо было совсем чистым, усеянным тысячами маленьких звездочек. Словно драгоценные камни они сверкали, образовывая небольшие группки, созвездия, обрамляя луну, и подмигивая наблюдателям. Это было замечательное зрелище, и Анна была благодарна Антуану, что он буквально вытащил ее из каюты, чтобы полюбоваться этим.

Корабль стремительно рассекал воду, все быстрее приближаясь к Сент-Люсии. Через три дня они уже бросят якорь в порту Кастри, выгружая привезенные товары, под любопытные и приветственные выкрики местных жителей. Анне не терпелось достигнуть их цели, пройтись наконец по излюбленным и солнечным местам острова, насладится запахом экзотических цветов…

Прозвенели склянки, должна была смениться вахта.

– Я пойду лучше, – произнесла Анна, отходя от планшира.

Антуан повернулся к ней. В его глазах промелькнула грусть.

– Да, хорошо, – кивнул он. А что еще он мог ответить?

Но Анне самой не хотелось уходить. Задержавшись еще с секунду, она провела рукой по отполированному планширу и тихо произнесла:

– Спасибо, Туан. За все. – Она улыбнулась и поспешила к себе.

Послышались шаги по палубе. До рассвета оставалось не так много времени, и некоторые моряки уже просыпались. Антуан так и стоял, смотря вслед удаляющейся девичьей фигурке. На душе как-то стало грустно, и навязывались странные мысли. Глупые, как считал Антуан, но почему-то им он верил больше, чем своим надеждам.

Взглянув еще раз на море, он стал спускаться в кубрик.

– Корабль на горизонте! – крикнул старый рыбак. Мужчина стоял на берегу и внимательно всматривался вдаль, прислонив ладонь ко лбу.

Было уже за полдень, солнце стояло высоко, не щадя никого своими лучами. Местные жители Кастри уже привыкли к такому жаркому климату, поэтому могли посмеиваться над приезжающими из Европы редкими гостями. Город кипел жизнью: по улицам бегали маленькие дети, торговцы зазывали покупателей, в закоулках кто-то договаривался о тайных делах, женщины тащили корзины с фруктами или бельем домой, рыбаки занимались ловлей.

Этот живописный, застланный тропическими лесами, в глубине которых укрывались водопады, остров, поражал своей красотой. По всей длине его, с севера на юг, тянулась горная цепь, а на юго-западе возвышались два огромных вулканических конуса, которые можно было увидеть практически с любой точки острова. Богатый экзотическими растениями и животными, совсем недавно он стал предметом борьбы между Англией и Францией. И к этому времени успел побывать как в руках у одной, так и у другой державы. Сейчас, еще с принятия в 1667 году Бредского мирного договора, Сент-Люсия находилась у французской короны и управлялась ее Вест-Индской компанией, хотя совсем недавно, в 1672 году, губернатором Сент-Люсии и еще нескольких других островов был назначен англичанин лорд Уильям Уиллогби.